Индиго

– Боже… – Зарыдав в голос Аннабель, выпускает книгу из рук и снова прячет мокрое от слез лицо в ладонях.





* * *


– Объяснишь, что тебя так расстроило? – Флеминг решается задать вопрос не раньше, чем истерика Анны сходит на нет. За это время он успел выкурить в открытое окно пару сигарет и всерьез задуматься о впечатлительности и непостижимости женской души.

– Она словно знала, что с ней произойдет, – сдавленно отвечает Аннабель. – Предчувствовала. – Она шмыгает носом, шумно втягивая воздух. – Пыталась предупредить. Тебя, Алан. Тебя! Неужели ты ничего не понял? – Ее горящий взгляд впивается в рельефные мужские плечи, обтянутые домашней серой футболкой.

Он стоит к ней спиной, опираясь ладонями на широкий подоконник, и снова курит в открытое окно. В своих письмах Мириам упоминала, что Флеминг начинал чаще пускать дым в двух случаях: когда хотел избежать разговора на неприятную тему или пытался выиграть время, чтобы придумать ответ, который полностью устроит собеседника.

– Эни, ты придаешь слишком много значения тому, что прочитала, – наконец выдает Алан, и она понимает, что здесь имеет место второй случай. – Текст посвящений согласовывался с издателем. Одни и те же строки написаны на каждом из трехсот коллекционных экземпляров. Мириам потратила не одни сутки, чтобы подписать все.

– Хоть десять тысяч, Алан. Она знала, что ты увидишь эти строки.

– Как и три сотни других счастливчиков, купивших роман за баснословную цену, – холодным тоном отзывается Флеминг. – Подписанные рукой автора книги поступили в продажу после исчезновения Мириам. Твой экземпляр последний. Если решишь продать, выстави книгу на аукцион. Оторвут с руками.

– Я не собираюсь этого делать, – вспыхивает Анна.

– Сначала ты ее прочитаешь, – уверенно заявляет Алан и медленно разворачивается. – Хотя бы для того, чтобы понять, что твои кошмары и содержимое некоторых страниц «Индиго» удивительно схожи. Либо ты рассказывала о своих снах Мириам и она перенесла их на бумагу, либо она рассказала тебе о своих фантазиях, а ты слишком сильно впечатлилась.

– Ты еще и психолог? – скептически бросает Анна.

– Еще и заклинатель змей и гипнотизер, – ухмыляется мужчина. – Как иначе ты объяснишь, почему до сих пор не задалась вопросом, что делаешь посреди ночи в моей квартире в одном халате, надетом на голое тело?

– Что… – Ахнув, Аннабель растерянно и часто моргает.

Смысл слов Флеминга обрушивается на нее не сразу. Она обводит взглядом комнату, потом себя и наконец ошарашенно смотрит на Алана, только сейчас заметив, что он переоделся в домашние спортивные штаны и футболку.

– Я… уснула? – покраснев до корней волос, выдавливает единственное объяснение происходящему.

– В джакузи, – кивает мужчина, подтверждая догадку Анны. Однако его красноречивый откровенный взгляд недвусмысленно намекает на то, что ее смущение не беспочвенно. – Голая и посапывающая, как младенец.

– О боже… – Простонав, девушка бьет себя ладонью по лбу. Хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть его довольную улыбку.

– Я долго стучал, но ты спала как убитая. Пришлось войти, иначе твое купание могло закончиться очень плачевно. – Черные зрачки направленных на девушку глаз сливаются с потемневшей радужкой, линия скул заостряется от напряжения, но Анна слишком погружена в личные переживания, чтобы замечать тяжелый мужской взгляд.

– Позорище. Я больше никогда не буду пить, – сокрушается Аннабель. – Господи, папа! – Вскочив на ноги, она нервно озирается по сторонам в поисках телефона. – Он же с ума сходит от волнения. У него больное сердце!

– Смартфон на прикроватной тумбочке, – спокойно сообщает Флеминг. Анна тут же бросается в указанном направлении и, схватив мобильник в руки, начинает суетливо искать нужный номер. – Не стоит тревожить отца, Эни. Он наверняка спит.

