Хрупкий мир
Часть 21 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И… у меня ничего не вышло.
Паззл не складывался. Даже с чудовищной мощностью вычислений, которые были мне доступны в особом состоянии.
Я вышел из режима, чувствуя, как стынет кровь в жилах.
— Ну вот. Дальше по этому проходу, еще несколько десятков метров. Там люк, через который можно подняться на борт нужного звездолёта, — пришелица указала на узкую светящуюся тропу, проложенную среди руин на высоте нескольких метров.
— Спасибо, — кивнул я, изо всех сил стараясь не выдать тревоги, после чего двинулся в сторону тропы.
— Подождите! — пришелица встала у меня на пути, — не так быстро. Это зона исследований. Всё техногенное оборудование надлежит оставить здесь.
— Да, без проблем, — я пожал плечами, — конечно. Так у нас с собой ничего нет. В костюме есть система обогрева, но она сейчас не активна. Или нам снять костюм тоже?
— У вашего коллеги есть энергетическое оружие, — ответила пришелица, — а у вас артефакт Рождённых Ранее. Эти вещи следует передать нам. Мы сохраним их до вашего возвращения.
Как-то незаметно троица, молча сопровождавшая нас всё это время, встала, между нами. Мы были в максимально невыгодной позиции, любое сопротивление было невозможно, я это мог оценить даже без режима.
Мой пульс ушёл в галоп, разрозненные мысли молниями мелькали в голове. «Тюрвинг нельзя забрать так просто у владельца, которому он подчиняется, — подумал я, — он должен отдать его добровольно. Неужели это всё соорудили только для того, чтобы мы потеряли бдительность? Кто же вы тогда такие, слонопланетяне? И что из рассказанного вами — правда, а что — беззастенчивая ложь?»
Между тем время шло.
Трое боевиков разворачивались в боевой стойке, уже почти и не скрываясь.
Я поймал взгляд Кая. Кажется, он начал что-то понимать.
— Конечно, — кивнул я, улыбнувшись, и потянулся к кобуре, где находился тюрвинг, — Кай, отдай им лучемёт.
— Принято, старший, — ответил Кай, доставая оружие.
Я поймал взгляд Таис, одновременно нащупывая рукоятку тюрвинга.
— Я вернусь за вами, — сказал я на русском, — держитесь как можно дольше.
После этого я достал тюрвинг. Сделал жест, как будто собираюсь протянуть артефакт одному из боевиков. В этот же момент вошёл в режим, направил ствол тюрвинга вертикально вверх и нажал на спусковой крючок.
10
Я предположил, что системы наблюдения пришельцев достаточно продвинуты, чтобы отследить серию моих прыжков, по крайней мере, в зоне прямой видимости форпостов, которые я разглядел возле края морской пропасти. Они наверняка знают, с чем имеют дело, и могли подготовиться, хотя бы на всякий случай.
Поэтому уже испытанный способ путешествия на небольшой высоте не годился. Они легко отследят направление и найдут меня, когда я буду вынужден приземлиться из-за недостатка энергии для особого режима.
Этой энергии, кстати, было не слишком много.
Я очень жалел, что не заставил себя перекусить сразу после приземления. Надо бы взять за правило: после режима всегда есть, без всяких исключений. И всегда носить с собой пищевые концентраты. Которые тоже остались на челноке, вместе с дополнительным снаряжением, загруженным в рюкзак.
После первого прыжка я оказался в воздухе, на высоте трёх километров над уровнем моря.
Собрав в кулак всю волю, я направил тюрвинг вертикально вверх. И перенёс себя в космос.
На максимуме быстродействия я совершил несколько беспорядочных прыжков длинной в тысячи километров, останавливаясь в каждой точке на долю секунды, чтобы убедиться, что в зоне прямой видимости нет чужих космических аппаратов.
Мне повезло. Обошлось без неожиданных встреч. В общей сложности я пробыл в безвоздушном пространстве секунды три. Не достаточно для реального ущерба здоровью, но вполне ощутимо на уровне физиологии. В обычном состоянии я наверняка испытал бы настоящую паническую атаку. Воспоминания о том, как я почти умер в пустоте, оказались на удивление свежи.
Я вернулся в атмосферу где-то в центре огромного океана в надежде, что система слежения пришельцев не покрывала абсолютно всю поверхность планеты.
До материка я двигался прыжками на минимальной высоте, не больше пятнадцати метров. Гораздо ниже, чем во время первого путешествия. Не было никаких свидетельств, что пришельцы отследили мою первую вылазку, но я перестраховывался. В моём положении достаточно было одного незначительного просчёта, чтобы потерять всё.
И я чуть не погиб, лишая Землю и человечество последнего шанса пережить катаклизм, с которым мы встретились там, в далёком будущем…
В какой-то момент я решил, что, несмотря на точность вычислений, ошибся в направлении, так долго не было земли на горизонте. И, наконец, после очередного прыжка, я увидел береговую линию. К тому моменту я уже чувствовал слабость во всём теле, но уверенно оставался в режиме.
Целясь в точку над сушей, я взял немного выше, чтобы не задеть верхушки довольно высоких деревьев, которые росли густым частоколом сразу над обрывом, который образовывал береговую линию.
Режим вырубился именно в тот момент, когда я оказался над этими самыми деревьями.
К тому моменту я был настолько измотан, что даже не мог испытать полноценное чувство досады.
Можно было рискнуть, и, направив тюрвинг вниз, просто нажать на спуск, без специального расчёта. В конце концов — не переместит же он меня внутрь земли?..
Но я думал слишком медленно.
