И один в тайге воин
Часть 16 из 52 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Это которому нравится всё французское? – нахмурившись, уточнил Мишка, делая вид, что старательно вспоминает значение малознакомого слова.
– Верно. Он самый, – кивнул граф, рассматривая парня с нескрываемым интересом.
– Так у них никогда оружия лучше нашего не было. Качество выделки – да, бывало. А само оружие обычное, – задумчиво проворчал парень. – Есть у меня пара их револьверов. Ещё капсюльных. Так механика там простая. У господина Кольта поинтереснее будет.
– Ну, о вкусах не спорят, – ответил граф, едва сдерживая смех. – Но это всё не главное. А главное, что по получении отчёта комиссии генерал-губернатор издаст приказ, по которому казачьему воинству будет дано полное его одобрение на использование твоих мортир.
– Понимаешь, что это значит?
– Ну, ежели вы соизволите патент на моё имя оформить, то от казны мне плата положена будет, – нашёлся Мишка, припомнив его обещание.
– За это не беспокойся. Мне в любом случае придётся в столицу ехать, чтобы всё это в канцелярию его императорского величества проталкивать. Там всё и решу, – отмахнулся граф. – А всё нужное о тебе мне Владимир Алексеевич сообщит.
Контрразведчик только кивнул, подтверждая его слова. Глотнув чаю, граф покосился на него и, чуть улыбнувшись, продолжил:
– Я ведь в столице уже был не так давно. И даже графиню Наталью видел.
– Надеюсь, жива-здорова и всё так же охотой развлекается? – усмехнулся Мишка.
– Жива, здорова. Сына родила и от императора добилась разрешения считать его графом Шуваловым-Шуйским. Весь двор уже голову сломал, кто там папаша, а она только усмехается и тень на плетень наводит, – многозначительно улыбнулся граф, иронично рассматривая парня.
– Рад, что сложилось. Помню, говорила она, что ребёночка хочет, – ответил Мишка ровным тоном, стараясь сделать так, чтобы на физиономии ничего не отразилось. Хотя больше всего ему хотелось уронить челюсть на стол.
– И я рад. Мальчишечка резвый, любознательный. А более всего к оружию тянется, – добавил граф.
– Так есть в кого. Её сиятельство и сама не дура с оружием повозиться, – пожал Мишка плечами.
Контрразведчик фыркнул, едва не расплескав чай, а граф, расправив холёные усы, запустил очередной шар:
– А самое удивительное, что сынок её тёмненький да кареглазый. Мишенькой назвала. Сама-то она белявая, а сынок тёмненький.
– Всякое бывает. У соседей наших дочка в бабку пошла, рыжая, словно лиса-огнёвка, – снова выкрутился парень.
– Уймись, Пётр Михайлович, – не удержавшись, рассмеялся контрразведчик. – Видишь же, хоть режь его, ничего не скажет.
– Да уж, выдержка у парня стальная. Ни один волос не дрогнул, – улыбнулся в ответ Сергеев. – Только за оружие не хватайся, – повернулся он к парню. – Знаю я, от кого ребёнок. Поклон она тебе передать просила. И ещё. Сказала, что прав ты был. В чём именно, я не понял, но она сказала, ты догадаешься.
– Рано расслабилась, – вздохнул Мишка. – Так просто от неё не отстанут.
– Ты это про что? – моментально подобрался контрразведчик.
– Помните нападение на неё?
– Само собой.
– Так вот, там несколько таких групп было. Одну я уничтожил, но другие-то остались. А она теперь уязвима. Из-за ребёнка, – нехотя пояснил Мишка. – Вы уж простите, Владимир Алексеевич, но не моя это тайна, так что всего сказать не могу. Да и не сможете вы отсюда её в столице защитить. Как и вы, граф, – повернулся он к Сергееву.
– Это связано с её мужем? – чуть подумав, уточнил контрразведчик. В ответ Мишка только кивнул.
