Империя наших надежд

– Думай что хочешь. Какой дальнейший план? – Равнодушно перевожу взгляд на Оскара.

– Невеста должна быть невестой. И я хочу видеть тебя счастливой сегодня. Это твоя свадьба. Наряд тебя ждёт в комнате, ты можешь принять душ или ванну в моей спальне. Я не буду запирать твою дверь, и заберу отсюда Эля. Надеюсь, ты будешь умницей, – Оскар тянется к моей щеке, но я отклоняюсь.

– Пока ты упрямая стерва, – цокает он. – Но я тебя перевоспитаю, ведь недаром твой отец знал, к кому обращаться, чтобы остановить вас обоих. Только я здесь правлю и буду править дальше. У тебя есть не больше десяти минут, чтобы с ним попрощаться или о чём там вы, влюблённые, постоянно болтаете друг с другом.

Оскар подталкивает меня к Рафаэлю, и я приближаюсь к нему. Оглядываясь, замечаю, что Оскар ушёл, оставив нас наедине.

– Мон шер, проснись, – опасливо дотрагиваюсь до его щеки, покрытой синяками.

Рафаэль не двигается. Я слышу только тяжёлое дыхание, говорящее о том, что ему сложно дышать. Его били по рёбрам, вероятно, дали какое-то снотворное, чтобы он не очнулся раньше времени.

– Мы справимся. Помнишь? Что бы ни случилось, всё будет хорошо, а ты, пожалуйста, живи. Живи за нас обоих. Я не верю в то, что он отпустит тебя или меня. Но ты ищи способ жить, хорошо? Я хочу знать, что ты дышишь, даже будучи далеко от меня. Наверное, не все истории должны заканчиваться, вообще. Некоторым нужно многоточие, чтобы иметь призрачную надежду. И пусть у нас всегда будет многоточие, никаких точек и никакого конца. Я люблю тебя и буду любить дальше, несмотря ни на что. Я не сдаюсь, но мне стыдно за свою слабость. Прости меня за неё, – нахожу его безвольно лежащую руку на кровати и подношу к губам, целуя раны на костяшках, и улыбаюсь.

Я просто молчу. У меня не осталось слов, чтобы что-то ещё сказать ему, потому что я не прощаюсь. Это лишь временно, пока мы оба снова не начнём бороться. Война никогда для меня не будет бессмысленной. Я уверена в том, что мы ещё долго не увидимся. Я не могу знать, как и чем всё это закончится, что в дальнейшем меня будет ждать, как и его. Но прошлое я никогда не забуду. Там есть то, чему я не позволю измениться: любви к нему и умению выживать.

За спиной раздаётся шум и топот. Поворачиваюсь и отпускаю руку Рафаэля. Поднимаюсь с кровати и отхожу на несколько шагов, когда в комнату входят мужчины и уносят его.

– Время пошло, Эмира. Наша свадьба состоится через два часа. Я приду за тобой и хочу, чтобы ты была полностью готова, – сообщает Оскар, указывая рукой на ванную комнату.

– Наряд тебя ждёт в твоей спальне, душ в твоём распоряжении.

Я не спорю больше. Пусть эта свадьба случится, но она не моя. Я в ней не буду принимать участия, потому что это невозможно. Единственный человек, которому я скажу искренне «да» – Рафаэль. И даже если этого не произойдёт, то у меня будет миллион шансов лишить всех того, на чём они зациклены: на моей жизни и том, какие блага она им даст. Никто и никогда не видел во мне человека. Не считая, Сиен, Белча и Рафаэля. Я сама не считала себя таковой. Я преследовала пустые цели и слишком поздно поняла, что могла намного раньше исправить саму себя и ошибки, которые совершила. Но я о них не жалею. Это мой путь, каким бы он ни казался для других. Я горжусь тем, что смогла сохранить в себе сердце живым, а не твёрдым и каменным, как у моего отца. Я рада тому, что отличаюсь от него и от той женщины, родившей меня. Я счастлива, живя воспоминаниями, где я научилась улыбаться мелочам.

