Идеальная иллюзия

– Дэниел. – Я смотрю на него с благоговением.

Безусловно, ему потребовалось немало силы воли, чтобы оттеснить свое самолюбие и сказать мне подобные вещи, но я не могу не задаваться вопросом: как некогда эгоистичный и высокомерный человек, которого я встретила прошлым летом, уступил место мужчине, сидящему рядом? Возможно, я слишком мало ему доверяла.

Или, возможно, я с самого начала ошибалась насчет него.

– Поэтому да. Иди и развлекайся с Нейтом. Бегите вместе навстречу закату и все в этом духе, – бормочет Дэниел, снова надевая очки и открывая ноутбук. – Меня не волнует, чем ты хочешь с ним заниматься. Я просто не хочу знать подробности, ладно? Ты достаточно помучила меня за последние полтора месяца. Я лучше выстрелю себе в голову, чем буду выслушивать твои восторженные комментарии об этом претенциозном ублюдке.

Медленная улыбка расползается по моим губам. Ох, какая ирония в том, что Дэниел назвал Нейта претенциозным. Поверить не могу, что он готов пойти на эти жертвы, лишь бы я обрела свое счастье. Или ту версию счастья, которая, по его мнению, мне необходима.

Я сползаю на пол рядом с ним и тянусь вперед, чтобы взять его руки в свои.

– Ты просто смешон, знаешь? – бормочу я, и он недоуменно вздергивает бровь. – Мне не нужен Нейт. Я не хочу никого другого, Дэниел. Я хочу только тебя, – шепчу я, хлопнув ресницами. – Мне только нужно было, чтобы ты стал уверен насчет нас.

Он сжимает мои ладони, пальцами поглаживает мою кожу, заставляя мой пульс ускориться. Дэниел сглатывает, а затем начинает говорить низким и напряженным голосом:

– Если я в чем-то и уверен во всей этой чертовой вселенной, так это в тебе, Алекс.

– А как насчет твоего отца? – спрашиваю я, приближаясь к его лицу. Сердце так бешено колотится в груди, и мне кажется, что у меня случится инсульт, если он не прикоснется ко мне своими губами в следующие пять секунд. – Он не обрадуется, не так ли? – Дыхание сбивается, пока я пытаюсь говорить, и он посмеивается над этой заминкой.

– Он забрал у меня все. Я хочу, чтобы это было только нашим, – отвечает Дэниел и скользит руками по моим плечам вверх, ласково и нежно обхватывая мои щеки. Я наклоняюсь ближе к нему и, закрывая глаза, вдыхаю свежий аромат.

Когда вновь открываю глаза, на моем лице расплывается порочная улыбка.

– Тогда давай устроим ему ад.

А затем я накрываю его губы своими.





Глава двадцать первая




Как только наши губы встречаются, в моем теле взрывается фейерверк. Все неудовлетворенные желания, копившиеся во мне неделями, выплескиваются в это.

К этому.

К тому, чего я жаждала получить от него. К тому, чего боялась почувствовать, – как непреодолимая страсть поглощает меня. К тому, что я наконец-то испробовала на вкус и никогда не отступлю. Не сейчас. Никогда.

Дэниел резко отстраняется, тяжело дыша. Скользит взглядом по мне, запоминая черты моего лица, пробегая по моему носу, скулам, до самых губ. Я смотрю на него в ответ, страшась, что он остановится. Но затем рукой тянется к моей шее и с низким рычанием притягивает меня к себе, врезаясь своими губами в мои.

Первый поцелуй был незабываем.

Второй поцелуй – атомным взрывом.

Жесткий, яростный и беззастенчиво дерзкий, как будто Дэниел всю свою жизнь ждал, чтобы попробовать меня на вкус, и ничто не сможет помешать этому переломному моменту. Когда его язык касается моих губ, я приоткрываю рот, позволяя ему проникнуть внутрь, лаская меня. Я издаю стон, чувствуя, как он руками скользит по моему позвоночнику, посылая по телу восхитительную дрожь. Никогда прежде мне не приходилось чувствовать так много от одного лишь прикосновения, и я поверить не могу, что все эти годы упускала нечто яркое.

Я теперь прекрасно понимаю, почему девушки стекаются к Дэниелу. Его губы, тело и руки игривы и искусны в ласках, они скользят по каждому дюйму моей кожи, вызывая ошеломляющее впечатление, будоражащее все мои чувства. Я пробую его вкус, чувствую его и вдыхаю его запах,– он окутывает меня и погружает в удивительно сладостный и вызывающий привыкание транс.

Дэниел обнимает меня за плечи и рывком поднимает на диван, прижимая к подушкам и снова овладевая моими губами, углубляя на этот раз поцелуй. Я никогда не чувствовала ничего столь прекрасного. С моих губ срываются стоны, пока его руки блуждают по моим бедрам, крепче сжимают талию, как будто он не собирается отпускать меня, даже на долю секунды.

Его ноги зажаты между моими, бедра к бедрам, и я чувствую его. Его твердость, прижимающуюся ко мне. Жар скапливается внизу моего живота, волшебное и тягучее ощущение, и я качаю бедрами ему навстречу, требуя большего.

– Вот так, детка, – мурлычет Дэниел, скользя взглядом по моей фигуре. Нежность, сверкающая в его глазах, когда он говорил со мной минутами ранее, сменилась жгучей, похотливой, опасной потребностью.

Дэниел вдавливает свой член в меня, и я едва ли не сгораю от восхитительного ощущения. Затем он прижимается к моим бедрам, двигаясь в такт моих движений, дразня до исступления, отчего мне хочется прикоснуться к нему и почувствовать еще больше его кожи. Мои руки блуждают по его спине, хватаясь за плечи, и с его губ срывается гортанный звук.

Я хочу чувствовать его. Хочу ощущать тепло его обнаженной кожи на своей.

Я тянусь к нему, стремясь освободить от одежды. Он хочет снять свои очки, но я качаю головой, останавливаю его руку.

– Оставь их, – шепчу я. – Пожалуйста. Ты выглядишь в них очень горячо.

– Хорошо. – Дэниел усмехается. – Все, что угодно, лишь бы тебя заводило, милая.

Он стягивает рубашку со своего вспотевшего тела. Мощные мышцы перекатываются и напрягаются на его твердой груди от этого движения, и я вздыхаю, глядя на полуобнаженного бога перед собой. Хриплый смешок срывается с его губ, пока он с лукавым блеском в глазах наблюдает, как я разглядываю его, и тянет за край моей блузки.

– Правила есть правила, – шепчет он, склоняясь к моим губам. – Твоя очередь.

С озорной усмешкой я стягиваю блузку и отбрасываю ее на пол. Он с трудом втягивает воздух, когда я тянусь руками за спину, чтобы расстегнуть лифчик и оголить грудь. Все, что сдерживало его до этого, разбивается вдребезги, и его губы вновь касаются моей кожи, поклоняясь моему телу, оставляя множество поцелуев от скул до самой шеи, а затем он скользит языком по моей груди и покусывает ее зубами.


Одного щелчка языком по моему соску хватает, чтобы все мое тело воспламенилось. Он рычит, одобряя мои стоны и продолжая вкушать меня, облизывать, дразнить своим порочным языком. Я запускаю пальцы в его волосы и издаю громкий стон, пока он не торопясь смакует мою грудью, кружа и перекатывая соски языком и зубами. Что только распаляет жгучее ощущение, которое продолжает нарастать между моих ног.

– Дэниел, – выдыхаю я, отрывая его от своей груди, чтобы встретиться с ним взглядом. Я вожусь с молнией на его брюках и стягиваю их до колен, вместе с нижним бельем, и у меня пересыхает во рту при виде его великолепной длины.

«Проклятье». Я бы набросилась на него еще в «Бэйзил Китчен» несколько лет назад, знай я тогда, что скрывается в штанах. И к чертям собачьим все мои моральные принципы.

Я тянусь вниз и обхватываю его член своими пальцами. Он прикрывает глаза, а все его тело содрогается от дрожи, стоит мне коснуться его. Стыдно признаться, но я занималась этим всего несколько раз с моим бывшим; хоть он и говорил, что я хорошо работаю руками, мне остается надеяться, что Дэниел получит удовольствие. И, к моему большому облегчению, так и происходит, потому что, как только я начинаю двигать рукой, Дэниел бормочет себе под нос непристойности.

–Охренеть, милая, – хрипит он, уткнувшись носом в мою шею, пока я продолжаю водить по нему кулаком.

Я начинаю медленно и, наблюдая за его реакцией на мои прикосновения, постепенно наращиваю темп. Его рот приоткрыт, брови нахмурены, а лоб испещрен морщинами, пока он наслаждается моими движениями.

–Остановись, – командует Дэниел, сжимая руку вокруг моего запястья.

И прежде чем я успеваю что-то сказать, он хватает меня за бедра и стаскивает с дивана. Я, рассмеявшись, цепляюсь за его плечи, пока он шагает в свою спальню. Небрежно распахивает дверь и укладывает меня на расстеленный матрас. Он более пружинистый, чем мой, и когда я падаю на него, мои груди слегка подпрыгивают.

Глаза Дэниела вспыхивают голодом при виде этого зрелища, а член дергается от желания.

Он молниеносным движением стягивает с меня джинсы и швыряет их через всю комнату, а затем освобождает меня от трусиков. Когда я наконец-то полностью обнажена под ним, он блуждает глазами по моему телу.

Тяжесть его взгляда окутывает меня, как шелковое одеяло.

– Черт, ты невероятно красива, знаешь об этом? – Дэниел проводит рукой по изгибу лица, затаив дыхание. – Каждый дюйм тебя. Прекрасен.

Румянец расцветает на моих щеках.

Я помогаю ему избавиться от джинсов и нижнего белья. Мы прижимаемся друг к другу, кожа к коже, и мое тело пылает от жизненной энергии. Дэниел тянется к тумбочке, чтобы достать презерватив, но, когда он собирается разорвать зубами упаковку, меня накрывает волна переживаний.

– Подожди, – выпаливаю я. – Я должна тебе кое-что сказать, прежде чем мы…

– Что такое, милая? – обеспокоенно бормочет он.

– Я никогда не делала этого раньше. – Слова рвутся из меня. – То есть я делала другие вещи, но…

– Вот дерьмо. – Дэниел отбрасывает презерватив на матрас и прижимает руку ко рту. – Я никогда… я должен был догадаться, но мне это и в голову не приходило. Мне так жаль, Алекс. – В его глазах плещется раскаяние, и он наклоняется ближе ко мне, поглаживая мою щеку. – Мы не обязаны делать это, если ты не хочешь.

– Нет. Я хочу. – Я согласно киваю и кладу ладонь на его руку, одаривая его улыбкой, в которой отражается ощущение легкости, поселившееся в моем сердце. – На самом деле меня не волнует потеря девственности и что-то в этом роде. У меня просто никогда не было возможности заняться… ну, знаешь. Сексом. Случай не представился. Но я, – быстро целую его в губы, – хочу сделать это. С тобой.

– Ты уверена?

Я снова киваю.

Дэниел хватает упаковку презерватива и, оказавшись верхом на мне, подносит к моему лицу.

– Не хочешь надеть его на меня, милая? – На его лице появляется усмешка. – Я покажу как.

– Хорошо, – отвечаю я едва слышным шепотом.

Я зажимаю край обертки и разрываю ее. Держа презерватив между пальцами, сползаю по кровати, чтобы подобраться к его твердости. Он направляет мои руки к своему члену, и я прикрываю его кончик резинкой.

– Свернутые края должны быть снаружи, – инструктирует Дэниел. – А дальше пальцами – или, если ты достаточно смелая, зубами – ты аккуратно раскатываешь его вниз, пока не достигнешь основания.

– Сначала я сделаю это пальцами, – нервно отвечаю я, делая в точности, как он говорит, и раскатываю латекс, пока он полностью не покрывает член.

Почувствовав мою нервозность, он склоняется и ловит мои губы в нежном поцелуе. Мы пробуем и терзаем, покусывая, губы друг друга еще несколько минут. Затем он отстраняется и скользит рукой вниз, поглаживая меня между ног, чтобы убедиться, что я готова к проникновению. Так и есть. Его взгляд, когда он погружает пальцы между моих ног и подносит их ко рту, чтобы попробовать на вкус, возбуждает меня еще сильнее.

– Ты такая мокрая для меня, милая, – стонет он.

Дэниел пристраивается к моему влажному местечку, подрагивая от предвкушения. Я хнычу, когда он пытается проникнуть в меня. И делает паузу. Снова толкается в меня головкой.

– Дэниел, – шепчу я. Если он не войдет в меня в ближайшее время, я просто взорвусь. – Пожалуйста.

– Какие мы нетерпеливые, а? – рычит он в мое ухо.

– Говорит парень, который едва не кончил при виде моих подпрыгивающих сисек.

– Справедливо. – Счастливая улыбка отражается на его лице.

Затем он неторопливо проникает в меня.

Я предвкушаю резкую боль от первого проникновения, и когда она приходит, я дергаюсь. Дэниел замирает внутри меня, и мне требуется несколько мгновений, чтобы привыкнуть к новым ощущениям наполненности. На его лице мелькает обеспокоенность, и я целую его, давая понять, что со мной все в порядке. Он проникает глубже, и, когда полностью входит в меня, мы вздыхаем от удовольствия: наши тела наконец-то соединились так, как мы оба мечтали неделями.

Боль быстро сменяется наслаждением, когда Дэниел начинает двигаться во мне, подаваясь своими бедрами мне навстречу. Он выходит, оставляя во мне лишь кончик, и врывается обратно так мучительно медленно, что я умоляю его ускорить темп.