– Так и знал, что добром та история не кончится, – скривился граф.
– Будете в столице, ваше сиятельство, попробуйте уговорить её сюда переехать. Хоть на время. Пока ребёнок маленький, – попросил Мишка.
– И что тут? – не понял Сергеев.
– Места тут тихие. Каждый новый человек на виду сразу. Защитить их тут проще гораздо, – коротко пояснил парень. – Уж деньги-то у неё есть. Купит себе дом в чистой части и заживёт спокойно. А ежели появится кто, так найдётся, кому в ответ укорот дать.
– Да уж, ты как окоротишь, так замучаешься за тобой трупы собирать, – проворчал контрразведчик, задумчиво поглядывая на парня. – Но мысль толковая. И правда, Пётр Михайлович, поговори с ней.
– Поговорю, – помолчав, кивнул граф. – Вот уж не ожидал от неё, – вдруг качнул он головой. – Всегда такая заносчивая была, отчаянная, и вдруг такой афронт. Решиться родить неизвестно от кого…
– Ну, ей-то точно известно от кого, – хмыкнул контрразведчик. – А вообще, говорят, что женщины нутром чуют, от кого ребёнок крепче будет. Не знаю, насколько это всё правда, но такие темы даже в медицинских кругах обсуждались.
– Хочешь сказать, что дворянство вырождается? – повернулся к нему граф.
– Я не учёный, – тут же ушёл офицер в отказ. – Но когда виды различных ран и ядов изучать пришлось в столичном университете, слышал такую тему.
– Ну, яды надо было у ханьцев и тому подобных народов изучать, – не сумел промолчать Мишка. – На крайний случай в Персии или Турции. Уж эти всю жизнь друг дружку словно крыс травили.
– Согласен, – усмехнулся контрразведчик. – Да только решение не я принимал.
– Интересный вы человек, Михаил, – неожиданно заявил граф. – Я по долгу службы с разными людьми общался, но тут никак не могу понять, кто вы. На вид один, а начинаете говорить – другой. Про изобретения ваши я вообще молчу. Придумывать оружие, которое будет работать безотказно, это умудриться надо. Но вы это сделали.
– И не только оружие, – добавил контрразведчик. – Этот изверг умудрился и аэросани сделать лучше, чем у его почти учителя механики.
– А почему почти? – не понял граф.
– А он с ним всего одно лето работал. А потом сам всякие придумки делать начал, – с улыбкой пояснил офицер.
«А ведь ты, друг ситный, справки обо мне крепко наводил», – подумал Мишка, рассматривая его и не зная, как на это реагировать. С одной стороны, это его работа, а с другой – при этом в друзья набивался.
– Не злись, Миша, – грустно усмехнулся контрразведчик, словно услышав его мысли. – У меня служба такая, что любой, входящий в мой ближний круг, должен быть сотню раз со всех сторон проверен. Помнишь ведь, что было тогда, в тайге.
– Да я не в обиде, Владимир Алексеевич, – вздохнул Мишка, признавая его правоту.
– Похоже, тут у вас нечто большее, чем просто работа, – удивлённо проворчал граф.
– Признаться, Пётр Михайлович, мне с этим парнем гораздо проще, чем с десятком тех, кого в наших кругах принято ровней считать. Он предавать не умеет, – вдруг заявил контрразведчик.
– Понимаю, – помолчав, кивнул Сергеев. – Я когда дознатчиком начинал, был у меня в участке десятник. Всю жизнь в службе. Но с ним я в любую авантюру влезть был готов. И слушать умел. И соображал так, что иным учёным позавидовать впору. Видать, у нас с вами, Владимир Алексеевич, судьба такая, что друзьями можем назвать только вот таких вот, не известных никому.
– По мне, так это и неплохо. Во всяком случае, в него как в омут всё. Что ни скажи, тут и помрёт, – усмехнулся офицер. – Да вы и сами видели. Пока не признались, что всё знаете, рта не раскрыл.
