И вкус тьмы на губах

– Лорд Глау, думаю, что мне не стоит идти в музей.

Легкое дыхание мужчины коснулось моей щеки, вызывая легкий озноб. Хмельные ощущения. Безумно приятные…

– Погодите, а как же я? – огорчился Арчиваль. – Как же мои извинения, госпожа Джун?

– Успокойтесь, я их принимаю.

– Разве не хотите услышать, как кается в грехах мой кузен? – внезапно поинтересовался Виктрэм.

И я осталась. Не потому, что хотела слушать лживые заверения Арчиваля, нет. Рэм ясно дал понять, что не желает, чтобы я уходила.

И мы все, за исключением Цветкова, отправились в выставочный зал императорского музея.

Признаюсь, я не строила предположения, что в нем за экспонаты, твердо была уверена, что знаю. В первую очередь на ум приходили регалии монархов – короны и венцы, прочие символы власти, подарки правителей древности своим супругам, мантии и платья, расшитые драгоценными камнями… Что еще может находиться в маленьком музее дворца?

Я ошибалась. Музей оказался огромным залом, едва не больше бального, и хранили в нем отнюдь не украшения.

– Уже больше двадцати лет император Константин собирает хищных тварей, живущих в аномальных зонах Тарры, – тихо объяснил Виктрэм.

– Жутковатое местечко, – призналась я, скользя взглядом по застывшим фигурам нечисти.

Маги-таксидермисты, которые работали над экспонатами, мастера своего дела – каждая тварь выглядела живой, готовой к нападению. Стоит потерять бдительность и отвернуться – и кто-то спрыгнет с постамента, чтобы впиться в беззащитную шею.

– У императора огромная коллекция клыкасто-когтистых монстров. Не знала, что на Тарре их так много.

Виктрэм кивнул:

– И она продолжает пополняться. Даже сейчас кромешники из своих поездок привозят ранее неизвестных тварей, разумеется, уже мертвых.

– Только весь этот ряд – твари из долины Адарай, – вклинился в наш разговор Арчиваль. – Госпожа Джун, посмотрите, какая яркая птичка. Это дорейка. Правда, красавица?

Нехотя я взглянула туда, куда указывал лорд. Двухметровая, с длинными, мощными лапами ярко-зеленая пташка внушала трепет – наверняка бегала быстро и острый маникюр при этом помехой не был.

– Дорейка развивает невероятную скорость, но перестает видеть жертву, если та замирает.

Как я и думала, пернатая тварь – хорошая бегунья и с такими когтями легко расправляется с добычей.

– Птичка очаровательная, – отозвалась я и передернула плечами.

– Замерзли? – тут же отреагировал Виктрэм.

– Немного.

На плечи мне опустился теплый пиджак, согретый чужим телом. Ненавязчивый запах карамели и пряных специй напомнил о недавней близости с моим кромешником, подарив чувство защищенности и щемящей грусти.

– Итак, Арчи, мы слушаем тебя, – напомнил о цели незапланированной прогулки Виктрэм.

Меня неожиданно охватила неловкость: все же когда негодяй лжет в глаза, это мерзко. И я старалась рассматривать экспонаты, надолго прикипев взглядом к волку с длинными иглами, растущими прямо из холки, затем полюбовалась на крысу, покрытую коричневыми чешуйками и ростом достигавшую мне до колена.

Понятно, оправдания Арчиваля я все-таки слышала.

– Виктрэм и вы, госпожа Джун, простите, я был сам не свой в последние дни. Слишком часто я бывал в долине Адарай… Там, ты сам знаешь, кузен, находиться долго невозможно: тьма внутри бунтует, пытается завладеть полностью, дурные мысли отравляют разум. Я злился на тебя, кузен. Я и сейчас не понимаю до конца своих чувств, запутался я… Естественно, это не оправдывает моих чудовищных поступков: я привез госпожу Джун в Давелию, не спрашивая согласия, был слишком самонадеян, когда решил, что тебе не понадобится помощь ордена, когда сбежал целитель.

И это все? А как же яд в лекарстве? Арчиваль признается в достаточно невинных вещах!

Впрочем, что это я? Разве злодеи каются по-настоящему? Ничего не решено, белобрысого придется, как и планировали принцы, провоцировать, чтобы он сбросил маску.

Арчиваль вдохновенно говорил и говорил. Правильные, нужные слова, но они меня не трогали. В его голосе отсутствовала искренность. Так в моем родном городе градоначальник-вор врал жителям в глаза, собираясь остаться на своем посту, даже когда его поймали за руку.

И сейчас ящерица с зубастой пастью мне была интереснее лживых оправданий блондина.

Тонкий писк вырвал из размышлений.

– Простите, я отойду для разговора, – виновато произнес Виктрэм и бросил быстрый взгляд на кузена.

Вызывает принц, поэтому Виктрэм и желает отойти чуть дальше, чтобы Арчиваль не услышал разговора?

Хмурый кромешник отошел от нас шагов на восемь.

– Ах да, госпожа Джун, ваш гонорар! – Блондин протянул мне сверток, который принес ему Цветков.

Брать бумажный пакет совсем не хотелось – не после рук человека, который негативно повлиял на мои отношения с братом, – я не желала касаться того же, что и Цветков.


Но Арчиваль был настойчив, и я взяла сверток.

– Здесь не только деньги, но и маленький презент. Прошу, разверните его позже. Уверен, вам понравится.

Что там? Полезный артефакт? Драгоценности? Он вздумал меня подкупить?

В раздражении я бросила неосторожно:

– Подарок – компенсация за то, что вы душили меня? Думаете, теперь не пожалуюсь ордену на ваше недостойное поведение?

Приветливое лицо блондина исказила злобная гримаса, в глазах полыхнула ярость.

– Думаю, что твои свидетельства мне совсем не нужны!

Он толкнул меня к стене – и, коснувшись спиной зеленого гобелена, я провалилась в скрытый ход.

Холодные пальцы мазнули по моему горлу. Я уронила сверток, вскидывая руки. Но это было уже лишним – защищаться мне не пришлось.

– Вот каковы твои извинения!

Виктрэм, схватив кузена за шиворот, выбросил его из ниши.

– Вы в порядке?!

Отвлекшись на меня, он получил подлый удар сзади.

– Я в порядке. Осторожно!

Выскочив из ниши, я с тревогой наблюдала за дерущимися.

Желтоватый свет в выставочном зале мигнул и потух.

Звуки ударов и падающих предметов. Кромешники громили экспонаты.

Ой… Боюсь, императору это не понравится.

Я создала десяток голубых «стрекоз» и запустила в воздух.

Для огромного помещения мало света, но чтобы наблюдать за ходом драки, хватало.

Меч из тьмы в руках Арчиваля раз за разом встречался с булавой Виктрэма. Блондин пасовал перед праведной яростью кузена и в основном защищался, почти не атакуя.

Мужчины умудрялись разговаривать, но разобрать слова не получалось, слишком далеко я стояла. Возможно, они обменивались сплошными ругательствами и оскорблениями.

Я переживала за Виктрэма, помня, что он все еще не пришел в форму.

Удар. Удар. И еще удар…

Кромешники дрались, не чувствуя усталости.

Сгустки тьмы срывались с оружия, снося все, что находилось на их пути.

Магически законсервированная туша длинноногой птахи разлетелась на куски. Вдребезги после прицельного попадания!

В воздухе кружились изумрудные перья. По полу стелилась тьма. Клубилась яростно, лютуя. Недовольна, что дерутся кромешники не с врагом, а между собой?

Широкоплечие фигуры то исчезали во мраке, то появлялись вновь и снова сходились в поединке.

Виктрэм теснил кузена к выходу.

А я вдруг вспомнила слова Арчиваля, что он узнал о нашем появлении на балу от принца. Врал. Ни Валиант, ни Джаред не стали бы предупреждать подозреваемого, чтобы сберечь эффект неожиданности.

И все же он был в курсе нашего появления. Мадлен права: во дворце есть недоброжелатели или же Арчиваль нас видел.

Булава Виктрэма, описав дугу, мощным ударом вышибла меч из руки блондина.

– Сдавайся, Арчи! – крикнул мой кромешник.

Проигравший поднимать руки не спешил. Он что-то яростно прошипел – и Виктрэм отшатнулся. Смертоносная булава растаяла черным дымом.

Хохотнув, Арчиваль скользнул в открытую дверь.

– Что случилось?

Я бросилась к Виктрэму. Коснулась его напряженного плеча – дернувшись, он обернулся.