Императрица Ядов

Мой мозг на секунду затуманился. Я узнала этот голос...

Доктор Мелроуз, мой любопытный босс из аптеки, стоял в дверях. На нем не было ни очков, ни белого халата, но я узнала его в тот момент, когда увидела.

Два моих мира столкнулись. Что он здесь делал? Почему он здесь?

Я посмотрела на Артема, вспоминая его слова. Тогда я могу идти?

Он уже смотрел на меня темными и пытливыми глазами. Так похож на своих дочерей и в то же время нет.

— Елена, познакомься с Владимиром Дроздовым. Ты знаешь его как доктора Мелроуз.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова.

Артем заполнил тишину.

— Ты же на самом деле не думала, что я оставил тебя в покое? Даже на секунду? — черты его лица слегка смягчились. — Я заботился о тебе в течение многих лет, Елена, ожидая, когда ты решишь вернуться домой.

Безымянная эмоция резко поднялась во мне. Все, что я могла спросить, было:

— Почему?

— Почему? — он моргнул. — Почему, Елена? Потому что мы семья. Не имеет значения, с Костей ты или нет. Ты моя семья, наша семья. Конечно, я позаботился о том, чтобы ты была в безопасности.

Больше сказать было нечего. Я обняла Артема, крепко прижимая его к себе. Он осторожно обнял меня в ответ, по-братски поцеловав в лоб. Дети быстро присоединились к нам, их маленькие ручки сжали нас.

— Это твоя семья, — сказал он, и в его голосе было больше эмоций, чем я когда-либо слышала. — Никогда не забывай об этом, сестра.



***



Константин нашел нас на кухне. Его глаза блуждали по высохшим щекам малышей, а также по-нашему с Артемом обществу. Мы попрощались с доктором Мелроуз или Владимиром Дроздовым и исполнили желания детей перекусить вкусняшками. Артем нарезал для них клубничный торт.

— Что здесь происходит? — поинтересовался Константин.

— Привет, дядя Костя! — Евва подняла колено. — Смотри!

Нико снова скопировал Евву.

— Привет, дядя Костя!

Холод охватил комнату, как только это слово слетело с губ Нико.

Константин ничего не показал на лице, но я увидела, как по нему пробежала дрожь гнева.

Артем подошел ближе к детям.

Я погладила Нико по спине.

— Не твой дядя, малыш.

Его лицо исказилось в замешательстве.

— Что ты с собой сделала, мисс Евва?

Константин хорошо поработал над выравниваем голоса.

— Я споткнулась, — печально ответила она.

Ее детская речь исказила ее фразу, но Константин понял, что она сказала.

— Ты моя бедняжка.

— Я храбрее тетушки Лены, — добавила она.

Брови Кона поползли вверх.

— Тогда ты, должно быть, действительно очень храбра. — его глаза встретились с моими. — Нам нужно поговорить.

Я уже забыла, как неловко было шпионить за Константином... и как это было горячо. Все мое тело согрелось, вспоминая, как напряглись его мышцы, выражение его лица исказилось от удовольствия, звук его стона...


— Хорошо. — я сглотнула, несмотря на пересохшее горло. — Можешь присмотреть за Нико пару минут, Артем?

Его глаза были прикованы к Константину.

— Конечно.

Проходя мимо Николая, я погладила его по голове.

— Будь умницей. Мама вернётся через пять минут.

Мой сын был слишком увлечен тортом, который разрезал Артем, чтобы дать мне надлежащий ответ.

Мы с Константином вошли в фойе. Все поместье, казалось, погрузилось в тишину, когда мы смотрели друг на друга, оба готовясь к дискуссии, которая должна была вот-вот произойти. Я могла поклясться, что заметила Данику на верхней площадке лестницы, но она двигалась слишком быстро, чтобы я могла быть уверена.

Я запустила пальцы в волосы, пытаясь дать своим рукам хоть что-нибудь, кроме как протянуть руку и коснуться Константина.

Он не стоял близко. На самом деле, этот человек предоставлял мне соответствующее пространство. Но все его присутствие, казалось, заполнило комнату, прижимаясь к штукатурке и потолку. Я могла вдыхать его, наполнять свои легкие его сущностью, как дымом; вот каким выдающимся он был.

Несколько дней назад, на кухне, когда он прижал меня к стойке, мои мысли улетучились прямо в канаву. Воспоминания о том, как он прикасался ко мне, согревал меня, ударили меня по лицу. Я почти могла представить, как он толкает меня на прилавок и наверстывает упущенное, прижимаясь губами к моим..

Голос Татьяны прорвался сквозь мои фантазии. Они или ты, Елена?

Она знала, что я здесь; знала, что я нарушила нашу сделку. Что она с ними сделает?

Ты подвергла их всех опасности, прошипела я про себя. И за что? Значит, ты снова можешь обзавестись семьей? Чтобы Николай мог находиться в безопасности?

В этом мире никто не в безопасности, Елена.

— Елена? — голос Константина проник в мое сознание. — Нам нужно поговорить.

Я схватила себя за запястье, наполовину встревоженная тем, что вижу его чистым. Я переписывала одно и то же слово в течение последних нескольких дней. Приоритеты. Расставить приоритеты для Николая, держать его в безопасности, держать его в верхней части своего списка.

Что бы ни случилось с семьей, это будет разрушительно, но если что-то произойдёт с Николаем? Для меня не было бы смысла продолжать жить.

— Елена?

Я посмотрела на него снизу вверх. Он подошел ближе, раскинув руки, будто хотел разбудить меня шоком.

Я сделала большой шаг назад.

— Что ты сказал? Я не слушала.

— Я так и подумал. — Константин окинул взглядом расстояние, между нами, прежде чем взглянуть на меня. — Я сказал, что нам нужно поговорить. Желательно наедине.

— Только мы вдвоем?

Это казалось изначально плохой идеей.

— Да. Роксана и Артем могут присмотреть за Николаем в течение часа.

Я подняла руку.

— Я решаю, кто присматривает за Николаем.

— его брови поползли вверх. — Но с Фаттаховыми все в порядке. Они, вероятно, единственные, кто мог бы сохранить ему жизнь.

— В точности мои мысли.

— Мы планируем нашу словесную битву сейчас? — я спросила. — Если да, то я не смогу провести ее после семи. Это единственный раз, когда у меня есть время на себя.

— Мы не собираемся биться.

— Да, мы собираемся.

Константин открыл рот, чтобы опровергнуть меня, но сразу понял, что я делаю. Он улыбнулся и покачал головой, будто его забавляла моя маленькая игра.

В ту секунду он выглядел человеком, таким похожим на себя прежнего, что я почти протянула руку, чтобы коснуться его щеки. Я хотела почувствовать, как изгибаются мышцы от его улыбки, какой искренней и теплой была его радость.

Вместо этого я сжала руки, молча ругая себя.

Ты не похотливый подросток, Елена, сказала я себе. Ты взрослый человек, у тебя есть обязанности. Веди себя соответственно.

Несмотря на мою небольшую ободряющую речь, я все еще хотела прикоснуться к Константину. Все еще хотелось схватить его за щеки и прижать его улыбку к своим губам, словно я могла почувствовать юмор.

— Мы поужинаем. — он сказал. — С Николаем все будет хорошо без тебя час или два.