– Да уж, – улыбнулся граф. – Мне моего десятника до сих пор не хватает.
– А что с ним сталось? – решился спросить парень.
– Убили. Меня вытолкнуть успел, а сам мою пулю принял. Мы тогда банду одну брали. Политических. Вот они и… – он замолчал, обречённо махнув рукой.
Неожиданно для себя Мишка понял, что Сергеев и вправду до сих пор корит себя за гибель того человека и очень жалеет, что его больше нет рядом.
– Царствие небесное рабу Божьему, – вздохнул он, коротко перекрестившись.
– Благодарю, – кивнул граф.
– Ваше сиятельство, а по винтовкам моим что? – сменил Мишка тему.
– А вот тут всё странно, – вздохнул Сергеев, заметно помрачнев. – По уставу нашему винтовка должна использоваться в полном строю при атаке противника залповой стрельбой. В обороне же стрельба должна вестись по мере приближения противника. Точно не помню, но как-то так. А твоё оружие для генштаба – это ненужный перевод боеприпаса.
– Бред сивой кобылы, – не удержавшись, фыркнул Мишка.
– Поясни, – потребовал контрразведчик с непонятной усмешкой.
– А что тут пояснять? – возмутился парень. – Вы попробуйте попасть в стог сена с расстояния в полверсты с открытого прицела. Да вы его и не разглядите. Стрельба должна вестись из укрытия, прицельно, шагов примерно с двухсот, когда врага чётко видно. И в атаку ходить надо не строем в полный рост, а скрытно перемещаясь и сокращая дистанцию до противника для уверенного его поражения. Это не та война, что с Наполеоном или с персами была. Про Крым я и не вспоминаю.
– А с чего ты так решил? – заинтересованно спросил граф.
– Так оружие теперь другое. А уставы от царя Гороха остались. Война теперь более скоростная будет. Ну, сами вспомните. У тех же германцев уже бронированные машины есть, которые по полю идут и пушками стреляют. А вы против них в полный рост, строем?
– И снова прав, – негромко проворчал контрразведчик. – Как вам, Пётр Михайлович, такой тактик из глубинки?
– Интересно. Хороший аргумент, чтобы генштабовским снобам нос утереть, когда изобретение твоё продвигать стану, – коротко рассмеялся Сергеев.
– А вы, ваше сиятельство, журналы оружейные полистайте, пока в столицу ехать станете. Там много всякого интересного найти можно, – посоветовал Мишка. – А когда говорить там станете, те журналы и покажите. Пусть подумают. А то они там войну только на бумаге видят. А кровь у нас тут льётся. А придет время, и на западных границах то же самое будет. Уж наши политики продажные постараются.
– Миша, прикуси язык, – рыкнул контрразведчик.
– Да прав он, Владимир Алексеевич. Прав. И мы оба это знаем, – развёл граф руками и тяжело вздохнул.
* * *
Лето наконец закончилось, и Мишка, весело насвистывая, отправился на заимку. Отдохнуть. Именно так он назвал свои отлучки из дома, вызвав у домашних приступ долгого смеха. С учётом того, сколько всего он привозил оттуда домой, это было и вправду смешно. Одного мяса парень засаливал пудами. Не говоря про рыбу, икру, ягоду, которую он выкупал у женщин хантов, мёд и пушнину.
За эти годы Мишка умудрился одеть всех своих женщин так, что им лютой завистью завидовали не только соседки, а даже обитательницы чистой стороны. Замша, меха лучшей выделки, тончайшая кожа, шитые бисером пояса, его домашние ходили первыми модницами, заставляя женщин устраивать своим мужчинам лесопилку на дому. Сам же Мишка предпочитал в одежде странную смесь из фасонов западных образцов вкупе с национальными одеждами хантов. На всех его куртках были карманы и петельки для различных мелочей.
