И один в тайге воин

– К Старому Клыку они идут.

– Откуда знаешь? – не понял парень.

– След ровный. Идут быстро. Торопятся. У Клыка их наверняка ждать будут. А мы их перехватить можем.

– Погоди. Почему именно у Клыка? – снова не понял Мишка.

– Там самое удобное место. Осыпь скальная и ручей.

– Хочешь сказать, выбрали такое место специально, чтобы мы тихо вплотную не подобрались? – сообразил Мишка.

– А как иначе-то? Сам сказал, ты им живой нужен. Там дальше две сопки рядышком стоят, а промеж них как раз тропка к Старому Клыку будет. А ежели мы сейчас вон туда, – казак ткнул рукой куда-то вправо, – до ручья пройдём, а потом по ручью вверх, то как раз им наперерез на ту тропку и выйдем. Ручья им никак не миновать.

– Делимся, – чуть подумав, скомандовал Мишка. – Мы с тобой наперерез, а остальные по следу. Его уже хорошо видно. Таким ходом часа через четыре догнали бы.

– За это время они как раз к Клыку выйдут, – вздохнул казак.

– Сказал же, разделимся. Двое их гонят, а двое навстречу идут, – отрезал парень.

– Тогда расходимся, – кивнул пластун.

Напарники свернули в подлесок, а пара пластунов двинулась дальше, внимательно отслеживая след. Мишка никогда раньше не бывал в этих местах, но не доверять опытному разведчику у него причин не было. Пластуны облазили всё приграничье на этой стороне, так что в правильности выкладок опытного бойца у парня сомнений не было. Ведь это только кажется, что в тайге можно идти куда хочешь.

На самом деле это совсем не так. Местность сильно изрезана распадками, оврагами и ручьями, а к ним трудностей добавляет множество сопок и скальных выходов, на которых запросто можно ноги переломать. Добавь к тому буреломы и густой подлесок, вот и получится, что идти ты можешь только туда, где сможешь пройти. А то, что похитители устроили лагерь на небольшой пустоши, сомнений вообще не вызывало. Ведь они знали, на кого устроили охоту, а значит, постараются сделать всё, чтобы максимально себя обезопасить.

Бойцы вышли к ручью, и пластун, сделав знак не шуметь, первым шагнул в холодную воду. Высокие сапоги, пропитанные жиром, легко держали ноги сухими. Дождей давно не было, и глубина ручья у берега была не выше пары ладоней. Через час казак снова свернул в подлесок и ещё через полчаса остановился.

– Вот она. Тропа эта, – прошипел он, тыча пальцем куда-то себе под ноги.

Встав рядом с ним, Мишка осмотрелся и, не удержавшись, тихо хмыкнул. Опытный разведчик вывел его на скальный карниз, нависавший над самой тропой, которая вилась между двумя каменистыми сопками. Поперёк тропы протекал тот самый ручей, по которому они недавно шли.

– Вон туда, на кривую сосну смотри. Тропа аккурат под ней.

– Думаешь, успели? – не удержавшись, спросил Мишка, чуть дрогнув голосом.

– Не сомневайся, Миша. Иначе наши бы уже тут были. Им ещё ту сопку обходить, а про ручей этот немногие знают, – заверил его казак. – Потому мы и успели.

– Добро. Ты тогда спину держи. А стрелять я сам стану, – ответил Мишка, снимая с шеи ремень винтовки и доставая прицел из подсумка.

– До Клыка тут ещё вёрст десять, – понимающе усмехнулся пластун. – Даже и услышат, не поймут, где стреляли.

– Лучше бы не услышали, – вздохнул Мишка.

– Ну, это как бог даст, – вздохнул казак, загоняя патрон в патронник. – Вон они. Появились.

Мишка, уже стоявший на колене за чахлым кустом, плавно поднял винтовку и в прицел рассмотрел процессию из семи человек. Первыми шли два хунхуза. Этих можно было отличить с первого взгляда. Следом мужчина европейской внешности. По выправке – военный. На руках у него сидела заплаканная Танюшка. За ним шла женщина. Примерно тридцати лет, рыжеватая, с конопушками по всему лицу. Замыкали колонну ещё три хунхуза. Последний из них то и дело оглядывался назад.

