Империя наших надежд

– Знаешь, в чём была всегда твоя проблема. Ты, не разобравшись, рубишь, а потом жалеешь об этом и скулишь. Ты уехал и поступил на художественный факультет, взяв дополнительные курсы на литературном. Ты мстил ей в каждом слове, которое написал в тех двух книгах, но не перестал любить Миру, а она не прекратила думать о тебе. Кто из нас идиот, Раф? Я женюсь на той, кого люблю, а ты? Ты снова совершил огромную ошибку. Ты поддался своим страхам, и они легко сыграли с тобой известную партию. Это и есть твоё преступление – идти против сердца.

– Да кому нужно моё сердце, Белч? Оно до сих пор её, ты прав. Но я не готов больше слышать о ней, как и видеть её. То была не любовь, а отчаяние. Мне так плохо сейчас. Намного хуже, чем было в тот момент, когда я открыл глаза и прочитал её слова. Узнал обо всём, а потом меня перевезли в Америку. Она даже не позвонила мне. Она забыла обо мне, а я помнил всё это время. Скольких девушек я поимел? Не помню. Но всегда помню её. И ей бы оставить меня в покое, зализывать раны, но ей мало. Она выбросила деньги, чтобы стоять и дрожать передо мной. Играть со мной. Напомнить мне, каким я был придурком, когда мечтал о будущем.

– Всё это, конечно, так, но вот Мира не могла купить твою книгу за такие деньги, Раф. Я снова говорю об этом.

– Она богата! – Возмущаюсь я.

– Ошибаешься, Мира ушла от отца, как только выполнила свою часть сделки. У неё был только трастовый фонд от её бабушки и дедушки плюс небольшие накопления. Миллион она отдала на твоё лечение и первый год твоей жизни здесь, пока ты не начал получать проценты с продаж. Это было условием сделки. Чуть больше миллиона она отдала на лечение Флор. Пять миллионов она положила на счёт Сиен, чтобы мои родители приняли её и позволили мне жениться на ней, но разделила их, оставив три миллиона для нашего побега, если мы решимся на это. Остальные деньги она переслала в разные фонды помощи детям из неблагополучных семей, оплатив их будущее обучение в престижных колледжах страны. Она лично посещала семьи, и сама решила, чем им помочь. У неё остались деньги лишь на свою мечту о создании ароматов, в которую она вложилась буквально пару недель назад, закрыв четыре года обучения. И сейчас она имеет лишь несколько сотен тысяч на съём квартиры в Париже, на заботу о Флор, на терапию и лекарства для неё. Она ей помогает, одевает её, оплачивает обучение и всё остальное. Отец лишил её наследства, когда она ушла от него. Был громкий скандал, он сжёг её одежду, а потом там что-то ужасное было снова. Но Мира ушла навсегда от отца, и он вычеркнул её из своей жизни, как и она его. Поэтому Мира вряд ли потратила бы такие деньги на книгу. Она умеет правильно выстраивать свой бюджет и рисковать такими суммами попросту не может.

Мне кажется, что я слишком пьян, раз слышу подобные невероятные вещи, выдумку, от Белча. Такого быть не может. Эрнест никогда бы не отпустил свою дочь так просто.

