Император двух Империй

Прими и проч.

Твой кузен Майкл

Лагерь спасения. Псков. 16 (29) августа 1917 года





Германская империя. Берлин.

30 августа 1917 года

Длинный черный автомобиль в сопровождении автомобиля охраны двигался по улицам германской столицы. Полицейские регулировщики отдавали честь небольшому кортежу, но Гинденбург, погруженный в тягостные думы, не замечал ничего вокруг.

Совещание у кайзера произвело тягостное впечатление. Гнетущая атмосфера, лихорадочно блестящие глаза Вильгельма II, его нервная речь, то и дело перескакивающая с темы на тему… Бригада врачей, которая дежурила в приемной, готовая за считаные мгновения броситься вновь спасать главу рейха от очередного припадка…

Обстановка, конечно, отнюдь не благоприятствовала благодушию. Потеря половины флота, потеря как такового флота на Балтике, безнаказанный обстрел русскими германских портов и побережья, российская эскадра, хозяйничающая над всем побережьем Германии, русские и британские подводные лодки, которые практически парализовали снабжение по морю, в том числе и поставки шведской руды. Несколько транспортов под флагом Швеции было потоплено неизвестными подводными лодками, что вызвало волнения в шведских портах и отказ экипажей выходить в море.

Более того, Москва фактически предъявила Стокгольму ультиматум, в котором Швеции было предложено сохранять нейтральный статус и полностью отказаться от снабжения Германии любыми грузами, в противном же случае Россия оставляет за собой право считать Швецию пособником Германии и рассматривать любые суда под шведским флагом как потенциально вражеские со всеми вытекающими из этого последствиями. В случае же согласия Стокгольма на условия этого ультиматума Москва обещала открыть поставки продовольствия в эту страну, что в положении Швеции, охваченной голодом и голодными бунтами, грозящими революцией, было очень существенным аргументом. Тем более что британский флот продолжал блокаду поставок в Швецию через Атлантику.

Да и у самой Германии по существу остался лишь один канал снабжения – через нейтральную Голландию, но и там все было непросто, поскольку Антанта давила на Амстердам, требуя допустить инспекторов контроля на границу с Германией, как это была уже вынуждена сделать Швейцария, позволив итало-русским инспекторам проверять все грузы, идущие в рейх. И если через швейцарские Альпы особых поставок и не ожидалось, то вот через голландские порты Германия сейчас получала многое, а в условиях блокады Балтики это имело стратегическое значение. И было понятно, что и этот последний канал может быть перекрыт Антантой в любой момент.

Потеря Болгарии и Османской империи поставила рейх и союзную Австро-Венгрию в крайне тяжелое положение, фактически сделав невозможным получение продовольствия с юга. И это при том, что с продуктами собственного производства в центральных державах все было крайне трудно. Да и неурожай картофеля в этом году грозил реальным голодом.

Да, было трудно, но дух великой германской нации не был сломлен! Войска стойко сражались, в тылу не было паники, а дисциплинированные немцы делали свою работу каждый на своем месте. Да и в Австро-Венгрии все было не так уж и плохо. Австрийцы, венгры, хорваты сражались, за отдельными исключениями, вполне доблестно и стойко. Другие народности этой лоскутной империи, конечно, не всегда проявляли беззаветный героизм, но все еще не отказывались воевать.

Впрочем, мятеж в Катарро серьезно ослабил Австро-Венгрию, фактически лишив ее местной эскадры, что в условиях стремительного продвижения русских и черногорских войск с юга фактически передавало эти корабли в руки Антанты. По этой причине, по согласованию с Веной, был отдан приказ германским подводным лодкам в Адриатике нанести удар по мятежным кораблям.

Но как бы то ни было, и Германия, и Австро-Венгрия все еще держались и были способны воевать, и Гинденбург не считал положение безнадежным. Да, Антанта фактически взяла Центральные державы в кольцо блокады, но, во-первых, армии противника были измотаны и не особо стремились наступать, во-вторых, в их рядах не было единства, и они отчаянно интриговали друг против друга, в-третьих, сулящее мрачные перспективы прибытие в Европу многочисленной американской армии сулило и определенные шансы на затягивание войны, поскольку самому Вашингтону не была выгодна скорая победа, грозящая оставить США без места за столом победителей.

Кроме того, и в Америке, и в Британии было немало достаточно влиятельных сил, которые были крайне обеспокоены чрезмерным усилением России и ростом ее влияния и рассматривали неофициальную поддержку Германии как возможность противостоять русским в Европе и как возможность подрывать могущество потенциального противника. И в этом плане, как ни парадоксально, разгром на Балтике лишь помог Германии, поскольку влияние антироссийских кругов в Лондоне и Вашингтоне резко усилилось, что создавало для Берлина определенные перспективы и как минимум позволяло надеяться на то, что канал поставок через Голландию не будет прерван.

