Империя наших надежд

– Когда ты начал лгать? – Сдавленно интересуюсь я.

Рафаэль усмехается и цокает языком.

– С первого дня своего пребывания здесь.

– Каждое твоё слово было ложью?

– Нет. Мне казалось, что нет. Но потом… я не отрицаю того, что между тобой и мной было что-то необъяснимое. Было притяжение. Был интерес. Вероятно, могло бы что-то быть больше, но не случилось. В тот день, когда я разрывался от непонимания того, кем я стал теперь, и что мне делать, куда двигаться, как, вообще, жить, ты показала мне многое. Именно эта благодарность заставила меня прийти сейчас к тебе и отдать дань уважения твоему уму и той нежности, которой слишком много скопилось в тебе. Она была мне нужна, – он замолкает и приближается ко мне.

– Ты помогла мне увидеть то, что любовь, о которой мы постоянно с тобой говорили друг другу – ложь. Мы пытались воскресить её, вернуть те эмоции, которые испытывали раньше, но это осталось в прошлом. Ты и сама об этом знаешь, только не хочешь признаться себе. Мы имитируем любовь, и она стала причиной, по которой мы ослабли. И ты. И я. Но её не было. В этом вся суть. Уже который день я ловлю себя на мысли, что мне хорошо без тебя. А тебе следует забыть обо мне, потому что наши миры никогда не должны были пересечься, – его палец касается моей скулы с синяком, отчего я дёргаюсь.

– Мне понравилось. Это ужасно. Мне понравилось бить тебя. Мне понравилось насиловать тебя. Мне всё это понравилось, но мой разум заставлял меня винить себя за то, что я скрывал от самого себя. На долю секунды, когда душил тебя сегодня, пришло осознание того, что я не хотел останавливаться. Я замер на несколько мгновений и понял, как сильно я тебя ненавижу за то, что ты сделала меня мишенью, – Рафаэль убирает руку и отворачивается, медленно обходя комнату.

– Да, я понимаю, что это чудовищно и безобразно. Но я рождён таким, Мира. Я рождён, чтобы совершать преступления. Я не могу остановиться. Я вижу изменения в себе, но мне в них комфортно. Мне хорошо и спокойно, я больше не испытываю чувства вины за это всё, – бросает на меня печальный взгляд и продолжает двигаться по периметру спальни, а я не верю. Мне остаётся только слушать, пытаясь отыскать причину того, кто или что заставило его прийти сюда и говорить это. Я уверена, что она есть.

– Именно в ту ночь, я понял чего хочу. Свободы. Но с тобой я никогда не смогу её получить. Я никогда не стану полноценным человеком, если ты будешь рядом со мной, потому что с тобой одни проблемы. Они в твоём отце, в твоём мире, в твоих законах. И я осознал, что ты мне не нужна. Мне проще одному. Мне удобно быть одному, и я использовал тебя, чтобы подняться. Да, использовал, и мне не стыдно. И я буду продолжать это делать, ведь я могу. Я раньше не понимал всей своей силы, а сейчас уверен в ней. Я могу подняться так высоко, что ты никогда не догонишь меня. Я должен был выбрать сторону. Тебя, утягивающую меня вниз, снова на дно, или же наиболее выгодного союзника. И я выбрал, не задумываясь, второе. Мне не нужна любовь, тем более я не готов обременять себя чем-то большим. Тогда, в том номере, я был ещё в шоке от случившегося или же мне просто нужен был хороший секс. Да, секс с тобой превосходен. Мне нравилось иметь власть над тобой, валять тебя в своей грязи и наполнять ей. Это интересный опыт, но я должен двигаться дальше. Между нами всё закончилось, Мира. Это закончилось очень давно, хотя мы пытались снова имитировать чувства. Зачем? Это бессмысленно. Поэтому я пришёл, чтобы сказать тебе это в лицо. Не преследуй меня и не ищи встречи, потому что я Каратель, и моя жертва ещё на свободе. Я завершу начатое и советую тебе быть готовой к этому. Безуспешно надеяться на побег, ведь тебя всё равно вернут сюда и в мои руки. Мы ещё встретимся. В последний раз. Ты станешь прекрасным завершением моей жизни здесь, – Рафаэль останавливается у окна и улыбается. Нет, он скалится, наслаждаясь каждым произнесённым словом, рассчитывая на то, что оно причинит мне боль. Но нет. Он играет. Прекрасно играет свою роль, чтобы защитить меня от Марджори и Карстена.