Платье, которое для меня оставил Оскар, кричит о том, как он хочет блистать на троне. Пышное, огромное и отвратительное. С многочисленными камнями и украшениями. Оно безобразно и точно не моё. Но я надеваю его, застёгивая молнию сбоку, и вижу, как оно висит на мне. Вставляю в волосы гребень с такой же пышной фатой и переобуваюсь в туфли на высоком каблуке. Идиотизм. Моя рука тянется к кулону на шее, и я боюсь, что его порвут, когда увидят на мне. Хотя они уже должны были его увидеть, но сейчас я опасаюсь, что его попросту уничтожат. Я не знаю, вернусь ли я ещё раз сюда. Я не знаю, смогу ли вернуть себе свою ценность, но лучше пусть она будет погребена здесь, чем раздавлена и сломана.

Снимаю цепочку и прячу её под кровать. Там много пыли, и я сгребаю её, чтобы накрыть свою драгоценность.

Сажусь на постель и жду, когда за мной придут. Это всё выглядит, как неудачный спектакль. Такой же меня ждал бы с отцом. Так какая разница, когда это случится? Сейчас или же через год? Лучше знать своего врага в лицо, чем снова угадывать его слабости. А об Оскаре я уже знаю достаточно, чтобы в будущем убить его вместе с отцом. Я готова на это. Готова сидеть за решёткой, и мне не стыдно за свои мысли. Я люблю преступника, и сама такая же. Так зачем вспоминать о сострадании, когда никто не пожалел нас с Рафаэлем?

Дверь открывается, и я поднимаюсь с постели. Оскар, облачённый в белый смокинг с красной бабочкой, быстро оглядывает меня с ног до головы. В который раз поражаюсь его безвкусной манере представляться богатым среди нищих.

– Немного велико, но сойдёт. Поехали? Ты счастлива? – Улыбаясь, Оскар протягивает руку, и я вкладываю в неё свою.

– Конечно. Жду не дождусь той минуты, когда ты сдохнешь, – с милой улыбкой отвечаю ему.

– Чистосердечно, – хмыкает он и выводит меня из комнаты.

Идти в этом безобразном платье сложно. Туфли жмут, а чёртова фата вот-вот свалится с головы. Но я иду, и мне почему-то очень спокойно внутри. Я не хочу кричать, не хочу дёргаться, бежать куда-то и искать выход. Я плыву по течению, довольно равнодушно принимая обстоятельства такими, какие они есть. Я не знаю, почему так себя чувствую. Я не могу этого объяснить и не хочу.

Мы выходим на улицу, и я вижу многочисленные бедные дома в неблагополучном районе Лондона. Это место, где родился Рафаэль. И я не испытываю неприязни к бегающей вокруг нас с Оскаром детворе, с открытыми ртами разглядывающей моё, переливающееся в ночи, платье. Мне их так жаль. Если бы я могла приехать сюда раньше, задумавшись о том, что они живут вот так плохо, то я бы отдала часть себя, чтобы помочь кому-то из них, похожему на Рафаэля. Если бы… но уже поздно горевать о том, что несбыточно. Мне очень жаль, что в мире существует такое разделение людей. Одинаковых людей. Это всегда было и будет. Это бизнес и ничего личного.

– В той машине Эль, – произносит Оскар, когда мы останавливаемся у джипа. Он указывает на ещё один внедорожник, стоящий впереди нас.

– Я хочу, чтобы он видел момент, когда я скажу «да», – мой голос так и не вернулся. Или же я просто не желаю его слышать, поэтому шепчу. Сухо, без каких-либо эмоций.

– Надо же, сама хочешь причинить ему боль? – Усмехается Оскар.

– Да.

Ложь. Он поймёт всё. Поймёт каждый звук, который вырвется из моего горла. Поймёт мой взгляд. Поймёт мои движения. Поймёт моё сердце. Мне нужны его глаза. Я нуждаюсь в том, чтобы последний раз взглянуть в них и обрести силу улыбаться с гордостью. И я буду улыбаться, потому что улыбка – это насмешка над тем, что происходит со мной. Это вызов, который я брошу всем вокруг, и Рафаэль это поймёт.

Мы едем по улицам ночного Лондона. Как же давно я не ощущала себя дома… но и сейчас внутри меня нет этого чувства. Моё сердце молчит. Оно замерло и бьётся машинально, чтобы никто не догадался о долгом и смертельном сне моей души.