Но вместительная сумка из плотной кожи была непременным аксессуаром одежды. Про себя парень называл её рюкзак-однодневка, хотя и носил через плечо, а не на спине. Впрочем, от этого она не становилась менее вместительной. Вот и теперь, скинув её на днище вельбота, парень только усмехнулся, когда услышал металлический лязг. На заимке давно уже была устроена запасная мастерская. Не такая вместительная, как дома, но любой мелкий ремонт он мог выполнить спокойно.
Вельбот, тарахтя двигателем, упрямо шёл вверх по течению, волоча за собой лодку и пару пирог. Весь транспорт был под завязку забит товарами для дружественного племени. Помня о возможном голоде и резком скачке цен, Мишка старался снабдить хантов всем возможным по максимуму. То, что племя сможет помочь ему пережить все возможные катаклизмы, заставляло парня выкладываться на полную катушку.
Он и сам не очень понимал, чего именно опасается, но старался обеспечить себе и своей семье прочные тылы. Да, это был другой мир. Да, история здесь идёт по другим правилам, но Мишка предпочитал иметь запас и не беспокоиться, чем потом рвать волосы на всех местах и вопить «я же об этом думал».
Так что, плюнув на все рефлексии, он уверенно вёл вельбот к заимке, готовясь с головой погрузиться в работу. Загнав свой караван в ручей, он вытянул все лодки на берег и, переведя дух, начал разгрузку. После третьей ходки на берег выскочила молодёжь под предводительством Илкена, и дело пошло веселее. Быстро перетаскав всё в дом и сарай, ребята выжидающе уставились на парня, отлично зная, что без гостинца он их не отпустит.
Илкен на правах близкого друга и почти брата уже успел растопить печь и поставить на неё большой котелок с водой для чая. Заварив напиток, Мишка уже собрался было приступить к самой приятной части дела, когда в дом вошёл Торгат. Поздоровавшись, он присел к столу и, получив от парня пачку свежего табаку, с удовольствием закурил. Решив больше не тянуть резину, Мишка показал на длинный ящик и велел парням вытащить его на середину комнаты. Откинув крышку, парень достал одну из трофейных винтовок и, протянув её Торгату, сказал:
– Верно. Он самый, – кивнул граф, рассматривая парня с нескрываемым интересом.
– Так у них никогда оружия лучше нашего не было. Качество выделки – да, бывало. А само оружие обычное, – задумчиво проворчал парень. – Есть у меня пара их револьверов. Ещё капсюльных. Так механика там простая. У господина Кольта поинтереснее будет.
– Ну, о вкусах не спорят, – ответил граф, едва сдерживая смех. – Но это всё не главное. А главное, что по получении отчёта комиссии генерал-губернатор издаст приказ, по которому казачьему воинству будет дано полное его одобрение на использование твоих мортир.
– Понимаешь, что это значит?
– Ну, ежели вы соизволите патент на моё имя оформить, то от казны мне плата положена будет, – нашёлся Мишка, припомнив его обещание.
– За это не беспокойся. Мне в любом случае придётся в столицу ехать, чтобы всё это в канцелярию его императорского величества проталкивать. Там всё и решу, – отмахнулся граф. – А всё нужное о тебе мне Владимир Алексеевич сообщит.
Контрразведчик только кивнул, подтверждая его слова. Глотнув чаю, граф покосился на него и, чуть улыбнувшись, продолжил:
– Я ведь в столице уже был не так давно. И даже графиню Наталью видел.
– Надеюсь, жива-здорова и всё так же охотой развлекается? – усмехнулся Мишка.
– Жива, здорова. Сына родила и от императора добилась разрешения считать его графом Шуваловым-Шуйским. Весь двор уже голову сломал, кто там папаша, а она только усмехается и тень на плетень наводит, – многозначительно улыбнулся граф, иронично рассматривая парня.
– Рад, что сложилось. Помню, говорила она, что ребёночка хочет, – ответил Мишка ровным тоном, стараясь сделать так, чтобы на физиономии ничего не отразилось. Хотя больше всего ему хотелось уронить челюсть на стол.
– И я рад. Мальчишечка резвый, любознательный. А более всего к оружию тянется, – добавил граф.
– Так есть в кого. Её сиятельство и сама не дура с оружием повозиться, – пожал Мишка плечами.
Контрразведчик фыркнул, едва не расплескав чай, а граф, расправив холёные усы, запустил очередной шар:
– А самое удивительное, что сынок её тёмненький да кареглазый. Мишенькой назвала. Сама-то она белявая, а сынок тёмненький.
– Всякое бывает. У соседей наших дочка в бабку пошла, рыжая, словно лиса-огнёвка, – снова выкрутился парень.
– Уймись, Пётр Михайлович, – не удержавшись, рассмеялся контрразведчик. – Видишь же, хоть режь его, ничего не скажет.
– Да уж, выдержка у парня стальная. Ни один волос не дрогнул, – улыбнулся в ответ Сергеев. – Только за оружие не хватайся, – повернулся он к парню. – Знаю я, от кого ребёнок. Поклон она тебе передать просила. И ещё. Сказала, что прав ты был. В чём именно, я не понял, но она сказала, ты догадаешься.
– Рано расслабилась, – вздохнул Мишка. – Так просто от неё не отстанут.
– Ты это про что? – моментально подобрался контрразведчик.
– Помните нападение на неё?
– Само собой.
– Так вот, там несколько таких групп было. Одну я уничтожил, но другие-то остались. А она теперь уязвима. Из-за ребёнка, – нехотя пояснил Мишка. – Вы уж простите, Владимир Алексеевич, но не моя это тайна, так что всего сказать не могу. Да и не сможете вы отсюда её в столице защитить. Как и вы, граф, – повернулся он к Сергееву.
– Это связано с её мужем? – чуть подумав, уточнил контрразведчик. В ответ Мишка только кивнул.
– Так и знал, что добром та история не кончится, – скривился граф.
– Будете в столице, ваше сиятельство, попробуйте уговорить её сюда переехать. Хоть на время. Пока ребёнок маленький, – попросил Мишка.
– И что тут? – не понял Сергеев.
– Места тут тихие. Каждый новый человек на виду сразу. Защитить их тут проще гораздо, – коротко пояснил парень. – Уж деньги-то у неё есть. Купит себе дом в чистой части и заживёт спокойно. А ежели появится кто, так найдётся, кому в ответ укорот дать.
– Да уж, ты как окоротишь, так замучаешься за тобой трупы собирать, – проворчал контрразведчик, задумчиво поглядывая на парня. – Но мысль толковая. И правда, Пётр Михайлович, поговори с ней.
– Поговорю, – помолчав, кивнул граф. – Вот уж не ожидал от неё, – вдруг качнул он головой. – Всегда такая заносчивая была, отчаянная, и вдруг такой афронт. Решиться родить неизвестно от кого…
– Ну, ей-то точно известно от кого, – хмыкнул контрразведчик. – А вообще, говорят, что женщины нутром чуют, от кого ребёнок крепче будет. Не знаю, насколько это всё правда, но такие темы даже в медицинских кругах обсуждались.
– Хочешь сказать, что дворянство вырождается? – повернулся к нему граф.
– Я не учёный, – тут же ушёл офицер в отказ. – Но когда виды различных ран и ядов изучать пришлось в столичном университете, слышал такую тему.
– Ну, яды надо было у ханьцев и тому подобных народов изучать, – не сумел промолчать Мишка. – На крайний случай в Персии или Турции. Уж эти всю жизнь друг дружку словно крыс травили.
– Согласен, – усмехнулся контрразведчик. – Да только решение не я принимал.
– Интересный вы человек, Михаил, – неожиданно заявил граф. – Я по долгу службы с разными людьми общался, но тут никак не могу понять, кто вы. На вид один, а начинаете говорить – другой. Про изобретения ваши я вообще молчу. Придумывать оружие, которое будет работать безотказно, это умудриться надо. Но вы это сделали.