Более того, был весьма серьезный шанс войну если не выиграть, то не проиграть, поскольку во Франции все еще не было серьезной боеспособной армии, и возможный удар на Западном фронте вполне мог опрокинуть лягушатников и вывести их из войны. Причем и в Лондоне, и в Вашингтоне, и в Токио, и даже в Риме с Мадридом было достаточно людей, желавших этого, рассчитывавших, во-первых, не уходить с занимаемых территорий Франции, а во-вторых, существенно поживиться за счет французских колониальных владений. Положение Орлеана было зыбким, как и сам статус временной столицы. Так что все шансы у немцев были.

Так что дипломатические, военные, разведывательные и военно-промышленные круги Германии сейчас вели работу по расколу в стане союзников по Антанте, делая упор на том, что угроза Европе и миру идет из

России и если не остановить русского царя Михаила, то последствия для европейской цивилизации будут катастрофическими и дикие русско-азиатские орды будут угрожать интересам всех ведущих держав на планете от Дальнего Востока и до Америки.

И Гинденбург видел серьезные перспективы в этом вопросе, дающие Германии серьезные шансы так или иначе, но оказаться в числе победителей в Великой войне или как минимум не проигравших.

При этом самым слабым местом во всей стратегии ему виделась не сила русских или что-то другое, а паника в верхах Берлина и Вены, так что Гинденбургу приходилось очень осторожно и дозированно доводить до кайзера поступающую информацию. Достаточно вспомнить едва не начавшуюся сегодня истерику после сообщения о том, что Карл Первый собирается официально обратиться к странам Антанты с просьбой о перемирии. Вильгельм Второй бушевал, бросаясь из крайности в крайность, и в его речи даже мелькнули намеки на то, что, возможно, пора и Берлину подумать об условиях прекращения этой войны.

Пришлось посвящать монарха в план операции «Цитадель», тем более что и ему в этом плане отводилась определенная почетно-декоративная роль. Так что все теперь зависело от того, насколько безупречно удастся выполнить задуманное Гинденбургом и Людендорфом…

Вдруг далеко впереди что-то грохнуло. Затем еще и еще.

Гинденбург выскочил из остановившегося автомобиля и бросил взгляд в небо.

На Берлином вереницей шли аэропланы и сбрасывали бомбы. И, судя по тысячам белых бумажек в небе, это были русские аэропланы…





Российское телеграфное агентство (РОСТА).



17 (30) августа 1917 года


Ватикан. Из Рима телеграфируют, что папа римский готовит обращение относительно войны и мира, которое будет адресовано римско-католическим епископам Германии и Австрии. Папа обращает внимание епископов на тот факт, что более двух третей всего римско-католического мира выступили против немногочисленных миллионов католиков Германии и Австрии.

Дипломатические источники сообщают, что Австрия употребляет все влияние, чтобы заставить папу выступить в деле мира и применяет даже угрозы. Австрийские дипломатические курьеры два-три раза в неделю приезжают в Ватикан. Как говорят, германский канцлер Михаэлис серьезно опасается, что Австрия заключит сепаратный мир с союзниками до начала зимы.

Берн. «Journal de Geneve» воспроизводит статью Германа Реземайера, германского республиканца, под заголовком «Я обвиняю», который приходит к заключению, что идеи мира и демократизации хотя и распространяются в Германии, но наталкиваются на энергичное сопротивление влиятельных кругов. Военные успехи угрожают заглушить зародыши движения. Народы держав согласия не должны рассчитывать на революцию в Германии, так как сборища голодных рабочих, женщин и детей являются первыми симптомами революции, но лишь поражение Германии откроет демократии дорогу.

Копенгаген. Датские информационные агентства передают, что вследствие засухи Германию постиг неурожай картофеля. Вводится принудительная реквизиция всего картофеля в пользу военного ведомства. В целях экономии картофеля военные власти предписывают убивать излишний скот.

Нью-Йорк. Согласно телеграмме, полученной из Вашингтона, президент Вильсон и Соединенные Штаты уделяют и будут уделять самое серьезное внимание России. Не ограничиваясь денежною помощью, правительство Соединенных Штатов предприняло шаги для оказания Российской империи всесторонней поддержки. Как сообщается, в скором времени появится информация о командировании в Россию специалистов в различных областях для оказания содействия русскому правительству на основании вполне определенной программы.

Нью-Йорк. «Associated Press» сообщает: «Члены миссии сенатора Рута, за исключением Ресселя, высказались против посылки американских войск в Россию. Указывается, что, ввиду трудности перевозки войск в Сибирь, а затем на фронт, в Россию может быть послано лишь столь незначительное количество войск, что они как военная сила не смогут сыграть сколь-нибудь заметную роль на фронте. С другой стороны, моральное воздействие американских солдат равным образом не может быть велико ввиду незнания ими русского языка».




В небе над Берлином.

17 (30) августа 1917 года

Прокофьев-Северский весело смотрел на пламя разрывов внизу. Сколько лет он мечтал об этом дне!

– Бомбим Берлин!

Он посмаковал эту фразу и усмехнулся. Да уж, еще совсем недавно это была просто мечта, просто несбыточная фантазия, вроде желания прогуляться по Луне, и вот этот день настал! И пусть их всего дюжина гидропланов, пусть они летели, все время рискуя быть сбитыми или перехваченными немецкими истребителями, пусть топлива у них в обрез и они рискуют не дотянуть до своих авиаматок, но все же, когда командование поставило задачу и вызвало добровольцев, три шага вперед сделали все, и никто не отказался.

План был дерзким и во многом основывался на том, что Берлин в эту войну никто никогда не бомбил и они не будут готовы к отражению воздушной атаки на столицу. Большее опасение вызывали районы вдоль побережья, значительно более настороженные и готовые к бою.

Но Богородица их хранила, и им повезло. Лишь дважды они попали под огонь противоаэропланных орудий, но Бог миловал, и они не понесли потерь. В Берлине же, как и ожидалось, пока их никто не ждал. Впрочем, им еще предстоял обратный путь, путь сквозь растревоженный улей. Ну, тут ничего не попишешь, как-нибудь Господь не выдаст, свинья не съест. Это война.

Но они поставленную задачу выполнили. И пусть это разовый успех, поскольку в следующий раз так легко прорваться не удастся, пусть с военной точки зрения сброс десятка бомб и полусотни зажигалок на Берлин не мог принести особого эффекта, но сам факт бомбардировки германской столицы русскими аэропланами придавал внушительную весомость содержанию тысяч листовок, которые сейчас витали в воздухе над городом. И когда немцы будут читать о разгроме при Моонзунде, о потере Германией контроля над Балтикой, об обстреле русским флотом немецкого побережья, они будут верить написанному в листовках значительно больше, чем официальной пропаганде.

И главное, что прочтут немцы о том, что бомбардировка Берлина – это возмездие за химическую атаку и обстрел мирных кварталов Риги, Двинска и Парижа. И что это только начало.





Из сообщения информационного агентства «Propper news». 30 августа 1917 года


Бомбардировка Берлина

Стокгольм. Согласно сообщениям из Германии, сегодня Берлин подвергся бомбовому удару русских аэропланов. Сообщается о панике, разрушениях, черном дыме и пожарах в центре города, а также о том, что над германской столицей были разбросаны тысячи листовок с описанием катастрофы под Моонзундом и о потере немцами контроля над Балтикой. Подробности мы ожидаем в ближайшие часы.



Германские интриги

Нью-Йорк. Согласно полученным из Мексики телеграммам, германцы вновь проявляют энергичную деятельность, свидетельствующую о возобновлении германских интриг в стране, и закупают медь, глицерин и гуттаперчу по цене выше рыночной. По полученным в Мехико сведениям, германцы скапливаются в большом числе в Юкатане и в южной части Мексиканского залива. В официальных кругах полагают, что германцы снабжали инсургентов в южной части Табаско боевыми припасами, которые, вероятно, доставлялись из Центральной Америки.



Мирная инициатива Ватикана

Нью-Йорк. «Associated Press» сообщает: «Итальянское посольство в Вашингтоне получило из Рима сообщение, что папа подготовляет новое мирное предложение, которое будет сообщено союзникам в ближайшем будущем. В сообщении не приводятся подробности нового предложения папы, но имеется указание на то, что мирная программа папы будет, может быть, изменена в зависимости от занятого Германией положения».



Гибель героя новостей

Орлеан. Верденский раввин Жуль Руфф, который, несмотря на преклонный возраст, в самом начале войны поступил на военную службу в качестве полкового раввина, убит при обороне Парижа.



Россия. Южнее Двинска.

17 (30) августа 1917 года

Грохот орудий возвестил о начале артиллерийской подготовки на этом участке фронта. Вот только это была не совсем обычная артподготовка. Или, если угодно, совсем не обычная.

– А презабавно, наверное, у них там сейчас, как считаете?

Генерал Марков бросил взгляд на стоявшего рядом генерала Костевича. Тот кивнул, не отнимая от глаз бинокля.

– Уж поверьте моему опыту, Сергей Леонидович, там сейчас весьма любопытное зрелище.

Марков усмехнулся:

– Уж поверю, Михаил Михайлович. Химические снаряды – это по вашей части.

– Ну, не все же им Ригу обстреливать, надо и нам слегка поразвлечься.

– В этом не может быть сомнений, Михаил Михайлович. Ни малейших. Какая ж война без развлечений?

На германских позициях вспухали клубы разноцветного дыма. Черные, желтые, сизые. Постепенно черный дым начинал преобладать, и мгла на горизонте приобретала грязно-угольный оттенок.

– Да уж, Михаил Михайлович. Воистину адская смесь – вдохнуть веселящего газа, потом слезоточивого, а потом блуждать в кромешной тьме, где ни зги не видать, среди таких же ослепших и опьяненных, натыкаясь друг на друга, на стенки окопов…