Имя ветра

– Может, и найдутся, – осторожно ответил Калеб. – А что?

– Да у меня тут за трактиром ежевика разрослась, – Коут кивнул в сторону «Путеводного камня». – Я подумываю ее выкорчевать, на будущий год садик разобью. Не хотелось бы потерять на этом деле половину шкуры.

Кузнец кивнул и поманил за собой Коута в глубь мастерской.

– Вот, мои старые, – сказал он, доставая толстые рукавицы и жесткий кожаный фартук. И то, и другое местами было обуглено дочерна и уляпано маслом. – Не особо красивые, но от худшего они тебя уберегут, я так думаю.

– Сколько ты за них просишь? – сказал Коут и полез за кошельком.

Кузнец покачал головой:

– Да йоты с ушами хватит. Они уже ни мне, ни мальчику не годятся.

Трактирщик протянул ему монету, и кузнец запихал фартук и рукавицы в старый джутовый мешок.

– А ты уверен, что хочешь заниматься этим прямо сейчас? – спросил кузнец. – Дождя-то вон сколько не было. По весне, как растает, земля будет куда мягче!

Коут пожал плечами:

– Мой дед, бывало, всегда говорил, что осень – самое время выкорчевывать то, от чего хочешь избавиться раз и навсегда.

И Коут изобразил дребезжащий старческий голос:

– «По весне все слишком полно жизни! Летом все слишком сильное, не продерешься. А вот осенью…» – Он бросил взгляд на желтеющую листву на деревьях. – «Осенью – самое время! По осени все устало и готово умереть».

После обеда Коут отправил Баста отсыпаться. А сам принялся бесцельно бродить по трактиру, доделывая мелкие дела, оставшиеся со вчерашнего вечера. В трактир никто не заходил. Когда, наконец, настал вечер, он зажег лампы и принялся скучающе листать книгу.

Обычно-то осенью на дорогах путников больше всего, но в последнее время проезжих считай что не было. Коут с тоскливой уверенностью понимал, что зима будет очень долгой.

Трактир он закрыл рано, чего прежде никогда не делал. Подметать не стал. Пол и так был чистый. Мыть столы и стойку было тоже незачем – за ними весь день никто не сидел. Протер пару бутылок, запер дверь и ушел спать.

И рядом не было никого, кто мог бы заметить разницу. Никого, кроме Баста. Баст следил за своим наставником, тревожился и ждал.





Глава 4

В Никде




Хронист шагал по дороге. Вчера он еще прихрамывал, но сегодня на ногах у него живого места не осталось, так что беречь их не имело смысла. Он искал себе лошадь в Эбботсфорде и в Рэннише, предлагал бешеные деньги за любую клячу. Но в таких городишках, как эти, лишних лошадей ни у кого не водится, особенно сейчас, когда осенняя страда на носу.

Хронист провел в пути весь день, однако и сейчас, когда стемнело и ухабистая разъезженная дорога превратилась в полосу почти невидимых препятствий, он все еще шагал. Проковыляв два часа в темноте, Хронист, наконец, увидел за деревьями свет и, окончательно расставшись с мыслью добраться нынче до Никде, решил, что заночевать на крестьянском хуторе тоже будет неплохо.

Он свернул с дороги, пробираясь между деревьями на свет. Однако огонь горел дальше, чем ему показалось, и был он куда больше. Это не был свет лампы в окне или отсвет небольшого костерка. Это был внушительный костер, пылавший в развалинах старого дома, от которого осталась только пара полуобрушившихся каменных стен. В углу между двумя стенами притулился человек. На нем был толстый плащ с капюшоном, и кутался он в него так, будто на дворе стояла зима, а не теплый осенний вечер.

Хронист исполнился было надежды, увидев рядом небольшой костерок, над которым висел котелок. Но, подойдя ближе, он почувствовал мерзкую вонь, смешивающуюся с дымом костра. Несло паленым волосом и гниющими цветами. Хронист сразу решил, что что бы там ни готовил этот человек в своем железном котелке, он этого есть не станет. Но все равно, у костра-то греться лучше, чем ночевать в лесу на обочине.

Хронист шагнул в круг света:

– Я увидел ваш ко…

Он осекся: человек стремительно вскочил, обеими руками вскинув меч.

Нет, не меч: какую-то длинную, темную дубинку, слишком правильной формы для обычного полена.

Хронист замер как вкопанный.

– Да я просто искал, где бы заночевать! – поспешно сказал он, бессознательно стиснув в кулаке железное кольцо, что висело у него на шее. – Я не хотел ничего дурного. Не буду мешать вам ужинать…

И сделал шаг назад.

Человек успокоился и опустил дубинку – та ударилась о камень с металлическим лязгом.

– Обугленное тело Господне, что вы тут делаете так поздно ночью?

– Шел в Никде, увидел ваш костер….

– И поперлись к неизвестному костру в лесу посреди ночи? – человек в капюшоне покачал головой. – Ладно, идите-ка лучше сюда.


Он махнул Хронисту, чтобы тот подошел, и книжник увидел, что на руках у него толстые кожаные рукавицы.

– Тейлу и его присные, вы что, всю жизнь такой неудачливый или всю свою неудачу приберегли на сегодня?