– С ума сошел? Как папа может спать, когда его дочь неизвестно где и…

– Почему неизвестно? – перебивает ее Алан. – Я звонил мистеру Одли. Прости, но мне пришлось воспользоваться твоим телефоном.

– И что ты ему сказал? – Анна недоверчиво хмурится.

– Предупредил, что домой ты вернешься только завтра, потому что слегка перебрала с вином и уснула на моем диване в гостиной, – с уже привычной кривоватой улыбкой отвечает Флеминг. – Заверил, что волноваться совершенно не о чем, и гарантировал, что лично провожу тебя до дома. Потом мы очень душевно поговорили, и мистер Одли любезно пригласил меня к вам на завтрак.

– Ты шутишь? – изумленно сипит Эни.

– Нет. – Алан отрицательно мотает головой и непринужденно продолжает: – Я принял приглашение, после мы пожелали друг другу спокойной ночи и тепло распрощались.

– Не могу поверить. – Анна обессиленно садится на край кровати. – Ты же не врешь мне? – Вскинув голову, снова смотрит с подозрением.

– Какой смысл? – пожимает плечами Флеминг. – Если думаешь, что мне доставляет удовольствие спать на диване, то вынужден тебя разочаровать. В этой постели мне гораздо удобнее.

– Прости, я доставила тебе кучу хлопот, – опустив взгляд на свои босые ступни, смущенно извиняется Аннабель.

– Зато с тобой не скучно, – со смешком признается Алан.

– Да уж, развлекла на славу. Еще и стриптиз устроила.

– Все не так плохо, как ты себе надумала. Стриптиз мне понравился, весишь ты как пушинка. Ешь мало, места много не занимаешь. Если пустишь меня в постель, так я вообще буду на седьмом небе от счастья.

– Хватит издеваться, Алан. – Качнув головой, Анна поднимает на мужчину несчастный взгляд. – Мне лучше вернуться домой.

– Я уже слышал эту фразу несколько часов назад.


– Ситуация немного вышла из-под контроля, – сконфуженно бормочет Анна. – Неправильно, что я здесь.

– Каждую секунду в мире происходят миллионы неправильных вещей, Эни. Для кого-то завтрашний день вообще не начнется, – философствует Флеминг. – Как насчет нашего уговора, который ты так и не выполнила?

– Может, отложим этот разговор? – осторожно предлагает Аннабель.

– Намекаешь на еще одну встречу? – вкрадчиво ухмыляется Алан, медленно приближаясь.

– Боже. Конечно нет, – трясет головой Анна и резко сдвигается в сторону, когда Флеминг опускается рядом с ней. – Я просто… Сейчас ночь, не лучшее время…

– Самое подходящее, – перебивает он. – Ты все равно меня разбудила. Я больше не усну, и ты, я думаю, тоже. – Его уверенный взгляд останавливается на губах девушки, заставляя гостью нервничать еще сильнее.

Зря она согласилась поехать к нему, и все, что случилось потом, тоже было лишним, ненужным. Аннабель сама не поняла, как умудрилась позволить Флемингу затащить ее к себе. Можно списать свою неспособность противостоять Алану на временное помутнение, случившееся на дороге. Чертов указатель с названием фермы. Это из-за него ее так сорвало. Половина букв даже не читалась. Всего лишь проржавевший столб с раскачивающейся от ветра табличкой… Они даже до центральных ворот не доехали.

Анну охватывает дрожь от одной мысли, что могло случиться, пересеки они границу владений Бенсонов. О чем она только думала, подписывая договор на оценку Индиго? Неужели снова хотела увидеть зловещий старый особняк из красного кирпича, деревянную часовню, опустевшие цеха и заколоченные ставни домов для рабочих. Неужели осмелилась бы заглянуть в опустевшую конюшню, пройтись мимо заросшего пруда, хранящего в мутных илистых водах чудовищные секреты?

Столько лет Аннабель гнала из головы все мысли, связанные с фермой, но появился Алан Флеминг и вытащил из ее памяти то, что казалось давно утраченным, пережитым. И совершенно неважно, что она сама сделала первый шаг. Аннабель волновала только Мириам, а проклятый дом Бенсонов давно являлся запрещенной территорией для них обеих. Что бы Алан ни говорил, Анна никогда не поверит, что Мири осознанно хотела туда вернуться.

Алан Флеминг… Самый странный, завораживающий, пугающий и непостижимый человек из всех, с кем когда-либо Анну сталкивала жизнь. Этот мужчина каким-то необъяснимым образом вынуждает ее совершать противоречивые и абсолютно несвойственные ей поступки. Он словно действительно обладает даром убеждения или внушения, противостоять которому крайне сложно. Его спокойный уверенный голос, прямой взгляд в глаза, мощная энергетика и невероятный мужской магнетизм пробуждают в ней далеко не лучшие инстинкты. Желание подчиняться и принадлежать, слушать, смотреть, делать все, что он скажет, – вот с чем Аннабель Одли приходится постоянно бороться, когда Флеминг оказывается непозволительно близко, когда смотрит на нее так, как сейчас: требовательно, дерзко, подавляюще.

– Что случилось на ферме Бенсонов, Эни?





Глава 9




Никто не откроет тебе правду. Твой разум должен сам отыскать ее.

Ф. Тилье. Головоломка





Алан Флеминг

Мой вопрос заставляет Аннабель дернуться и резко отпрянуть. Я снова вижу испуг и напряжение в распахнутых глазах, хотя не спрашиваю ничего нового.

– Почему тебе так важно это знать? – Эни снова пытается уйти от прямого ответа.

– А почему тебе так важно, чтобы я прочитал письма Мириам? – использую тактику Анны против нее же самой. Она отводит взгляд, нервно кусая губы, опять ускользая в свой непробиваемый кокон. Сложный случай, но не безнадежный. – Как насчет сделки, Эни?

Мне удается снова завладеть ее вниманием.

– Сделки?

– Да. Я прочитаю письма Мириам, если ты прочитаешь ее книгу. А потом мы снова вернемся к моему вопросу.

– Я могу ответить сейчас, – решительно глядя мне в глаза, сдается Эни. Я коротко киваю, давая понять, что готов слушать. – Кошмар, о котором я говорила… – Она берет паузу, чтобы сделать глубокий вдох. – Впервые я увидела его в Индиго, – продолжает через секунду. Скованно и через силу. Длинные изящные пальцы непроизвольно сминают ткань халата на коленях, глаза непрерывно перемещаются по комнате, цепляясь за все подряд.

Я не жду каких-либо грандиозных признаний, но волнение Анны кажется искренним, настоящим. Ее однозначно терзает то, о чем она собирается мне поведать. Что ж, посмотрим, насколько велики у страха глаза.

– Это был летом, кажется в июле. Да, в самом конце июля. Мы с Мири поужинали и разошлись по своим комнатам. Я неважно себя почувствовала и сразу легла в постель, вырубилась, едва голова коснулась подушки…

Аннабель снова прерывается, устремив расфокусированный взгляд в пространство. Ее побелевшие губы начинают мелко дрожать, дыхание сбивается. Она снова там, один на один с пугающими призраками прошлого.

– Эни, многим людям снятся кошмары. – Положив руку на хрупкое плечо, я резко разворачиваю девушку к себе лицом. – Представь себе: мне тоже.

Анна быстро моргает, медленно возвращаясь в реальность.

– Поверь, место, в котором мы находимся в момент сна, чаще всего не играет никакой роли, если только…

– Если только – что? – Она растерянно смотрит мне в лицо.

– Только ты знаешь, почему твое подсознание выдает тебе один и тот же сон, – мягко проговариваю я.

– Утром я проснулась в поле, Алан, – рвано выдыхает Аннабель. – Под огромным высохшим каштаном, среди желтых цветов, дезориентированная и парализованная ужасом. Я не помнила, как там оказалась, не понимала, что происходит, и не могла ни кричать, ни звать на помощь, ни толком двигаться. Мышцы ныли так, словно я всю ночь бегала по этому чертову полю от самого дьявола. – Анна нервно улыбается. – Но в том чудовищном сне, отпечатавшимся в памяти, я вообще не шевелилась. В моем сне я побывала в аду, в самом его центре, окруженная настоящими демонами.

– Ты была одета? – уточняю я, ловя на себе полыхнувший холодом взгляд Аннабель. Ее передергивает от моих слов, она снова закрывается, воздвигая между нами невидимый барьер. Интересная реакция, требующая особого внимания.