Идеальная пара

— Удачи, Тифф. Звони, если тебе понадобится помощь, чтобы двигать его тут, поскольку у него на самом деле верхняя часть тела невероятной силы. Он может со многим справляться, но ему понадобится помощь в душе несколько дней. Все указания доктора лежат в этой сумке вместе с его лекарствами и некоторыми дополнительными повязками. Держи рану в чистоте, и он должен вернуться через неделю.

— Я позабочусь об этом. Спасибо.

Она взяла у Эрика сумку.

Эрик взглянул на Себастьяна.

— Она дает тебе еще один шанс. Я бы принял его, если бы был тобой.

О, правда? Что же, Эрик не был тем, кто застрял в кресле. Эрик не понимал, на что будет похожа жизнь Тиффани, если она останется с ним. Эрик не был тем, кто будет скорбеть, когда эта девушка уйдет от него.

— Если ты выйдешь за дверь и оставишь меня с ней, можешь искать себе нового еб*нного сома. Ты понял меня?

Тиффани закатила глаза, грустно покачала головой, когда взглянула на Эрика.

— Я притащу его на работу через день или два. Если тебе понадобится что-то от него до этого момента, позвони мне. Можешь также послать Хави с едой, если тебе нужны будут винные пары. Пришли мне список еды, и я сообщу, что ему понадобится для пробы.

— Спасибо тебе. Могу послать образцы блюд завтра вечером.

Эрик повернулся и вышел, закрывая за собой дверь.

И Себастьян остался наедине с Тиффани.

— С каких пор ты знаешь, что я выберу, чтобы попробовать с блюдом?

Теперь она занялась и его работой тоже?

— Дай-ка подумать. Мне кажется, что блюдо, над которым Эрик работает завтра, это стейк рибай. Ты захочешь к нему Ляфит тринадцатого и Бальмонт Кабс двенадцатого года, прошедших тестирование на соответствие высокого класса. И у меня есть три наименования в голове в пару к Зинфандель. Все богатые таннинами и с высоким содержанием алкоголя. Я также собираюсь попросить их привезти Мальбека. Я знаю, что это нетрадиционно, но Мальбеки в ярости, а мы должны оставаться на плаву, — она положила руку на бедро. — Видишь, я слушаю. И я знаю тебя намного лучше, чем ты знаешь меня.

Он был не согласен с тем, что она утерла ему нос. Себастьян мог только вернуться к реальному аргументу.

— Ты мне тут не нужна.

— Ну, честно говоря, прямо сейчас я не особо хочу находиться здесь, но с некоторыми вещами мы должны смириться и принять их, Себастьян. Это то, что делают пары. Мы не убегаем друг от друга, когда дела идут наперекосяк или когда один из нас превращается в эмоционально тупого придурка, — Тиффани подняла его телефон. — Ты сможешь получить его обратно, когда заслужишь это. Подлые люди не заслуживают сотовых. Ты голоден?

Он был растерян. Чертовски растерян. Часть его хотела взять ее за руку, подтянуть ближе и не отпускать. Он знал, чем это закончится.

— Что, черт возьми, ты делаешь? Ты мне тут не нужна.

— Я знаю, чего ты боишься, — сказала она спокойным тоном. — Ты боишься, что я буду относиться к тебе, как к бедному маленькому калеке. Хорошие новости, малыш. Этому не бывать. Я буду относиться к тебе как к чрезмерно возбужденному малышу, кем ты себя выставляешь. Если ты хочешь вести себя как добрый любящий взрослый человек, которого я знаю, мы можем пересмотреть условия.

— Во-первых, мы вообще ни о чем не договаривались. Стоп. Знаешь, вообще-то договаривались, и ты, кажется, забыла, кто тут Дом.

— Этот Дом нарушил наш контракт, так что, насколько я понимаю, он не имеет силы. Если ты хочешь выгнать меня, можешь более чем попробовать. Видишь, я не отношусь к тебе как к драгоценному инвалиду, о котором мне нужно заботиться. Я большая сучка, потому что это единственный способ поговорить с тобой об этом. Вот как это будет происходить. Я собираюсь отвезти тебя в спальню. Ты отдохнешь, а я приготовлю нам обоим какой-нибудь ужин и прочту рекомендации, которые тебе дал доктор, чтобы знать, как позаботиться о тебе.

— Я сам могу позаботиться о себе.

Но эти слова прозвучали упрямо даже для него.

— Нет, ты уже доказал, что не можешь. Как долго ты знал, что тебе нужно снять протезы?

— Это не важно.

У него не было желания честно сказать то, что он мог, чтобы избавиться от нее. Черт, Себастьн не был уверен, что в этот момент это сработает. Казалось, у нее была дикая потребность доказать самой себе, что она со всем справится.

«А что если справится?» — прошептал полный надежды голос в его голове. — «Что если она на самом деле, каким-то чудом, любит тебя? Любви было недостаточно для Алисии, и это началось задолго до того, как ты потерял ноги. Тиффани не была Алисией. Она была бóльшим. Лучшим».

— Тот факт, что тебе пришлось сегодня идти к врачу, говорит мне, что так и было, — ответила она. — Ты так делал, потому что не хотел, чтобы я видела тебя в инвалидном кресле?

Он ощутил, что все его тело вспыхнуло от стыда. Мужчина заставил заткнуться этот глупый голос и вернулся к реальности.

— Ты не моя медсестра.

— Нет, я твоя девушка, хотя переживаю, что это не значит для тебя того же, что для меня.

Она подошла ближе, вставая на одно колено перед ним. Взгляд ее был мягким, когда девушка смотрела на него.

— Самое худшее уже произошло, Себастьян. Я смотрю на тебя в инвалидном кресле, и знаешь, что я об этом думаю?

— Я не хочу знать.

Она продолжала, будто он не ответил вовсе.


— В основном, я думаю о том, как разозлилась, но под всем этим я так счастлива, что покончила с этой фигней. Я хочу преодолеть это, чтобы мы могли быть нормальными.

Он ухватился за это очень наивное заявление.

— Здесь нет места нормальному. Ты понимаешь это? Это ненормально. Это ад.

Тиффани закатила глаза таким образом, что его рука зудела, чтобы отшлепать ее красивую задницу. Она встала, возвышаясь над ним.

— Не будь смешным. И ты ошибаешься на мой счет. Я не говорила, что ты нормальный мужчина. Нет такого понятия. Не существует нормальных людей. Мы все разные. Есть нормальное поведение. Такое как спать вместе. Заботиться друг о друге. Любить тела друг друга. Я знаю, ты думаешь, что являешься какой-то чудовищной вещью, но забываешь, что я видела тебя.

О, он ничего не забыл. Себастьян все еще помнил, как она уставилась на него.

— Да, видела, поэтому должна поблагодарить меня за то, что я был вежлив и не заставил увидеть больше.

— Ты не видишь себя таким, каким тебя вижу я. Мне снились сны о тебе. Там ты приходишь ко мне, мой сильный, уверенный в себе Дом. Тебе не нужна одежда, потому что ей нет места между нами. Понимаешь, я думаю, что ты великолепен, и жажду каждый дюйм тебя. Меня не волнуют детали, которых здесь больше нет. Они ничего не значат для меня. Я люблю тебя таким, какой ты есть сегодня. В моих снах ты позволяешь мне помогать тебе, когда это нужно. Ты даешь мне свои силы, когда это нужно мне. В моих снах ты любишь меня достаточно, чтобы полюбить себя. Может быть, этого не произойдет. Возможно, ты потратил каждый кусочек своей любви на женщину, которая тебя не достойна, но я собираюсь помочь тебе в течение следующих нескольких недель. Когда ты выздоровеешь, сможешь выбрать, каким мужчиной хочешь быть. Тем, кто прячется, или мужчиной, которого я люблю. А пока откинься и расслабься. Я сейчас главная.

Она начала двигаться за его спину. Он поймал ее запястье, слегка повернув его в руке.

— Я могу заставить тебя отпустить меня. Могу сделать тебе больно.

Тиффани стояла совершенно спокойная.

— Не сделаешь.

Ее запястье было хрупким в его руке. Он мог сломать его и разрушить ее одновременно.

Себастьян отпустил. Его воля, казалось, слабо работала рядом с Тиффани.

Когда она подошла сзади, чтобы двигать кресло, он понял, что это было не важно. Ничто из этого не сработает, поэтому, возможно, он должен быть эгоистичным и принять то, чего хотел, столько, сколько она готова была дать.





ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ




Войдя в гостиную, Тиффани еле сдержала разочарованный крик. Себастьян все еще сидел там, где она оставила его. Он зарычал на нее в первый раз, когда девушка попыталась помочь ему вернуться в спальню. Такой ворчливый лев. Он должен был быть полностью переобучен, поэтому Тифф повернулась на каблуках и оставила его задницу там.

Она потратила время на то, чтобы внести необходимые изменения, в том числе перенести все вещи Себастьяна в большую из двух спален. Теперь его одежда висела рядом с ее, а все туалетные принадлежности выстроились у раковины. Это, наконец, показалось ей правильным.

Девушка ознакомилась с его лекарствами и планировала, как будет давать их ему. Она волновалась, что ей, возможно, придется пихать таблетки Себастьяну в горло.

Конечно, тот факт, что он все еще сидел там, был своего рода победой. Тиффани боялась, что Себастьян выкатится из квартиры и удерет куда-нибудь в гостиницу.

Девушка ненавидела, что он выглядел таким побежденным, выражение его лица было пустым, а глаза смотрели в никуда.

— Ты готов поужинать? Я приготовила томатный суп и сыр на гриле. Знаю, это довольно просто, но тебе нужно что-нибудь съесть, чтобы принять антибиотики.

Она продолжала говорить спокойным тоном, стараясь не выказывать ему никаких реальных эмоций.

Если он услышал ее, то не показал виду. Просто сидел, уставившись в одну точку.

— Себастьян, прошу. Я все равно никуда не уйду. Я тут, пока ты снова не поправишься, а потом, уверена, ты станешь достаточно сильным, чтобы вышвырнуть меня.

Тиффани остановилась, посмотрев на него, но мужчина не повернулся.

— Почему ты позвонила моей сестре?

Его голос был хриплым, а обычный глубокий медовый тон исчез.

Она подошла к дивану, опускаясь на подлокотник, как можно ближе к нему, не становясь на колени рядом с ним.

— Я хотела узнать, почему ты всегда так опечален.

— Какой у нее был тон?

Наконец, хоть какая-то тема для разговора.

— Нормальный. Злой по началу, но потом она перезвонила мне и захотела узнать о тебе. Она задавала много вопросов о твоей карьере. Ты знал, что твоя сестра вышла замуж?

Себастьян не смотрел в ее сторону, но рукой крепче сжал подлокотник инвалидного кресла.