– И не только оружие, – добавил контрразведчик. – Этот изверг умудрился и аэросани сделать лучше, чем у его почти учителя механики.
– А почему почти? – не понял граф.
– А он с ним всего одно лето работал. А потом сам всякие придумки делать начал, – с улыбкой пояснил офицер.
«А ведь ты, друг ситный, справки обо мне крепко наводил», – подумал Мишка, рассматривая его и не зная, как на это реагировать. С одной стороны, это его работа, а с другой – при этом в друзья набивался.
– Не злись, Миша, – грустно усмехнулся контрразведчик, словно услышав его мысли. – У меня служба такая, что любой, входящий в мой ближний круг, должен быть сотню раз со всех сторон проверен. Помнишь ведь, что было тогда, в тайге.
– Да я не в обиде, Владимир Алексеевич, – вздохнул Мишка, признавая его правоту.
– Похоже, тут у вас нечто большее, чем просто работа, – удивлённо проворчал граф.
– Признаться, Пётр Михайлович, мне с этим парнем гораздо проще, чем с десятком тех, кого в наших кругах принято ровней считать. Он предавать не умеет, – вдруг заявил контрразведчик.
– Понимаю, – помолчав, кивнул Сергеев. – Я когда дознатчиком начинал, был у меня в участке десятник. Всю жизнь в службе. Но с ним я в любую авантюру влезть был готов. И слушать умел. И соображал так, что иным учёным позавидовать впору. Видать, у нас с вами, Владимир Алексеевич, судьба такая, что друзьями можем назвать только вот таких вот, не известных никому.
– По мне, так это и неплохо. Во всяком случае, в него как в омут всё. Что ни скажи, тут и помрёт, – усмехнулся офицер. – Да вы и сами видели. Пока не признались, что всё знаете, рта не раскрыл.
– Да уж, – улыбнулся граф. – Мне моего десятника до сих пор не хватает.
– А что с ним сталось? – решился спросить парень.
– Убили. Меня вытолкнуть успел, а сам мою пулю принял. Мы тогда банду одну брали. Политических. Вот они и… – он замолчал, обречённо махнув рукой.
Неожиданно для себя Мишка понял, что Сергеев и вправду до сих пор корит себя за гибель того человека и очень жалеет, что его больше нет рядом.
– Царствие небесное рабу Божьему, – вздохнул он, коротко перекрестившись.
– Благодарю, – кивнул граф.
– Ваше сиятельство, а по винтовкам моим что? – сменил Мишка тему.
– А вот тут всё странно, – вздохнул Сергеев, заметно помрачнев. – По уставу нашему винтовка должна использоваться в полном строю при атаке противника залповой стрельбой. В обороне же стрельба должна вестись по мере приближения противника. Точно не помню, но как-то так. А твоё оружие для генштаба – это ненужный перевод боеприпаса.
– Бред сивой кобылы, – не удержавшись, фыркнул Мишка.
– Поясни, – потребовал контрразведчик с непонятной усмешкой.
– А что тут пояснять? – возмутился парень. – Вы попробуйте попасть в стог сена с расстояния в полверсты с открытого прицела. Да вы его и не разглядите. Стрельба должна вестись из укрытия, прицельно, шагов примерно с двухсот, когда врага чётко видно. И в атаку ходить надо не строем в полный рост, а скрытно перемещаясь и сокращая дистанцию до противника для уверенного его поражения. Это не та война, что с Наполеоном или с персами была. Про Крым я и не вспоминаю.
– А с чего ты так решил? – заинтересованно спросил граф.
– Так оружие теперь другое. А уставы от царя Гороха остались. Война теперь более скоростная будет. Ну, сами вспомните. У тех же германцев уже бронированные машины есть, которые по полю идут и пушками стреляют. А вы против них в полный рост, строем?
– И снова прав, – негромко проворчал контрразведчик. – Как вам, Пётр Михайлович, такой тактик из глубинки?
