Хвост Скорпиона

– Что?! Вы возьмете его в руки? Может, лучше не надо?..

Но Хаки уже поднял ящик. Ухватив его обеими руками, он потащил свою ношу мимо Кори, но вдруг споткнулся о камень и уронил ящик прямо к ее ногам. Доски с треском раскололись, и тротиловые шашки полетели во все стороны.

Кори вскрикнула и в панике отскочила. Она так спешила убежать подальше, что споткнулась, плюхнулась задом на покрытый песком пол и прижалась спиной к каменному завалу. И тут из-за облака пыли раздался раскатистый смех Хаки.

– Это что за фокусы? – заорала Кори.

Криминалист прямо-таки лопался от смеха и не сразу сумел перевести дух, чтобы ответить.

– Видели бы вы свое лицо, когда я уронил ящик! Ни дать ни взять овца, испугавшаяся молнии! – Хаки охнул и согнулся пополам от хохота. – Так я и думал, что вы ничего не знаете про тротил, и ведь угадал! Это вам не динамит, без детонатора он не взорвется. И чем больше тротилу лет, тем менее он чувствителен к детонации. Похоже, вам бы не мешало задержаться в Академии еще на пару лет, прежде чем приступать к активной службе, да, Коринна?

Она не без труда поднялась на ноги. Сердце сразу перестало бешено колотиться, и испуг сменился гневом, сдерживать который Кори не могла и не хотела. Она повернулась к Хаки и выпалила:

– Ах ты, гад!

– Эй, я просто пошутил. Да ладно, разве в ФБР юмор под запретом? Раз уж полезли в мужской мир, привыкайте к подколам.

– В мужской? – переспросила Кори. – А под мужчинами вы имеете в виду тех, у кого член между ног? Ну уж к вам это точно не относится. Какой нормальный мужчина будет покатываться со смеху из-за инфантильного розыгрыша, да еще в такой обстановке? Я вас задела, когда сказала, что кость, которую вы нашли, принадлежит овце – и это так и есть, – а вы не переносите, когда женщина вас в чем-то превосходит. Но вот что я вам скажу: привыкайте, потому что я дослужусь до директора ФБР, а вы так и застрянете в каменном веке. Будете всю жизнь копаться в древнем дерьме и стены расшибать.

Чем напористее атаковала Кори, тем бледнее становилось лицо криминалиста. Когда запас оскорблений иссяк, она замолчала, переводя дух. Хаки уставился на нее, сжав кулаки, и на секунду Кори испугалась, что сейчас он вышибет из нее дух. Но он застыл, точно статуя.

– А сейчас я продолжу осмотр шахты, – произнесла Кори, сдерживая голос. – И буду очень благодарна, если больше ни слова от вас не услышу.



Пока Кори тщательно обследовала завал, Хаки покинул туннель и остался ждать ее снаружи. Выйдя из шахты, Кори заглянула в покосившуюся деревянную постройку, оглядела темное помещение, куда сквозь щели кое-где проникали лучи солнца, и сделала несколько снимков. Перед ней возвышались массивные металлические механизмы и прочее загадочное оборудование, покрытое паутиной и пылью. Но она не заметила никаких следов человеческого присутствия и никаких намеков на то, что мог здесь искать покойный. Кори и Хаки вернулись к веревке, свисавшей с края скалы. Наладив снаряжение, Кори взобралась наверх. Хаки в угрюмом молчании последовал за ней.

Остальные двое агентов ждали на плато, а Уоттс тем временем прогуливался по городу-призраку.

– Ну как, нашли что-нибудь? – спросили коллеги у Хаки, но тот прошел мимо, не удостоив их ответом.

Сняв страховочную систему, криминалист втянул наверх веревку для спуска, свернул ее кольцом и запихнул в рюкзак вместе со снаряжением. Потом надел лямку на плечо.

– Поехали отсюда, – не оборачиваясь, буркнул он.





