Идеальная пара

― Мои костюмы ни за что не будут стираться в машинке, ― настаивал он. ― Эти костюмы сделаны на заказ. Земля должна будет смириться с этим.

И ей нравилось, когда он носил их.

― Ви никогда бы не посоветовала тебе чистить их в современной стиральной машине. Она дала бы тебе камень для того, чтобы ты спустился к реке и отбил вещи, но только если она будет уверена, что это не повредит дикой природе.

― Тиффани? ― его голос снова понизился. Глубокий и доминантный.

Как он мог подвергать сомнению свои способности? Звук его голоса заставил ее вздрогнуть. Она была готова провести остаток ночи, играя. Всю ночь.

― Да, Мастер?

― Это письмо из департамента исправительных учреждений?

Черт. Она соскользнула с его колен и выхватила это письмо из его руки в одно мгновение. Девушка определенно не хотела, чтобы он участвовал во всем этом.

― Уверена, что там ничего такого. Не переживай об этом.

Она должна была разобрать эту чертову почту, но забыла о предстоящем слушании Бобби. Не о чем было беспокоиться, но она не хотела, чтобы это встало между ними прямо сейчас. Последнее, чего Тиффани хотела, — чтобы Себастьян читал ей лекции о ее предыдущем выборе парней.

Себастьян протянул руку.

― Думаю, я сам решу, что важно, а что — нет. Дай мне это письмо.

Скорее всего, сейчас было не самое подходящее время, чтобы сказать ему, что это ее почта, и он должен убрать свои руки. Тиффани просто согласилась, что именно Себастьян отвечал за это, но почему-то была уверена, что он сильно обидится.

― Да, обдумай это, ― порекомендовал он. ― Перебери все «за» и «против» в своем креативном мозгу и приди к верному решению. В противном случае, этот вечер не пройдет хорошо для тебя.

Твою ж мать. Она передала ему письмо.

― Его условно-досрочное слушание приближается. Мой папа позаботился о том, чтобы Департамент исправительных учреждений сообщал мне о любых изменениях в его статусе, но это было все, что он смог заставить их сделать. Бобби угрожал мне, но он также извинился и прошел курсы терапии. Думаю, папа делает из мухи слона.

Себастьян открыл конверт.

― Он угрожал убить тебя, прежде чем его посадят в тюрьму. Он не должен быть условно-досрочно освобожден. Этот урод должен гнить там до конца своей жизни, а я позвоню адвокату утром. Знаю, что у твоего отца есть деньги, но у шефа есть связи его брата. У меня будет охранный приказ для тебя до его слушания об условно-досрочном освобождении. Думаю, что мы должны отправить кого-то. Не тебя. Я не буду доставлять ему удовольствие смотреть на тебя, и, возможно, отправим представителя МакКей-Таггарта для выступления от твоего имени.

― Почему кто-то будет говорить от моего лица? Что я вообще должна сказать?

Себастьян был настолько серьезен с тем, что не касалось ее жизни годами. Тиффани едва помнила, как Бобби выглядел, и гораздо меньше, чем он там угрожал ей.

Мужчина вздохнул, очевидно, пытаясь быть терпеливым с ней.

― Ты говоришь, что хочешь, чтобы человек отсидел каждую секунду того времени, к которому ему приговорили. Без УДО.

Это было грубо. Особенно, если Бобби действительно сожалел о том, что сделал.

― Ты не думаешь, что люди могут реабилитироваться?

― Нет, ― ответил он без промедления. ― Реабилитация для травм. Тюрьма для засранцев. Мудак всегда будет мудаком.

Они с Ви точно не поладят. Тиффани предвидела много политических споров в их будущем.

― В последний раз, когда он общался со мной, то сказал, что прошел курсы анонимных алкоголиков (АА), и ему нужно было пройти через все шаги.

― Он может пройти все шаги в тюрьме, ― настаивал Себастьян. ― Когда слушание?

Девушка пожала плечами.

― Понятия не имею.

Мужчина еле слышно фыркнул, глубоко раздраженный.

― Значит, это первое письмо, которое тебе прислали?

― Полагаю, что так, ― или, возможно, было еще одно. ― Может быть, второе. Я на самом деле, не читала первое. Там много юридических штук. Скучно. И не нужно. Большинство людей, попавших в тюрьму, злятся. Это нормальная реакция. Хочешь еще бокал Пино?

Вот и прошло счастливое сексуальное время. По крайней мере, у нее все еще было вино.