– А если я скажу тебе, что не верю сейчас ни одному твоему слову и признанию? – Интересуюсь я.

– Это твоя проблема, Эмира Райз. Не моя. Это твой выбор, а мой другой. И лучше тебе не приближаться ко мне и не злить меня. Я с удовольствием провожу тебя в последний путь, ведь мне это нравится. Мне нравится видеть тебя вот такой. Изнурённой, избитой, едва дышащей. Жестокость стала для меня самым вкусным и желанным подарком. Скоро, Мира, скоро. Ты, главное, дождись меня, и сама не смей уходить, ведь иначе мне придётся вернуть тебя и самому завершить твою историю. Это будет достойным наказанием за всё, через что ты заставила меня пройти. И не забывай, что на твоей совести останется жизнь Сиен и Белча, ведь именно ими я буду заманивать тебя в твою последнюю игру. Вспомни, сколько раз я тобой играл, и как часто ты попадалась на мои уловки. Ты прощала меня за всё, и это делает тебя скучной, однообразной и глупой. Продолжай, облегчи мне задачу, и я приду к тебе, чтобы сказать своё последнее «Прощай». Чмоки-чмоки, не так ли, Мира? – Рафаэль смеётся и вылезает в окно.

После него в воздухе остаётся душная вонь Марджори и его запаха. Они сплелись, и это ещё раз убеждает меня в том, что всё это было ложью. Рафаэль даже не представляет, что сейчас подарил мне. Огромную надежду, и я докажу ему, найду ошибки в его игре. Я стану его тенью и пойму, чем именно Марджори его шантажирует. Я первой доберусь до истины.





Глава 19

Мира




Смешки, озабоченные вздохи, перешёптывания, огромное количество сплетен, наигранное сочувствие, нескрываемое удовольствие, – всё это я пережила за какие-то двадцать минут, пока дошла до здания администрации. Но я не из тех людей, которые обращают на это какое-то внимание. Меня не подавляет это, не задевает и не заботит. Мне плевать на то, что обо мне думают и какую судьбу пророчат. Никто не может узнать правду, скрытую за фасадом из безразличия и холодности. Только я знаю, что творится у меня в душе, и я не собираюсь этим делиться. Это моё. Личное.

– Мисс Райз, – едва увидев меня, Марджори поднимается из кресла и оглядывает мои синяки.

Я их даже не скрывала. Наоборот, собрала волосы высоко в хвост, надела свитер с вырезом «лодочка» и совсем не нанесла косметики. Я не стыжусь того, что со мной случилось, потому что это моё решение. Да, именно так. Сказать о том, что меня вынудили, заставили и подтолкнули к такому выбору, я не имею права. Все эти объяснения лживы. Если человек не хочет, он этого не делает, какими бы страшными ни были последствия. И когда он употребляет что-то наподобие «меня заставили сделать это», «у меня не осталось выхода», «меня загнали в угол», то заведомо обманывает. Каждый из нас обладает волей. И она принадлежит только нам. Раз мы делаем что-то, значит, мы этого хотим. Я сама попросила Рафаэля ударить меня. Я не особо-то и сопротивлялась, когда он меня душил. Я не кричала и не звала на помощь. Я не защищалась. И причина всему – я хотела этого. Всё очень просто. Не нужно сваливать свою вину на других. Это глупо и жалко. И я не стыжусь своих синяков именно по этой причине. Это моё решение, и за него я должна отвечать, как и понять, было ли оно верным или же нет.

– Он у себя? – Сухо спрашиваю её, указывая взглядом на кабинет директора.

– Да, я сейчас…

– Ты знаешь, в чём моя особенность, Марджори? Вряд ли. Я с пелёнок коронованная особа хоть и не ношу корону, но она у меня есть, как и привилегии, которые только увеличиваются в геометрической прогрессии. Обо мне не нужно сообщать, ведь я имею право входить в любое помещение без предварительной записи. И мне за это ничего не будет, потому что меня везде ждут, – перебиваю её и заканчиваю свои слова улыбкой.

