Имя для Лис

– Я Слэйто. – Маг протянул узкую ладонь Атосу. Ох, как удивится крайниец ледяному холоду этих пальцев! Но Атос руки не подал. Он всмотрелся в лицо Слэйто, а затем вытянул указательный палец и нацелил его на мага.

– Ты мне не нравишься, – сквозь зубы процедил генерал. – И я хочу, чтобы ты уяснил это здесь и сейчас. Тебя привела Лис, но я буду следить за тобой каждую проклятую секунду.

Они стояли друг напротив друга: один массивный, будто гора, другой худой, как щепка. Впрочем, маг был не намного ниже Атоса, а его полыхающая аура словно добавляла ему веса. Воздух вокруг заискрился, но не подобием снежинок, как в тот раз, когда мы пересекали Русалочью падь. Теперь это были частицы огня Кисуне, который полыхал в душе мага. Слэйто уже не выглядел потерянным. Та обжигающая ненависть, с какой он совсем недавно смотрел на меня, сейчас будто выплеснулась из его глаз. Это был не тот Слэйто, которого я знала. Может быть, охотник Слэйрус или то, что сделало его богом.

– Я мог бы убить тебя на месте, мальчишка, – прошептал маг. – Стоит проявить немного уважения.

Атос не был трусом, но тот жар, что исходил сейчас от Слэйто, заставил его отшатнуться. А я, как обычно, кинулась спасать ситуацию.

– Довольно, петухи несносные! – Я встала между мужчинами и с силой оттолкнула их друг от друга. Слэйто отлетел на пару шагов, а Атос лишь слегка покачнулся. Левую ладонь будто ошпарило исходящим от мага жаром, и я сжала ее в кулак. – Не можете вежливо познакомиться, так просто молчите.

– Что, во имя всех богов, тут происходит?!

Резкий, сухой, но невероятно властный голос заставил нас всех взглянуть вверх. От одной из башен замка во двор вела широкая каменная лестница, на которой застыла маленькая фигурка. Она приблизилась, и я с удивлением обнаружила, что обладателем столь командирского тона оказалась сухонькая старушка, одетая в бежевый чепец, из-под которого выбивались прядки седых волос, и простое домашнее платье. Самым примечательным было то, что она курила трубку, которую перекидывала из одного угла рта в другой с ловкостью заправского матроса.

– Когда я говорила, что дневной отдых необходим, то имела в виду себя – пожилую достойную леди. Так какого Войи, Атос, у меня спит весь двор?! – прогрохотала старушка, а затем указала на меня и Слэйто. – И, будь все проклято, почему к нам пришла еще одна ока? Сколько ока должно быть в моем замке, чтобы ты был счастлив, генерал? Может, просто пригласим сюда целый токан?

Атос неуклюже поклонился и попытался поправить плащ, который незадолго до этого сбросил с плеч. Рука несколько раз ощупала воздух, и это не осталось незамеченным.

– Бросил! В грязь! – взвилась женщина. – Да знаешь ли ты, какой адский труд для прачек – каждый раз отстирывать ваши белые плащи и исподнее, генерал?! Как сорванец, швырнул на землю и забыл!

Лицо Атоса приобрело совсем уж страдальческое выражение. Он обернулся к нам и, пригибаясь под градом угроз всех кар небесных, негромко сказал:

– Позвольте представить вам монарха и вседержательницу трона Королевства – ее величество Крианну. – А затем обернулся к королеве и, стараясь перекричать ее, произнес: – Это Лис, ваше величество! Она наконец-то до нас добралась!

Старушка резко замолчала, вновь проделала трюк с перекатыванием трубки, выпустила кольцо дыма и изрекла:

– Долго же ты добиралась, девочка. Почти все в сборе. Но ради всех пропойц и праведников, зачем было выряжаться ока?

Я не сразу поняла, что это вопрос, требующий ответа. Но старушка – или королева, как теперь следовало ее называть, – вопросительно приподняла брови.

– Эм-м, – промямлила я. – Мне так удобнее, ваше величество. Да и к тому же красиво. Ярко. М-м-м…

– Извель с ума от счастья сойдет, – бросила королева, развернувшись и начиная подниматься по лестнице. – Вы завтракали? Любите сосиски с хреном? Не беда, если нет, ведь я все равно не предложу вам ничего другого.

– Извель? – переспросила я Атоса. – Мне не послышалось?

– Она здесь, Лис, – улыбнулся крайниец. – Мы все собрались. Ждали только тебя и еще кое-кого.

Я посмотрела вслед королеве. Та шла тяжело, было заметно, что, несмотря на громогласный голос и пристрастие к курению трубки, Крианна совсем не молода. Одну ногу она подволакивала, как человек, страдающий подагрой.

Все мои представления о том, с чем я столкнусь в Ярвелле, рушились, словно огромный дом из игральных карт. Секира не была Алайлой, Атос не был мне врагом, Крианна больше напоминала трактирщицу, нежели королеву. Еще и Извель находилась тут же, уму непостижимо. И меня ждали! Я знала, что с помощью ключа Алайла никогда не стала бы Поглощающей. Ведь рядом со мной ходил живой пример того, что магические силы в Королевстве приобретаются совсем иным путем. Но я была готова к схватке с ней, обезумевшей и потерявшей человеческий облик, а теперь… Алайла мертва?

Из размышлений меня вывело деликатное постукивание по плечу.

– Может, все-таки пойдем и полакомимся сосисками? – осведомился Слэйто. – Твой великолепный Атос меня жутко разозлил, а когда я злюсь – мне хочется есть.

– Просто взять и уйти? А они пусть валяются себе дальше? – возмутился генерал. Рекруты, легионеры и служанки вокруг нас все еще оставались без сознания.

– Они придут в себя минут через двадцать, – нетерпеливо ответил маг. – Мы можем подождать здесь, а можем пойти и поесть сосисок. Меня, знаешь ли, не каждый день приглашает на завтрак королева.

И он устремился вдогонку монаршей особе.

– Идиот, – сквозь зубы кинул ему вслед Атос, а потом посмотрел на меня и добавил уже чуть мягче: – Твой друг – идиот.

– Все мои друзья – идиоты, – парировала я. – Иначе бы они со мной и не дружили.

Носа коснулся тонкий аромат жареных свинины и яиц, который явно доносился из окон той башни, в которой скрылись королева и маг. В животе глухо заурчало.

– Да понял я, понял! – буркнул Атос. – Пошли завтракать.

Но прежде чем покинуть двор, он подбежал к белоснежному плащу и, старательно отряхнув, аккуратно свернул ткань под мой непрекращающийся смех.





* * *


Я вошла в замок и удивленно заозиралась. Где же оно, то былое великолепие, про которое в детстве рассказывал мой Принц? Юный лорд замка пару раз ездил в столицу на детские балы. Пока отец усиленно подыскивал ему подходящую партию среди скучающих аристократок кровей разной степени благородности, мой друг осматривал замок Ярвелла. Этот мальчик мог быть жестоким, грубым и своенравным, но Принцу сложно было отказать во врожденном любопытстве. Возвращаясь из поездок, он первым делом бежал ко мне в библиотеку или в комнаты оружейника, где я коротала дни со своим отцом. Глаза его лихорадочно блестели, а слова вылетали изо рта быстрее, чем мысль успевала родиться в среброволосой голове.

Юный лорд рассказывал о великолепных залах, в которых на паркете из черного дуба танцевал весь высший свет Королевства. О сияющих платьях дворянок, о галантности кавалеров, о том, как степенно и мудро выглядел наш король. Мне уже тогда казалось, что он привирает, слишком уж красочными были его описания. Порой он начинал нести такую чушь, что я ловила его на вранье, совсем как в тот раз, когда он сказал, что придворный фокусник выпустил прямо в бальном зале настоящего феникса. Но даже будучи уличенным во лжи, Принц не переставал рассказывать мне о прелестях придворной жизни. Правда, все его истории заканчивались одинаково: красота дворца Ярвелла – ничто по сравнению с нашим замком, поэтому какие бы чудеса ни творились в столице, он всегда рад возвращению домой, ко мне. Мое крохотное сердечко трепетало, а Принц еще пару дней с помощью служанок и дворовых людей разыгрывал приемы и балы. Сам он притворялся королем, я играла королеву – и это прощалось мне хотя бы потому, что все знали, что ее величество давно покинула столицу. Наши друзья – подмастерья и конюшие – изображали придворную аристократию. «Как ваши дела, милорд Конский навоз?» – «Превосходно, я только что купил десять кораблей симмского шелка, кардинал Протопи-камин!» Сейчас, гуляя коридорами настоящего столичного замка, я будто снова слышала голоса друзей моего детства. Принцу хватало пары таких «балов», и спустя некоторое время его интерес к столице угасал. Он снова с головой уходил в обычные наши забавы.