– Кого первым положишь? – еле слышно спросил казак.

– Мужика, который дочку несёт, – ответил Мишка. – Эта тварь может с испугу дитём прикрыться.

Тропа делала плавный поворот, и выбранный парнем почти мертвец оказался к стрелку вполоборота. Самый удачный ракурс. Мишка, выбрав момент, плавно спустил курок, молясь только о том, чтобы мужик не споткнулся и не покачнулся. Но удача сегодня была на их стороне. Пуля ударила неизвестного прямо над ухом. С другой стороны головы плеснуло красным, а Мишка уже взял на прицел шедшего первым хунхуза.

Этот бандит был одет богаче других, а значит, среди этих он был главным. Бандиты заметались по распадку, но Мишка стрелял, словно гвозди заколачивал. Спокойно, чётко, без единого лишнего движения. Только однажды он чуть задержался с выстрелом. Когда на прицел попалась та самая баба. Едва слышно выругавшись, Мишка чуть опустил ствол и вогнал пулю ей в бедро. Визг раненой на какое-то время заглушил в распадке все звуки.

Прикрывавший парня казак, не удержавшись, подстрелил одного из бандитов и снова вернулся к контролю подступов. Их позиция была расположена очень выгодно, а спрятаться в распадке было просто негде. Боёк сухо щёлкнул, и Мишка, растерянно вздохнув, опустил винтовку. Стрелять больше было не в кого. Закинув оружие за спину, он, не раздумывая, спрыгнул на тропу, благо до неё было всего метра два, и бегом помчался к испуганно присевшей на корточки дочери. С ходу подхватив её на руки, он прижал девочку к себе и, целуя её куда попало, хрипло выдохнул:

– Жива. Всё, милая. Всё. Закончилось. Сейчас домой пойдём.

– Тятенька! – всхлипнула Танюшка, обхватив его ручонками за шею. – Я знала, что ты меня не бросишь. Знала, знала, – заикаясь и всхлипывая, повторял ребёнок.

– Тихо, моя хорошая, тихо, – шептал Мишка, гладя её по головке и прижимая к себе так крепко, словно боялся, что она снова исчезнет. – Ну как же я тебя бросить могу? Ты ж дочка моя.

– Тут это, Миш, – откашлявшись, осторожно напомнил подошедший пластун. – Баба ещё эта.

– Я помню, – усмехнулся парень так, что даже видавший виды боец заметно побледнел. – Сейчас наши подойдут, и поговорим.

Кивнув, казак закинул винтовку за спину и, подойдя к женщине, пинком перевернул её на живот. Быстро связав ей руки за спиной, он обыскал пленницу и, аккуратно сложив всё найденное в сторонке, занялся остальными. Как говорится, война войной, а трофеи счёт любят. Мишка успел успокоить ребёнка, а пластун закончить со сбором трофеев, когда вторая пара бойцов вышла в распадок.






* * *


– Чего ждём-то, Миша? – еле слышным шёпотом спросил пластун.

– Рано. Пусть поволнуются, – прошипел парень в ответ. – Время уже вышло давно, а нужных людей всё нет. Скоро забегают.

– А дальше что? – не понял казак.

– Чем больше их оттуда вылезет, тем нам легче, – зло усмехнулся Мишка. – Сам же видишь, одними винтовками их там не взять. А в атаку на них не пойдёшь. И, главное, гранату не докинешь. Далеко.

Чуть поводя биноклем, парень в очередной раз осмотрел стоянку бандитов, снова пересчитывая противника. Двадцать три головы. Слишком много для них. Трое против такой толпы – это несерьёзно. Пластун задумчиво покосился на него и, вдохнув, еле слышно проворчал:

– Досидимся, что к ним помощь подойдёт.

