Идеальная иллюзия
Часть 12 из 52 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Лицо мистера Спесивца расплывается в ленивой ухмылке, пока он тыкает по экрану своего айпада.
– Складывается впечатление, что эта помолвка доставит нам обоим массу удовольствия.
Когда лекция заканчивается, я быстро запихиваю блокнот в сумку и выбегаю прочь. Я ни за что не останусь здесь для еще одной моральной пытки. Сегодня у меня есть дела поважнее, в том числе безостановочно рыдать, упиваясь своим горем от того, что эта помолвка – настоящая, самая реальная вещь в моей жизни.
Но прежде чем мне удается скрыться в дверях, Дэниел окликает меня.
– Да, и кстати, – кричит он, и я вздрагиваю, готовясь к худшему. – Мы съезжаемся!
Глава восьмая
Я надеялась, что Дэниел шутит. Но, конечно, ничего и никогда не бывает по-моему.
Я замираю, как только вижу это.
В нашей с Карой квартире снуют грузчики, которые таскают коробки со всеми моими вещами и переносят их в припаркованный внизу грузовик.
«О, бо-о-оже, нет».
– Какого черта здесь происходит?
Я бросаю сумку и размахиваю руками. Грузчики игнорируют меня, продолжая спускаться по лестнице. Я замечаю одного из мужчин, который только что вышел из квартиры с коробкой, заполненной моей одеждой, которую я вчера целый час запихивала в комод. Я делаю шаг вперед, преграждая тому путь.
– Какого черта ты делаешь с моими вещами?
Мужчина смотрит на меня пустым взглядом.
– Мы перевозим вещи в другое место.
– Что за другое место? – возмущаюсь я. – Мужчина пытается обойти меня, но я не позволяю ему этого сделать. – Нет. Отдайте мне коробку. Вы не можете перевозить вещи без моего разрешения.
Он хмурится.
– Извините, мисс, но вы не можете указывать нам, что делать.
– Прошу прощения? Тогда чьи приказы вы выполняете?
– Гарри Кэррингтона. – Он пожимает плечами и отталкивает меня в сторону, чтобы продолжить спуск по ступенькам.
Какого хрена?
– Но подождите… – Мой голос замолкает.
Не могу поверить, что это действительно происходит. Конечно же, это не было частью контракта: я прочитала его, дважды, чтобы точно знать, во что ввязываюсь. И я определенно не подписывалась на переезд всего через неделю после того, как съехалась со своей лучшей подругой.
В этот момент из квартиры появляется Кара. Увидев меня, она тут же скрещивает руки на груди, а ее лицо выражает крайнюю степень недовольства. Должно быть, она вернулась сегодня с лекций пораньше и впустила грузчиков.
– Не хочешь мне что-то сказать мне, Алекс? – Ее лицо искажается от гнева. – Когда ты собирался сказать, что переезжаешь?
– Я не сказала тебе, потому что не знала, ясно? – отвечаю ей, с раздражением проводя обеими руками по волосам.
– Что ты имеешь в виду? – Она прищурилась. – Не знала, что съезжаешь? Так зачем они таскают твои вещи?
– Я не знаю, Кара. Я пришла две минуты назад. – Я вздыхаю. Ни за что на свете не уеду отсюда. Даже если квартира в дерьмовом состоянии, но это мое дерьмо, и я полна решимости остаться здесь во что бы то ни стало. Кроме того, я заплатила свою долю арендной платы за этот месяц, и она не подлежит возврату. – Можно мне мой телефон?
– Сейчас.
Она проглатывает свое раздражение и исчезает в квартире. Через минуту возвращается с моим телефоном и бросает его мне. Я была вынуждена сохранить номер Дэниела после подписания контракта, чтобы мы могли поддерживать друг с другом связь, несмотря на мой план полностью игнорировать его до истечения срока помолвки. Но, похоже, теперь это не имеет никакого значения, когда я со злостью нажимаю «Позвонить».
– Да? – В трубке звучит его ровный голос.
– Ты должен сказать своему отцу, что я ни за что не перееду из этой квартиры! Мои коробки никуда не денутся, как и моя задница!
Он издает недовольное рычание.
– Я говорил тебе, что мы съезжаемся. Видимо, ты была слишком занята, чтобы услышать…
– Я слышала! – восклицаю я. – Но это не значит, что я согласна. В контракте нигде не прописано, что мы должны жить в одном доме.
– Вообще-то прописано, – перебивает Дэниел. – Раздел 3C, пункт A: «Обе стороны должны приложить все возможные усилия для того, чтобы в течение трех лет помолвка была правдоподобной и убедительной в приемлемой степени в зависимости от общественного восприятия». Это означает, что нам придется жить вместе. Если верить словам моего отца, только таким образом можно будет продать всем нашу историю.
– Но этот пункт слишком размытый! Следуя этой логике, Гарри может примотать нас друг к другу скотчем на следующие три года. И мы согласимся на это, потому что оно тоже соответствует пункту договора, – возмущаюсь я.
– Эй, ты подписала контракт. Если тебя смущал этот пункт, ты должна была обсудить его с Гарри.
– Ну и мудак твой отец.
– Тебе не надоело бесконечно оскорблять меня и мою семью? – ворчит Дэниел. – Мне это наскучило.
– Я действительно не хочу переезжать, Дэниел.
– Ну, я тоже. Но мы отказались от своей свободы в тот момент, когда подписали этот контракт. Так что мы, похоже, застряли в ситуации, и ближайшее время другие люди будут постоянно принимать решения за нас, – резко отвечает Дэниел, явно раздраженный тем, что ему приходится распинаться в объяснениях. – Так что прекрати вести себя как ребенок и смирись.
– Что он говорит? – Кара подталкивает меня в плечо.
Я раздраженно вздыхаю, и она тут же отступает, прекрасно понимая, что мне нужна небольшая передышка.
Невероятно. Впервые в жизни я осуществила свою мечту стать независимой, жить за пределами кампуса и расширять свои горизонты с помощью новых и захватывающих впечатлений от колледжа, как это так жестоко отнимают. Теперь я вынуждена жить с мужчиной, который будто бы поклялся делать мою жизнь невыносимой, пока я живу с ним под одной крышей. И, несомненно, будут ограничения на то, что я могу и не могу делать, пребывая в новом месте.
Дэниел не понимает. Он может сколь угодно называть меня ребенком, но ему, вероятно, удалось испытать все, чего он когда-либо хотел, попробовать все, что приходило ему в голову, – если его пребывание на Ибице можно считать диким, но поистине незабываемым временем в жизни. Мои родители даже не позволили мне рассматривать другой колледж, который не находился в радиусе пятидесяти миль от места, где мы жили.
Мне потребовалось двадцать лет, чтобы наконец-то противостоять им. Мне с трудом удалось вырваться из их контролирующих рук, чтобы вновь оказаться в чьей-то ловушке.
– Алекс? – Голос Дэниела прорывается в динамик. – Алекс, ты еще здесь?
– Да.
– Я заеду за тобой, хорошо?
– Ни за что.
–Я заеду. Ты даже не знаешь нового адреса. И я предпочел бы проводить тебя до пентхауса лично, чтобы ты не попыталась сбежать.
– Воу, воу, воу. Пентхаус? – Мой гнев рассеивается, сменяясь приливом возбуждения. Не то чтобы это заставило меня добровольно съехаться с Дэниелом, но, черт возьми, теперь эта новость легче переваривается.
– Да. Самое лучшее жилье для моей самой любимой фальшивой невесты в роли заложницы, – отвечает Дэниел с горечью, которая, как мне кажется, направлена на его отца. Рада, что я не единственный член клуба «Я Ненавижу Гарри Кэррингтона». А то во время заседаний совета директоров мне становилось бы немного одиноко. – Так что оставайся на месте, ладно? Я уже в пути.
– Кэррингтон, клянусь, если ты приедешь сюда, я…
– Ради всего святого, ты можешь заткнуться хотя бы на секунду и сделать, как тебе говорят? – Его голос твердый и требовательный, опаляющий мое тело жаром. – Оставайся на месте. Я скоро буду.
А потом он вешает трубку.
– Значит, ты переезжаешь к Дэниелу, – подтверждает Кара, и я опечаленно киваю.
– Да. Видимо, я обязана сделать это по контракту.
– Это полная чушь.
– У меня нет выбора, Кара, – издаю стон я.
Кара оглядывается на квартиру и переводит взгляд на меня.
– А как же наш договор аренды? В договоре твое имя, – напоминает она с грустью в голосе.
Вот дерьмо. Еще одна вещь, о которой я должна беспокоиться.
– Не знаю, – бормочу я. – Я разберусь с этим, ладно? Обещаю.
Она поджимает губы, как будто пытается сдержать свое разочарование во мне. В конце концов она вздыхает, отбрасывает недовольство в сторону и заключает меня в свои объятия. Я крепче обнимаю ее в ответ, прижимаясь щекой к плечу, и хмурюсь.
– Черт подери, Алекс, – бормочет она. – Во что ты вляпалась?
Понятия не имею. И что-то подсказывает, что мне не понравится, куда это меня заведет.
* * *
– Складывается впечатление, что эта помолвка доставит нам обоим массу удовольствия.
Когда лекция заканчивается, я быстро запихиваю блокнот в сумку и выбегаю прочь. Я ни за что не останусь здесь для еще одной моральной пытки. Сегодня у меня есть дела поважнее, в том числе безостановочно рыдать, упиваясь своим горем от того, что эта помолвка – настоящая, самая реальная вещь в моей жизни.
Но прежде чем мне удается скрыться в дверях, Дэниел окликает меня.
– Да, и кстати, – кричит он, и я вздрагиваю, готовясь к худшему. – Мы съезжаемся!
Глава восьмая
Я надеялась, что Дэниел шутит. Но, конечно, ничего и никогда не бывает по-моему.
Я замираю, как только вижу это.
В нашей с Карой квартире снуют грузчики, которые таскают коробки со всеми моими вещами и переносят их в припаркованный внизу грузовик.
«О, бо-о-оже, нет».
– Какого черта здесь происходит?
Я бросаю сумку и размахиваю руками. Грузчики игнорируют меня, продолжая спускаться по лестнице. Я замечаю одного из мужчин, который только что вышел из квартиры с коробкой, заполненной моей одеждой, которую я вчера целый час запихивала в комод. Я делаю шаг вперед, преграждая тому путь.
– Какого черта ты делаешь с моими вещами?
Мужчина смотрит на меня пустым взглядом.
– Мы перевозим вещи в другое место.
– Что за другое место? – возмущаюсь я. – Мужчина пытается обойти меня, но я не позволяю ему этого сделать. – Нет. Отдайте мне коробку. Вы не можете перевозить вещи без моего разрешения.
Он хмурится.
– Извините, мисс, но вы не можете указывать нам, что делать.
– Прошу прощения? Тогда чьи приказы вы выполняете?
– Гарри Кэррингтона. – Он пожимает плечами и отталкивает меня в сторону, чтобы продолжить спуск по ступенькам.
Какого хрена?
– Но подождите… – Мой голос замолкает.
Не могу поверить, что это действительно происходит. Конечно же, это не было частью контракта: я прочитала его, дважды, чтобы точно знать, во что ввязываюсь. И я определенно не подписывалась на переезд всего через неделю после того, как съехалась со своей лучшей подругой.
В этот момент из квартиры появляется Кара. Увидев меня, она тут же скрещивает руки на груди, а ее лицо выражает крайнюю степень недовольства. Должно быть, она вернулась сегодня с лекций пораньше и впустила грузчиков.
– Не хочешь мне что-то сказать мне, Алекс? – Ее лицо искажается от гнева. – Когда ты собирался сказать, что переезжаешь?
– Я не сказала тебе, потому что не знала, ясно? – отвечаю ей, с раздражением проводя обеими руками по волосам.
– Что ты имеешь в виду? – Она прищурилась. – Не знала, что съезжаешь? Так зачем они таскают твои вещи?
– Я не знаю, Кара. Я пришла две минуты назад. – Я вздыхаю. Ни за что на свете не уеду отсюда. Даже если квартира в дерьмовом состоянии, но это мое дерьмо, и я полна решимости остаться здесь во что бы то ни стало. Кроме того, я заплатила свою долю арендной платы за этот месяц, и она не подлежит возврату. – Можно мне мой телефон?
– Сейчас.
Она проглатывает свое раздражение и исчезает в квартире. Через минуту возвращается с моим телефоном и бросает его мне. Я была вынуждена сохранить номер Дэниела после подписания контракта, чтобы мы могли поддерживать друг с другом связь, несмотря на мой план полностью игнорировать его до истечения срока помолвки. Но, похоже, теперь это не имеет никакого значения, когда я со злостью нажимаю «Позвонить».
– Да? – В трубке звучит его ровный голос.
– Ты должен сказать своему отцу, что я ни за что не перееду из этой квартиры! Мои коробки никуда не денутся, как и моя задница!
Он издает недовольное рычание.
– Я говорил тебе, что мы съезжаемся. Видимо, ты была слишком занята, чтобы услышать…
– Я слышала! – восклицаю я. – Но это не значит, что я согласна. В контракте нигде не прописано, что мы должны жить в одном доме.
– Вообще-то прописано, – перебивает Дэниел. – Раздел 3C, пункт A: «Обе стороны должны приложить все возможные усилия для того, чтобы в течение трех лет помолвка была правдоподобной и убедительной в приемлемой степени в зависимости от общественного восприятия». Это означает, что нам придется жить вместе. Если верить словам моего отца, только таким образом можно будет продать всем нашу историю.
– Но этот пункт слишком размытый! Следуя этой логике, Гарри может примотать нас друг к другу скотчем на следующие три года. И мы согласимся на это, потому что оно тоже соответствует пункту договора, – возмущаюсь я.
– Эй, ты подписала контракт. Если тебя смущал этот пункт, ты должна была обсудить его с Гарри.
– Ну и мудак твой отец.
– Тебе не надоело бесконечно оскорблять меня и мою семью? – ворчит Дэниел. – Мне это наскучило.
– Я действительно не хочу переезжать, Дэниел.
– Ну, я тоже. Но мы отказались от своей свободы в тот момент, когда подписали этот контракт. Так что мы, похоже, застряли в ситуации, и ближайшее время другие люди будут постоянно принимать решения за нас, – резко отвечает Дэниел, явно раздраженный тем, что ему приходится распинаться в объяснениях. – Так что прекрати вести себя как ребенок и смирись.
– Что он говорит? – Кара подталкивает меня в плечо.
Я раздраженно вздыхаю, и она тут же отступает, прекрасно понимая, что мне нужна небольшая передышка.
Невероятно. Впервые в жизни я осуществила свою мечту стать независимой, жить за пределами кампуса и расширять свои горизонты с помощью новых и захватывающих впечатлений от колледжа, как это так жестоко отнимают. Теперь я вынуждена жить с мужчиной, который будто бы поклялся делать мою жизнь невыносимой, пока я живу с ним под одной крышей. И, несомненно, будут ограничения на то, что я могу и не могу делать, пребывая в новом месте.
Дэниел не понимает. Он может сколь угодно называть меня ребенком, но ему, вероятно, удалось испытать все, чего он когда-либо хотел, попробовать все, что приходило ему в голову, – если его пребывание на Ибице можно считать диким, но поистине незабываемым временем в жизни. Мои родители даже не позволили мне рассматривать другой колледж, который не находился в радиусе пятидесяти миль от места, где мы жили.
Мне потребовалось двадцать лет, чтобы наконец-то противостоять им. Мне с трудом удалось вырваться из их контролирующих рук, чтобы вновь оказаться в чьей-то ловушке.
– Алекс? – Голос Дэниела прорывается в динамик. – Алекс, ты еще здесь?
– Да.
– Я заеду за тобой, хорошо?
– Ни за что.
–Я заеду. Ты даже не знаешь нового адреса. И я предпочел бы проводить тебя до пентхауса лично, чтобы ты не попыталась сбежать.
– Воу, воу, воу. Пентхаус? – Мой гнев рассеивается, сменяясь приливом возбуждения. Не то чтобы это заставило меня добровольно съехаться с Дэниелом, но, черт возьми, теперь эта новость легче переваривается.
– Да. Самое лучшее жилье для моей самой любимой фальшивой невесты в роли заложницы, – отвечает Дэниел с горечью, которая, как мне кажется, направлена на его отца. Рада, что я не единственный член клуба «Я Ненавижу Гарри Кэррингтона». А то во время заседаний совета директоров мне становилось бы немного одиноко. – Так что оставайся на месте, ладно? Я уже в пути.
– Кэррингтон, клянусь, если ты приедешь сюда, я…
– Ради всего святого, ты можешь заткнуться хотя бы на секунду и сделать, как тебе говорят? – Его голос твердый и требовательный, опаляющий мое тело жаром. – Оставайся на месте. Я скоро буду.
А потом он вешает трубку.
– Значит, ты переезжаешь к Дэниелу, – подтверждает Кара, и я опечаленно киваю.
– Да. Видимо, я обязана сделать это по контракту.
– Это полная чушь.
– У меня нет выбора, Кара, – издаю стон я.
Кара оглядывается на квартиру и переводит взгляд на меня.
– А как же наш договор аренды? В договоре твое имя, – напоминает она с грустью в голосе.
Вот дерьмо. Еще одна вещь, о которой я должна беспокоиться.
– Не знаю, – бормочу я. – Я разберусь с этим, ладно? Обещаю.
Она поджимает губы, как будто пытается сдержать свое разочарование во мне. В конце концов она вздыхает, отбрасывает недовольство в сторону и заключает меня в свои объятия. Я крепче обнимаю ее в ответ, прижимаясь щекой к плечу, и хмурюсь.
– Черт подери, Алекс, – бормочет она. – Во что ты вляпалась?
Понятия не имею. И что-то подсказывает, что мне не понравится, куда это меня заведет.
* * *