17




В тишине патологоанатомической лаборатории Кори сделала шаг назад и замерла, любуясь результатами своего труда. Она впервые занималась реальной, а не учебной реконструкцией лица, и процесс шел как по маслу. Кори не терпелось увидеть конечный результат – увидеть лицо жертвы, которая погибла семьдесят пять лет назад и теперь возвращена к жизни. При мысли, что она обладает столь мощной воскрешающей силой, у нее возникало странное, почти религиозное чувство.

Все остальные способы идентификации тела не принесли результатов. Кори удалось снять четкие отпечатки пальцев, но в базе данных их не оказалось. К дантисту мужчина не обращался, – похоже, он на удивление тщательно ухаживал за своими зубами. В предварительном отчете патологоанатома ни о каких болезнях не говорилось, если не считать легкого цирроза печени; токсикологические анализы ничего не выявили. Анализ SNP[14] в геноме жертвы тоже не дал никаких зацепок. Не удалось их обнаружить и в коммерческих базах данных ДНК. По всей вероятности, мужчина был выходцем из Западной Европы – скорее всего, англичанином, шотландцем или ирландцем. Таким образом, к реконструкции лица Кори прибегла как к последнему средству, и все же она верила, что дело увенчается успехом.

Взяв тщательно вычищенный череп, Кори сняла с него слепок, который использовала в качестве основы. Пустоты – носовую полость и глазничную щель – она заполнила пластилином. Потом вставила глазные яблоки, слепленные из глины. Дальше следовал ответственный шаг: необходимо было прикрепить двадцать один разноцветный стержень в вертикальном положении в нужных точках на поверхности черепа. На каждом стержне была отмечена средняя толщина соответствующей ткани для человека данной расы (европеоид), пола (мужской), возраста (около пятидесяти пяти) и телосложения (худощавое). Затем, используя пластилин, Кори стала по очереди лепить лицевые мышцы: височные, жевательные, щечные, потом затылочно-лобную мышцу. Она выполняла все эти действия внимательно и осторожно, стараясь работать как можно четче, ведь даже крошечное отклонение могло изменить внешность до неузнаваемости. Удивительно, как человеческий глаз способен различать мельчайшие вариации анатомии лица, – несомненно, это результат миллионов лет эволюции.

– Что это за пластиковые палочки? – раздался голос у нее за спиной.

Кори едва не подпрыгнула от испуга. Обернувшись, она увидела Лэтропа, который незаметно подошел к ней сзади и уставился на ее работу. В нос ей ударил запах ополаскивателя для полости рта.

– Вы меня напугали, – пожаловалась Кори.

– Вы были так поглощены работой, что не хотелось вас отвлекать. Ну а поскольку вы все же отвлеклись, то расскажите, чем вы занимаетесь, Коринна. – Он указал на разноцветные стержни, торчавшие во все стороны, будто иголки ежа. – Так вы обозначаете нужную толщину ткани?

– Именно, – подтвердила Кори, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно. – Но работы предстоит еще много.

– Вас этому научили в Колледже Джона Джея?

– Я специализировалась на методике восстановления лица по черепу. Обычно для данной работы требуется два человека: антрополог-криминалист и художник. Но я освоила обе специальности, чтобы проводить полную реконструкцию самостоятельно.

– Я впечатлен, – произнес Лэтроп.

Выдвинув стул на колесиках, он сел.

– Если не возражаете, я хотел бы понаблюдать за вашей работой. В мое время восстанавливать лица не учили: эта технология еще только начинала развиваться.

Кори не любила работать под чьим-то пристальным взглядом, однако ответила с напускной бодростью:

– Пожалуйста, если вам интересно.


– Вы используете какой-то конкретный метод?

– Да, я следую методике, описанной Тейлором и Энджелом в книге «Черепно-лицевая идентификация в судебной медицине». Способ старый, но я считаю, что он дает лучшие результаты. С новомодными компьютерными технологиями не сравнить.

– Правда? И с чем же это связано?