– Интересно. Хороший аргумент, чтобы генштабовским снобам нос утереть, когда изобретение твоё продвигать стану, – коротко рассмеялся Сергеев.
– А вы, ваше сиятельство, журналы оружейные полистайте, пока в столицу ехать станете. Там много всякого интересного найти можно, – посоветовал Мишка. – А когда говорить там станете, те журналы и покажите. Пусть подумают. А то они там войну только на бумаге видят. А кровь у нас тут льётся. А придет время, и на западных границах то же самое будет. Уж наши политики продажные постараются.
– Миша, прикуси язык, – рыкнул контрразведчик.
– Да прав он, Владимир Алексеевич. Прав. И мы оба это знаем, – развёл граф руками и тяжело вздохнул.
* * *
Лето наконец закончилось, и Мишка, весело насвистывая, отправился на заимку. Отдохнуть. Именно так он назвал свои отлучки из дома, вызвав у домашних приступ долгого смеха. С учётом того, сколько всего он привозил оттуда домой, это было и вправду смешно. Одного мяса парень засаливал пудами. Не говоря про рыбу, икру, ягоду, которую он выкупал у женщин хантов, мёд и пушнину.
За эти годы Мишка умудрился одеть всех своих женщин так, что им лютой завистью завидовали не только соседки, а даже обитательницы чистой стороны. Замша, меха лучшей выделки, тончайшая кожа, шитые бисером пояса, его домашние ходили первыми модницами, заставляя женщин устраивать своим мужчинам лесопилку на дому. Сам же Мишка предпочитал в одежде странную смесь из фасонов западных образцов вкупе с национальными одеждами хантов. На всех его куртках были карманы и петельки для различных мелочей.
Но вместительная сумка из плотной кожи была непременным аксессуаром одежды. Про себя парень называл её рюкзак-однодневка, хотя и носил через плечо, а не на спине. Впрочем, от этого она не становилась менее вместительной. Вот и теперь, скинув её на днище вельбота, парень только усмехнулся, когда услышал металлический лязг. На заимке давно уже была устроена запасная мастерская. Не такая вместительная, как дома, но любой мелкий ремонт он мог выполнить спокойно.
Вельбот, тарахтя двигателем, упрямо шёл вверх по течению, волоча за собой лодку и пару пирог. Весь транспорт был под завязку забит товарами для дружественного племени. Помня о возможном голоде и резком скачке цен, Мишка старался снабдить хантов всем возможным по максимуму. То, что племя сможет помочь ему пережить все возможные катаклизмы, заставляло парня выкладываться на полную катушку.
Он и сам не очень понимал, чего именно опасается, но старался обеспечить себе и своей семье прочные тылы. Да, это был другой мир. Да, история здесь идёт по другим правилам, но Мишка предпочитал иметь запас и не беспокоиться, чем потом рвать волосы на всех местах и вопить «я же об этом думал».
Так что, плюнув на все рефлексии, он уверенно вёл вельбот к заимке, готовясь с головой погрузиться в работу. Загнав свой караван в ручей, он вытянул все лодки на берег и, переведя дух, начал разгрузку. После третьей ходки на берег выскочила молодёжь под предводительством Илкена, и дело пошло веселее. Быстро перетаскав всё в дом и сарай, ребята выжидающе уставились на парня, отлично зная, что без гостинца он их не отпустит.
Илкен на правах близкого друга и почти брата уже успел растопить печь и поставить на неё большой котелок с водой для чая. Заварив напиток, Мишка уже собрался было приступить к самой приятной части дела, когда в дом вошёл Торгат. Поздоровавшись, он присел к столу и, получив от парня пачку свежего табаку, с удовольствием закурил. Решив больше не тянуть резину, Мишка показал на длинный ящик и велел парням вытащить его на середину комнаты. Откинув крышку, парень достал одну из трофейных винтовок и, протянув её Торгату, сказал: