Императрица Ядов

Николай и Евва оба повернулись ко мне, выражение их лиц изменилось, услышав нежелание в моем тоне.

— Ну, пожалуйста, мама!

— Нет Нико? — Евва выглядела так, словно собиралась заплакать. — Пожалуйста, тетя Лена. Пожалуйста, пожалуйста!

Николай был не так вежлив, как дочь Артема.

— Я хочу пойти, — заскулил он. — Пожалуйста. Я хочу увидеть лошадей.

Я бросила взгляд на Роксану. То, что Евва спросила меня об этом в присутствии Нико, было очень продуманным шагом, и я стала его жертвой. Она просто слегка пожала плечами, изображая невинность.

Я вздохнула, услышав мольбы детей.

— Хорошо, ты можешь пойти.

— Спасибо!

Нико хотел убежать, но я схватила его за запястья.

— Ты будешь вести себя прилично с Артемом, — предупредила я, встретившись с ним взглядом. В выражении его лица было слишком много волнения — он не слушал ни слова из того, что я говорила. — Ты слышишь меня, Николай? Я не хочу слышать о том, что ты ввязываешься или создаешь какие-то проблемы. Если я об этом узнаю... — я послала ему предупреждающий взгляд.

Нико кивнул.

— Хорошо, мама.

— Артем не против? — спросила я Роксану, когда они вдвоем побежали по траве, маниакально хихикая.

Артем шел к одной из машин, но поймал их обоих, предупредив, чтобы они были осторожны на гравии. Оба заскулили, но прислушались, переходя на бодрую походку. По крайней мере, я доверяла Артему Нико; я бы никогда не позволила Роману присматривать за ним. Вдвоем они подожгли бы поместье.

— Более чем, — ответила Роксана, а затем небрежно добавила: — Это хорошая практика.

Я не могла удержаться от вопроса:

— Вы планируете второго?

Улыбка Роксаны была скрытной.

— Да. — ее серые глаза метнулись ко мне, ее взгляд был мягким, как прикосновение бабочки. — Мы хотим, чтобы у Еввы было несколько братьев и сестер. Я хочу четырёх, а Артем хочет двух. — она склонила голову набок, весело поблескивая. — Думаю, мы увидим, кто победит.

Интересно, сколько детей хочет Константин?

Эта мысль пришла ко мне, как пощечина, на несколько секунд лишив дара речи.

— Думаю, Евве нужна сестренка, — говорила Роксана. — Здесь так много мальчиков. — она замолчала на несколько секунд. — Ну, здесь должна была быть ещё одна девочка.

Ее слова обрушились на меня, окутав печалью. Ну, здесь должна была быть ещё одна девочка... немного старше Николая.

Мое сердце болезненно сжалось.

Посмотрев на Роксану, я поняла, что она чувствует то же самое. Две матери оплакивали ребенка, которого мы никогда не держали на руках, но которого все еще ощущали в воздухе вокруг. До Николая я ужасно переживала из-за ее смерти, но теперь, как человек, у которого есть ребенок? Теперь как родитель? Мое горе не могло быть точно описано, не могло быть передано. Не найдётся слов.

— Да, — согласилась я. — Сестрёнки это хорошо.

Ни у кого из нас не было сестер, но мы обе согласились, радуясь смене темы.

— Чем ты сегодня занимаешься? — спросила Роксана.

Я мельком взглянула на внешнюю часть поместья.

— Просто собираюсь расслабиться.

— Ты имеешь в виду избегать Константина. — в ее голосе не было самодовольства или жестокости — на самом деле, Роксана говорила так, будто понимала. — Он скоро вернется.

— Как скоро?

Она слегка улыбнулась.

— Достаточно скоро. — ветер подхватил ее волосы, взметнув белокурые пряди в воздух. — Не хочешь присоединиться ко мне в banya — бане? Я иду туда за тишиной и покоем, так что ты должна пообещать вести себя тихо. — ее глаза блеснули.

Я рассмеялась, но не сразу согласилась.

— А, если с Николаем возникну какие-то проблемы? Он не очень хорошо знает Артема.

— Мы не будем далеко, и с Николаем все будет в порядке. Он не беспокойный ребенок.


