Империя травы. Том 2

Королева Мириамель взяла нюхательную соль у вернувшейся в комнату горничной, расправила широкие юбки, присела рядом с герцогиней и поднесла флакон к носу герцогини, та закашлялась, застонала, и ее веки затрепетали.

– Да, герцог, – сказала королева, помогая Кантии сесть. – Приготовиться к приближающейся буре. В противном случае она унесет нас за собой.





Часть третья

Укус зимы




Слушайте барабаны!

Слушайте барабаны!

Зверь или брат, но я должен с тобой покончить.

Моя королева сказала. Ее слова – это мои мысли.

Зверь или брат – все едино.

Без моей королевы у меня нет глаз, нет рук, нет ног,

Нет души.

Какая польза от слепого солдата?

Какая польза от призрака, лишенного конечностей?

Слушайте барабаны!

Слушайте барабаны!

Я должен сражаться с тобой, будь ты зверь или брат,

Брат или зверь,

Или предать самого себя

И уйти безымянным в длинную тень.

Зинузо из Квейверинг-рич





Глава 37

Змеи на тропе





Похоже, шаман Рузванг оказался искусным целителем, лихорадка сержанта почти прошла, хотя Левиас оставался ужасающе слабым, и рана открылась, когда Порто посадил его на ослика, чтобы перевезти в другое место. Однако теперь его кровь и рана не пахли так отвратительно, как в первые дни, и это позволило Порто легче переносить фантомные воспоминания об умершем друге Эндри, которого он много лет назад спасти не сумел.

Осел снова остановился, с недоверием глядя на кривую палку, лежавшую перед ним.

– Будь ты проклят, глупый зверь! – возмутился Порто. – Это не змея! Это кусок дерева.

Гилдренг посмотрел на палку и фыркнул, выражая несогласие.

Порто вздохнул, пристроил Левиаса поудобнее и слез с ослика. Его длинные ноги почти касались земли, когда они ехали, поэтому старый рыцарь с легкостью соскользнул с его спины, поднял палку и отбросил ее в густые заросли.

– Ну вот, палки больше нет. Теперь ты доволен?

Осел показал ему зубы и фыркнул – очевидно, счастье оставалось для него недостижимым, но пока он согласился на отсутствие палок. Порто неловко взобрался на спину Гилдренга и придвинулся поближе к сержанту, чтобы его поддерживать.

– Ты кладешь слишком много соли в хлеб, бабушка, – пробормотал его раненый друг.


– Я знаю, – ответил Порто. – Ты мне уже говорил.

– Я проголодался, бабушка, – сказал Левиас. – Поспеши.

– Мы и так спешим.

Они ехали уже три дня после судьбоносной встречи с шаманом. Гилдренг оказался не самой удачной заменой красивой лошади, которую Порто получил от Пасеваллеса. Старый рыцарь потерял ее у Кровавого озера, но своенравное животное было несравнимо лучше, чем пешее путешествие с таким крупным спутником, как Левиас, неспособным даже стоять, не говоря уже о том, чтобы идти.

«Я буду помнить твою доброту, Рузванг, – обещал Порто. – И, если появится возможность тебе за нее отплатить, я это сделаю, клянусь моим Богом и своей семейной честью».

Местность вокруг границ Эркинланда была холмистой, временами встречались участки леса, рощи буков и дубов, и совсем мало дичи, но по дороге они несколько раз выходили к ручьям с чистой проточной водой – каждый солдат знает, что к ним следует относиться, как к дарам богов, и принимать с благодарностью. Порто давал Левиасу напиться от души, старался держать в чистоте его рану, как велел Рузванг, а когда они останавливались, привязывал осла так, чтобы тот мог добраться до травы. У них с Левиасом было совсем мало еды, Порто не хотел оставлять сержанта одного, чтобы отправиться на поиски пищи, но разжевывал маленькие кусочки вяленого мяса, которое оставил им шаман, чтобы раненый мог их проглотить.

«Он становится сильнее, – сказал себе Порто. – Все не так, как с Эндри. И, если это будет зависеть от меня, он не умрет».

И все же то, что Левиас чуть-чуть вышел из тени смерти, не могло прогнать темные мысли Порто. Он и остальные защитники принца попали в засаду, и их почти полностью перебили тритинги, в чем не было его вины, однако он не сумел справиться с заданием, которое ему дал тролль Бинабик: отыскать графа Эолейра и освободить его из лап разбойников. На самом деле, если Рузванг не ошибся и графа Эолейра продали новому вождю тритингов, шану Унверу, то единственное, чего добились они с Левиасом, – так это потеряли своих лошадей.

«Лорд Пасеваллес будет недоволен, – подумал Порто. – Во всяком случае, на его месте я бы рассердился. Столько золота – и превосходная лошадь!»

И, словно для того, чтобы подчеркнуть разницу между его прежним скакуном и нынешним, осел Гилдренг внезапно остановился посреди долины и отказался двигаться дальше. Их окружали могучие дубы, изогнутые ветви которых почти скрывали полуденное небо, и сначала Порто подумал, что осел услышал какого-то крупного зверя. Он обнажил меч и некоторое время молча сидел, но потом решил, что это просто очередное проявление дурного характера Гилдренга, и ударил пятками по костлявым бокам.

