И дети их после них

– Куда?

– В Париж.

– А.

Для Антони Париж был чем-то абстрактным – пустым звуком. Что такое Париж? «Семь дней». Эйфелева башня. Фильмы с Бельмондо. Что-то вроде парка аттракционов, только еще понтовее. Он не слишком понимал, ей-то туда на кой ехать.

– Плевать, все равно поеду.

Для Стеф Париж был, напротив, черно-белым. Ей нравился Дуано[13]. Она ездила туда с родителями на Рождество. Вспоминала витрины и Оперу. Когда-нибудь и она станет парижанкой.

Они еще выпили, потом она заявила, что ей пора домой.

– Уже?

– Уже почти восемь. Мать меня убьет.

– Хочешь, я тебя провожу?

Она немного разбежалась и забросила бутылку – далеко-далеко, в сторону города. Та описала длинную, баллистически совершенную дугу. Оба проследили за ней глазами, пока она, шурша листвой, не исчезла в нескольких десятках метров ниже по спуску.

– Да нет, – ответила Стеф, – все нормально будет.

Она ушла, а Антони стал смотреть, как падает за горизонт солнце. Он не плакал, хотя именно этого ему и хотелось.






12




Элен Казати специально взяла выходной, как делала это время от времени. В такие дни она обычно вставала первой, в шесть часов, потом завтракала, слушая «Европу-1». Ей нравились обозрения Филиппа Обера. Он веселый и умеет говорить о женщинах, особенно о Матильде Мей.

Дома утренние занятия подчинялись конкретной устоявшейся рутине, от которой зависело, кто и когда пользуется кухней, ванной и туалетом. Главное было не сталкиваться с остальными, потому что все Казати утром вставали не с той ноги. Совместный прием пищи – вот что играет особую роль в семейной жизни. Так говорила мадам Дюма, соцработник, которую прикрепили к ним после аварии. Элен помнила эту цедившую сквозь зубы полную энергичную даму. Когда она усаживалась у них в кухне, ее бедра принимали поистине устрашающие размеры. Она сыпала направо и налево советами и требовала, чтобы ей показывали счета. Элен терпеть не могла, когда та совала нос в их дела.

– Я сама бухгалтер, вы же знаете.

– Знаю, – отвечала мадам Дюма. – Но тут наверняка можно что-то усовершенствовать.

Корректная, всегда ровная мадам Дюма улыбалась, прилежно копаясь в корешках чековых книжек и то и дело поднося ко рту палец. Она действительно была в своей стихии. Судья направил ее сюда ради блага ребенка. Элен могла понять справедливость этой меры – до некоторой степени. Даже Патрик старался. Все произошло так быстро.

– Вы осознаете, что нуждаетесь в помощи?

Супруги отвечали, что да, осознают. Антони уже привычно играл в уголке в кабинете судьи. Однажды он пожаловался, что никак не может найти своего смурфика в очках. Должно быть, его прикарманил какой-то другой мальчуган.

Конечно же, они нуждались в помощи. А пока эта мадам Дюма сводила Элен с ума своей неутомимой улыбкой и нескончаемой доброжелательностью. Она думала, что у нее не осталось в запасе ни капли жалости к мужу, но поведение соцработницы почти примирило их друг с другом. Толстуха без остановки во всех деталях анализир

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.