Индиго
Часть 36 из 57 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Тишина.
Тишина.
Тишина.
Музыка.
Она послышалась откуда-то снизу. Наверное, уличная вечеринка. Как только она начала играть, наши губы плотно сомкнулись, и мы принялись срывать друг с друга одежду. В ушах, несмотря на веселую музыку, раздавался тихий стук, с которым ткань падала на ковер. Алекс поднял меня, и я обхватила его талию ногами, как обычно мы и делали. Он прошелся по комнате. Алекс всегда выбирал джакузи, балкон или нагибал меня над кухонным альковом. Ему нравилось, когда все было неловко и дико. Неотфотошопленная версия, как говорил он.
Алекс кинул меня на холодные простыни, и я выгнула спину, удивившись, что он хочет сделать это на кровати. Он провел зубами по моей коже, и я схватила его за волосы, открыв ему доступ ко всему своему телу. Когда он начал покрывать мой живот поцелуями, я почувствовала, как внутри запорхали бабочки, и я сжалась вокруг пустоты в предвкушении. Он всегда казался таким самоуверенным, словно весь мир лежал у его ног. Так и было. Наверное, в этом и заключалась вся ирония. Но не когда мы были вместе в постели. Когда мы оставались одни и его губы парили над моими. Его большой член врезался в мое тело, и Алекс казался кротким, благодарным, раненым.
Его губы нашли мой клитор, и Алекс начал играть с ним, а я отпустила себя, забывая о семье, своем разбитом сердце и картошки фри, из-за которой в комнате стоял странный запах. Здесь были только мы. Он, я и удовольствие.
– Мне нужно трахнуть тебя, – пробормотал он, и от его голоса мое тело покрылось мурашками. – Мне нужно быть в тебе, как ты сейчас во мне. Ты так глубоко, что я хочу снять свою кожу, просто чтобы избавиться от тебя. Мне нужно избавиться от тебя, – повторил он, и мое сердце упало, дыхание застряло в горле. Клитор начало болезненно покалывать, а нижняя губа задрожала от надвигающегося оргазма, который угрожал смерчем пронестись по мне. Алекс посасывал мой клитор с таким остервенением, что в глазах начинали плясать густые белые облака.
– Нет, – мой голос задрожал, я дернула бедрами в сторону его губ. Он был неумолим. Грязный, бесстыдный. Алекс обхватил мои бедра и толкал меня взад и вперед, чтобы его язык мог проникнуть глубже. Он прижимал свой член к моему бедру, пока его молния не порвала мои легинсы из-за грубого трения.
– Сказала же, я никогда не стану спать с тобой, – пробормотала я себе под нос.
Но это была ложь, и мы оба это знали. Нет разницы между тем, чтобы переспать с ним и позволять ему съедать меня каждую ночь. Позволять ему ублажать меня пальцами на публичных ужинах и играть с моими сосками, пока он говорил по телефону с Дженной, когда орал на нее из-за каких-то встреч, на которые не соглашался.
Он засмеялся, прижавшись ко мне всем телом.
– Но я сломаю тебя.
Ты и так это уже сделал. Сегодня.
Я ничего на это не ответила. Мои бедра начали бесконтрольно подрагивать, и губы приоткрылись навстречу желанию, когда я сильнее ухватилась за его волосы. Наверное, ему было больно, но он не жаловался. Алекс никогда не жаловался. Несмотря на все, что он выделывал за пределами спальни, как только мы сбрасывали одежду, он заставлял меня почувствовать себя комфортно. Мне было комфортно кричать, стонать и требовать. Комфортно жадно сосать его член и вытирать слюну тыльной стороной ладони, возбуждаясь от одного его взгляда. Словно прикосновение друг к другу стирало все наши проблемы.
Я сильно кончила на его язык. Он перевернул меня и, прежде чем я успела запротестовать, прижал член к моим обнаженным ягодицам и начал двигать им вверх и вниз.
– Ох черт, – выдохнул он.
Ему нравилось брать меня сзади. Наверное, потому что знал: когда мы вместе, я все вижу по его лицу. Беспокойство, печаль и страх. Мы не занимались сексом, технически нет, но боже, мне становилось все труднее говорить себе, что я провела границы в наших отношениях. Мне нужно было уже просто отдаться ему. Отдаться себе самой. Попросить его надеть презерватив и заняться со мной сексом. Но, не соглашаясь на это, я ощущала контроль. А этого я желала не меньше, чем его тела.