– Современные компьютерные технологии несовершенны. А то, что показывают в криминальных сериалах, – научная фантастика. Проблема в том, что лица, воссозданные на компьютере, выглядят слишком четко и реалистично – до такой степени, что, когда их показывают людям, те не замечают возможных отклонений и неточностей. Однако на модели такие вещи сразу заметны. Ее слегка искусственный, упрощенный вид на самом деле является преимуществом. Человек взглянет на нее и скажет: «Ну вылитый дядя Джо!» По крайней мере в настоящее время результат, который получает человек, пальцами нанося на кости обыкновенную глину и пластилин, никакому компьютеру не под силу.

– Очень любопытно.

– Нам повезло, что на черепе и на теле сохранились мягкие ткани. Мне удалось измерить толщину жировой прослойки, а для восстановления лица это особенно важно.

– Мне этот человек показался довольно-таки худым.

– Верно, кожа да кости.

– Может быть, он голодал?

– Возможно. Однако в желудке обнаружены остатки его последней трапезы: вяленая говядина, виски и фасоль.

– Походная еда, – заключил Лэтроп. – Так называемый завтрак чемпионов. Удалось ли обнаружить яд? Я еще не заглядывал в отчет токсикологической лаборатории.

– Первые анализы дали отрицательный результат. Сейчас покойного проверяют на всякие экзотические токсины.

Тут Кори сообразила, что слишком увлеклась и рассказала больше, чем планировала. Поэтому она вернулась к своей модели и продолжила накладывать мышцы. Во время всего процесса Лэтроп дышал ей в спину. Наконец Кори нанесла завершающие мазки глины, чтобы толщина мышц в точности соответствовала отметкам на всех стержнях, потом осторожно разгладила поверхность.

– Настоящее чудо – наблюдать, как перед тобой постепенно вырисовывается человеческое лицо, – вполголоса произнес Лэтроп. – Каковы же следующие стадии процесса?

– Прикреплю веки, потом воссоздам нос, губы и мягкие ткани шеи. После этого приделаю уши и состарю лицо, добавив морщин и обвисаний кожи, соответствующих возрасту мужчины. Ну и наконец, раскрашу модель. И вот тогда становится видна общая картина. К счастью, мы много знаем об этом мужчине: волосы у него были темные с проседью, он лысел, а покрытая густым загаром обветренная кожа свидетельствует о том, что он много времени проводил под открытым небом.

– Значит, вы полагаете, что сумеете добиться значительного сходства с оригиналом?

– Я в этом уверена.

– Прекрасно. – Лэтроп взглянул на часы, отодвинул стул и встал. – Я должен бежать домой, иначе не успею приготовить ужин. Однако мне не терпится увидеть конечный результат. Вы управитесь до завтра?

– Надеюсь, что да.

Неожиданно Лэтроп жестом фокусника достал откуда-то папку и положил на стол рядом с Кори.

– Мой трактат о лошадях и мулах, – пояснил он таким тоном, будто лишь сейчас вспомнил об этом.

Он придвинулся вплотную к Кори, нависая над ней. Слишком близко, как ей показалось.

Немного поколебавшись, она открыла папку. Внутри обнаружилась рукопись, полная грамматических ошибок, зачеркиваний и накаляканных на полях дополнений.

– Вы не работаете на компьютере? – спросила Кори.

– Техника мешает потоку мыслей.

– Понимаю.

Похоже, мысли и впрямь текли по страницам бурным потоком. Настоящий словесный понос, подумала Кори.

Лэтроп заискивающе улыбнулся:

– Но вы ведь обещали причесать текст, помните?

Кори замялась:

– Э-э… С удовольствием отредактирую вашу статью, но в таком виде я с ней работать не могу. Извините. Сначала ее нужно напечатать.

От Лэтропа повеяло холодом.

– Прошу прощения, но вы сами предложили мне помощь.

– Я не отказываюсь от своих слов, – ответила Кори. – Но я же не секретарша! Пожалуйста, попросите кого-нибудь набрать статью, а потом принесите мне. Иначе я над ней всю ночь просижу.

Ни слова не говоря, Лэтроп схватил папку и вышел за дверь. Сила его негодования была так велика, что напряженная атмосфера сохранилась в лаборатории даже после его ухода.