Себастьян уставился на письмо, а затем снова посмотрел на нее.

― Это письмо не о слушании, а о его условно-досрочном освобождении. Это о его проклятой дате выхода. Которая была три дня назад.

― И я все еще жива.


Он делал из мухи слона. Криминального слона, но тем не менее, слона.

― Не о чем беспокоиться. Я даже больше не живу в своей квартире. Я здесь, где никто не сможет найти меня.

― Если только он не следил за твоей квартирой и не последовал за Диной сюда.

Себастьян отодвинулся и повернул кресло в сторону кухни.

― Я звоню Йену Таггарту. Хочу знать, где этот человек. И еще, определенно, позвоню твоему отцу. Он поймет, почему ты не сможешь появиться на следующем семейном ужине. Или возможно где-нибудь вообще.

Ага, он совершенно точно мог доминировать над ней из этого кресла.

Раздался стук в дверь.

― Себастьян, ты создаешь проблему из ничего. Я сказала, что Бобби Лен писал мне пару раз и в самом конце объяснил, что он в АА и не хочет ничего, кроме как исправить ситуацию. Это, очевидно, один из шагов.

― Ты встретишься с ним только через мой труп, ― пообещал Себастьян. ― И даже не смей открывать эту дверь.

Но она уже ее открыла. Дверная ручка повернулась, и она была ошарашена видом человека, стоящего в ее коридоре.

Бобби стоял прямо перед ней, намного стройнее и мускулистее, чем раньше. А также выглядел злее.

― Привет, Тиффани. Скучала по мне?

Не скучала. Определенно точно не скучала.





ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ




Себастьян сидел совершенно неподвижно, услышав, как открылась дверь, и заговорил глубокий голос. Он застыл, хотя в комнате было абсолютно тепло.

― Привет, Тиффани. Скучала по мне?

Сукин сын. Он быстро переехал на заднюю часть кухни. Из своего укрытия он не мог видеть Тиффани и ее бывшего сталкера, который скоро-станет-мертвым, но это означало, что и они не могли его видеть. Отсюда он мог либо ворваться прямо в гостиную, либо пройтись по коридору и подойти сзади.

― Привет, Бобби. Вау, ты набрал вес, ― сказала Тиффани. ― Выглядишь пугающе, но хорошо.

Почему она не захлопнет дверь перед его лицом?

― Ну, тюрьма и не на такое способна, дорогуша, ― сказал Бобби.

Дверь захлопнулась. К сожалению, этот мудак остался не с той стороны. Себастьян услышал тяжелый стук ботинок о паркетные полы.

Это никак не походило на человека, который пришел просить прощения. Это никоим образом не походило на чувака, который пытается пройти какой-то список покаяния. Если человек, который в настоящее время вошел в его гостиную, выполнял какой-то список, то это был список мести.

― Таггарт.

Себастьян посмотрел на телефон в своих руках. Твою мать. Он двинулся в коридор так быстро, как только мог. К счастью, Тиффани не любила тишину. Везде играла музыка. Не громко, но, скорее всего, она заглушала звук его передвижений, в то место, где он мог бы передать свое сообщение.

― Серьезно, думаешь, у меня не высветился твой номер? Я знаю, что это ты, винный чувак, так что если это какой-то розыгрыш, тебе уже двадцать лет, и век технологий уже настал. Кроме того, ты разбудил меня, поэтому я имею права послать ракету в твою сторону. Не думай, что я этого не сделаю.

Боже, этот парень временами был таким ослом.

― Итак, спрошу еще раз, ты скучала по мне, малышка? ― задал вопрос сталкер Тиффани на этот раз громче.

Себастьян видел их в зеркале над маленьким камином. Тиффани стояла спиной к коридору, а Бобби посреди гостиной, нависая над Тиффани.

Пожалуйста, пусть у него не будет пистолета. Он не мог видеть левую руку мужчины, а правая находилась вне зоны видимости отражения в зеркале.

― Как ты нашел меня? ― спросила Тиффани.

Впервые девушка казалась наполовину напуганной. По крайней мере, она имела хоть малейшую причину для этого.

― Проследил за брюнеткой. Тебя не было дома, поэтому мне пришлось выследить тебя, и потом, я же сказал, что это и сделаю.

― Я вешаю трубку, и не забудь про ракету. Извини за руины, но сон — это сон, ― сказал Таг на другом конце трубки.

Ничего схожего с потенциальным убийцей, но уровень адреналина поднялся. Себастьян поднес телефон к уху и постарался быть очень тихим.