Его член пульсировал между моими ягодицами, и я чувствовала, как теплая влага собиралась у моего копчика. Не знаю, почему-то, то что он мастурбировал с моей помощью, казалось таким по-дурацки сексуальным, но я подтолкнула к нему свои ягодицы, дразня, заставляя войти в меня сзади. Не знаю, что я делала. Я обезумела от похоти и ощущала облегчение, осознавая причину его срыва. Мне бы не стоило радоваться, зная, что он расстроен из-за поломки Тани, но, по крайней мере, дело было не в Фэллон.
– Зачем ты дразнишь меня? – Алекс сжал мои волосы в кулаке и потянул вверх, заставляя изогнуть спину. Как только мой живот поднялся с матраса, он стал другой рукой играть с одной из моих грудей, сжимая мой сосок.
– Почему тебе так приятно сводить меня с ума? – прошипел он.
От его угрожающего тона моя кожа покрылась мурашками.
– Чтобы сравнять счет, – мой голос звучал хрипло, приглушенно из-за неудобного положения. Я вытянула шею, когда Алекс стал тереться о мой зад еще сильнее, и его толчки стали чуть ли не наказанием, как для меня, так и для него, ведь он не мог войти в меня. – Просто услуга за услугу, мистер рок-звезда.
– Кажется, мы теперь обращаемся друг к другу по имени, Стардаст. – Его член стал вздрагивать, касаясь моей кожи, и я поняла, что он сейчас кончит. Его зубы коснулись моей шеи. – Когда мы будем делать это в следующий раз, я буду по яйца в тебе, да так, что смогу пощекотать твои чертовы легкие.
С этими словами он кончил мне на спину. Я почувствовала полоски теплой спермы на своей коже. Потом Алекс рухнул на кровать, отдаляясь от меня, словно я была всего лишь контейнером для его спермы. Я все еще зарывалась лицом в подушку, что и к лучшему, учитывая, как я раскраснелась.
Так я и лежала в той же позе, ждала, пока он что-нибудь скажет.
Я ждала многого, но несколько минут спустя услышала, как дверь открылась и захлопнулась. Я поняла, что он оставил меня, как куклу для секса, которую можно потом просто выкинуть. Именно такой он и хотел заставить меня почувствовать себя.
Потому что, когда Алексу было больно, он хотел, чтобы больно было всему миру.
И в этот момент я была его миром.
Мне бы стоило испытывать отвращение к его поступку. Завернуться в полотенце, помчаться за ним и высказаться.
Но я просто улыбнулась в подушку, как глупая, обезумевшая от похоти девчонка, какой и была.
Мой Алекс.
Мой Маленький принц.
Моя упавшая с черных небес звезда.
Глава двадцать первая
Алекс
Восторг, подобен заразной болезни. Он разгорается и распространяется, как пламя, и ты ничего не можешь с этим поделать. Нельзя приручить восторг или погасить его в человеке, действительно заинтересованном в чем-то. Вот почему я испытывал такую горечь, когда такси забрало нас из аэропорта Хитроу и повезло через весь Лондон в Уотфорд.
Все остальные радовались встрече с семьями.
Блэйк остановился у своих родителей, рядом со мной, вниз по улице. Элфи решил пожить в доме друга в Кентиш-Таун, а Лукас возвращался к своей идеальной семье в идеальный отремонтированный сарай. В Кент, не в Уотфорд. Когда Рафферти-старший окончил университет, его семья перебралась туда, где есть овцы, свежий воздух и вырождающиеся претенциозные соседи. Все братья и сестры Лукаса уже женились на похожих на лошадей партнерах с крутой работой. Однажды я сказал ему, что его семья все превращала в компромисс.
Вот почему он посвящает свою жизнь разрушению твоей, придурок.
В отеле Лондона для меня забронировали две комнаты. Близко к моей семье, но не настолько, чтобы я с ними встречался. Номера были для меня и Инди, хотя я просил Хадсона отменить бронь второй комнаты, чтобы мы наконец спали в одной постели. Я был не совсем уверен в моих чувствах к ней, но знал, что благодаря Инди некоторые проблемы исчезали, и этого было достаточно, чтобы успокоить меня.
Я скучал по Тане.
Ощущал себя голым, двигаясь по жизни без нее на своей спине. Я купил другую акустическую гитару, но это было уже не то. Она казалась грубоватой, не из гладкого дерева, как Таня, струны были слишком упругими. Странно было держать ее на коленях: меня не покидало ощущение, что это какая-то среднестатистическая фанатка, слезно умоляющая, чтобы ее трахнули. Каждый раз, когда я пытался сыграть на гитаре в самолете, Инди кидала на меня жалостливый взгляд, отчего все становилось почему-то только хуже.
