Хвост Скорпиона

– Но вы еще можете кое-что сделать, чтобы помочь себе. Например, ответить на мои вопросы. С какой целью вы производили нелегальные раскопки в Хай-Лонсаме?

Нет ответа.

– Вы работали один или у вас есть сообщники?

Тишина.

– У вас были какие-то основания полагать, что вы найдете там тело? Или вы наткнулись на него случайно?

И снова молчание.

– Вы уже несколько лет были чисты перед законом. Что такого важного вы рассчитывали обнаружить, ради чего стоило пойти на убийство шерифа?

Риверс зажал пальцем свободной руки одну ноздрю и высморкался в стакан у кровати, а в остальном никак не отреагировал.

Его наглое молчание начало раздражать Кори. Она сделала глубокий вдох. Главное – говорить спокойным, ровным тоном и сохранять невозмутимое выражение лица.

– Сейчас вам представился первый и последний шанс облегчить свое положение. В противном случае вас ждут трудные времена.

Наконец в глазах мужчины мелькнула искорка интереса. Он в первый раз нарушил молчание:

– Трудные времена, говоришь?

Кори постаралась скрыть свое волнение: наконец-то она вытянула из подозреваемого хоть несколько слов! До нее это никому не удавалось.

– Совершенно верно.

– Тогда вот что я тебе скажу, – хрипло продолжил Риверс. – Возможно, мы сумеем прийти к какому-нибудь… соглашению.

– Правильно рассуждаете. – Кори достала из сумки цифровой диктофон и на глазах у Риверса включила его. – Права вам уже зачитывали, но на всякий случай напоминаю: все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Риверс отмахнулся от ее слов, будто от назойливой мухи.

– Ты говорила про трудные времена, – повторил он невозмутимым, самоуверенным тоном.

Кори кивнула и взглянула на диктофон, проверяя, идет ли запись.

– Что ж, тут мы совпадаем, потому что мне сейчас немного трудно: такая симпатичная стервочка пожаловала, а я как раз в постели, и все такое. Так что я отвечу на твои вопросы… после того как ты отсосешь у меня.

Кори уставилась на него, потеряв дар речи. От стыда у нее кровь прилила к щекам. Ей стоило огромных усилий сдержать гнев и сохранить спокойствие.

– И вот еще что: отстегни меня, чтобы я тебя за голову мог держать.

И теперь он наконец рассмеялся, тихо, издевательски.

Он все еще продолжал смеяться, когда через несколько секунд Кори выскочила из палаты, жестом велела рейнджеру запереть дверь и быстро зашагала прочь по больничному коридору.





5




Вопреки опасениям Кори, Сокорро оказался не таким уж унылым, благодаря окаймляющей город с востока реке Рио-Гранде, орошаемым полям и нескольким горам, возвышающимся на другом конце города. И все-таки здесь были такие же, как и везде, жаркие улочки – очень жаркие! – а когда Кори ехала к офису шерифа, пустынный ветер прогнал прямо перед машиной два перекати-поля, будто хотел напомнить, где она находится. Взяв сумку со снаряжением, Кори высадилась из машины на парковке перед офисом. Заунывный свисток поезда только дополнил общее впечатление заброшенности этого места. Вот в такую глухомань и отправляют проштрафившихся агентов, подумала Кори. А потом в сотый раз напомнила себе, что порученное ей дело может стать многообещающим.

Впрочем, офис шерифа располагался в достаточно презентабельном на вид здании из кирпича-сырца, окруженном потрескавшимся асфальтом парковки. Трещины со временем заливали новым асфальтом, и в результате получился узор наподобие паутины. Хотя был конец сентября, на пути к двери ботинки Кори прилипали к поверхности.

Шериф Уоттс сразу вышел ей навстречу, и тут Кори ждал первый за утро сюрприз. Вместо толстомордого усатого старого служаки, каким она представляла себе Уоттса, перед ней предстал молодой человек примерно ее возраста – лет двадцати трех, высокий, стройный и вдобавок красавчик, с черными кудрями, вьющимися над высоким лбом, карими глазами и улыбкой кинозвезды. Два старинных револьвера на бедрах выгодно дополняли общее впечатление. Мочка одного уха была заклеена пластырем. На голове у шерифа красовалась щегольская ковбойская шляпа с плетеной лентой из конского волоса. Судя по выражению лица, он тоже ожидал встретить кого-то другого.

Когда они выходили из офиса, Уоттс предложил поехать на его машине. Он потянулся было к дверце автомобиля, собираясь открыть ее перед Кори, но, видимо, решил, что это неуместно, и отступил в сторону. Кори открыла дверцу сама. Похоже, она перевернула с ног на голову все его представления об агентах ФБР.

– Агент Свенсон, – сказал Уоттс, садясь за руль, – по пути в Хай-Лонсам я заеду за одним человеком, Чарльзом Фонтейном. Он адвокат и при этом отлично разбирается в истории этих мест – прямо ходячая энциклопедия! Надеюсь, он сумеет пролить свет на это дело и ответить на несколько вопросов.

Кори не рассчитывала, что с ними поедет гражданский, однако она была не в том положении, чтобы возражать.

– Спасибо, шериф.

Он кивнул и завел джип «чероки», выкрашенный и оформленный в виде патрульной машины, с большой звездой шерифа, наклеенной на дверь. Кори хотела предложить Уоттсу обращаться друг к другу по имени, но потом передумала. Ни к чему выходить за рамки формального.

– Слышал, вы говорили с Пиком, – сказал шериф, когда они медленно ехали по городу.


– Странно, что вы называете его по имени. Он ведь пытался вас убить.

– Но не убил же! И вообще, я не злопамятный, – рассмеялся Уоттс. – Стрелок из Пика так себе. Ему просто повезло, что он в меня попал.

– Я бы сказала, ему повезло, что вы его не пристрелили.

– Ну, тут удача ни при чем. Я бы уложил его на месте, если б захотел.

Это было сказано небрежно, без малейшего хвастовства. Кори обдумала его слова. Значит ли это, что Уоттс специально позволил Риверсу выстрелить первым? Но задавать такие вопросы напрямую было бы неразумно. Вместо этого она сказала:

– Кстати, о перестрелках. У вас очень эффектные револьверы: одни ручки из слоновой кости чего стоят!

Уоттс снова кивнул, на этот раз с гордостью:

– Кольт «Миротворец» сорок пятого калибра. Одинарного действия, кольцевого воспламенения на черном порохе. Выпущены в девяностых годах девятнадцатого века. Принадлежали моему деду. Откуда они у него, рассказывать не хочет.

– Зачем вы носите сразу оба?

Уоттс пожал плечами:

– Это комплект.

– А кобуры почему перевернутые? Ручки повернуты вперед.

– Неужто не слыхали про перекрестное выхватывание? Да, видно, в школе ФБР не всем премудростям учат.

Кори не ответила. Она ни за что не променяла бы свой полуавтоматический «глок» на этот антиквариат, однако предпочла оставить свое мнение при себе.

– До сих пор ломаю голову, с чего вдруг Риверс наставил на меня пушку, – сменил тему Уоттс. – Он уже несколько лет как стал добропорядочным гражданином. Не представляю, что в этом трупе такого особенного, ради чего он решился поставить все на карту.

Они затормозили перед скромным, но ухоженным домиком, и не успел Уоттс вылезти из машины, как дверь распахнулась и на крыльцо вылетел мужчина. Он-то и стал вторым сюрпризом для Кори. Вместо ожидаемого ею провинциального адвоката с курительной трубкой и в красных подтяжках на объемистом животе, будто сошедшего со страниц рассказа Стивена Уинсента Бене «Дьявол и Дэниел Уэбстер», она увидела высокого, лишь слегка полноватого мужчину лет шестидесяти. На нем был темно-зеленый пиджак «Барбур» (должно быть, единственный экземпляр в радиусе сотни миль), настолько измятый, будто хозяин в нем спал. Лицо у Фонтейна было чисто выбрито, роскошные, густые темные волосы с проседью, разделенные на прямой пробор, свисали почти до плеч. Фонтейн переводил взгляд с Кори на Уоттса, его бледно-голубые глаза за стеклами круглых очков в позолоченной оправе светились живым умом.

Уоттс вышел из машины и пожал своему знакомому руку. Кори сделала то же самое, и шериф представил их с Фонтейном друг другу.

– Вы ведь адвокат? – уточнила Кори.

– Сейчас я практически ушел на покой, – ответил Фонтейн негромким, мелодичным голосом. – Впрочем, оно и к лучшему.

– Не слушайте его, – возразил Уоттс. – Слава о Фонтейне гремит по всему штату и даже за его пределами. Другого такого острого юридического ума вы нигде не найдете. Он не проиграл ни одного дела.

– Это правда? – невольно заинтересовалась Кори.

– Всего лишь отчасти, – ответил Фонтейн. – Когда я работал в прокуратуре федерального округа, пару раз потерпел поражение.

– Но с тех пор как стал адвокатом защиты – ни одного проигрыша, – стоял на своем Уоттс. – Все дело в голосе. Никто ничего не замечает, пока не становится поздно.

– С таким же успехом ты мог бы сказать: в голосе и во внешности, – рассмеялся Фонтейн. – Я называю этот прием «обезоруживающая простота».

– Неряшливый вид для него – что-то вроде рабочей униформы, – пояснил Уоттс.

В компании знакомого шериф явно расслабился: на этот раз он без малейших колебаний открыл перед Кори дверцу машины.

– Я еду с вами только для того, чтобы расширить свой кругозор историка-любителя, – сказал Фонтейн, расположившись на заднем сиденье джипа. – Постараюсь вам не мешать.

Уоттс включил кондиционер на полную мощность, и они выехали за пределы Сокорро.

– Мы направляемся в город-призрак Хай-Лонсам в горах Азул, – заговорил шериф. – Это старый, заброшенный городишко золотоискателей. Опустел в начале двадцатого века, когда запасы иссякли. Один из самых живописных городов-призраков штата, но добираться туда трудновато. Придется ехать два часа. Напрямик было бы быстрее, но дороги в здешних местах жуткие.

«Целых два часа?» – подумала Кори. Ей повезет, если она вернется в Альбукерке до полуночи.

– Как насчет музыки? – предложил Уоттс, доставая телефон и подключая его к стереосистеме.

– Давайте, – ответила Кори.

– Что вы предпочитаете?

– Согласен на все, кроме григорианского пения и рэпа, – ответил с заднего сиденья Фонтейн.

Кори не думала, что у шерифа Уоттса будет такая музыка, какая ей нравится.

– Выбирайте на свой вкус.

– Если что, у вас обоих есть право вето.