Мой мальчик совсем не беспокойный. Он, вероятно, уже совсем забыл обо мне, в восторге от лошадей и новых вещей, на которые можно взобраться. Скорее всего, была проблема с Артемом, и он брал на себя больше, чем мог справиться. В конце концов, у Еввы гораздо лучший темперамент, чем у Николая... и гораздо больше здравого смысла. Нико может съесть Артема живьем.

Я улыбнулась Роксане.

— Знаешь что? Я бы с удовольствием присоединилась к тебе. В последнее время я и сама искала немного тишины и покоя.



***



Пар, такой густой, что вы едва могли увидеть свою руку, вытянутую перед вами, поднимался от пола. Женщины толпились вокруг, затишье болтовни было успокаивающим фоном для долгого потения в бане. Мы с Роксаной нашли почти пустую в задней части, обе сняли халаты и глубоко погрузились в воду.

Мои мышцы расслабились, как только коснулись воды, стресс последних недель растворился в воде.

— Боже, как хорошо, — пробормотала я, прислонившись головой к плиткам.

Воспоминание о том, как я была здесь в последний раз, промелькнуло у меня в голове.

Я готова проверить свою гипотезу, сказала я, и тогда Константин доставил мне неописуемое удовольствие. Я все еще ощущала его рот у себя между ног, его руки, сжимающие мои бедра, мои пальцы, запутавшиеся в его волосах. Кровь закипела, вспоминая шепот, боль, желание..

— Это лучшее место для отдыха, — ответила Роксана на мое предыдущее заявление. Она понятия не имела, куда двинулся мой разум. — Евва слишком маленькая, а Даника предпочла бы быть внизу.

Где она могла бы допросить врагов Константина.

— Это мило.

Я больше не чувствовала себя расслабленной. Вместо этого все мое тело напряглось от вожделения.

Манящий голос Константина заполнил разум. Терпение, lyubimaya — любимая, хорошие вещи требуют времени.

— Ты в порядке, Елена? — спросила Роксана. — Выглядишь... нездоровой.

Моя Елена, ты в порядке?

Я закрыла глаза, скрывая бурлящие внутри меня эмоции.

— Со мной... все хорошо.

Она рассмеялась, не жестоко, будто знала, что я лгу.

— Хочешь закричать?

Вопрос был задан с такой небрежностью, что я открыла глаза и повернулась к ней. Роксана сидела в нескольких метрах от меня, ее щеки раскраснелись от жара. Влажность завивала ее волосы, делая ее моложе, чем она была на самом деле.

— Закричать здесь? — я взглянула на других посетителей. — Кто-нибудь может позвонить в полицию. Или еще хуже, Константину.

Роксана хихикнула.

— Нет, если ты погрузишься под воду. — она опустилась ниже, так что ее подбородок оказался на поверхности воды. — Это целебно. Поверь мне.

Я посмотрела на нее.

— Ты часто кричишь?

— Постоянно, Елена. — ее серые глаза потемнели, как грозовые тучи. — Только не вслух.

Я смотрела еще несколько секунд, прежде чем отодвинутся в сторону. Она смотрела, как я согнула колени и погрузилась под в воду.

Горячая вода накрыла меня, когда я нырнула, вода и приглушенные звуки окружали меня. Я могла разглядеть белые ноги Роксаны в синей темноте, но больше ничего.

Кричи, ее голос манил.

Кричи.

Я открыла рот и закричала. Я кричала о своем разбитом сердце, о Константине, о Николае. Я кричала о Татьяне, о ее зле и печали. Я кричала о дочери Дмитрия. Я кричала о своих прошлых и будущих жертвах. Я кричала о том дне, когда нам с Николаем снова придется уйти. Ради моей семьи, ради моей степени, ради моего ума.

Я кричала о том, кем я была в детстве, о том, как моя мать подвела не только себя, но и меня. Я кричала о своем преступлении отцеубийства и кричала о своей второй попытке убийства. Я продолжала кричать и кричать, пока все, чем я была, и все, чем я буду, не плавало в воде вокруг меня, медленно истощаясь.

Когда я всплыла на поверхность, мой стресс не вернулся вместе со мной. Гнев и горе не поднялись со мной. Моя кожа была чистой, готовой к тому, чтобы на ней снова было написано.

Я приняла решение. Чувствовала, как оно опускается внутри меня, прижимаясь между грудной клеткой и сердцем.