– Не должна, – качнул Мишка головой. – Они тут не для нападения собрались, а чтобы ту группу встретить. Им много народу для такого тоже не нужно. Они ведь меня одного ждут. Там и так народу на десяток хватит.

– Так ты ждёшь, когда они кого проверить пошлют? – подумав, уточнил пластун.

– Угу. Одного живым возьмём и заставим остальных позвать. Главное, с пустоши их вытянуть. А дальше гранатами закидаем.

– А как заставишь-то? – не понял казак.

– Ты же вроде их язык знаешь, – повернулся к нему парень.

– Ну, так, маленько, – неопределённо пожал тот плечами.

– Сказать, что, ежели не то скажет, сдохнет, сможешь?

– Это смогу.

– Вот и ладно. Больше и не надо, – жёстко усмехнулся парень. – А как уговорить, я придумаю.

В ответ казак только растерянно крякнул. То, что Мишка сделал с раненой бабой, даже их заставило вздрогнуть. Озверевший от подлости противника, парень подрезал ей поджилки и, оттащив в сторону, просто привязал к дереву, нанеся несколько неглубоких, но обильно кровоточащих порезов, чтобы привлечь хищников. Лисы, росомахи и даже барсуки с ласками мимо такой добычи не пройдут. Обглодают заживо быстрее, чем она успеет умереть от жажды.

Кусок кожи, обёрнутый вокруг кожаного же ремешка, ей воткнули в рот вместо кляпа. Пользоваться руками она не могла, идти тем более, так что даже привязывать особой необходимости не было, но Мишка решил не оставлять ей даже малейшего шанса на выживание. Но перед этим парень отправил дочку в сопровождении самого молодого пластуна домой. По уговору, он должен был передать ребёнка Глафире, а после вернуться к месту их переправы. Остальные отправились к Старому Клыку.

Скала, торчавшая посреди каменистой пустоши, и вправду напоминала старый, выщербленный клык какого-то хищника. Именно тут хунхузы под командованием высокого крепкого белого устроили временный лагерь. Благо крошечный родник обеспечивал весь отряд отличной, чистейшей водой. От края пустоши, где засели бойцы, до лагеря бандитов было метров двести. Для винтовки не расстояние, а вот гранатой уже не достанешь.

Вступать в перестрелку Мишка не собирался. Для троих бандитов было слишком много. Но и уходить, не отомстив, тоже не хотел. Так что оставалось только ждать, когда бандиты, не дождавшись своих, снимутся и отправятся хоть куда-нибудь. Не важно. Главное, чтобы ушли с пустоши. А уж в тайге им найдется, чем удивить бандитов. Словно в ответ на его мысли белый человек что-то резко приказал одному из хунхузов, и тот, поклонившись в ответ, разразился пронзительными воплями.

Весь лагерь тут же пришёл в движение. Костерки, на которых готовили пищу, тут же затушили, вещи собрали, и вся банда дружно направилась в сторону границы. Хунхузы даже какое-то подобие строя соблюдали. Отметив про себя этот факт, Мишка едва слышно хмыкнул и, повернувшись к пластуну, скомандовал:

– Гранаты готовьте. Как подойдут шагов на тридцать, сначала гранатами, а потом винтовками. Никого не щадить. Живым нам только вон тот гусь нужен. Ему я сам ногу прострелю, чтобы не дёргался.

– Первый выстрел твой? – быстро уточнил казак.

– Да.

– Добро. Тогда, может, свои гранаты нам отдашь, а сам их отстреливать станешь?

– В ранце есть пять штук. Возьми, – кивнул Мишка, слегка разворачиваясь к нему боком.

Осторожно обойдя парня, казак достал из ранца гранаты и так же бесшумно сместился к напарнику. Быстро разделив боезапас, они сместились в стороны, чтобы увеличить охват, а Мишка, убрав бинокль, снял с плеча винтовку. Выбрав подходящий сук, он опустил на него ствол и, взяв в прицел быстро шагающего белого, хищно усмехнулся. Когда вся банда оказалась в пределах броска гранаты, парень плавно нажал на спуск.

Грохнул выстрел, и неизвестный, заорав от боли, рухнул на камни. В ту же секунду в воздух взвились гранаты. Казаки, не дожидаясь разрывов, швыряли их, словно камни. Одну за другой. Хунхузы ещё только срывали с плеч оружие, готовясь дать отпор, когда прямо в их рядах начали подниматься кусты разрывов. Мишка успел выстрелить ещё дважды, но потом вынужден был спрятаться, пережидая разлёт осколков гранат и обломков камней.

Едва дождавшись, когда эта бомбардировка закончится, Мишка снова вскинул винтовку. Из банды в двадцать три головы живым и относительно целым остался только один, и этот счастливчик, кособоко перебирая ногами, сейчас пытался убежать от этого страшного места. Зло усмехнувшись, Мишка чуть повёл стволом и спустил курок. Пуля ударила бандита между лопаток, буквально швырнув его на камни.

Закинув винтовку за спину, парень достал пистолет и решительно вышел из засады. Казаки, следуя его примеру, поступили так же. Обходя лежащих хунхузов, Мишка тщательно проверял пульс у каждого, прикладывая пальцы к шее, после чего проводил контроль резким ударом ножа в сердце. На эту шваль ему даже патронов было жалко. Посмотрев на его действия, пластуны дружно достали ножи.

Добравшись до раненого и явно контуженного взрывом белого, Мишка пинком перевернул его на живот и, ловко связав ему руки за спиной, принялся обыскивать. Буквально вывернув мужику все карманы и содрав с него пояс, парень наложил ему на ногу жгут и, выпрямившись, вопросительно посмотрел на казаков. Старший, правильно истолковав его взгляд, молча протянул парню кожаный саквояж. Уже расстёгнутый. В котором лежали три пачки английских фунтов и стопка завёрнутых в вощёную бумагу соверенов.

– Дома решим, что делать станем, – ответил Мишка, возвращая саквояж казаку.

Пластуны быстро освобождали тела бандитов от всего, что имело хоть какую-то ценность. Отдельной кучей лежало всё собранное оружие. Закончив, казаки всё так же молча срубили две пары жердин и быстро связали волокуши. Уложив на одни носилки всю добычу, они уложили на вторые пленного и, закинув ремни волокуш на плечи, решительно зашагали в обратную сторону.

Понимая, что ему оставили главную задачу, прикрывать отход, Мишка ещё раз обошёл все тела и последним покинул пустошь. Обратный путь был хоть и дольше, но веселее. Казаки от предложений помочь только отмахивались, прося парня делать только одно. Не подпустить к ним возможного преследователя. Заночевали они в стороне от тропы. Назвать это ночёвкой можно было с большой натяжкой. Просто срубили лапник, накрыли его овчиной, имевшейся у каждого, и повалились спать. Поднялись, едва начало светать.

Быстро перекусив кусками вяленого мяса, они снова впряглись в волокуши и зашагали дальше. К середине этого дня они вышли к своим лодкам. Отправленный в станицу с ребёнком казак был тут. Увидев принесённую ими добычу, он только удивлённо присвистнул, вопросительно покосившись на старшего. В ответ тот так же молча переадресовал вопрос парню. Понимая, что именно их интересует, парень только пожал плечами, негромко пообещав:

– Что взяли, продаём, а деньги потом на четверых раскидываем. Не тот случай, чтобы рядиться. Только деньги иностранные я в контрразведку сдам. Им нужнее. Так что малость подождать придётся.

В ответ казаки только одобрительно закивали, полностью соглашаясь с таким решением. Впрочем, ожидать чего-то иного было бы глупо. Добычу они взяли серьёзную, так что на всех хватит. Но уже погрузившись в лодку, Мишка сообразил, что у пластунов могут быть какие-то нужды в оружии и боеприпасах. Выпрямившись, он ткнул пальцем в груду стволов, сообщив: