Идеальная иллюзия

– Так ты хочешь, чтобы мы спланировали вечеринку? И посвятили прессу в детали? – интересуется Дэниел, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.

– Разумеется, – подтверждает Гарри. – Сделайте так, чтобы пресса восхищалась мельчайшими деталями вечеринки, покажите им, что вы безумно влюблены друг в друга и просто дождаться не можете, чтобы отпраздновать это великое событие с гостями. Потопите все негативные новости, связанные с Ибицей, телячьими нежностями и насытьте медиа всеми этими радостными материалами. Если вы успешно справитесь с этим, то остальные три года будут достаточно легкими для вас, – заканчивает Гарри, глядя на меня и Дэниела.

Но вместо того, чтобы утешить, его слова больше походили на второй смертный приговор.

– А как же мои родители? – Я не смогла удержаться от вопроса.

Его глаза впиваются в мои.

– А что с ними?

– Им придется участвовать во всех этих пресс-конференциях?

– Нет. Насколько мне известно, они погрязли в делах с новым проектом. Их присутствие не требуется, чтобы втюхать всем эту историю. Но они должны присутствовать на помолвке, чтобы поздравить свою дочь с предстоящим бракосочетанием.

Я неловко ерзаю на стуле. Это будет особенно неудобно, учитывая, что я оборвала с ними все контакты. Хотя я рада слышать, что у них все хорошо и они заняты проектом, который преподнес им Гарри. По крайней мере, они извлекают выгоду из моих страданий.

– Ладно, это все. Вам пора идти, – говорит он нам, указывая на дверь. – Я буду в зале, так что никакого давления с моей стороны.

– Пошли, Алекс, – бормочет Дэниел, слегка касаясь моей руки. Но прежде чем выйти из комнаты следом за Дэниелом, я последний раз смотрю на его отца, который уже что-то печатает на своем телефоне. Несколько членов съемочной группы ждут снаружи, и я моментально узнаю парня, который сопроводил меня в комнату несколько минут назад. Он крепит к платью микрофон, а я нервно оглядываюсь на своего жениха.

– Ты хоть представляешь, что будешь говорить Шарлиз? – спрашиваю я, надеясь, что он предложит мне хоть какой-то план. Тревога сжимает мое сердце, когда я понимаю, что у меня нет времени, чтобы подготовиться к чему-то столь серьезному, как это. Я боюсь облажаться по полной программе. Что я, вероятно, и сделаю.

– Я что, должна следовать твоему примеру? – шиплю на Дэниела.

– Да? – произносит он так, будто это и ежу понятно.

– Но у тебя нет плана.

– О, как мало веры в меня.

– Вот именно. Я не верю в тебя. Так что, может, посвятишь меня в свой план, пока мы не вышли в эфир?

– Тебе нужно расслабиться, – говорит он мне. – Все будет хорошо.

– Я закончил. – Закулисный работник отходит от меня – Вы готовы?

«Нет».

– Да, – выдавливаю я из себя.

Дэниел кладет руку мне на плечо, оставляя поцелуй на щеке, и его губы, прижатые к моей коже, посылают тысячи ударных волн по моему телу.

– Давай, милая, идем, – ласково говорит он, а в его глазах блестит притворная нежность.

Нас подводят к краю сцены. Я вглядываюсь в один из телевизионных экранов передо мной, на котором в данный момент транслируется шоу. По дисплею проносится название «Шоу с Шарлиз Мэтсон», а затем на экране появляется реальная Шарлиз Мэтсон, с комфортом устроившаяся в своем кресле, скрестив ноги. Ее темные волосы волнами рассыпаются по плечам, а на ее щеках появляется легкий румянец, когда она начинает говорить.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – объявляет она, и публика аплодирует. Она ждет, пока аплодисменты стихнут, после чего снова заговаривает: – Я Шарлиз, а это «Шоу с Шарлиз Мэтсон»! – Она одаривает всех теплой и широкой улыбкой. – Отлично! Итак, начинаем. Сегодня у нас в гостях человек, некто очень особенный. Сын состоятельного предпринимателя Гарри Кэррингтона из «Кэррингтон Энтерпрайзес». И если это не делает его звездой всех новостных колонок, то он также приковывает к себе внимание многих женщин со всей Америки. – Когда она произносит последнее предложение, аудитория взрывается какофонией возгласов и свиста.

Я фыркаю, услышав, что единственные достижения Дэниела – это его отец и смазливая внешность. Как будто девушки Бостона изголодались по красавчикам. Неужели они не видели лица хоккеистов из БУ? На них гораздо приятнее смотреть, чем на Кэррингтона.

– Дамы и господа, поприветствуйте Дэниела Кэррингтона! – объявляет Шарлиз.

Дэниел выходит на сцену, и все камеры направлены только на него. Он приветствует всех своей фирменной очаровательной улыбкой и машет зрителям. Наконец, он садится в кресло напротив Шарлиз и поворачивается к ней, проводя обеими руками по подлокотникам в небрежной, расслабленной манере. Он излучает естественную уверенность, как будто бы родился с ней.

– Спасибо, что пришли, мистер Кэррингтон.

– Пожалуйста, зовите меня Дэниел. Мистер Кэррингтон – мой отец.

– Прошу прощения, – отвечает она, смущенно хихикнув. – Кстати, о твоем отце, как он поживает? Я помню его появление на моем шоу, как будто это было вчера.

– Просто восхитительно, – говорит Дэниел, натянув на лицо улыбку. – Очень занят делами компании.

– Ну, он всегда говорил, что время – деньги. – Шарлиз усмехается. – Окей, а как твои дела? Все еще преследуешь дам, да? Одна маленькая птичка напела, что летом на Ибице ты попал в эпицентр скандала, – продолжает она, и из толпы раздается несколько возгласов удивления. – Не поделишься с нами подробностями?

Дэниел прочищает горло.

– Ох, Шарлиз. Скажем так, это был не самый простой этап моей жизни. Но я получил огромное удовольствие от пребывания там. – От столь загадочного ответа ее брови дергаются вверх в смятении. Она открывает рот, чтобы расспросить о ситуации, но Дэниел быстро добавляет: – Но все в прошлом. Я встретил девушку. – Его голос смягчается, когда он говорит это. – И она… необыкновенная.

Я качаю головой и тихо смеюсь. Я представляю, как Дэниел сглатывает желчь, подступающую к горлу, после этих слов.

Стоящий рядом со мной продюсер шикает на меня, и я захлопываю рот.

– Думаю, нам нужно знать больше! – взволнованно говорит Шарлиз, активно жестикулируя руками. – Скажи нам, кто она?


Я закатываю глаза. Ей прекрасно известно, кто я такая и что мы с Дэниелом помолвлены. Я уверена, что продюсер приказал ей поиграть на камеру.

– Ну… – Дэниел делает паузу. – Ее зовут Александрия. Она действительно замечательная. Никогда не встречал человека, похожего на нее. Она веселая, умная и совершенно потрясающая.

Он смотрит в камеру с мечтательным, остекленевшим выражением лица, как будто его на мгновение отвлекли мысли обо мне.

Все смотрят на него с благоговением.

А меня тошнит.

– Боже, боже, она, должно быть, действительно необыкновенная, раз ей удалось удержать твое внимание дольше, чем на одну ночь. – Шарлиз ухмыляется Дэниелу.

– Шарлиз, Алекс меняет меня в лучшую сторону. – Он мягко смеется. – И за это я навеки у нее в долгу.

«О-о-о-о-о-оу», – восхищается аудитория.

Следующие несколько минут Шарлиз и Дэниел беседуют обо мне в непринужденной манере. Он рассказывает ей, что состоит в серьезных отношениях со мной и невероятно счастлив. Затем она шутит, что ему необходимо надеть мне кольцо на палец, пока не стало слишком поздно.

– Вообще-то… – В его голосе проскальзывают озорные нотки. – Я уже надел. Не смог удержаться.

Вздох!

– Господи боже! – бурно реагирует она, немного переигрывая. – Ну, тогда, думаю, всем хочется увидеть ее! Я слышала, что она приехала с тобой! Я скажу своей команде, чтобы они привели ее прямо сейчас. Давайте же познакомимся с твоей невестой!

О черт. Моя очередь.

Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь на сцену, чтобы встретиться с Шарлиз. Огромные прожекторы почти ослепляют меня, когда я ступаю на возведенный помост. Из зала доносятся взбудораженные выкрики, и я борюсь с желанием зажать уши руками. Все камеры направлены на меня, пока я нервно подхожу к Дэниелу. Он встает со своего места и встречает меня с распростертыми объятиями.

Я бросаюсь в его объятия, которые, что удивительно, кажутся естественными и странно успокаивающими. Может быть потому, что мы оба играем главную роль своей жизни, а мои страдания настолько хорошо резонируют с его, что мне становится легче находиться в этой проклятой яме не одной. Я бросаю взгляд на зрителей и тяжело сглатываю, заметив в первом ряду Гарри Кэррингтона, пристально наблюдающего за нами. Он что-то произносит мне губами, и еще один всплеск нервов сжимает мое тело и горло, когда я осознаю его слова: «Не облажайся».

Мне кажется, что кто-то кричит, требуя нашего поцелуя, и когда я смотрю на Дэниела, всерьез задумываюсь о том, что он собирается исполнить приказ зрителей. Он не отрываясь пялится на мои губы, в то время как мое сердце готовится вот-вот выпрыгнуть из груди. К счастью, он этого не делает. Вместо этого он едва задевает своими губами мою щеку, но я все равно чувствую, как лицо становится красным, как дорожный знак.

В оцепенении я занимаю свое место рядом с ним. Проходит некоторое время, прежде чем зрители успокаиваются.

Когда в зале в конце концов становится тихо, Шарлиз поворачивается лицом ко мне.

– Итак, это девушка, которая околдовала печально известного Дэниела Кэррингтона. Я впечатлена, – говорит она, внимательно разглядывая меня.

Нервный смешок срывается с моих губ.

– Александрия, верно?

Я киваю, когда она произносит мое имя.

– Зовите меня Алекс.

– Итак, Алекс. – Она поджимает губы, а затем переплетает руки и опускает их на колени. – Каково это – быть помолвленной с Дэниелом?

«Это чертов ад».

– Как сбывшаяся мечта, – восторженно заявляю я.

– Я действительно завидую тебе, – с благоговением говорит Шарлиз. – Вы отлично смотритесь вместе.

– Спасибо, Шарлиз, – отвечает Дэниел.

– Расскажите, как это, – она проводит рукой между нами обоими, – случилось? Думаю, все хотят знать.

Запаниковав, я бросаю взгляд на Дэниела.

– Алекс – хороший рассказчик, – вмешивается он. – Она с удовольствием поведает вам эту историю.

Не могу поверить, что после всей той ереси о том, что я не верю в него и его планы, он перекладывает проблему на мои плечи! Он так просто от этого не отвертится.

Я прищуриваюсь, глазами метая молнии.

– Нет, нет, я думаю, Дэниел должен рассказать нашу историю.

– Милая, ты справишься с этим гораздо лучше. Ты должна рассказать ее.

– Нет, ты.

– Лучше ты.