– Не знаю, кого вы тут ждете, – ответил Хронист, отступая еще на шаг, – но, сдается мне, лучше вам ждать одному!

– Заткнитесь и слушайте! – бросил незнакомец. – Я не знаю, много ли у нас времени… – Он опустил взгляд и потер лицо. – Господи, никогда не знаешь, что говорить людям, а что нет. Если вы мне не поверите, то примете за сумасшедшего. Если поверите – запаникуете и сделаетесь бесполезны, а то и хуже. – Он снова поднял глаза и увидел, что Хронист так и не шелохнулся. – Да идите же сюда, черт бы вас побрал! Если вернетесь в лес – вы, считай, покойник.

Хронист оглянулся через плечо в сторону темного леса:

– Но почему? Что там такое?

Незнакомец коротко, горько хохотнул и раздраженно покачал головой.

– Вам честно?

Он рассеянно взъерошил волосы, заодно сбросив с себя капюшон. В свете пламени его волосы выглядели немыслимо рыжими, а глаза – ослепительно сочно-зелеными. Он взглянул на Хрониста, смерил его взглядом:

– Демоны. Демоны в обличье больших черных пауков.

Хронист сразу успокоился:

– Демонов не бывает.

Судя по его тону, он повторял это далеко не в первый раз.

Рыжий недоверчиво хохотнул:

– А, ну да, тогда, конечно, можно смело идти домой! – Он сверкнул безумной усмешкой. – Послушайте, я так понимаю, вы человек образованный. Я чту вашу образованность, и в целом вы правы. – Он внезапно посерьезнел. – Но здесь и сейчас, нынче ночью, вы заблуждаетесь. Страшно заблуждаетесь. И, когда вы это поймете, вам не захочется оказаться по ту сторону огня.

Незнакомец говорил так уверенно, что у Хрониста по спине пробежал холодок. Чувствуя себя довольно глупо, он осторожно обошел костер.

Незнакомец смерил его взглядом:

– Оружия у вас при себе, я так понимаю, нет?

Хронист покачал головой.

– Ладно, не важно, на самом деле. От меча тут проку мало.

Он протянул Хронисту увесистое полено:

– Попасть вы по ним, скорее всего, не попадете, но попробовать все же стоит. Они очень проворные. Если кто-то из них до вас доберется, просто падайте на землю. Старайтесь упасть на него, придавить его собственным весом. Покатайтесь по нему. А если сумеете кого-то схватить, швыряйте в костер.

Он снова накинул на голову капюшон и быстро продолжал:

– Если есть запасная одежда, наденьте. Если есть одеяло, завернитесь…

Он осекся на полуслове и посмотрел вперед, за пределы круга света.

– Встаньте к стене! – резко приказал он и обеими руками вскинул свою железную дубинку.

Хронист бросил взгляд через костер. Меж деревьев двигалось что-то черное.

Они выползли на свет, припадая к земле: черные, круглые, многоногие, огромные, как тележные колеса. Один, пошустрей прочих, не колеблясь выбежал на свет костра, двигаясь с пугающим проворством убегающего таракана.

Не успел Хронист поднять свое полено, как тварь боком обогнула костер и прыгнула на него, что твой кузнечик. Хронист еле сумел вскинуть руки, как черная пакость вцепилась ему в лицо и грудь. Холодные, жесткие лапы завозились, ища опору, предплечья обожгло яркими полосами боли. Книжник отшатнулся, нога подвернулась на неровной земле, и он начал валиться на спину, бешено размахивая руками.

Падая, Хронист в последний раз мельком увидел, что творилось в кругу света. Из темноты выбегали все новые и новые черные твари, их лапы выбивали стремительную отрывистую дробь на корнях, камнях и палой листве. По ту сторону костра человек в толстом плаще держал наготове железную дубинку, сжимая ее обеими руками. Он стоял абсолютно неподвижно, абсолютно безмолвно и ждал.

Валясь наземь под весом черной твари, Хронист ощутил, как в голове что-то глухо взорвалось: он треснулся затылком о каменную стену позади него. Все вокруг замедлилось, расплылось, потом почернело.

Хронист открыл глаза и увидел какое-то нагромождение темных фигур и свет костра. Голова болезненно пульсировала. Вдоль и поперек тыльной стороны предплечий протянулось несколько полос отчетливой, резкой боли, а каждый раз, как он делал вдох, в левом боку чувствовалась другая боль, тупая.

После долгих попыток сосредоточиться мир перед глазами наконец-то начал становиться отчетливее. Закутанный незнакомец сидел поблизости. Рукавиц на нем уже не было, толстый плащ свисал с него клочьями, но в остальном он, похоже, не пострадал. Лицо его было скрыто под поднятым капюшоном.

– Очнулись? – с любопытством поинтересовался он. – Хорошо! А то с травмами головы никогда не знаешь… – Капюшон слегка склонился набок. – Говорить можете? Вы понимаете, где находитесь?

– Да, – сипло ответил Хронист. Выговорить даже одно-единственное слово оказалось чрезвычайно трудно.

– О, еще лучше! Ну, и третья попытка. Как вы думаете, сумеете ли вы встать и помочь мне? Нужно сжечь и зарыть все эти трупы.

Хронист шевельнул головой и внезапно ощутил головокружение и тошноту: