И вкус тьмы на губах
Часть 32 из 58 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Солнце клонилось к закату, осыпая золотом озеро и наши обнаженные тела.
Положив голову на плечо кромешника, опустила ладонь на грудь, чтобы слышать, как бьется его сильное сердце.
Виктрэм гладил мои плечи и спину свободной рукой, казалось, его ласковые пальцы не в силах оторваться от моей кожи.
– Ягодка… Моя ягодка, – шептал он счастливо. – Только моя.
– Я своя собственная, – возразила из чистого упрямства.
– А может, хоть немножко и моя? – добродушно спросил мужчина.
Раздался щелчок. На моей левой руке полыхнули голубые бриллианты родового браслета.
– Зачем, Вик?!
Откуда взялся брачный браслет? Неужели кромешник прятал его под шкурой ирбиса?
– Не отказывайся, Виола, прошу.
Не дожидаясь ответа, он активировал браслет, поручая меня защите рода Глау. Я слышала о подобных артефактах: у некоторых были такие функции, что казались выдумкой из сказки.
Я была не в том настроении, чтобы выяснять отношения, требуя признания в любви. Поэтому погладила прохладное витиеватое украшение и прошептала:
– Отказываться от браслета не буду. Это ведь еще не подтверждение брака, время все расставит по местам.
– Какая ты у меня умница. – Виктрэм благодарно поцеловал в висок.
А я зажмурилась, стараясь не проявить своих чувств. Горько-сладких, противоречивых, сумбурных – счастья с капелькой грусти.
Наши отношения необычные, пугающе скороспелые. Даже и не знаю, с чем их сравнить, разве что с вином?
Молодое вино особенное. Очень ароматное и сладкое, оно сразу кружит голову. Но, увы, недолговечно, его пьют быстро, пока не испортилось.
Пускай наши чувства – молодое вино, я не боюсь. Нет, не боюсь. Больше нет в моей душе страха. Есть только легкое сожаление, что не поддалась порыву еще раньше. Сердцу не давало покоя предчувствие, что просто нам с Рэмом не будет. Что однажды хмель развеется, и тогда… Что тогда, я старалась не думать.
Нет, я ни о чем не жалела. Меня переполняло счастье, казалось, что за спиной выросли крылья, на которых я умею летать.
В это сложно поверить.
Она его… Долгожданная, единственная…
Виола – его! Она ответила взаимностью, приняла его таким, какой он есть – воином Кромешной Тьмы. Почти безумец, потерявший ориентиры, преодолевающий свою боль через смех, он обрел свой свет – нежную, милую, прекрасную девушку.
И все изменилось.
Мрак сдался? Мрак отступил, выпуская его душу из цепких когтей навсегда? Или просто затаился перед решающим ударом?
Он твердо знал: Виола – спасение его души. Так почему он все еще слышит сводящий с ума шепот? Разве бывает так? Свет в душе – и вкус тьмы на губах?
С этим еще предстояло разобраться. Сейчас важно другое.
Виола… Не испугать ее напором. Только бы не оттолкнуть своей тьмой…
Глава 13
Похмелье любви
– Виола, ягодка моя сочная, – хрипло шептал бессовестный кромешник, осыпая мою обнаженную спину быстрыми поцелуями вдоль позвоночника вниз и обратно, слегка прихватывая кожу зубами.
Дивное утро. Самое лучшее пробуждение – пробуждение в объятиях любимого мужчины от его поцелуев.
– Виола, просыпайся.
– Отстаньте, лорд, я вас не знаю! – Я шутливо отбивалась, делая вид, что мечтаю еще поспать.
– Что же вы тогда делаете в моей постели, госпожа?
– Сплю, разве непонятно?
И когда Рэм вздохнул, смирившись, что я бессердечная соня, развернулась и набросилась на него сама.
– Попался?
– Вообще-то это мой вопрос, ягодка.
– С каких это пор твой?
– С первого взгляда на тебя.
– Первый взгляд был на мою спину! – возмутилась я.
– Точнее, на то, что пониже, – рассмеялся этот озабоченный. – Я проснулся и увидел самые славные булочки в мире.
– Ах ты… Где моя скалка?
– Твоя скалка – сводница.
– В каком смысле?
– На кромешников не действуют привороты, а скалки, выходит, еще как. Это была любовь с первого удара.
– Скалки – лучшие друзья девушек! – осознала я с восторгом.
– Надо предложить принцу Джареду издать закон: если девица изувечила кромешника скалкой, она обязана выйти за него замуж.
– Бедные лорды… Не жаль товарищей? Это сколько же будет подражательниц!
– Гм, а ты права… Не подумал. Сохраним наше знакомство в секрете! Это будет нашей первой семейной тайной, леди Глау, – произнес Рэм, касаясь своими губами моих.
– Леди Глау? Вы спешите, лорд!
– Отнюдь, моя леди.
Дальше на разговоры не осталось ни сил, ни желания. Чувственные губы Рэма сводили с ума. Безумие, сладкое безумие – то, что он творил с моим телом. Поцелуи, от которых подгибались пальцы на ногах, кожа покрывалась испариной, пересыхали губы, темнело в глазах. Я забывала свое имя, растворялась в ласке его рук, таких чутких и безудержно щедрых.
– Вик… Вик… – Я могла только шептать его имя.
Стон. Его… мой… Наш общий, один на двоих.
Сердца стучат в такт.
Дыхание в унисон.
Страсть, разделенная на двоих. Эйфория совместного полета. И разноцветные звезды перед глазами.
И треск.
Треск?
Кровать рухнула под нами с жалобным звуком.
Приподнявшись на руках, Виктрэм с тревогой поинтересовался:
– Цела?
– И даже очень довольна, – отозвалась я весело. Толстый матрас смягчил падение, превратив занятие любовью в пикантное приключение. – Я о подобном лишь в историях для взрослых слышала. Ты сломал кровать, Рэм, ох и силен ты!
Кромешник вздохнул с облегчением и поцеловал меня в нос.
– Хохотушка моя… Справедливости ради, кровать пала под тяжестью нашей общей страсти.
– Нет уж, еще несколько дней назад я была невинной девицей, разве может сломаться добротная мебель из-за такой?
– Ради такой может, – поправил серьезный Рэм. – Я не могу от тебя оторваться, Виола. Я дышу тобой. Ты мое наваждение, мой свет.
Он жадно поцеловал, словно подтверждая свои красивые слова делом.
Я простая девушка и, отдышавшись, ответила просто:
– Я люблю тебя, Виктрэм.
Положив голову на плечо кромешника, опустила ладонь на грудь, чтобы слышать, как бьется его сильное сердце.
Виктрэм гладил мои плечи и спину свободной рукой, казалось, его ласковые пальцы не в силах оторваться от моей кожи.
– Ягодка… Моя ягодка, – шептал он счастливо. – Только моя.
– Я своя собственная, – возразила из чистого упрямства.
– А может, хоть немножко и моя? – добродушно спросил мужчина.
Раздался щелчок. На моей левой руке полыхнули голубые бриллианты родового браслета.
– Зачем, Вик?!
Откуда взялся брачный браслет? Неужели кромешник прятал его под шкурой ирбиса?
– Не отказывайся, Виола, прошу.
Не дожидаясь ответа, он активировал браслет, поручая меня защите рода Глау. Я слышала о подобных артефактах: у некоторых были такие функции, что казались выдумкой из сказки.
Я была не в том настроении, чтобы выяснять отношения, требуя признания в любви. Поэтому погладила прохладное витиеватое украшение и прошептала:
– Отказываться от браслета не буду. Это ведь еще не подтверждение брака, время все расставит по местам.
– Какая ты у меня умница. – Виктрэм благодарно поцеловал в висок.
А я зажмурилась, стараясь не проявить своих чувств. Горько-сладких, противоречивых, сумбурных – счастья с капелькой грусти.
Наши отношения необычные, пугающе скороспелые. Даже и не знаю, с чем их сравнить, разве что с вином?
Молодое вино особенное. Очень ароматное и сладкое, оно сразу кружит голову. Но, увы, недолговечно, его пьют быстро, пока не испортилось.
Пускай наши чувства – молодое вино, я не боюсь. Нет, не боюсь. Больше нет в моей душе страха. Есть только легкое сожаление, что не поддалась порыву еще раньше. Сердцу не давало покоя предчувствие, что просто нам с Рэмом не будет. Что однажды хмель развеется, и тогда… Что тогда, я старалась не думать.
Нет, я ни о чем не жалела. Меня переполняло счастье, казалось, что за спиной выросли крылья, на которых я умею летать.
В это сложно поверить.
Она его… Долгожданная, единственная…
Виола – его! Она ответила взаимностью, приняла его таким, какой он есть – воином Кромешной Тьмы. Почти безумец, потерявший ориентиры, преодолевающий свою боль через смех, он обрел свой свет – нежную, милую, прекрасную девушку.
И все изменилось.
Мрак сдался? Мрак отступил, выпуская его душу из цепких когтей навсегда? Или просто затаился перед решающим ударом?
Он твердо знал: Виола – спасение его души. Так почему он все еще слышит сводящий с ума шепот? Разве бывает так? Свет в душе – и вкус тьмы на губах?
С этим еще предстояло разобраться. Сейчас важно другое.
Виола… Не испугать ее напором. Только бы не оттолкнуть своей тьмой…
Глава 13
Похмелье любви
– Виола, ягодка моя сочная, – хрипло шептал бессовестный кромешник, осыпая мою обнаженную спину быстрыми поцелуями вдоль позвоночника вниз и обратно, слегка прихватывая кожу зубами.
Дивное утро. Самое лучшее пробуждение – пробуждение в объятиях любимого мужчины от его поцелуев.
– Виола, просыпайся.
– Отстаньте, лорд, я вас не знаю! – Я шутливо отбивалась, делая вид, что мечтаю еще поспать.
– Что же вы тогда делаете в моей постели, госпожа?
– Сплю, разве непонятно?
И когда Рэм вздохнул, смирившись, что я бессердечная соня, развернулась и набросилась на него сама.
– Попался?
– Вообще-то это мой вопрос, ягодка.
– С каких это пор твой?
– С первого взгляда на тебя.
– Первый взгляд был на мою спину! – возмутилась я.
– Точнее, на то, что пониже, – рассмеялся этот озабоченный. – Я проснулся и увидел самые славные булочки в мире.
– Ах ты… Где моя скалка?
– Твоя скалка – сводница.
– В каком смысле?
– На кромешников не действуют привороты, а скалки, выходит, еще как. Это была любовь с первого удара.
– Скалки – лучшие друзья девушек! – осознала я с восторгом.
– Надо предложить принцу Джареду издать закон: если девица изувечила кромешника скалкой, она обязана выйти за него замуж.
– Бедные лорды… Не жаль товарищей? Это сколько же будет подражательниц!
– Гм, а ты права… Не подумал. Сохраним наше знакомство в секрете! Это будет нашей первой семейной тайной, леди Глау, – произнес Рэм, касаясь своими губами моих.
– Леди Глау? Вы спешите, лорд!
– Отнюдь, моя леди.
Дальше на разговоры не осталось ни сил, ни желания. Чувственные губы Рэма сводили с ума. Безумие, сладкое безумие – то, что он творил с моим телом. Поцелуи, от которых подгибались пальцы на ногах, кожа покрывалась испариной, пересыхали губы, темнело в глазах. Я забывала свое имя, растворялась в ласке его рук, таких чутких и безудержно щедрых.
– Вик… Вик… – Я могла только шептать его имя.
Стон. Его… мой… Наш общий, один на двоих.
Сердца стучат в такт.
Дыхание в унисон.
Страсть, разделенная на двоих. Эйфория совместного полета. И разноцветные звезды перед глазами.
И треск.
Треск?
Кровать рухнула под нами с жалобным звуком.
Приподнявшись на руках, Виктрэм с тревогой поинтересовался:
– Цела?
– И даже очень довольна, – отозвалась я весело. Толстый матрас смягчил падение, превратив занятие любовью в пикантное приключение. – Я о подобном лишь в историях для взрослых слышала. Ты сломал кровать, Рэм, ох и силен ты!
Кромешник вздохнул с облегчением и поцеловал меня в нос.
– Хохотушка моя… Справедливости ради, кровать пала под тяжестью нашей общей страсти.
– Нет уж, еще несколько дней назад я была невинной девицей, разве может сломаться добротная мебель из-за такой?
– Ради такой может, – поправил серьезный Рэм. – Я не могу от тебя оторваться, Виола. Я дышу тобой. Ты мое наваждение, мой свет.
Он жадно поцеловал, словно подтверждая свои красивые слова делом.
Я простая девушка и, отдышавшись, ответила просто:
– Я люблю тебя, Виктрэм.