И вкус тьмы на губах

Думала я так до тех пор, пока не наткнулась взглядом на потрепанную книжечку с символом ножа, воткнутого в яблоко.

Вот же шмырь… Да это же… Нет, не может быть!

Вскочив с кресла и сделав два шага вперед, я растерянно застыла.

Неужели я сильно утомилась и пора поспать, чтобы не видеть галлюцинаций? Протерла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, зажмурилась на мгновение, а затем снова уставилась на потрепанный томик.

Нет, не галлюцинации…

Когда вожделенная книга с кинжалом и яблоком оказалась у меня, я рухнула в кресло, не удержавшись на ослабевших ногах. Непередаваемая удача! Невероятная, нереально важная находка!

Находка, за которую в Латории мне светило бы лет десять на рудниках.

Да-да, стоило об этом помнить. И, пожалуй, отправили бы на рудники не в качестве повара, а рудокопа. Кинжалом в яблоке отмечали свои работы адепты запрещенной магии крови в разделе кулинарной магии. Звучит странно, неправдоподобно, но это прошлое моей страны.

Всем известно, что среди некромантов есть маги, перешагнувшие грань разумного. И при этом скромно умалчивается, что и среди бытовиков сумасшедших немало. Особенно много их было еще сто лет назад. Кто-то предавался страшному, болезненному чревоугодию, заражая им и своих клиентов. Иные, эстетствуя, предпочитали готовить лишь из необычных продуктов: язычков сов, хвостов ящериц, глаз крокодилов…

Но еще были маги, считавшие, что еда – это своеобразное лекарство, которое может исцелить не только тело, но и душу. А для этого нужно разговаривать с ней через главную жидкость в мире – человеческую кровь. И кулинарный маг читал заклинание на своей или на той, что нацедил клиент, после чего добавлял ее в блюдо. Результат был мгновенным и напоминал чудо богов.

Как это часто бывает, хорошее рано или поздно перекрутят, извратят. Кулинарная магия крови не стала исключением. И когда появились любовные привороты, ее назвали враждебной и запретили.

Я зачиталась и упустила момент, когда следовало начать готовить ужин.

Ай, и чего переживаю? Как будто его кто-то будет есть!

Вырвав из блокнота листок и оставив его в запрещенной книге в качестве закладки, я отправилась на кухню. Из библиотеки ничего выносить не стала, хоть и очень хотелось продолжить просвещаться. Нет уж, пусть защита и не надеется, никаких поводов для изгнания я не дам.

По-быстрому приготовила кашу и мясную подливу, украсила зеленью сырную тарелку. Расщедрившись, добавила еще большую, выдранную в одичавшем огороде морковку – козлы любят свежие овощи.

Безусловно, блондин не поймет намека, но мне было приятно, когда ставила поднос в телепорт.

Не прошло и четверти часа, как он вернулся.

Пустой.

Нет, посуда осталась, но сверкала чистым дном. Неужели настолько вкусно, что Глау ее вытер куском хлеба?

И да, морковку он тоже съел, вернув одни стебли.

Я растерялась. Оцепенела, обдумывая случившееся.

Затем пришел стыд.

Шмырь меня покусай! Я забыла, что Глау кромешник. Он героически где-то сражался с нечистью до самого вечера и вернулся домой уставший и голодный, а я ему вместо сытного ужина – блюда под названием «отстань и жри, что дают». Да еще и морковку нечищеную…

Ух, давно у меня не горели так щеки!

Я как молния собрала второй поднос, заклинанием разогрев остатки обеденных блюд и достав из кладовой кольцо колбасы и копченый окорок. Подумав, добавила еще овощную и фруктовую нарезки.

Этот поднос вернулся пустым незадолго до комендантского часа, когда я шла из купальни и заглянула на кухню за чаем.

Предположения верны: лорда не было дома днем, аппетит у него замечательный и моя стряпня его устраивает.

От сердца отлегло, но стыд не отпускал еще долго.





Глава 4

Неприятности в меню




Ощущение чужого взгляда выдернуло из сна.

Открыв глаза, я продолжала ровно дышать, прислушиваясь к звукам в доме. Несмотря на резкое пробуждение, я ясно сознавала, где нахожусь. Давелийская империя, странный дом с сумасшедшей магической защитой, которая испытывает меня на каждом шагу. Хочу верить, что временно, и вскоре я смогу работать спокойно, не дергаясь от малейшего шороха за спиной.

Минуты бежали. Ощущение чужого любопытства исчезло.

Меня оценивал дом? Или же почудилось и тревожный сон причудливо переплелся с явью?


Хотя проснулась задолго до планируемого времени, я ощущала бодрость и желание активно работать, чтобы удивить блондина. Желание совершать подвиги, ведь уборку в доме Глау иначе и не назовешь. А еще… еще мне остро хотелось взглянуть на портрет Рэма Глау. Ненормальная тяга. Надеюсь, моя блажь вскоре пройдет.

Сейчас же, закрывая глаза, я могла четко представить лицо молодого техномага. И да, Арчиваль ему дальний родственник – общих черт нет, они совсем не похожи. Не родные братья точно.

Кстати, о братьях… Точнее, об одном упрямом брате и безалаберной сестре, которых наверняка уже допросили законники, расследующие поджог гостиницы.

Вот ведь я умница-разумница! Чем занята, вместо того чтобы сообщить своим близким, что жива! Я собиралась сделать это в первый же день, но забыла. Позор…

Я подскочила с кровати, твердо решив создать «вестник». И тут же легла обратно. Еще ночь, вдобавок меня не закидывает письмами семья, значит, еще не знает о моем исчезновении.

Или же родные в курсе, что я в порядке. Не удивлюсь, если второе. При желании Болес всегда сможет отследить мое местонахождение по подаренному кулону.

Точно! Они боятся навести следователей на место, где я прячусь.

Оттого, что близкие думают, будто я преступница, стало дурно. Заставила их переживать. Нехорошо.

Я не заметила, как снова уснула, чтобы проснуться по будильнику.

Провозившись с завтраком для кромешного лорда, я позабыла о своем постыдном открытии. И лишь когда загрузила поднос в телепорт, смогла выдохнуть и создать «вестник» сестре. Не зная, сумеет ли она прочитать записку без посторонних, я черканула всего несколько слов: «Филиппа, у меня все хорошо. Я все так же верна себе и нашей семье. Соскучилась. Обними за меня Болеса. Шлю тысячу поцелуев».

В тексте два намека, что дела у меня не очень: я назвала сестренку полным именем, вместо домашнего, и попросила обнять брата, с которым принципиально не общаюсь два года.

Серебристо-голубая магическая пташка подхватила записку в клюв и радостно рванула вверх, чтобы тотчас шмякнуться на пол и развеяться.

– Не поняла…

Я дважды пыталась создать «вестников», пока не смирилась окончательно с тем, что защита блокирует их отправку.

Хорошо, я не ленивая – выйду на улицу.

По-быстрому перекусив, подняла немного обожженную записку и покинула особняк. Отдалившись от него шагов на двадцать, повторила попытку.

Тщетно. Защита мешала «вестникам», они потерянно кружились на месте и развеивались.

Экспериментальным путем предстояло выяснить, как далеко простиралась защита особняка. И все утро я потратила на поиски места, откуда можно отправить послание близким. Я даже на яблоню забралась! Увы, не помогло. Когда азарт схлынул, я с трудом слезла с дерева.

Испытывая непередаваемую по силе досаду, я подошла к парадному крыльцу.

– Значит, так, да? – Я зло поглядела на дом. – Ничего, я негордая, попрошу помощи у твоего хозяина.

Теперь понятно, зачем Арчиваль Глау дал кольцо-артефакт – он знал, что «вестник» мне не отправить. И теперь понятно, почему близкие, как и следователь, до сих пор не засыпали посланиями.

Стукнув перстнем прямо по стене, я поднесла его ближе к лицу. Зря переживала, что будет плохо слышно: недовольный голос блондина, казалось, зазвучал со всех сторон.

– Госпожа Джун, что у вас уже случилось?

– Ничего не случилось, просто…

Зевок. И недовольство, проявленное неприкрыто.

– Говорите быстрее, я занят.

Послышался тихий девичий смешок и шелест ткани.

Ну-ну, вот как кое-кто занят… Не буду отрицать, это о-очень важно!

– Лорд Глау, я не могу отправить «вестник» близким.

Моему ровному тону мог бы позавидовать ярый приверженец этикета, старающийся в любой ситуации сохранять лицо.

– Разумеется, госпожа Джун, территория защищена от вторжения извне и утечки информации.

– Когда и как я смогу связаться с сестрой?

Я честно старалась говорить спокойно, не орать на странного человека, умолчавшего о таком маленьком пустячке, как полная изоляция. Я почувствовала себя заложницей, и отвратительное ощущение мне не понравилось.

– Сожалею, госпожа Джун, в ближайшее время подобное невозможно, – скучающим тоном сообщил кромешник и невежливо прервал связь.

Так, Виола, ты спокойна, спокойна… Я сказала, спокойна!

– Гад!

Четверть часа я бегала по дорожкам сада, сбрасывая нервное напряжение, избавляясь от дурных эмоций. Снова стучать перстнем даже и не думала – уверена, Глау не ответит. Мне и так повезло, что он разговаривал со мной, когда в его постели находилась женщина.