– Ну, давай вперед, вперед! – Слова из его детства пришли незваными, иногда так его отец говорил кривым гвоздям и непокорным инструментам. – Клянусь всеми святыми, неужели Бог создал тебя только для того, чтобы мне насолить?

Ослик фыркнул, сделал несколько шагов вперед и снова остановился. Порто спешился, потянул за уздечку и попытался заставить животное сдвинуться с места, но Гилдренг только отклонялся назад, отчаянно упираясь копытами в землю и отвернув голову в сторону, словно уловил запах чего-то отвратительного.

– Ты сведешь нас в могилу, – сердито сказал ему Порто, хотя уже несколько дней назад понял, что пристыдить это животное невозможно.

Как только последнее слово слетело с его губ, что-то пронеслось мимо так близко, что Порто поднял руку, чтобы хлопнуть себя по щеке, решив, что это кусачее насекомое, но тут увидел стрелу, которая вошла глубоко в землю в двух шагах от того места, где он стоял, и его сердце устремилось вверх, к горлу.

Порто резко развернулся, пытаясь понять, откуда прилетела стрела, но поляна оставалась пустой. Затем он услышал новый хлопок, и вторая стрела вонзилась в землю рядом с первой.

Порто поднял руки, продолжая сжимать меч.

– Не убивать нас! – закричал он на языке тритингов. – Не враги. – Он не мог вспомнить слово «раненый». – Мой друг больной! Нет золота!

С отчаянно бьющимся сердцем он ждал долгое безмолвное мгновение, а когда услышал голос, тот донесся откуда-то сверху.

– Клянусь всеми святыми! – прозвучал ответ на вестерлинге. – Никто не говорит на языке Луговых тритингов хорошо, потому что это варварский бред – но старый Порто умудряется сделать его еще ужаснее!

Порто вгляделся в кроны деревьев, пытаясь отыскать лучника.

– Если ты друг, слезай. Если нет, забирай, что тебе нужно, и позволь мне спокойно ухаживать за раненым другом. Мы никому не желаем вреда.

– Могу спорить, ты имел в виду ничего полезного, – сказал голос, а потом что-то зашевелилось в высоких ветвях одного из дубов на краю поляны. И через мгновение Порто с удивлением смотрел на сэра Астриана, свисавшего с ветки на одной руке, продолжая сжимать лук в другой. Он спрыгнул на землю с грацией кошки и поклонился. – Я никак не ожидал тебя здесь увидеть, старина. Неужели ты забрался так далеко, чтобы не встречаться с нами? Как видишь, у тебя не получилось. Ольверис, спускайся. Это самый древний на свете воин, и с ним мертвый толстый тритинг, сердце которого разорвалось, пока они сражались.

На нижней ветке ближайшего дерева появился Ольверис.

– Как бы я хотел на это посмотреть. Толстый против старого. Схватка отважных.

Порто слез с осла и стащил Левиаса со спины животного. Тяжело дыша, он опустил раненого друга на землю и подошел обнять Астриана, который сразу постарался высвободиться.

– Ну-ну, дядя Порто, – сказал он с язвительной улыбкой. – Слишком много сантиментов, в особенности от такого грязного типа, коим ты сейчас являешься. Как ты здесь оказался?

Ольверис спустился с дерева и принялся внимательно разглядывать Левиаса.

– И где ты взял этого парня? – поинтересовался Ольверис. – Ты не довел дело до конца, когда решил его прикончить. Он еще дышит.

Удивленный и ошеломленный, чувствуя, как кровь стучит у него в ушах, Порто, тем не менее, сразу вернулся к прежнему стилю отношений со старыми приятелями. Как и всегда, он плохо понимал, в какие моменты они шутят.

– Он мой друг и получил серьезное ранение в схватке с тритингами. Думаю, вы его знаете – это Левиас, сержант эркингардов.

– Левиас? – спросил Астриан. – Тот самый, что не одобряет игру в кости и женское общество?

– Он благочестивый человек, вот и все, – сказал Порто. – И хороший солдат. Он нуждается в покое, ему больше не следует ехать на этом несчастном осле, который раскачивается из стороны в сторону и останавливается, как фургон с кривым колесом. Может быть, кто-то из вас сможет взять его на свою лошадь? – Тут ему в голову пришла новая мысль. – Кстати, клянусь всем святым, что вы делаете в пустошах?

– Стреляем из лука в стариков, – ответил Ольверис. – Отличное развлечение.

– Любое место можно назвать пустошью только в том случае, если там нет интересных людей, – заявил Астриан. – А раз мы тут, это уже не «пустоши».

– И, тем не менее, я никак не ожидал увидеть вас обоих, в особенности в здешних краях.

– Мы тут с герцогом Осриком, самым упрямым человеком из всех, кто когда-либо надевал доспехи, – объяснил Астриан. – Он разбил лагерь на другом берегу реки от земель исключительно нервного Клана Бизона – с тем же успехом можно устроиться спать рядом с гнездом скорпионов. – Он покачал головой. – Мы с Ольверисом должны спасти старого графа Эолейра и юного принца Моргана от варваров тритингов. Но его светлости потребовалось много дней, чтобы позволить Ольверису и мне заняться тем, что поручил нам сам король.

Порто покачал головой, но радость от встречи с друзьями исчезла, и его лицо помрачнело.