Замечаю, что мы уже отъезжаем от Лондона на довольно приличное расстояние и двигаемся по набережной к строительству нового моста через Темзу. Конечно, я и не рассчитывала на то, что Оскар выберет нормальное место, но и такого тоже не ожидала. Это не всё. С моим «да» ничего не закончится. Это лишь заминка перед главным действием. А вот перед каким, я понятия не имею.

– Сиди в машине. Следи за ней, – бросает Оскар, когда мы останавливаемся перед воротами строительного сооружения. Он выходит из машины и приближается к охране. Они о чём-то говорят, и, видимо, Оскар платит им, когда ворота открываются, и первый автомобиль въезжает внутрь. Он возвращается и даёт команду ехать дальше. Оборачиваясь, вижу, что ворота не закрываются, а охрана просто исчезает с периметра. Здесь никого нет. Ни души, кроме нас.

– Смотри, я не врал, – Оскар указывает на машину, едущую впереди нас, из которой выходит огромных размеров мужчина, вытаскивая за собой Рафаэля, одетого в лёгкую футболку, поверх неё кофта на молнии и спортивные штаны. Он же замёрзнет. На улице довольно холодно, я это сама ощутила в этом безобразном платье. Рафаэль не может ступать на ногу, поджимает её и смотрит в нашу сторону. Он здесь. Живой. Избитый. Но он рядом. Это хорошо. Его толкают в спину, приказывая идти, и помогают двигаться вперёд.

– Священник на месте? – Интересуется Оскар.

– Да, документы все у него, осталось только подписи поставить, – отвечает водитель.

– Отлично. Как только мы окажемся на месте, чтобы никого из вас здесь не было. Я дам знать, когда вам нужно будет вернуться. Ну что, принцесса, – он поворачивается ко мне. – Пришло время стать твоим королём.

Оскар выходит из машины и протягивает мне руку, чтобы помочь выбраться из неё в этом огромном платье. Игнорирую его руку и выползаю, поправляя платье и чёртову фату, которая постоянно сваливается с волос.

– Мы должны выглядеть счастливыми. Первое правило хорошего брака – уметь играть, а ты этому обучена, Эмира, – Оскар грубо хватает меня за руку и ведёт за собой. Я оступаюсь на рыхлой земле, на которой повсюду разбросаны камни и строительный материал. Каблуки проваливаются в землю, отчего я постоянно останавливаюсь, чтобы подхватить юбку и приподнять её, чем вызываю недовольство на лице Оскара. А что он ожидал? Нарядил меня, как бабу на чайник, и ещё хочет, чтобы всё было идеально. Придурок.

Мы подходим к подъёмнику, и я уже опасливо озираюсь. Это меня пугает. Наверху идёт стройка, это довольно критичная высота для бракосочетания. И я не понимаю, зачем Оскару именно здесь понадобилось проводить церемонию? Почему именно это место? Что в нём такого, кроме удалённого расстояния от города, и отсутствия людей поблизости? Вряд ли нам, вообще, помешали бы. Об отце и его помощи я уже даже не думаю. Он для меня умер.

Поднимаемся наверх и оказываемся на площадке. Я вижу Рафаэля, стоящим на коленях под дулом пистолета, находящегося в руке у амбала, который в другой держит резиновый шнур и шприц. Рафаэль поворачивает голову ко мне и молчит. Его потрескавшиеся и разбитые губы сурово поджаты. В таком освещении я не могу разглядеть его глаз. Недалеко стоит мужчина с папкой. Он напуган и взглядом ищет вариант побега. Они его запугали, сильно запугали. Он здесь не по своей воле, как и большинство из нас. Оскар, обнимая меня за талию, выходит в центр площадки, и мы останавливаемся у края, а внизу Темза. Очень высоко. Слишком высоко, и меня начинает мутить от страха. Зачем?


– Наверное, ты задаёшься вопросом, моя красавица, почему именно здесь? – Громко произносит Оскар, но словно ни к кому конкретно не обращаясь, а утопая в ощущении собственной непревзойдённости.

– Ты только посмотри, – указывает рукой на город вдалеке. – Скоро всё это станет моим. Они ещё не знают о том, какой сюрприз я подготовил. Это место встречи с твоим отцом. И сейчас подходящее время, чтобы немного подождать наших свидетелей. Я уверен, что без полиции твой папочка не обойдётся, ведь мы прекрасно понимаем друг друга. Но никто нас с тобой не тронет, не беспокойся. Как только мы подпишем все бумаги, у моего тестя уже не будет такого желания. Я стану полноправным членом семьи Райз и даже готов взять твою фамилию, чтобы не обижать папочку.