Если и было что-то хорошее во всем этом испытании с помолвкой Фэллон и Уилла, так это то, что теперь у меня стало меньше ограничений. Я не говорил ни с кем из парней, только с Инди и то немного, но я мог залезть в Интернет и посмотреть все, что захочу. Я знал, что Стардаст была в курсе помолвки и фотографии члена, но ее предательство не казалось таким ужасным. Она не была мне подругой детства. Она ничего мне не должна. В действительности она даже не просилась ко мне на работу, и поэтому ее молчание не так ранило.
– Готов поехать домой? – хмыкнул Блэйк, разглядывая из окна серый лондонский пейзаж.
Я не ответил. Постоянный моросящий дождик напоминал мне, почему я любил свой город. Он был таким тоскливым, что мог вогнать в ужасную меланхолию. Люди приезжали сюда, чтобы выживать, а не жить. Но благодаря именно этой необходимости ты чувствовал себя более живым.
– Я смогу взять отгул на день? Я хочу пойти к Лондонскому Глазу и Подземельям. К Парламенту тоже, – пробормотала Инди.
Ее взгляд был приклеен к окну. Я не знал, почему это так меня удивило. Словно я не ожидал, что она будет строить какие-то планы, помимо встречи с моими членом и лицом. Она всегда казалась открытой книгой, готовой заляпаться разноцветными чернилами. Куда бы мы ни пошли, она всегда хотела покататься на велосипеде по главным улицам и попробовать местную кухню. Может, другим ее жажда жизни показалась бы милой, но я считал ее депрессивной. Она была настолько счастливее меня, а ведь я имел значительно больше, чем она.
– Уверен, мы можем что-нибудь придумать. Да, друг? – Блэйк толкнул меня локтем, повернувшись ко мне всем телом. С тех пор как погибла Таня, он изо всех сил старался не контролировать каждый мой шаг.
Я снова решил не отвечать Блэйку и закинул руку на плечо Инди, глядя на Лукаса, который уставился на меня так, словно я ранил его в самое сердце.
– Звучит неплохо. Давай пойдем и насладимся городом вместе, – выдавил из себя я.
Ее голова поднялась, и скептический взгляд пробежался по моему лицу, моей челюсти, глазам и губам. Все это было ей знакомо, и вот почему ее щеки и шея порозовели, давая мне понять, что она тоже подумала обо всем, чем мы можем заняться во время просмотра достопримечательностей. Я мог трахаться с ней на Лондонском Глазе перед испуганными японскими туристами или загнать в угол в темных Подземельях Лондона. Это было похоже на рай. Веселье наполовину состояло в том, чтобы смотреть, как она волнуется и раздражается из-за реакции своего тела на публике.
– Что насчет сексуальных приставаний? Мне казалось, ты не любишь появляться на публике, – дразнила она.
Я пожал плечами.
– Может, мне придется ударить пару подростков. Это будет на твоей совести.
Инди не смогла сдержаться. Она покачала головой и рассмеялась.
– Ты такой странный.
– Адекватность слишком переоценивают, – пробормотал я. Мне было небезразлично, считает ли она меня странным в хорошем смысле или плохом. И это чувство мне не нравилось.
И я не хотел ломать ее. Не сейчас.
Мне бы стоило обратить внимание на этот звоночек тревоги, но я проигнорировал его.
Когда я понял, что это за сигнал, было уже слишком поздно.
Если вам любопытно, как выглядела бы Инди, узнай она, что я перебил всех щенков на ее улице, позвольте рассказать вам. Ведь теперь я знал.
Все, что потребовалось – это сказать ей, что она будет делить со мной комнату, и на ее лице появилось то самое выражение. Ей не понравилась идея. Совсем. Не. Понравилась. Инди узнала об общей комнате, только когда мы уже оказались у двери президентского номера. Она развернулась и попросила электронный ключ.
– Какой ключ? – спросил я с невозмутимым видом, продлевая наше неизбежное выяснение отношений.
Она потерла открытой ладонью переносицу, милый жест, по-моему. Еще один предупреждающий знак, которым я, кстати, пренебрег. Она склонила голову набок.
– Дверь в мою комнату. Что такое, Алекс? Ты что, устал после длительного перелета?
Я положил карточку от нашей общей комнаты ей в ладонь и согнул ее пальцы.
Она сказала:
– Нет.
На что я ответил:
Тишина.
Тишина.
Музыка.
Она послышалась откуда-то снизу. Наверное, уличная вечеринка. Как только она начала играть, наши губы плотно сомкнулись, и мы принялись срывать друг с друга одежду. В ушах, несмотря на веселую музыку, раздавался тихий стук, с которым ткань падала на ковер. Алекс поднял меня, и я обхватила его талию ногами, как обычно мы и делали. Он прошелся по комнате. Алекс всегда выбирал джакузи, балкон или нагибал меня над кухонным альковом. Ему нравилось, когда все было неловко и дико. Неотфотошопленная версия, как говорил он.
Алекс кинул меня на холодные простыни, и я выгнула спину, удивившись, что он хочет сделать это на кровати. Он провел зубами по моей коже, и я схватила его за волосы, открыв ему доступ ко всему своему телу. Когда он начал покрывать мой живот поцелуями, я почувствовала, как внутри запорхали бабочки, и я сжалась вокруг пустоты в предвкушении. Он всегда казался таким самоуверенным, словно весь мир лежал у его ног. Так и было. Наверное, в этом и заключалась вся ирония. Но не когда мы были вместе в постели. Когда мы оставались одни и его губы парили над моими. Его большой член врезался в мое тело, и Алекс казался кротким, благодарным, раненым.
Его губы нашли мой клитор, и Алекс начал играть с ним, а я отпустила себя, забывая о семье, своем разбитом сердце и картошки фри, из-за которой в комнате стоял странный запах. Здесь были только мы. Он, я и удовольствие.
– Мне нужно трахнуть тебя, – пробормотал он, и от его голоса мое тело покрылось мурашками. – Мне нужно быть в тебе, как ты сейчас во мне. Ты так глубоко, что я хочу снять свою кожу, просто чтобы избавиться от тебя. Мне нужно избавиться от тебя, – повторил он, и мое сердце упало, дыхание застряло в горле. Клитор начало болезненно покалывать, а нижняя губа задрожала от надвигающегося оргазма, который угрожал смерчем пронестись по мне. Алекс посасывал мой клитор с таким остервенением, что в глазах начинали плясать густые белые облака.
– Нет, – мой голос задрожал, я дернула бедрами в сторону его губ. Он был неумолим. Грязный, бесстыдный. Алекс обхватил мои бедра и толкал меня взад и вперед, чтобы его язык мог проникнуть глубже. Он прижимал свой член к моему бедру, пока его молния не порвала мои легинсы из-за грубого трения.
– Сказала же, я никогда не стану спать с тобой, – пробормотала я себе под нос.
Но это была ложь, и мы оба это знали. Нет разницы между тем, чтобы переспать с ним и позволять ему съедать меня каждую ночь. Позволять ему ублажать меня пальцами на публичных ужинах и играть с моими сосками, пока он говорил по телефону с Дженной, когда орал на нее из-за каких-то встреч, на которые не соглашался.
Он засмеялся, прижавшись ко мне всем телом.
– Но я сломаю тебя.
Ты и так это уже сделал. Сегодня.
Я ничего на это не ответила. Мои бедра начали бесконтрольно подрагивать, и губы приоткрылись навстречу желанию, когда я сильнее ухватилась за его волосы. Наверное, ему было больно, но он не жаловался. Алекс никогда не жаловался. Несмотря на все, что он выделывал за пределами спальни, как только мы сбрасывали одежду, он заставлял меня почувствовать себя комфортно. Мне было комфортно кричать, стонать и требовать. Комфортно жадно сосать его член и вытирать слюну тыльной стороной ладони, возбуждаясь от одного его взгляда. Словно прикосновение друг к другу стирало все наши проблемы.
Я сильно кончила на его язык. Он перевернул меня и, прежде чем я успела запротестовать, прижал член к моим обнаженным ягодицам и начал двигать им вверх и вниз.
– Ох черт, – выдохнул он.
Ему нравилось брать меня сзади. Наверное, потому что знал: когда мы вместе, я все вижу по его лицу. Беспокойство, печаль и страх. Мы не занимались сексом, технически нет, но боже, мне становилось все труднее говорить себе, что я провела границы в наших отношениях. Мне нужно было уже просто отдаться ему. Отдаться себе самой. Попросить его надеть презерватив и заняться со мной сексом. Но, не соглашаясь на это, я ощущала контроль. А этого я желала не меньше, чем его тела.
