Игра на опережение

Мы оба понимали, что нам не нужны слова поддержки, лишь время, чтобы всё расставить на свои места. Поэтому, посидев молча ещё какое-то время, я поднялся и шагнул к выходу. Уже покидая каюту, повернулся к Руолан:

– Если возникнут какие-то проблемы или вопросы, обращайся, постараюсь помочь.

– Хорошо, – девушка кивнула мне и помахала рукой. – Я всё равно рада, что согласилась лететь с тобой. Здесь я точно знаю, что нужна.

Спустя неделю полёта к Руолан попытался подкатить Василий, впервые в своей жизни натолкнувшись на полное игнорирование. А ещё через неделю ко мне подошёл Пётр и, помявшись, сообщил, что хочет встречаться с одной красивой азиаточкой. На моё удивление, с чего мне решать такие вопросы, зам по технике ответил, что Руолан теперь считает меня либо старшим братом, либо дядей, который несёт за неё ответственность. Так вышло, что по службе им очень часто приходится пересекаться и, зная, что мы расстались, наш главный техник решился в конце концов наладить свою личную жизнь.

– Ну, раз такое дело, – произнёс я спустя минуту, переварив услышанное, – то даю добро. Но учти, накосячишь, спрошу, как за родную сестру!

В общем, ситуация вроде как разрешилась положительно, без последствий.

– Капитан, могу тебя порадовать, – в гарнитуре послышался ехидный голос искина. – Анализ тел землянина и марийца завершён. Девяносто девять процентов совпадения организмов.

Я хмыкнул. Вот же, кому делать нечего, ерундой страдает. Нет бы мощности на научные исследования направить, а он всё туда же.

– Офицеры, – привлёк я к себе внимание. – Хоть Электроник и контролирует все системы корабля, но если произойдёт что-то незапланированное, немедленно докладывайте искину. Я же отправляюсь в научный отсек. Пока есть время, кое-что нужно изучить. Так что имейте в виду, два-три дня буду доступен лишь короткими урывками.

– Будет сделано, – ответил Владимир, козырнув мне. Кто бы сомневался.

– У меня хватит времени на изучение атакующих формаций и тактик перестроения флота до выхода из гипера? – задал я вопрос ИИ крейсера, едва покинул рубку управления.

– С небольшим запасом, – отозвался искин. – Трое земных суток. Но это даст тебе только объём знаний, ещё пару месяцев придётся провести в симуляции, чтобы освоить хотя бы основные манёвры. Примерно столько же понадобится капитанам других кораблей для отработки взаимодействия, при условии, что они будут наверняка знать, какими классами кораблей будут управлять. И лишь только после этого можно будет пробовать проводить реальные манёвры в космосе. Если к Земле в час икс прибудет регулярный военный флот, а не разношёрстная компания, как предполагается, мы вряд ли что сможем им противопоставить.

– Вот поэтому и нужно учиться сейчас, – сказал я, останавливаясь перед дверью в научный отсек. Внутри из свободного места была лишь небольшая площадь метров шесть квадратных, на которой стояли два ложа, те самые, благодаря которым я знаю язык пиреев и много чего ещё. Усевшись в одно из них, я откинул голову, давая возможность специальным зажимам обхватить её.

– Запускай, – произнёс я Электронику, расслабившись. Пару мгновений, затем резкий укол в районе затылка, и сознание утянуло в водоворот знаний.

Ещё семь раз пришлось нырять в этот водоворот, чтобы полностью изучить курс. Последнее погружение, самое затяжное, далось особенно сложно, голова просто раскалывалась от боли.

– Электроник, краткий доклад, – произнёс я, слезая с ложа.

– На корабле всё идёт штатно, происшествий, неполадок не выявлено. Было недоразумение в столовой, связанное с подменой блюд одному из землян. В итоге девяносто процентов экипажа теперь заказывают пищу, приготовленную по рецептам марийцев, – доложил искин, проявившись передо мной в виде аватары. – До выхода из гиперпрыжка осталось двенадцать часов. Капитан, рекомендую зайти в медблок за обезболивающим и как следует выспаться.

Так я и поступил, перед сном заглянув в рубку. Михаил отрапортовал, что да как, затем поинтересовался, усвоил ли я материал. Он-то уже давно изучил всё, что только можно по управлению, маневрированию и тактике, впору ему экзамен сдавать.

Разбудил меня зуммер будильника, сменившийся голосом искина:

– Капитан, до выхода из гиперпрыжка осталось один час, сорок минут.

– Спасибо, Электроник. Передай в рубку управления, я скоро буду, – ответил я, и направился в душевую. За время нашего полёта я так и не привык к ионному душу. Желание постоять под горячими струями воды порой было столь сильным, что становилось неуютно.

Впервые за всё время поисков экипаж оказался полностью готов к выходу из гиперпрыжка. На всех постах, начиная с оружейных и заканчивая техническими, уже набравшиеся опыта спецы были готовы к любой ситуации.

– Даю отсчёт, – как всегда произнёс Электроник, начав с десяти. Мы все замерли, ожидая чего угодно. Прошлый раз, оказавшись на выходе под огнём вражеского крейсера, каждый был готов к повторению подобного. Как оказалось, не зря. – Три, два, один.

Миг искажения, и «Дальний» вывалился в обычный космос. Тут же взвыли сирены, предупреждающие об опасности.

– Твою налево, – сдавленно выругался Владимир, а его пальцы забегали по пульту управления. – Выполняю манёвр уклонения.

На обзорном экране, едва мы вышли из прыжка, появились четыре красные точки с сопровождающими их надписями. Два ударных крейсера биомехов и один корабль-матка, чей маркер раз в десять превышал размеры крейсеров, находились буквально перед нами, настолько близко располагались их маркеры от центра экрана, где предполагалось наше местоположение. Едва мы начали осознавать, куда вляпались, корабль-матка произвёл залп. Если бы Владимир задержался с принятием решения хотя бы на секунду, «Дальний» перестал бы существовать. Благодаря манёвру уклонения мы благополучно ушли от расправы и, выйдя из сектора обстрела, крейсер на полной скорости рванул к ближайшему небесному телу, разрывая дистанцию с противником.

– Электроник, доклад, – отдал я приказ и, выругавшись, добавил: – Как эти суки узнают точку выхода? Они же прямо ждали нас!

– Капитан, в системе зафиксировано четыре корабля биомехов. Три, с которыми мы уже столкнулись, и один находится на орбите второй планеты данной системы. Также фиксирую сигнал об опасности, исходящий от военной базы Федерации, и в данный момент пытаюсь наладить с ними связь. Что же касается засад, которые встречают нас при выходе из гиперпрыжка, информации слишком мало, анализ ещё проводится.

– Каковы наши шансы против такой мощной группировки врага? – спросил я, озадаченно наблюдая на обзорном экране, как в хвост «Дальнему» пристраиваются ударные крейсера биомехов, при этом сильно проигрывая в скорости.

– Благодаря двум щитам мы можем легко выдержать прямые попадания обоих преследователей, нужно лишь встать на встречный курс. Корабль-матка имеет серьёзные повреждения корпуса и, скорее всего, крайне низкую манёвренность. По сути, он превратился в неповоротливую оружейную платформу, с которой мы легко сможем разорвать дистанцию. Четвёртый корабль практически не подаёт признаков жизни, странно, что сенсоры его опознали. Расстояние до противника позволяет совершить разворот для контратаки на встречных курсах.

– Действуй, – я тут же отдал приказ, полагаясь на анализ искина крейсера. – Электроник, что с военной базой?

– Налажен контакт, от искина базы произошёл запрос паролей. Система распознавания, земной аналог системы «свой-чужой». Этот военный объект классифицируется как база с повышенной секретностью. Она находится на поверхности одной из планет и имеет мощное оборонительное вооружение. Не удивительно, что враг не атаковал её, слишком разные силы, даже для такой мощной группировки.

Видимо крейсер заложил особо резкий вираж, потому что искусственная гравитация не смогла отработать на сто процентов, и нас основательно качнуло, зато спустя пару минут, наполненных сдавленными ругательствами, Владимир сообщил:

– «Дальний» вышел на встречный курс!

– Оружейный расчёт запрашивает разрешение произвести залп туннельным орудием, тринадцать секунд до наведения на цель, – произнёс искин.

– Разрешаю огонь, как только противник окажется на прицеле, – произнёс я, зная, что Руолан слышит мои слова.

– Приняла, капитан, – тут же послышался голос девушки, а спустя секунду прозвучало короткое – Огонь!

Корабль вздрогнул от выстрела. Спустя несколько секунд один из маркеров вражеского крейсера замигал, резко сбросив скорость, а вторая красная точка резво начала забирать в сторону, явно пытаясь уклониться от боя. От неё в сторону «Дальнего» пролегла мерцающая пунктирная линия и у нас на миг потускнело освещение.


– Прямое попадание, – как-то радостно произнёс ИИ. – Предположительные повреждения вражеского корабля критические. Один ударный крейсер выведен из строя. Ответное попадание противника сняло тридцать процентов щита. Анализ боя даёт поправку на техническое состояние вражеских кораблей. Оно составляет сорок процентов от нормы.

– Вот же калеки, – выругался я. – Сами на ладан еле дышат, а всё туда же, воевать им требуется.

– До наведения на цель десять секунд, – раздался в гарнитуре голос Руолан.

– Огонь по наведению, – вновь отдал я приказ, а сам уставился на обзорный экран. Там было хорошо видно, как корабль-матка неспешно перемещается в нашу сторону. Значит, всё же может двигаться, только медленно.

– Огонь!

«Дальний» вновь вздрогнул, а спустя несколько мгновений маркер второго ударного крейсера исчез. В гарнитуре раздался возбуждённый голос Руолан:

– Есть попадание!

– Второй крейсер врага уничтожен, – подтвердил искин. – Капитан, рекомендую уничтожить не идентифицированный корабль на орбите планеты, а после начать разгон в следующую по плану систему. От искина базы поступила информация и можно утверждать, что если мы сейчас посадим рядом с ней «Дальний», корабль-матка уже не даст нам взлететь просто так, а прорываться с боем – это неоправданный риск.

– Пилот, курс на вторую планету, координаты по маркеру цели, – отдал я приказ Владимиру.

– Выполняю, капитан, – коротко ответил он, тут же поменяв курс крейсера. И опять нас качнуло, а корабль-матка через пару минут начал стремительно отдаляться.

Корабль биомехов, о котором ИИ не смог обнаружить ничего в полученных базах данных, оказался десантным транспортником, как сообщил Электронику искин военной базы. Не приближаясь, мы расстреляли длинное веретенообразное судно противника с дальней дистанции. Три прямых попадания развалили транспорт на несколько частей, которые, паря кислородом, а может и каким другим газом, хаотично закувыркались в космосе.

– Пилот, курс по заданным искином координатам, – я уже сбился со счёта, сколько раз отдавал команды за последние десять минут. – Начинаем разгон для прыжка. Эта база пока что оказалась нам не по зубам. Электроник, чего хоть нас лишила эта матка проклятая? И ответь уже наконец, как эти твари вычисляют место нашего выхода и успевают приготовиться?





Глава 10

Рабочая




– Ерунда это всё, – авторитетно заявил Василий, допивая кофе. За столом, кроме нас, сидели два марийца, навигатор и пилот, а также Владимир. Чуть в стороне с непринуждённым видом расположился Электроник. Старпом в это время находился на дежурстве.

Друг продолжал распаляться:

– Даже если мы определим, каким образом биомехи вычисляют точку нашего выхода, как мы сможем избежать нападения?

– Тут лишь один вариант, – задумчиво произнёс Чед, наш навигатор. – Нужны ещё корабли, чтобы их было хотя бы три. Если они выйдут в разных местах, с небольшим интервалом по времени, то шанс для одного из кораблей дойти до базы незамеченным будет очень высок. К тому же два оставшихся надолго займут внимание малоподвижного вражеского корабля.

– С тремя кораблями шанс уничтожить врага без потерь повышается до восьмидесяти шести процентов, – тут же произвёл вычисления искин.

– Вот, что и следовало доказать, – победно улыбнулся Василий. – Так что при любом раскладе придётся гасить корабль-матку. Главное, чтоб при выходе из гипера нас опять не встретили.

– Запаса реакторов хватит ещё на один бой и два прыжка, или на четыре без боя, – опять невозмутимо сообщил Электроник. – Но это не критично, в системе с космической верфью есть голубой гигант. Даже при наличии врага мы сумеем провести зарядку реакторов.

– Ну что ж, на этом закончим наше незапланированное совещание, – прервал я наступившую тишину. – Василий, Владимир, через два часа жду вас на тренинге по тактике пилотирования.

Пилоты ответили чётко по уставу, поднявшись на ноги, а затем вся компания, бодро прикончив завтрак, разошлась по своим делам. Остался лишь я и аватара искина.

– Что думаешь о слаженности экипажа? – спросил я Электроника. – Есть прогресс?

– Более чем, – ответил ИИ крейсера, изрядно меня удивив. Не успел я задать уточняющий вопрос, как он продолжил:

– Благодаря опытным марийским инструкторам и желанию землян познавать новое, экипаж обучается на сорок процентов быстрее предположительного срока. Более того, у М'Баты и Руолан проявились экстрасенсорные способности, пусть и в зачаточном состоянии. Но есть способы, благодаря которым можно развить скрытые возможности, осталось лишь только найти соответствующие методики, которые наверняка должны сохраниться. К сожалению, на посещённых нами станциях и базах я не нашёл ничего по этой теме, что выглядит довольно необычно. В Федерации рас сенсы ценились очень высоко и служили в основном в дальней разведке. На каждом разведывательном судне был свой штатный сенс, и надо сказать, пользу они приносили немалую. Жаль, что их было очень мало, иначе война окончилась бы с совершенно другим результатом.

В моей голове в один миг всё встало на свои места. Экстрасенсы значит. Понятно. Ну а почему бы и нет? Тот случай, когда в землянина вселилась какая-то тварь, М'Бата ведь почувствовал её и не задумываясь выстрелил. А Руолан? Я ещё даже не покинул борт «Дальнего», а она уже знала, что мы расстанемся.

– Электроник, сколько человек с подобными способностями на корабле?

– Подтверждённых только двое. Нужны специальные условия, чтобы скрытые возможности проявили себя. Например, ты, капитан, очень хорошо чувствуешь опасность, но это не делает тебя сенсом. Скорее тут опыт, помноженный на чутьё. У М'Баты же иначе, в момент опасности он не чувствует, а знает, откуда и как она придёт.

– Так чего же ты раньше молчал? – возмутился я. – Он же мог предсказать нападение биомехов во всех наших стычках!

– Это работает несколько иначе, – проявил эмоции искин, улыбнувшись. – Чтобы он почувствовал нападение вражеского корабля, или того биомеха на сбитом транспортнике, ему нужно развивать свой дар. Сейчас он у мальчика срабатывает на расстоянии в несколько метров, этого явно недостаточно, чтобы почувствовать вражеский корабль. У Руолан совсем другой дар, она чувствует будущее, но пока только то, что касается лишь её самой. Ей также требуется развивать свой дар, чтобы стать сильнее. Кстати, сейчас Руолан занимает должность, максимально подходящую для её дара. Представь бортстрелка, который не просто метко стреляет, а заранее знает, куда и когда нужно произвести залп, когда сбросить ложные цели, чтобы они наверняка заинтересовали вражеские ракеты. Такие специалисты сильно повышают боевые характеристики корабля и эффективность работы экипажа.

– Когда ты узнал об их способностях? – я почувствовал, как во мне появилось раздражение. Это был уже не первый случай, когда ИИ крейсера что-то не договаривал.

– Подозрения появились ещё на Арене, так что всё это время я собирал информацию, следил за ними, – ответил Электроник. – К сожалению, даже моих вычислительных мощностей не хватило, чтобы сообразить, как максимально быстро выявить экстрасенсорные способности. Вчера подошла очередь М'Баты пройти практические занятия на симуляторе. Я провёл эксперимент, внеся в стандартные программы изменения, благодаря которым и вычислил его экстрасенсорные способности. Два часа назад подобному испытанию подверглась Руолан, ещё раз подтвердив мои догадки. Возможно, на борту есть ещё сенсы, пока никак не проявившие себя.

– Я услышал тебя, – искин как всегда подстраховался, решив не сообщать мне, пока не получит результат. Что ж, пора привыкнуть, что ИИ крейсера не сообщает непроверенную информацию. – В общем так, Электроник. С сегодняшнего дня начинай проверять на сенсов всех людей, вдруг ещё уникумы найдутся. И вот что, когда ты меня успел проверить на экстрасенсорику?