На юношеские балы мой Принц уже не попал. Старик-король слег и умер. Война вспыхнула подобно ужасающему костру, в одночасье поглотив все на своем пути: родственные связи, обязательства, клятвы верности многочисленных родственников монарха. Пламя раздора пылало не один год и не одно десятилетие, и теперь на его пепелище осталась лишь острая на язык старушка с трубкой, которая семенила передо мной, то и дело припадая на одну ногу.

И больше ничего. Где прежнее великолепие, где гобелены, повествующие об истории нашего Королевства, где королевские гвардейцы в багряных мундирах и с напомаженными усами? Вокруг царило то же запустение, что и в Белой башне Лисьего чертога. Пыль клубами вилась в солнечном свете, который просачивался сквозь разбитые витражные окна. Наверное, когда-то давно рисунок на них изображал райские цветы или неведомые страны. Выбитые стекла лежали тут же, под ногами, и звонко хрустели под подошвами моих сапог. Красные, синие, фиолетовые и ярко-оранжевые осколки усеивали коридор, словно диковинные опавшие листья. В углах, куда не проникал свет, таились, как в солдаты в засаде, груды мусора – то ли убранные туда кем-то не слишком опрятным, то ли образовавшимися сами собой, из ничего.

Но даже этот грязный и неухоженный замок будил и выталкивал на поверхность сознания все мои сокровенные воспоминания. Я словно видела их: мальчика и девочку, что бегут к огромной ясеневой двери по грубым камням. Дети смеялись. Я скривилась.

– Тут сейчас немного грязно, – извиняющимся тоном произнес Атос, который шел немного позади. – Но вот увидишь, мы приведем это место в порядок – и замок вновь засияет во всем своем величии. Он будет дарить людям ту же веру в светлое будущее, что и прежде.

– В замках не живет вера. Тут обитают лишь интриги и предательства. Вера – сущность свободолюбивая, она может жить только под открытым небом, тебе ли не знать, – сказала я так тихо, что крайниец почти наверняка не услышал.

Неужели всюду, куда бы я ни пришла, меня ждали одни обломки? Заброшенная Белая башня, руины святилища в Волчьем саду, теперь вот замок Ярвелла. На душе стало тревожно, ведь Мама-Ока предсказала в моем будущем массу пугающих вещей. Что, если тьма, которая ожидала меня впереди, не исчерпала себя в Сиазовой лощине? И все эти развалины – предзнаменование грядущего? Бр-р, кажется, я становилась не просто старой занудой, а суеверной и мнительной бабкой. Не успела порадоваться встрече с давно потерянным другом, а уже выискиваю новые дурные предзнаменования.

Меж тем мы дошли до кухни. Королева не повела нас в столовый зал, а пригласила в не очень чистую, наполненную дымом и чадом поварскую. Здесь заправляла высокая и сухопарая женщина лет сорока. Ее мышиного цвета волосы были забраны в высокий пучок – настолько тугой, что, казалось, он натягивал кожу на лбу. Сощуренные и недоверчивые, или же просто подслеповатые глаза соседствовали на лице с тонкими, но удивительно вытянутыми вперед губами, словно повариха силилась поцеловать кого-то невидимого. Королева представила нам хозяйку кухни:

– Это Глэйда. Она у меня и за портниху, и за повара, и за горничную…

– И за сиделку, когда эта старая карга набегается, натрудит свою ногу и упадет без сил. Вот тогда и начинается: «Глэйда, сделай припарку. Глэйда, принеси мне чаю!» – разворчалась прислужница, снимая вымазанный в саже передник.

Я, может, и удивилась бы, если б еще во дворе не уяснила одну простую истину – леди Крианна была очень своеобразной королевой. Ничего подобного до нее королевский двор Ярвелла не видел многие десятки, а то и сотни лет.

– Она придуривается, – неожиданно ласково произнесла ее величество. – Мы с Глэйдой последние двадцать лет – не разлей вода. Можно даже назвать нас подругами.

– Только одна подруга сидит на троне и срет в золотой горшок, а другая этот горшок выносит. Ну, что встали? Садитесь давайте, сосиски сами себя не съедят.

Несмотря на обещание немногим большего, чем жареные яйца и свиные сосиски, кухонный стол, накрытый слишком уж вычурной ажурной скатертью, едва не ломился от разнообразной снеди. Тут был только что испеченный ржаной хлеб с хрустящей корочкой. В большой фарфоровой бульоннице дымилась ароматная похлебка с лесными грибами и травами. Толстыми ломтями был нарезан деревенский сыр, политый прозрачным медом. А на сладкое нас ожидали самые настоящие шиколоне – пирожные из шоколадных коржей с шоколадным же кремом, пропитанные таким количеством патоки, что зубы сводит от сладости.

Мы уселись за стол, и хотя в голове продолжали тесниться вопросы, я начала набивать рот горячими булочками и сосисками. Несмотря на простоту рецептов, это было поистине королевское разнообразие.

– Хде Ижвель? – пробурчала я с набитым ртом.

– В библиотеке, наверное. Увидишь ее после завтрака, – отмахнулся Атос.

– Как ты…

«Выжил», – хотела спросить я, но королева бросила на меня выразительный взгляд.

– Когда я пищу принимаю, язык я в клетку запираю! Разве в ваших токанах не учат есть без болтовни?

Я замолчала. У меня еще будет время узнать об Атосе, Алайле, этой загадочной Секире, а сейчас можно было просто наслаждаться стряпней Глэйды. Слэйто, похоже, тоже восторгался завтраком. Учитывая, что все последние недели для того, чтобы маг поел, мне приходилось ему чуть ли не ложку в руку вкладывать, видеть, как он с аппетитом уминает хлеб и мясо, было радостно. Слэйто искоса посматривал на Атоса и с каким-то остервенением вгрызался в сосиски. Крайниец же с довольной улыбкой наблюдал за мной. Как жаль, что это была не восторженная улыбка из разряда «Какое счастье узнать, что ты жива». Ему кто-то рассказал обо мне, предупредил, что я иду. Разве что Извель, узнавшая об этом от Мамы-Ока? Но, Войя подери, это было нечестно. Атос уже успел обрадоваться и пережить все эмоции, меня же лихорадило от радостного возбуждения. Мы снова не были равны – теперь уже в счастье. Что за злая судьба не могла уравнять нас хотя бы на миг этой встречи?

Я быстро заглотила шиколоне целиком, даже не почувствовав вкуса шоколада, и вытерла рот полотняной салфеткой, подложенной мне под тарелку заботливой Глэйдой.

– Все! Я поела! И я хочу знать все! С того самого момента, как мы попрощались в Сиазовой лощине.

Атос застыл, так и не донеся кусок хлеба до рта.

– Тогда тебе придется отложить встречу с Извель, ведь история выйдет не из коротких, – ответил он.

– Как-нибудь переживу. – Я нахмурилась. – Видеться с ней мне не к спеху. Ведь я не думала, что Извель мертва, и не оплакивала ее два проклятых года.

– Что ж. – Атос поднялся из-за стола. – Пойдем прогуляемся вдвоем. Я не хочу делиться этим рассказом с кем-то, кроме тебя.

Последние слова предназначались Слэйто, который приподнялся над стулом, чтобы последовать за нами, да так и оцепенел.

– Ничего… – пробормотала я. – Пообщайся пока с Королевой, Слэйто. Это и вправду очень личное.

– Ну разумеется, – холодно произнес маг и уселся обратно.





Имя третье: Алайла




Мы с Атосом покинули кухню через другую дверь и спустились по пологому крутому коридору в сад, который располагался во внутреннем дворе крепости. Как и сам дворец, сад был заброшен и неухожен, но, в отличие от замка, ему это придавало шарма. Громадные клумбы заросли буроцветом. Декоративные сосенки, которые не подстригали вот уже много лет, топорщили ветви, будто мохнатые лапы. Дорожки, когда-то посыпанные белым песком, что угадывалось по их контуру, теперь заросли местами выгоревшей, местами вытоптанной травой. И над всем этим буйством природы возвышались огромные столетние ели. Я запрокинула голову, рассматривая солнце, запутавшееся в их ветвях.

– С чего бы начать… – растерянно сказал Атос.

– С извинений, – неожиданно для себя самой ответила я. – Прости, что оставила тебя в лощине. Что не приложила чуть больше усилий, чтобы спасти тебя. И хотя, похоже, я все-таки сделала верный выбор, но он дался мне непросто и стал причиной многих бессонных ночей.

– Думаю, извиняться должен я, – медленно произнес Атос. – Мне всегда твердили: «Слушай свое сердце!», но тот единственный раз, когда я пошел у него на поводу, едва не стоил мне жизни. Я не поверил тебе, оттолкнул тебя и вляпался в дерьмо небывалых размеров.