Его член пульсировал между моими ягодицами, и я чувствовала, как теплая влага собиралась у моего копчика. Не знаю, почему-то, то что он мастурбировал с моей помощью, казалось таким по-дурацки сексуальным, но я подтолкнула к нему свои ягодицы, дразня, заставляя войти в меня сзади. Не знаю, что я делала. Я обезумела от похоти и ощущала облегчение, осознавая причину его срыва. Мне бы не стоило радоваться, зная, что он расстроен из-за поломки Тани, но, по крайней мере, дело было не в Фэллон.
– Зачем ты дразнишь меня? – Алекс сжал мои волосы в кулаке и потянул вверх, заставляя изогнуть спину. Как только мой живот поднялся с матраса, он стал другой рукой играть с одной из моих грудей, сжимая мой сосок.
– Почему тебе так приятно сводить меня с ума? – прошипел он.
От его угрожающего тона моя кожа покрылась мурашками.
– Чтобы сравнять счет, – мой голос звучал хрипло, приглушенно из-за неудобного положения. Я вытянула шею, когда Алекс стал тереться о мой зад еще сильнее, и его толчки стали чуть ли не наказанием, как для меня, так и для него, ведь он не мог войти в меня. – Просто услуга за услугу, мистер рок-звезда.
– Кажется, мы теперь обращаемся друг к другу по имени, Стардаст. – Его член стал вздрагивать, касаясь моей кожи, и я поняла, что он сейчас кончит. Его зубы коснулись моей шеи. – Когда мы будем делать это в следующий раз, я буду по яйца в тебе, да так, что смогу пощекотать твои чертовы легкие.
С этими словами он кончил мне на спину. Я почувствовала полоски теплой спермы на своей коже. Потом Алекс рухнул на кровать, отдаляясь от меня, словно я была всего лишь контейнером для его спермы. Я все еще зарывалась лицом в подушку, что и к лучшему, учитывая, как я раскраснелась.
Так я и лежала в той же позе, ждала, пока он что-нибудь скажет.
Я ждала многого, но несколько минут спустя услышала, как дверь открылась и захлопнулась. Я поняла, что он оставил меня, как куклу для секса, которую можно потом просто выкинуть. Именно такой он и хотел заставить меня почувствовать себя.
Потому что, когда Алексу было больно, он хотел, чтобы больно было всему миру.
И в этот момент я была его миром.
Мне бы стоило испытывать отвращение к его поступку. Завернуться в полотенце, помчаться за ним и высказаться.
Но я просто улыбнулась в подушку, как глупая, обезумевшая от похоти девчонка, какой и была.
Мой Алекс.
Мой Маленький принц.
Моя упавшая с черных небес звезда.
Глава двадцать первая
Алекс
Восторг, подобен заразной болезни. Он разгорается и распространяется, как пламя, и ты ничего не можешь с этим поделать. Нельзя приручить восторг или погасить его в человеке, действительно заинтересованном в чем-то. Вот почему я испытывал такую горечь, когда такси забрало нас из аэропорта Хитроу и повезло через весь Лондон в Уотфорд.
Все остальные радовались встрече с семьями.
Блэйк остановился у своих родителей, рядом со мной, вниз по улице. Элфи решил пожить в доме друга в Кентиш-Таун, а Лукас возвращался к своей идеальной семье в идеальный отремонтированный сарай. В Кент, не в Уотфорд. Когда Рафферти-старший окончил университет, его семья перебралась туда, где есть овцы, свежий воздух и вырождающиеся претенциозные соседи. Все братья и сестры Лукаса уже женились на похожих на лошадей партнерах с крутой работой. Однажды я сказал ему, что его семья все превращала в компромисс.
Вот почему он посвящает свою жизнь разрушению твоей, придурок.
В отеле Лондона для меня забронировали две комнаты. Близко к моей семье, но не настолько, чтобы я с ними встречался. Номера были для меня и Инди, хотя я просил Хадсона отменить бронь второй комнаты, чтобы мы наконец спали в одной постели. Я был не совсем уверен в моих чувствах к ней, но знал, что благодаря Инди некоторые проблемы исчезали, и этого было достаточно, чтобы успокоить меня.
Я скучал по Тане.
Ощущал себя голым, двигаясь по жизни без нее на своей спине. Я купил другую акустическую гитару, но это было уже не то. Она казалась грубоватой, не из гладкого дерева, как Таня, струны были слишком упругими. Странно было держать ее на коленях: меня не покидало ощущение, что это какая-то среднестатистическая фанатка, слезно умоляющая, чтобы ее трахнули. Каждый раз, когда я пытался сыграть на гитаре в самолете, Инди кидала на меня жалостливый взгляд, отчего все становилось почему-то только хуже.
Если и было что-то хорошее во всем этом испытании с помолвкой Фэллон и Уилла, так это то, что теперь у меня стало меньше ограничений. Я не говорил ни с кем из парней, только с Инди и то немного, но я мог залезть в Интернет и посмотреть все, что захочу. Я знал, что Стардаст была в курсе помолвки и фотографии члена, но ее предательство не казалось таким ужасным. Она не была мне подругой детства. Она ничего мне не должна. В действительности она даже не просилась ко мне на работу, и поэтому ее молчание не так ранило.
– Готов поехать домой? – хмыкнул Блэйк, разглядывая из окна серый лондонский пейзаж.
Я не ответил. Постоянный моросящий дождик напоминал мне, почему я любил свой город. Он был таким тоскливым, что мог вогнать в ужасную меланхолию. Люди приезжали сюда, чтобы выживать, а не жить. Но благодаря именно этой необходимости ты чувствовал себя более живым.
– Я смогу взять отгул на день? Я хочу пойти к Лондонскому Глазу и Подземельям. К Парламенту тоже, – пробормотала Инди.
Ее взгляд был приклеен к окну. Я не знал, почему это так меня удивило. Словно я не ожидал, что она будет строить какие-то планы, помимо встречи с моими членом и лицом. Она всегда казалась открытой книгой, готовой заляпаться разноцветными чернилами. Куда бы мы ни пошли, она всегда хотела покататься на велосипеде по главным улицам и попробовать местную кухню. Может, другим ее жажда жизни показалась бы милой, но я считал ее депрессивной. Она была настолько счастливее меня, а ведь я имел значительно больше, чем она.
– Уверен, мы можем что-нибудь придумать. Да, друг? – Блэйк толкнул меня локтем, повернувшись ко мне всем телом. С тех пор как погибла Таня, он изо всех сил старался не контролировать каждый мой шаг.
Я снова решил не отвечать Блэйку и закинул руку на плечо Инди, глядя на Лукаса, который уставился на меня так, словно я ранил его в самое сердце.
– Звучит неплохо. Давай пойдем и насладимся городом вместе, – выдавил из себя я.
Ее голова поднялась, и скептический взгляд пробежался по моему лицу, моей челюсти, глазам и губам. Все это было ей знакомо, и вот почему ее щеки и шея порозовели, давая мне понять, что она тоже подумала обо всем, чем мы можем заняться во время просмотра достопримечательностей. Я мог трахаться с ней на Лондонском Глазе перед испуганными японскими туристами или загнать в угол в темных Подземельях Лондона. Это было похоже на рай. Веселье наполовину состояло в том, чтобы смотреть, как она волнуется и раздражается из-за реакции своего тела на публике.
– Что насчет сексуальных приставаний? Мне казалось, ты не любишь появляться на публике, – дразнила она.
Я пожал плечами.
– Может, мне придется ударить пару подростков. Это будет на твоей совести.
Инди не смогла сдержаться. Она покачала головой и рассмеялась.
– Ты такой странный.
– Адекватность слишком переоценивают, – пробормотал я. Мне было небезразлично, считает ли она меня странным в хорошем смысле или плохом. И это чувство мне не нравилось.
И я не хотел ломать ее. Не сейчас.
Мне бы стоило обратить внимание на этот звоночек тревоги, но я проигнорировал его.
Когда я понял, что это за сигнал, было уже слишком поздно.
Если вам любопытно, как выглядела бы Инди, узнай она, что я перебил всех щенков на ее улице, позвольте рассказать вам. Ведь теперь я знал.
Все, что потребовалось – это сказать ей, что она будет делить со мной комнату, и на ее лице появилось то самое выражение. Ей не понравилась идея. Совсем. Не. Понравилась. Инди узнала об общей комнате, только когда мы уже оказались у двери президентского номера. Она развернулась и попросила электронный ключ.
– Какой ключ? – спросил я с невозмутимым видом, продлевая наше неизбежное выяснение отношений.
Она потерла открытой ладонью переносицу, милый жест, по-моему. Еще один предупреждающий знак, которым я, кстати, пренебрег. Она склонила голову набок.
– Дверь в мою комнату. Что такое, Алекс? Ты что, устал после длительного перелета?
Я положил карточку от нашей общей комнаты ей в ладонь и согнул ее пальцы.
Она сказала:
– Нет.
На что я ответил: