Идеальность

«Моя девочка».

Она катала эти два слова на языке, будто шоколадный шарик. Ощущала привкус забытого голоса, вызывала в памяти оттенки звуков, тембр, глубину.

Рано утром, проснувшись, Толик шепнул:

– Моя девочка, я очень соскучился…

А Лере показалось, что это говорит Денис. Она, не открывая глаз, взяла его за шершавую холодную ладонь, сжала. Сообразила, что у Дениса руки были всегда теплыми, чуть влажными. Пальцы – толще. Выплыла из грез и оказалась в реальности. Насторожилась. Задумалась. Расслабилась. А и плевать.

Во сколько они приехали из клуба к ней в квартиру? Небо было глубоко-черным, беззвездным. Улицы – пусты. Квартира – будто гроб на тридцать шесть квадратных метров, с потолками два пятьдесят и прекрасным видом из окна.

Она помнила, как торопливо сметала с кровати покрывало, задергивала шторы.

Во сколько уснули? Не разобрать. Был секс. Много классного секса. Толик будто наверстывал потерянное без Леры время. Безудержно, властно, ненасытно. Запах его тела смешался с остатками запаха Дениса, поглотил их, вытеснил. Теперь в квартире всюду пахло только Толиком.

Впрочем, да-да, наплевать.

Лера из прошлого – ненавязчиво вплетенная в сознание – знала, что счастье ненадолго. Депрессия перемелет любой выброс эндорфинов, будто орешки в блендере. Час-другой, и вернется привычное состояние тревоги и замкнутости. Поэтому нужно пользоваться тем, что есть.

Им обеим нравилось это короткое состояние счастья.

Толик проснулся в полседьмого утра, долго искал одежду, разбросанную по комнате, возился, рылся под кроватью, проклиная вечно теряющиеся носки. Потом вызвал такси и ушел, поцеловав на прощанье в щеку.

– Я позвоню сегодня.

Лера больше не уснула, а дремала. В этой полудреме представляла почему-то Пашку, а рядом с ним – Толика. Наконец, Дениса. Троих самых близких мужчин в своей жизни.

Около девяти утра поплелась в ванную, долго приводила себя в порядок. Похмелье вызывало приступы тошноты и головокружения. Как и ожидалось, впрочем. Во рту пересохло. Глядя на себя в зеркале, Лера с тоской думала о прошедшей ночи: Толик ведь тоже видел ее такой, с мешками под глазами, спутанными волосами, с розовым прыщиком под нижней губой, с морщинами и потрескавшимися губами. Жизнь успела потрепать от души.

Сидя на унитазе, Лера пролистала сообщения от Пашки. Последнее было про Веронику Подольскую, потом Пашка больше ничего не писал. Последний раз он был в сети в два тридцать ночи.

Лера набрала его номер, несколько секунд вслушивалась в тишину, затем что-то щелкнуло, и женский голос сообщил, что абонент временно недоступен.

«Напиши, как проснешься», – отправила эсэмэску Лера.

Пашка всегда выключал телефон, когда спал.

Несколько раз она прочитала фамилию Подольская, пытаясь вызвать в памяти ассоциации. Не получилось. Пожалела, что позавчера так опрометчиво согласилась отдать Пашке ноутбук. Заходить в Интернет с телефона было неудобно и медленно.

– Что дальше? – спросила Лера у туалетной комнаты. – Каков будет мой распорядок дня на сегодня?

Вчера она планировала завалить себя работой, отвлечься от депрессии и вообще всячески забыть про личную жизнь. Сутки же спустя размышляла, что надо бы позвонить Толику и договориться о повторной встрече вечером. И еще, может быть, снова пригласить Вику на завтрак? Почему бы не возродить традицию?

Состояние было странное. От такого быстро отвыкаешь. Будто бы вечность назад она вот так же строила планы, не забивала голову депрессивными мыслями и радовалась жизни. Так давно… до смерти Дениса… Сейчас ей все еще полагалось грустить, но не получалось. В теле разливалось приятное тепло, едва Лера вспоминала Толика и его два слова: «Моя девочка».

Ох уж эти эмоциональные прыжки без парашюта…

В соннике не было ни слова о том, к чему снятся бывшие и настоящие любовники. Овсяная каша чуть подгорела, но все равно казалась вкусной. Первая с утра сигарета приятно взбодрила. Такие вот приятные мелочи и делают день, верно?

Позвонила Вике, договорилась о завтраке и уже через полчаса сидела в кафе у окна, смотрела на набережную и пила крепкий горячий кофе с корицей. Приятно возвращать старые традиции.

Вика опоздала. Вид у Вики был потрепанный. Вика чудовищно страдала от похмелья. Кажется, одета она была в то же, во что и вчера в клубе. Разве что в помятое.

– Ох, подруга… Надо было остановить меня… – пробормотала сестра, заказав минералку. – Я себя не контролирую, ты же знаешь. Уносит после двух шотов. Потом ничего не помню.

– Ты поймала какого-то симпатичного парня и увела его в неизвестном направлении! – хихикнула Лера.

– Он хотя бы был молодой?

– Моложе нас определенно.

– Главное, чтобы не педофилия… – Вика надавила кончиками пальцев на веки. – Последнее, что помню, – это таксиста, который помог мне подняться в квартиру. Я пыталась его охмурить, чтобы сделал скидку. Не всерьез, конечно. Кто же делает минет таксистам? А у тебя как успехи, подруга?

– Наверное… лучше, чем в последнюю неделю.

– Так вы с Толиком сексом занимались, да? Старые друзья. Это ведь он тебя направил по кривой дорожке. Не боишься вернуться?

– Это в прошлом. Мне не двадцать, и я давно уже не зависимая.

– Думаешь, такие вещи проходят бесследно? Всегда казалось, что любая зависимость не искореняется, а просто отступает на время. Ждет своего часа.

– Возможно, но это если человек сам хочет к ней вернуться. А я больше не хочу.


– Но времена, наверное, были хорошие? – Вика подмигнула. – Толик крутой мужик, красивый. Трахается как бог, да? Я бы тоже не отказалась с ним, на камеру, целую ночь… Прости! Болтаю лишнее, не обижайся на младшую.

Принесли минералку в запотевшем стакане. Изнутри по стеклу медленно ползли вверх пузырьки воздуха.

– Все нормально. Не нужно относиться ко всему слишком серьезно. Толик и правда крутой мужик. Уже жалею, что порвала с ним в прошлый раз так радикально.

– Напомни. Бросила по эсэмэс?

– Хуже. Устроила скандал во время съемок. – Лера поняла, что ни разу не делилась с сестрой этим эпизодом своей жизни. – Расцарапала шею одному актеру, покусала другого, потом сбежала. Жила у Пашки, моего друга. Ни с кем из друзей не общалась вообще. Толик приезжал несколько раз, хотел поговорить, но я не могла его видеть. Не о чем было разговаривать. Ну, вот так и закончилось. Больше не общались с тех пор…

Она вдруг увидела, что Вика смотрит куда-то и улыбается. Кажется, рассказ ее не сильно впечатлил. Лера медленно повернулась, увидела черные очки, тонкие брови, губы, расплывшиеся в суховатой улыбке. И еще аккуратно уложенные волосы, острый подбородок, идеально подобранную для хмурого осеннего утра одежду. Зонт в руке. Сумочку на плече.

– Простите, – сказала Ната. – Я немного задержалась. Пробки.

Такие, как она, не опаздывают. Они задерживаются.

Внутри у Леры что-то оборвалось. Прыжок без парашюта закончился болезненным падением.

– Я пригласила на завтрак Нату, – пояснила Вика. – Ты же не против, да? Три сестры, как по Чехову. Всегда мечтала показать Нате это наше место.

– О, Вика рассказывала, – произнесла Ната, присаживаясь слева от Леры. – Тут вкусные круассаны, да? Прямо из печки или что-то вроде того. – Очки она не сняла. – Рада видеть, что тебе лучше. Очень плохо выглядела на похоронах. Не знала, что будешь так переживать. Вы ведь с Денисом друг друга почти не знали.

В ее голосе, между аккуратно расставленных слов, слышались другие слова, настоящие. Лера уловила их, и они были не такие сладкие, как «моя девочка» Толика.

Словами Наты можно было убивать.

Лере захотелось броситься вон из кафе. Она крепко сжала чашку. Так, что побелели кончики пальцев. Заставила себя улыбнуться.

– Простите, что ненароком прервала ваш разговор. О чем шептались, сестрицы? – поинтересовалась Ната.

– О Толике из «Вирус-клуба», – ответила Вика, допивая минералку. – Кажется, Лера с ним мутит по второму разу. Снова хочет вернуться в порно. Шучу.

– Не староват? Сколько ему лет? Шестьдесят?

– Вроде бы пятьдесят с хвостиком. Нормально выглядит. Хороший такой мужик. Жару дает в постели, наверное, как двадцатилетний.

– Это нам Лерочка может рассказать, да? – Черные стекла очков повернулись к средней сестре.

– Она как раз собиралась, – поддакнула Вика, хихикнув. – Люблю такие подробности!

– Я, пожалуй, промолчу и допью кофе, – отозвалась Лера. Голос предательски осип. В горле пересохло.

А еще Лера из прошлого разворошила в голове ворох беспокойных мыслей, и они взлетели, перепуганные, вытеснив все остальные.

«Выскажись! Объяснись! Ударь! Сбеги! Сделай что-нибудь! Как раньше!»

– Мы с Толиком пересекались несколько раз, – сказала Ната, подумав. – Припоминаю. Проблемный мужик, горячий. Заказывал тренинги профессионального роста для своего персонала, но, кажется, не выгорело. Порнуху снимал, потом в долги влез несколько лет назад. Сейчас ведь не девяностые, сейчас головой работать надо. Порно прикрыл. Слышала, Лерочка?

«Пашка, – подумала Лера, и ей тут же захотелось проверить телефон. – Ната знает, что он был у нее в доме. Не может не знать…»

– Лерочка у нас всегда была самая скрытная, – продолжала Ната. – Парадокс, да? Вроде бы никогда ни о чем не рассказывала, но все знают о ее личной жизни больше, чем хотелось бы. Про съемки в порно, про сексуальную зависимость, про психические болезни разные, алкоголизм. У вас с Толиком много общего. Вам надо было держаться вместе.

– Лера об этом тоже сказала, – снова поддакнула Вика. – Сожалеет.

Подошел официант. Ната откинулась на спинке стула, поигрывая снятыми перчатками. Заказала зеленый чай и «этот ваш вкусный круассан».

– То, о чем ты говоришь, в прошлом, – ответила Лера. – Я теперь другая.

– Хочется верить. – Ната повернулась к Вике. – Ну а ты, сестричка, расскажи, как ночь провела. Сдается мне, есть что-то интересное?

– Если бы не провалы в памяти… Проклятая водка с джином!

Они защебетали, как две пташки на дереве. Лера несколько минут сидела неподвижно, разглядывая Нату, ожидая, когда сестра повернется и ужалит очередным вопросом. Но этого не происходило. Тогда Лера проверила звонки и почту. Пашка не выходил в сеть. Абонент все еще был недоступен.

Беспокойные мысли трепетали в голове. Невозможно было думать о чем-то другом.

Надо срочно найти нормальный вай-фай. Про Пашку должна быть информация. И еще про Веронику Подольскую. Найти все это, сохранить, перебросить на флешку, спрятать.

Она вспомнила, что коробку с флешками Пашка забрал вместе с ноутбуком, и разнервничалась еще больше.

– Я выйду… – пробормотала она. – Покурю.

Ната, не оборачиваясь, взмахнула изящными пальчиками. Разрешила, стало быть.

– …так вот. Помню, значит, как предложила ему поехать ко мне. Потом думаю, что это как-то слишком. Парень должен к себе возить, а не наоборот. Что я, себе цену не знаю?.. – тараторила Вика. От минералки ей явно стало лучше.