– Что ж, раз ты придурок не смог нормально спросить Миру о том, что случилось тогда, и что она сделала ради тебя, то я расскажу. Когда я встретил Миру, то не думал, что эта наглая стерва способна на что-то, кроме самолюбования. Но два последних года я наблюдал за тем, как она медленно умирает. После того как она вернулась без тебя в университет и сообщила о том, что ты погиб, я не поверил. Но её вид говорил именно об этом. Постоянно в чёрном. Бледная. Уставшая. Убитая. Я стал главой братства. Через пару месяцев ты мне написал сухое сообщение о том, что ещё жив. Но за эти два месяца она сходила с ума. В одну ночь мне пришлось выбить дверь её ванной комнаты и увидеть, насколько сильно можно любить человека, чтобы решиться на смерть из-за той пустоты, которая образовалась вместо надежды. Она собиралась умереть, потому что не представляла своего будущего без тебя. Она смотрела на лезвие и постоянно просила прощения. Это было очень страшно. Именно тогда она рассказала о том, что ты не погиб, а тебя должны перевезти в Америку навсегда, и о том, что она написала тебе в прощальной записке, чтобы ты возненавидел и никогда больше не искал её. Она продала своё будущее с тобой в обмен на твою жизнь. Эрнест заключил с ней контракт, по которому она оплачивает сама из своего трастового фонда твоё лечение в клинике и даёт деньги на будущее, а он за это оставит тебя в покое и навсегда забудет о тебе. Это была их договорённость, и Мира пошла на неё, чтобы у тебя было будущее. Она не жила эти годы, Раф, она была роботом без чувств и эмоций. Она не смеялась и не улыбалась, постоянно ездила к Флор и заботилась о ней. Мира терпела всё это время, чтобы отец отдал ей трастовый фонд, и она смогла, наконец-то, освободиться от его власти. Она это сделала. Отказалась от Эрнеста в тот день, когда получила аттестат и на церемонии порвала его на мелкие кусочки. Она ушла, просто ушла и обосновалась в Париже вместе с Флор. И я бы всё отдал за то, чтобы рассказать тебе об этом раньше. Но тогда бы Эрнест вернулся. Точных условий их соглашения я не знаю. Но я узнал обо всём и во всех подробностях после церемонии, когда Мира подарила нам с Сиен будущее, поэтому считаю, что соглашение между ней и отцом уже не имеет никакой силы. Мне жаль, Раф, но Эмира Райз достойная борьбы за неё девушка, которую ты снова уничтожил, считая, что её любовь была ложью. И вот из вас обоих именно ты живёшь, а она умерла в тот момент, когда продала себя ради тебя.

Жестокий и сильный удар по голове. По затылку. По груди. По сердцу.

Меня отбрасывает на спинку дивана.

– Но… она… ничего не сказала… она…

– Когда Мира говорила о своих слабостях и добрых поступках, Раф? Она помогла всем, спасла всех, но никто не смог спасти её. Вряд ли такая девушка заслужила те слова, которые ты из-за глупости и, может быть, из-за моего молчания сказал ей. И мне они даже неинтересны, потому что я знаю тебя и то, какой гадкий у тебя язык, когда дело касается твоей любви к ней. Ты мудак, и я оставляю тебя с этим здесь. А у меня впереди свадьба. И она бы не случилась, если бы не Мира, поэтому я запрещаю тебе встречаться с ней и хоть словом, хоть взглядом обидеть её. Сделаешь это, я вычеркну тебя из своей жизни, Раф, как ты легко вычёркиваешь ту, которая любила тебя больше всех, – Белч поднимается со стула и ставит бокал передо мной.

Сигарета тлеет и обжигает пальцы. А я ничего не чувствую. Я в шоке. Мне хочется кричать так громко, чтобы все слышали, как разрывается моё сердце. Мне нужно идти к ней… молить о прощении. Вернуть её… сражаться. Только вот я не знаю, нужен ли я такой ей? Я хоть и стал успешным, и деньги у меня есть, но сердце моё… потеряно. Она была права, конец всегда печальный, потому что это конец всему, что было в прошлом. Конец истории.

Выпиваю бокал виски и снова закуриваю, вспоминая каждую минуту… а она так близко. Бросаю деньги на столик, забывая о том, что всё оплачено, и выхожу из клуба. Бреду по ярко освещённым улицам, которые стали для меня призрачным спасением, и до сих пор не могу поверить в услышанное.

Достаю мобильный и набираю запомнившейся навсегда номер телефона. Без ответа. Ноги сами приводят меня к отелю, в котором находится она. Закуриваю и чувствую себя дерьмом. Я рождён таким и остался им. Только с Мирой я был счастлив. Сколько бы девушек я ни трахал, сколько бы ни улыбался им. Я никогда не смогу любить никого так же, как её. Она была просто моей, в этом и отличие. Она была моим личным королевством, в котором я жил и умирал одновременно. Наверное, мне стоит её отпустить. Флор… не могу поверить. Не могу. Мира помогает сестре, заражённой ВИЧ из-за меня. Да и кто мог подумать, что та самая стерва Эмира Райз отдаст деньги детям из таких семей, какая была у меня. Чёрт, она намного лучше, чем я. Я недостоин её. Я ей не пара даже с деньгами, ведь дело не в них, а в том, что её сердце намного больше, чем моё.

Парадокс, нищий так и остался на дне. А вот принцесса доказала всем, что она достойна своей короны.

Это больно. Слишком больно, чтобы пробовать снова.





Глава 43

Мира




Загородный дом семьи Фиреля-младшего выглядит потрясающе: роскошные зелёные лужайки, горящие огни, сопровождающие гостей до парадного входа, и, конечно же, фейерверк, бьющий фонтаном из земли.

Улыбаясь, отправляю фотографию Флор и получаю в ответ сотню мордочек с закатившимися глазами и слова: «А я думала, динозавра закажут. Сэкономили». Тихо смеюсь и качаю головой. Да, за последние два года мои отношения с сестрой стали намного лучше, чем были с самого начала. Её болезнь не опасна для меня, а вот окружающие, если узнают о положительном результате сразу же отходят в сторону, поэтому мы с её отцом приняли решение обучать Флор дистанционно, но не избегать выходов в театр или же просто прогулок. Они безопасны. Люди намного опаснее, чем ВИЧ-инфицированные. Своего отца, после того как ушла из дома в чём мать родила, я не видела и не слышала ничего о нём. Я опустилась ниже, чем Его Величество, и хочу, чтобы это так и осталось. Что же касается моего будущего, то этот день меня окончательно убедил в том, что прошлого никогда не вернуть, и мне тоже следует продолжать двигаться дальше, как сделал это Рафаэль. Я пересилила себя и посмотрела в интернете информацию о его успехах. Я горжусь тем, что он поступил верно и нашёл свой путь. Наверное, это лучший исход событий, который только мог быть. Нет, боль от чувств к нему не угасла, я просто привыкла с ней жить. Это не убивает на самом деле, всего лишь в сердце образовывается огромная пустота.

Показывая свой пригласительный, оставляю при входе подарок и прохожу в зал. Здороваюсь с родителями Белча, поздравляя их, а они такие идиоты. Я их презираю за то, что условие для заключения брака Сиен и Белча это приданое в размере не менее двух миллионов. У Сиен их пять, но знают они только о двух. Три миллиона я оставила на её счету на всякий случай, если молодые не смогут жить рядом с этими людьми и захотят свободы. Да, оказывается, у свободы тоже есть своя цена, и она очень высока. Поздравляю родителей Сиен и добираюсь до друзей.

– Ты прекрасна, – целуя Сиен в щёку, шепчу я.

– Чувствую себя так отвратительно, Мира. Прости меня, я…

– Всё хорошо, – мягко заверяю её и подхожу к Белчу, светящемуся от счастья.

Обнимаю его, и он слишком крепко отвечает на объятия.

– Ты лучшая, помни, ладно? И у тебя есть мы. Всегда. Мы должны тебе так много за то, что сейчас происходит. И я не знаю, как расплатиться, – тихо произносит он.

– Просто береги её и не совершай моих ошибок, – улыбаясь, отвечаю ему.

– Проходи в зал, у тебя столик номер пять. Оливер тоже здесь, прости, пришлось его позвать, – виновато сообщает Белч, поворачиваясь к следующим гостям.

Оливера я не видела очень давно, после публикации видео его интимных игр в постели с Калебом. Белч никогда не рассказывал о том, что с ним случилось после того, как отец забрал его, отправив на лечение, после которого за деньги засунул в один из престижных колледжей Америки. Да я и не спрашивала о нём, было всё равно. Но сейчас, замечая его, сидящим за столиком и болтающим о чём-то с незнакомой женщиной, какой-то родственницей, я вспоминаю прошлое. Какие мы были глупые, да и анальный опыт, видимо, Оливера ничему не научил. Его высокомерие так и сквозит во взгляде, которым он смеряет меня, когда я подхожу. Меня это не оскорбляет. Я чувствую себя лишней. Одинокой. Опять чужой.