Ты что, действительно, ожидала, что я сдамся? Ты думала, что я так просто смирюсь с обстоятельствами и не пойму, что именно ты решила пойти на меня войной? О, нет, вонючая шлюха, ты ещё не знаешь меня и того, на что я способна.

Без стука вхожу в кабинет директора. Он поднимает голову, желая возмутиться такой фривольности, но видит меня и моментально закрывает рот. Бегло осматривает меня, пока я закрываю дверь и сажусь на стул напротив его стола.

– Мисс Райз.

– Прекрасный день, не так ли, месье Леду? Вам нравится то, что вы видите? – С улыбкой интересуюсь я.

– Я понимаю ваше возмущение двумя случившимися инцидентами и готов принести свои искренние сожаления по этому поводу. Если вам нужно будет содействие в принятии мер в отношении нападавшего, то я его окажу.

– Даже так? Только в отношении нападавшего? А что вы скажете о том, что я подтверждение тому, что вы больше не можете обеспечить достаточную безопасность для ваших студентов. Вы нарушили несколько пунктов договора, который заключали с моим отцом. Не думаю, что вам стоит напоминать об этом, – замолкаю, делая паузу, чтобы дать ему время осознать весь масштаб грядущих неприятностей.

– Вы мне вновь угрожаете, мисс Райз? – Усмехается он.

– А вы услышали угрозу, месье Леду или сейчас просто тянете время, чтобы найти верный выход из сложившей ситуации и прикрыть свою задницу?

– Я прощаю вам эти слова лишь потому, что вы пострадали, и не по моей вине, а по своей. Всё это было запланированной акцией против меня. Вы и мистер Лоф уже долгое время состоите в сговоре, и у меня тоже есть достаточно доказательств этому. Ваш отец прекрасно знает о том, сколько в вашем арсенале ухищрений, успешно используемых вами, чтобы добиться своего. Так вот, мисс Райз, со мной этот номер не пройдёт, ведь я располагаю неоспоримым аргументом против ваших обвинений.

– Правда, так открывайте карты, и я перебью их. Хотя бы что-то интересное вылетит из вашего лживого рта, – я специально провоцирую его.

– Мне доподлинно известно, что мистер Лоф лично оплатил письмо с распоряжением о вашем заключении, которое было отправлено якобы мной и с моей подписью. Ведь по причине уважения к вашему отцу и после разговора с ним я не планировал наказывать вас. Он пришёл сюда ночью и предупредил Марджори о том, чтобы она помогла ему скрыть преступление, которое он планирует. Точнее, он намекнул моему секретарю, чтобы она не позволила свершиться такому жестокому нападению на вас. Всё это доказывает мне в очередной раз то, что вы сговорились с мистером Лофом разыграть для всех нападение Карателя на очередную жертву и выставить меня в неприглядном свете. Эти данные я уже собрал и передал своему адвокату в случае подачи вашего иска на наш университет, – завершает он.

Даже так. Удивительно, каким надо быть придурком, чтобы так честно всё рассказывать. Марджори в данный момент, как обычно, подслушивает и уже в курсе того, что я сложу всё воедино и пойму, что она солгала. Конечно, она это сделала для меня и даже не подозревала о том, как её слова подействуют на месье Леду. Она ведь пыталась меня защитить, только вот именно этого и добивалась.

– Что ж, тогда вопрос исчерпан, – пожимаю спокойно плечами и поднимаюсь со стула.

– Вы не начнёте вновь меня пугать, мисс Райз? Или же выдумали новый способ атаки на меня. Позвольте вас предупредить, больше вы не сможете найти какие-то несуществующие счета, как и обвинить меня в коррупции, жестоком обращении со студентами и отсутствии должной защиты детям, – сообщает он.


– Это всё очень мило, только вот я и не собиралась никак реагировать на случившееся. Меня это не волнует, а что касается мистера Лофа и его якобы договорённости со мной, то вы совершаете серьёзную ошибку. Вы ищите не там, а ответы очень близко. Но я не буду вам помогать, обожаю наблюдать за тем, как люди сами доходят до понимания того, насколько они ничтожны. Развлекайтесь дальше, месье Леду, а я беру заслуженный отдых на несколько дней, ведь неразумно будет светить своими синяками и позволять студентам усиливать как недоверие к вам, так и страх перед Всадниками. И заметьте, их они, действительно, бояться и готовы подчиняться им, а вот вы… – склоняю голову немного набок и улыбаюсь.

– Я рада, что мы смогли прийти к общему знаменателю. Вы сейчас дали мне достаточно причин, чтобы с удовольствием остаться здесь. Хорошего дня, месье Леду, – разворачиваясь, выхожу из кабинета сопровождаемая удивлённым и немного шокированным взглядом директора.

– Мисс Райз, как всё прошло? – Быстро шепчет Марджори, ожидая меня у своего стола.

– Прекрасно. Я отправляюсь отдыхать и благодарю тебя за то, что сделала для меня.

– Вы… вы уже сняли побои и собираетесь подать жалобу на университет?

– Нет.

– Вы решили наказать мистера Лофа? – С ужасом прикладывает руку к груди.

– Его уже наказала жизнь, так что мне остаётся лишь немного подождать, когда она убьёт и других моих врагов. Всё просто.

– Я понимаю, вы обижены на него, и ваши чувства не позволяют испортить ему жизнь, – печально вздыхает она.

– Боже, ты что, заучиваешь любовные романы в свободное время? Прекращай злоупотреблять второсортными книжками, хотя они предназначены именно для такой, как ты. Плоской. Неинтересной. Использованной. Да, прими совет, от того, что ты раздвигаешь ноги перед теми, кого тошнит от тебя, ты не становишься особенной, развивай свой мозг. Успешной работы над собой, – дарю ей милую улыбку и направляюсь к выходу.

Она разозлится, если уже этого не сделала. А мне это только на руку. Посмотрим, что она предпримет дальше, чтобы ещё больше развести нас с Рафаэлем и найти улики против нас обоих.

***





– Привет, – поворачиваюсь к Сиен, входящей в мою спальню.

– Хорошо выглядишь, – она натягивает улыбку, отчего я только закатываю глаза.

– Говори. Тебе никогда не удавалось врать и скрывать что-то очень интересное, чем ты очень хотела бы поделиться, – тяжело вздыхая, собираю сумку на занятия. Недельный отдых и заточение в четырёх стенах, минимальное общение с сёстрами, чтобы они не видели того, как «цветут» мои синяки, и полное одиночество, нарушаемое Сиен с подносами с едой. Надоело. Пора вернуться в строй.

– Ты сегодня будешь среди студентов и услышишь очень много слухов, – медленно начинает она.

– Ты про каждодневные вечеринки в братстве, куда пускают всех, кого не лень? – Усмехаюсь я.

– Отчасти, да.

– А конкретно?

– Ходят неподтверждённые слухи, что Рафаэль спит с разными девушками и сильно пьёт.

– И? – Приподнимаю брови, не понимая, к чему мне это знать.

– Что «и»? Он изменяет, это подтверждение того, что между вами всё кончено, Мира. Я сама видела, как он целовался то с одной, то со второй, а вчера с двумя сразу. Это отвратительно! Как он может? Это уже не прикрытие, Мира, а безобразие, и Белч говорит, что Рафаэль даже не общается с ним. Теперь, вообще, не общается. От него не дождёшься ни «привет», ни «пока». Только с несколькими парнями и с главой «Омеги» где-то пропадает и пьёт. Он повторяет поведение Оливера, пока только без наркотиков. Он стал самым популярным, и в его постель пытаются попасть все. А он и не против! Он водит в свою спальню девочек, и они потом рассказывают о том, как он хорош! – Возмущённо высказывает Сиен.

– Это всё? Нелепые слухи и желание девушек стать чем-то большим, чем одноразовая шлюха? – Безынтересно спрашиваю её.

– Но…

– Слушай, достаточно. Рафаэль не спит с ними, а делает вид. Чем больше будет девушек вокруг него, тем яснее станет понимание того, что его чувства остыли. Это его излюбленная тактика – причинять мне боль и отрицать свою любовь. Я с этим смирилась и просто подожду, когда дело пойдёт дальше, – перебиваю её и надеваю пальто.

– Мне кажется, ты веришь в невозможное, Мира. Я понимаю, что ты боишься боли, поэтому и отвергаешь тот факт, что Рафаэль тобой пользовался. Пожалуйста, не нужно терпеть всё это ради какой-то призрачной цели. Как ты можешь быть уверена в том, что Рафаэль не переметнулся к более сильным? А кукловод силён, он намного сильнее, чем мы. У него руки развязаны, Мира, а у нас нет, – Сиен встаёт у двери, не позволяя мне пройти.

– Я верю своей интуиции и тому, что было между нами. И ты должна радоваться этому, Сиен. Не надо говорить мне то, во что я готова поверить. Мне сложно, я не отрицаю. Но пока я своими глазами не увижу подтверждение того, что он, действительно, забыл о каждом слове, и о каждой ране, которая теперь живёт на наших телах, не изменю своих мыслей и веры. Вот, – вытягиваю ладонь и показываю ей шрам, идентичный его.

– У нас единая судьба и одно будущее на двоих. Когда начинаю сомневаться в нём, то смотрю на этот шрам и вспоминаю всё, чем он пожертвовал ради меня, а я ради него. Этого невозможно легко вычеркнуть из памяти, как и забыть. И он помнит, каждую секунду помнит, но сейчас прекрасно играет свою роль, чтобы никто не заметил фальши в его поведении. Рафаэль идеально вжился в созданный им образ. Он и от Белча отдалился по этой причине. Карстен уже упоминал о том, что Белч и ты можете стать прекрасным способом получить то, что он хочет, и не только он. Так что всё здесь кристально ясно.

– Ладно, надеюсь, ты права, Мира.

Сиен отходит в сторону, и я протискиваюсь мимо неё. Она следует за мной, спускаясь вниз на завтрак. Девушки при моём появлении замолкают, а за несколько минут до этого обсуждали очередную жаркую вечеринку в братстве «Альфа» и то, с кем провёл сегодня ночь Рафаэль. Закатываю глаза, опускаясь на своё место. Завтрак проходит в полной тишине, потому что сёстры под разными предлогами исчезают из столовой, оставляя только нас с Сиен.

– Долго это будет продолжаться? – Раздражённо шепчу я.

– Они думают, что между тобой и Рафаэлем были чувства, настоящие чувства, и не хотят ранить тебя, – отвечает Сиен.

– Они не были. Они есть, – фыркая, отбрасываю от себя вилку и поднимаюсь.

Подруга смотрит на меня с жалостью, словно я сумасшедшая, выдумавшая свой личный мир и верящая в живого радужного единорога, отвозящего меня на занятия. И это вновь подтверждает то, что в чужое сердце влезть невозможно, как и в голову. Никому не понять меня и моих слов, потому что только я знаю, где таится правда.

Мы едем на занятия, и я прощаюсь с Сиен до обеда. Молчу на каждой паре, больше не выговаривая неразумные вещи. Мне вот интересно другое. Рафаэль вряд ли смог бы украсть заготовку письма с подписью месье Леду, значит, для него это сделала Марджори. Да и остальное только подтверждает их договорённость действовать сообща. Только вот когда это началось на самом деле? Точно не после той ночи, когда он меня ударил, а раньше. И зачем Марджори нужен Рафаэль? Для чего она ему нужна я ясно представляю, а вот он зачем ей? Только для секса?

Меня передёргивает, когда я думаю об этом, ведь это нелепица. Рафаэль не будет спать с ней. В плане секса он реагирует только на меня, сам говорил об этом. Да и если вспомнить то, как сложно мы преодолевали этот барьер, то я могу быть на сто процентов уверенной в том, что Рафаэль мне никогда не будет изменять. Он попросту не сможет переступить через своё отвращение, как и я сейчас. Так что Марджори не получит того, чего желает. Но секс – это глупое желание, когда она может получить больше. Не знаю, что именно, но подставлять себя ради члена, это уже маразм.