– Если ты думаешь, что он отдаст тебе всё, то ошибаешься. Он уже переписал завещание, – сухо вставляю я.

– Это ты ошибаешься, Эмира. Я всё продумал. Твой отец прибудет сюда для обмена через семь минут, увидит, что мы здесь, ты помашешь ему ручкой и поприветствуешь, уже будучи моей женой. Время, дата и твоя подпись. Всё это станет финальным ударом по нему. Любой суд признает наш брак действительным, как и моё право на твоё наследство. Твой отец слишком сильно погряз в своём желании поставить тебя во главе своей империи, именно поэтому он хочет избавиться от моего мальчика. Он боится, что Эль возьмёт управление в свои руки и превзойдёт его. Он уже его превзошёл, но чистота крови для Эрнеста, как и для меня, намного важнее, чем чистота совести. Мы найдём общий язык, хотя сначала это будет очень сложно. Ты мне поможешь, ведь тебе это только на руку. Чем быстрее мы с тобой всё решим, тем быстрее ты окажешься на свободе. А там уже делай что хочешь. Ищи Эля или не ищи его. Горюй превращайся в Веронику, мне плевать. Главное это я и мой город, который сейчас лежит перед нами. Я хочу видеть то, что будет принадлежать мне. Это моя цель. И я добился её.

– Ты слишком забегаешь вперёд. Моего отца не следует недооценивать. Ты сам сказал – чистота крови. Он убьёт нас обоих, Оскар, – тихо произношу я, пытаясь в последний раз открыть ему глаза.

– Ты так боишься смерти?

– Нет, не боюсь, но вот ты должен бояться, ведь этот город никогда тебя не примет, – равнодушно пожимаю плечами.

– Это мы ещё посмотрим. Итак, время. Готовимся к самым важным минутам в моей жизни. Сынок, не хочешь пожелать нам счастья? – Оскар поворачивает меня к Рафаэлю, и я вижу, что в вене его руки торчит игла шприца, который держит наготове амбал, одновременно приставляя пистолет к его голове. Рафаэль не дёргается, ведёт себя тихо, вероятно, копит силы. И вот я, наконец-то, вижу его взгляд. Он полон раскаяния и горечи за то, что он оказался слаб и не смог вытащить нас из этого ада. Он не осуждает меня, а гордится мной. Это всё, что мне было нужно. Я хочу, чтобы Рафаэль гордился мной до последнего вздоха. Это так важно для меня.

– А вот и наши гости едут, – Оскар указывает взглядом на дорогу на другом берегу Темзы. По которому несутся полицейские машины, карета скорой помощи и чёрный «Мерседес» отца.

– Поторопимся, – меня хватают за руку и тащат к священнику, дрожащему от страха.

– Мы готовы. Опустим все эти идиотские клятвы и перейдём к главному. К ответам. Начинай, – кивает он.

– Мы собрались здесь, чтобы…

– Я сказал без этого дерьма, – рычит Оскар и достаёт из-за спины пистолет, наставляя его на бледного мужчину. Бедный.

– Простите, да… сейчас. Я вписал в свидетельство все ваши данные и внёс их в реестр. Вам осталось ответить на вопросы о согласии вступить в этот брак, – священник смотрит на меня умоляюще, словно я что-то могу сделать. Увы, мне очень жаль.

– Оскар Эйзер, вы готовы взять эту девушку в жёны?

– Безусловно, да, – радостно кивает Оскар.

Перевожу взгляд вниз, где какие-то люди и полицейские выбегают из машин. Они не успеют, если только не начнут стрелять на поражение, но чтобы попасть с такого расстояния нужна винтовка.

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Рафаэля.

– Эмира Райз, вы готовы взять в мужья этого человека? – Спрашивает меня священник.

Рафаэль улыбается. Слабо, едва двигая губами. Он улыбается мне, невидимыми руками обнимает и поддерживает, даря силы. Мои глаза слезятся от такой чудовищной боли, что сейчас разрывает сердце, но в то же время мне тепло.

– Да, всегда да для тебя, – шепчу я, смотря в его глаза. И не для Оскара это, а для него, Рафаэля. Он кивает мне, понимая всё, что не было сказано. В свете прожекторов на стойке я вижу, как по его щеке скатывается слеза, и тоже плачу. Не важно, кто рядом с нами, важно то, кто внутри нас.

– Эмира, – рыкает Оскар и дёргает к себе. Отворачиваюсь от Рафаэля. Теперь мне всё равно.

– Кольца… вы подготовили кольца? – Сдавленно спрашивает священник.

– Без этой ерунды. Мы не любим. Где поставить подпись?

– Здесь, – Оскар берёт ручку у мужчины и расписывается в документе, а затем передаёт её мне.

И так легко становится. Правда, мне не страшно. Я оставляю свою подпись и кладу ручку в папку. На свидетельстве о браке моё имя и мои паспортные данные. Всё это официально. Это не игра, не шоу, не спектакль, я вышла замуж за самого отвратительного человека на этом свете, и теперь это не моя проблема. Пусть папочка разбирается с новым родственником. Пусть умирает, зная о том, что это его вина.

Оскар забирает папку и поднимает её вверх. Убирает пистолет за спину и достаёт мобильный из кармана. Он звонит отцу.

– Папочка, привет. А мы выше. Подними голову и познакомься со своим новым сыном. Ой, боюсь. Ты уже ничего не сделаешь, твоя дочь добровольно стала моей женой минуту назад, – Оскар выключает мобильный и швыряет его в темноту впереди.

– Вот и всё. Это было не больно, да? Но вот у нас проблема, дорогая моя жена. Пришло время учиться у меня, как быть моей суженой, – Оскар непринуждённо хватает пистолет, глядя мне в глаза с нескрываемой улыбкой, что я даже не замечаю, как он нажимает на курок, и раздаётся оглушительный выстрел. Я визжу, отскакивая назад, путаюсь в платье и падаю на металлический пол, слыша глухие удары тела уже мёртвого священника о конструкции внизу.

– Ты с ума сошёл? Зачем ты убил его? – С ужасом шепчу я и моментально поворачиваю голову к Рафаэлю.

Он был готов к этому. Он знает Оскара намного дольше, чем я, и моё оцепенение полностью сбивает все мысли. Я безумно боюсь. Меня трясёт от страха, когда я осознаю, что так легко можно убить человека, лишив кого-то кормильца и сына. Это чудовищно!

– Милая, нам не нужны больше свидетели, – усмехаясь, Оскар кивает, и я взглядом ловлю какое-то движение сбоку. Рафаэль дёргается, скулит, а амбал надавливает на поршень шприца, наполненного той самой мутной жидкостью.

– Нет… нет… ты же обещал! Я сделала всё! Я всё сделала, что обещала! – Я даже кричать не могу, мой голос сипит и хрипит, когда пытаюсь ползти к Рафаэлю, упавшему у ног мужчины.

– Ничего, ему сейчас лучше, чем нам, – Оскар хватает меня за руку, пытаясь остановить. Но я брыкаюсь, дёргаюсь изо всех сил и стараюсь доползти до Рафаэля, стонущего и держащегося за руку. Он катается по полу, его тело изгибается, и я слышу крик, разрывающий всю мою душу. Нет…

А потом наступает тишина. Невероятная мёртвая тишина. Где-то вдалеке я слышу звук приближающихся вертолётов. Я смотрю на Рафаэля, замершего в скрюченной позе, и по моим щекам катятся слёзы. Всё было зря… всё… моя жизнь была зря…

– Скар…

– Да, так делаются дела в моём королевстве, – очередной выстрел, а я не двигаюсь. Амбал падает за пределы конструкции. Я смотрю на закатившего глаза Рафаэля.

– А теперь начнётся самое интересное. Знаешь, сначала я думал, что у нас с тобой всё получится. Но сейчас понимаю, ты слишком любишь его, а он слишком силён внутри. И даже этот наркотик его не сведёт с ума. А вот другое, убийство любимой, да! И это самое лучшее, что я мог придумать. Эль, как ты можешь? Я же люблю её! Остановись! – Кричит последние слова Оскар и хватает Рафаэля. Тянет за собой и усаживает его. Он вкладывает в его руку пистолет и наставляет на меня.