– Мира? Надо же, я думала, что за нашим столиком будут только родственники, – удивлённо поднимаю голову, встречаясь с ярким голубым взглядом блондинки.

– Саммер?

Девушка цокает, проводя руками по белоснежному облегающему платью, что делает её похожей на мёртвую невесту, и я знаю, что она надела его специально, чтобы насолить Сиен. Но что она здесь делает?

Саммер садится рядом с Оливером и подхватывает рукой шампанское, на безымянном пальце сверкает бриллиант, который она так открыто и безвкусно демонстрирует мне. Неужели?

– Как твои дела? Говорят, что ты теперь бедная, и отец выгнал тебя из дома? – С отвращением и явным наслаждением от своих слов произносит Саммер.


– У меня всё хорошо, – спокойно отвечаю ей, не поддаваясь на провокацию.

– Она не бедная, дорогая, она теперь королева нищих и заражённых СПИДом. Отличный итог для неё, предавшей тех, кто ей когда-то помогал, – поправляет её Оливер.

Гости, которые сидят рядом со мной, с ужасом отодвигают стулья.

– К твоему сведению, Оливер, заразиться СПИДом нельзя. Это последняя стадия в состоянии ВИЧ-инфицированных. К слову, он не так заразен, как глупость, к примеру, или же врождённая патология отсутствия мозгов. Вот это довольно опасно, советую держаться от него подальше, говорят, что были прецеденты, когда Оливер передал свою заразу через анальное отверстие другому парню. Ах да, это же тайна, не так ли? О, боже мой, я не хотела. Мне так жаль, Оливер. Надеюсь, ты не пристрастился к этому развлечению, и Саммер не твоя ширма, как обычно это и бывало, а то я слышала, что Калеб, твой бывший партнёр, встречается с другим парнем и даже влюблён в него, – о да, как давно я не ощущала превосходства. Это было безобразно, но я не позволю, чтобы кто-то упоминал мою сестру в таком контексте. Это случилось. Она изменилась и стала другой. Она и была другой, просто отсутствие любви сделало нас злыми и вынудило ненавидеть друг друга. А причина одна – недостаток ласки. Вот и всё. Вот и вся правда о людях.

На лицах гостей замирает шокированное выражение, а Оливер краснеет от моих слов.

– Простите, но что-то так воняет. Оливер, держи себя в руках. Саммер, ты бы ему затычку какую-то купила, что ли, чтобы запечатать отверстие. Старые привычки не забываются, – кривясь, поднимаюсь со стула. Это очень грубо и абсолютно вульгарно. Но теперь я отличаюсь от них. Это не мой мир, и я не обязана следовать его постулатам. У меня есть свои.

Я сделала коронный удар, унизив Оливера, и узнала, что Саммер обручена с ним, поздравила будущих молодожёнов, не столкнулась с прошлым и очередным приступом боли. Теперь можно улетать. Тем более мой самолёт через четыре часа, как раз подготовлюсь и заберу чемодан. Я не готова принимать правила игры и терпеть кого-то против своей воли. Я этим сыта по горло.

– Мира.

Останавливаюсь, оборачиваясь к спешащей ко мне Сиен.

– Ты куда?

– У меня рейс в Париж. Всё очень красиво и изысканно. Саммер выходит замуж за Оливера, кто бы мог подумать, – усмехаюсь я.

– О-о-о, я об этом узнала только пару дней назад. Ненавижу её, но родители Оливера идиоты. Там всё сложно, и Саммер сама заставила его сделать ей предложение. Отыскала его где-то… в общем, ничего удивительного, это Саммер. Шантажировала тем случаем. Но вряд ли дело дойдёт до свадьбы.

– Я так и думала, желаю им весёлой анальной жизни, – Сиен тихо смеётся, а затем в её глазах появляется печаль.

– И это всё? Наши пути разойдутся вот так? – Напряжённо произносит она.

– Нет, Сиен. У каждой из нас своя дорога, но это не значит, что перекрёстка не будет впереди. Я всегда жду вас в гости и буду рада, если ты мне позвонишь и расскажешь первой, кто у вас родится. Разные континенты – это не чёрный маркер, Сиен. Мы можем многое, главное, желание. Будь счастлива за меня, хорошо? Я люблю тебя. Я безумно рада видеть вас вместе с Белчем. У вас есть продолжение, а оно стоит многого, – подруга хлюпает носом и обнимает меня.

– Завтра я пришлю тебе фотографии, и после свадебного путешествия мы с Белчем прилетим к тебе. Вообще, мы планируем перебраться в Европу. Я не хочу, чтобы ты уходила. Останься ещё ненадолго, – под конец она уже плачет, отпуская меня.

– Невесте нельзя иметь потёкший макияж, тем более такой красивой, как ты. До встречи. Прекращай, мне здесь не место, понимаешь? Мне некомфортно, и я ещё немного в плохом настроении, но со мной всё будет хорошо. Побереги себя и своего будущего мужа. Он тоже через многое прошёл, чтобы завтра стоять с тобой у алтаря. И мне не нужно это видеть, чтобы быть счастливой вместе с вами. Я подожду такси у входа. Иди к нему, Сиен. Иди к тому, кто откроет для тебя новое королевство и введёт туда. Только не забудьте закрыть двери на все замки, – подруга кивает и, разворачиваясь, направляется обратно в зал. Она бросает на меня счастливый, наполненный слезами взгляд, и я улыбаюсь ей, как всегда.

Я не могу предугадать будущее. Я не знаю, будем ли мы дружить дальше или же это очередное окончание. Но я была рада узнать, что друзья бывают, и они стоят того, чтобы ради них жертвовать многим. Я ни о чём не жалею.

Вызываю такси через мобильное приложение и выхожу на тёплый воздух. Гости продолжают приезжать, а в зале начинается ужин. Я слышу поздравления и наслаждаюсь тем, что хоть где-то и что-то у меня получилось так, как я и мечтала.

Понимая, что на меня бросают косые взгляды и даже немного неприятные, так как я стою недалеко у входа в дешёвом, откровенно сказать, платье и с виду не так блистаю, как должны это делать гости, и решаю, что можно подождать машину и за воротами. Медленно направляюсь по лужайке, осматривая зелёные фигуры.

– Мира…

Замираю и оглядываюсь. Нет, мне показалось. Едва подхожу к воротам, собираясь выйти с территории особняка, как позади меня раздаётся свист шин. Я успеваю только оглянуться, заметив, как тёмно-синяя машина несётся прямо на меня. Вскрикиваю и отпрыгиваю, когда она перекрывает путь и встаёт попрёк дороги прямо в воротах, провоцируя возмущённые сигналы машин и сзади, и спереди.

Моё сердце делает кульбит. Затем ещё и ещё один, пока я смотрю с быстрым сердцебиением и страхом на мужчину, выскочившего из автомобиля.

– Если ты хочешь снова обвинить меня в том, что я купила твою книгу и преднамеренно заставила тебя встретиться со мной, то не утруждайся. Это была не я, а Грог, он…

– Я знаю. Говорил с ним полтора часа назад, – перебивает Рафаэль, приближающийся ко мне в идеальном смокинге. Такой красивый. Такой любимый.

Раздаются вновь гудки машин.

– Хм, ты устроил затор…

– Мне плевать. Ты устроила затор в моём сердце с первой нашей встречи, – он перебивает меня.

– Я изменял, – душа падает куда-то вниз.

Я даже не думала ни о ком, кроме него.

– Столько раз, сколько мог. Я хотел вырвать отовсюду воспоминания. Я пытался перекроить свою жизнь. Переписать её. Черкал маркерами, резал себя ножами, но ничего не помогло. Ты въелась в мою кожу. Ты въелась в мою голову. Ты въелась в мою душу. Ты въелась в моё сердце. Я совершил достаточно ошибок и буду совершать их дальше, потому что не понимаю причин, по которым я заслужил твою любовь. Я никогда не смогу поверить в то, что смогу быть достойным тебя. Но я буду стараться. Каждую минуту и секунду. Я не могу больше так жить, Мира. Я не могу делать вид, что в моём прошлом тебя не было. Моё будущее до сих пор пустое. Говорят, что любовь недолговечна. Она умеет умирать и исчезать. Но прошло больше двух лет, а моя ни разу не заснула. Она заставляла меня причинять себе боль и пачкать себя другими. Я искал тебя в каждой, но так и не нашёл. Я связан по рукам и ногам. Дай мне шанс снова. В который раз найди в своём сердце прощение для меня. Пожалуйста, подари мне будущее. Я люблю тебя вот такой дерьмовой любовью. Она всегда будет преступной и резкой. Она никогда не подарит тебе сказку. Она смысл моего существования. Она это ты. Останься здесь со мной, и мы попробуем начать всё заново.

Шум людей, крики вокруг и слова Рафаэля застревают в ставшем душным воздухе вокруг меня. Я ждала этих признаний. Я мечтала о них. Но сейчас этого так мало, чтобы снова поверить.

Он протягивает мне руку, не обращая внимания ни на что. И мне вновь больно.

– Прости, Рафаэль, но заново нельзя начать. Никогда не стереть из памяти всё и безопаснее этого не делать. Это опыт, который делает нас лучше или хуже. Надеюсь, что меня он сделал лучше, и я отказываю тебе, не потому, что не люблю тебя, а потому что не верю тебе. Моя жизнь стала проще, и мне не хватает твоих слов, Рафаэль. Я боюсь. Боюсь, что в один день ты снова исчезнешь, а я буду страдать и вновь проходить через ад. Ты внешне изменился, а вот внутри ты такой же мальчишка, как и раньше. Прости, Рафаэль, но на этом месте перекрёсток разводит нас в стороны разных королевств. Я хочу спокойствия и любви, настоящей любви, о которой ты когда-то говорил, а я верила тебе. Только вот не получилось. Не у всех историй хороший конец. Некоторые заканчиваются на печальной ноте. Прощай, теперь я сказала тебе это в лицо, – обхожу Рафаэля и протискиваюсь между оградой и его машиной.

Мне страшно уходить, но о каком будущем он говорит, раз так легко изменял и развлекался. Конечно, его защищать можно многими способами. Он не знал ничего из моего прошлого, но я считаю, что любовь должна иметь под собой фундамент, и очень крепкий, для будущего, а у нас его никогда не было и вряд ли он будет.

Сажусь в такси и называю адрес отеля. Вероятно, я тоже совершила ошибку. Так долго страдать, думать о Рафаэле и о той минуте, когда судьба нас столкнёт. Вот она столкнула, и я отказалась от любви. Почему? Потому что мне, действительно, мало одних слов. А прошлые его поступки там и остались. Нынешнего Рафаэля я не знаю и после его книг и не хочу узнавать. Он ненавидит меня, а его признание сейчас было вынужденным, так как он раскаивается за те слова, которые сказал мне вчера. Видимо, Грог выложил ему всю правду о той ночи, но это ничего не меняет.

В Париже Флор встречает меня на машине, которую я ей купила полгода назад, расспрашивая о том, насколько пафосным был ужин. Показываю ей фотографии Сиен, которые она прислала буквально несколько минут назад. Она прекрасна в пышном платье и длинной фате, стоящая рядом с любящим её мужем на ступеньках церкви. Они словно сошли со страниц сказки, и я счастлива за них. Они это заслужили. Мы приезжаем в мою съёмную квартиру на окраине Парижа, и Флор помогает мне поднять чемодан, хотя я сама в состоянии это сделать, но так она пытается хоть как-то загладить свою старую вину за то, что хотела подставить меня, хотя сама очень пострадала. Её зависимость от наркотиков – опасный страх, о котором мы не говорим. Она не хочет возвращаться к употреблению запрещённых препаратов, но здесь нужна работа всех, а не только её. И мы работаем. Вместе.

– Папа приготовил пирог с капустой и передал тебе стейки, – говорит она, нажимая на кнопку чайника, стоя в кухне.