Вот уже и времени не осталось даже на то, чтобы нажать на спусковой крючок.
На каких-то дремучих рефлексах я успел сгруппироваться.
И в следующее мгновение рухнул в вонючую болотную жижу.
Чувствуя, как смыкаются над головой волны тёплой грязи, я испытал грусть и тень смертной тоски. Но и облегчение вместе с ними.
Наконец-то можно будет отдохнуть…
Очнулся я действительно на удивление отдохнувшим и свежим.
Я лежал на берегу, у самого обрыва, согретый жарким полуденным солнцем. Потянувшись, я поднял голову и внимательно себя оглядел. Кое-где на комбезе куски засохшей грязи, жухлые зелёно-бурые пучки не то травы, не то водорослей. Кислород давно был на нуле, и система подавала внешний воздух, пропуская его через основной фильтр. Он, видимо, уже порядком забился, потому что дышать было тяжеловато.
Сорвав маску, я с наслаждением вдохнул воздух, пахнущий странной смесью болота и солёного моря.
Всё-таки интересно, как я выбрался. Неужели откуда-то силы взялись? Дополз до берега и только потом окончательно потом вырубился? А память сбоит из-за пережитого голода?
Кстати, когда я успел насытиться? И, главное, чем? В том, что я был совершенно сыт, не могло быть сомнений.
А ещё я отчётливо помнил расстояние до берега из точки, где я рухнул в болото. Метров пятьсот. Может, больше. И проползти такое расстояние, теряя сознание от голода?
Немыслимо.
Я осторожно приподнялся на локтях и ощупал себя. Руки-ноги целы, нигде ничего не болит. Даже странно после такого падения. Я ведь рухнул метров с двадцати! Да, трясина смягчила удар, да, я успел сгруппироваться — но чтобы вот совсем не было последствий?
Пытаясь хоть как-то логически состыковать упрямые факты, я сел, отряхнул с груди комья засохшей грязи, и огляделся.
И тут же чуть снова не потерял сознание, от неожиданности.
Прямо за мной стояло чудовище. Огромная морда, чем-то напоминающая крысиную, только длинной в полметра. Широко посаженные глаза. Лба почти нет. Из пасти торчат желтоватые клыки. Всё тело покрыто блестящей оранжевой шерстью.
Тварь пристально глядела на меня. Я осторожно повернулся в сторону, чтобы исследовать путь к спасению. Может, с обрыва сигануть? Успею ли? Но почему оно не атакует?
Только я успел подумать об атаке, как вдруг ощутил чьё-то тёплое присутствие.
Ощущение мне было знакомо. Нечто подобное я испытывал во время предыдущей остановки, когда нашёл рощу, покрытую грибным мицелием.
И в этот момент прямо в голове возникло… очень сложно описать это ощущение. Как мысль, не облечённая в слова. Которую, однако же, можно описать словами. Думая её, я словно бы сам для себя служил переводчиком.
Если передать словами то, что появилось у меня в голове, то подошла бы такая фраза:
«Не бойся. Он здесь для твоей защиты. Ты нуждался в помощи. Не хотела, чтобы дикие повредили тебя, пока ты восстанавливаешь силы».
«Кто ты?» — собравшись с духом, мысленно спросил я.
«Ты, возможно, помнишь меня. Я не знала, что такие как ты могут жить так долго. Я была намного моложе, и ты попал в мои ловчие сети. Ты не был похож на остальную добычу, я хотела тебя изучить. Я не встречала раньше существ, которые могли бы мыслить, как я. Твоё появление меня шокировало. Я искала тебя, и не могла найти», — последовал ответ.
Каждая мысль сопровождалась эмоциями, которые я словно переживал сам. Это было очень необычно. Словно бы разговор вдруг обретал невозможную ранее глубину. Общаясь таким образом, невозможно врать. Существо, которое вошло со мной в контакт, переживало радость. Осторожный оптимизм. Любопытство. Надежду. И тревогу тоже.
«Я почуяла свои следы, — в голове снова зародился поток осмысленной информации, — внутри вашего челнока. Частицы молодой меня испускали сигнальные молекулы». То, с чем я общался, конечно же, не знало слова «челнок». Но использовать готовый образ явления было даже более эффективно, чем обозначать его словами.
«Ты спасла меня? — спросил я мысленно, — зачем?»
«Ты мыслишь как я. Не могу тебя снова потерять», — последовал ответ.
«Тут много мыслящих существ. У меня пытались отобрать очень важную вещь», — вспомнив о тюрвинге, я лихорадочно сжал ладонь. Она была пустой. У меня внутри всё оборвалось. Без артефакта никакой план спасения невозможен. А ведь Кай и Таис будут меня ждать…
«Я подумала, что это, возможно, твоё», — зажглась в голове мысль. Одновременно с ней я услышал странный хлюпающий звук. Тварь, которая сторожила меня, поднялась на коренастые лапы и отошла в сторону. Я встал, пытаясь определить источник звука. В этот момент почва у моих ног вспучилась, а затем лопнула, обнажая белые нити грибного мицелия. Среди них лежал тюрвинг, целый и невредимый.
Я схватил в то же мгновение, рефлекторно. Нити мицелия послушно разошлись в стороны, не пытаясь удержать добычу.
«Чем эта вещь ценна для тебя»? — послышался в голове вопрос.
«Она позволяет мгновенно перемещаться в пространстве», — ответил я.
«Я не смогла понять, как оно работает, — я почувствовал, что моя собеседница смущена; кстати, о самой себе она уверенно мыслила в женском роде, так что я тоже перенял эту манеру. Хотя не уверен, что у грибов вообще бывает пол».
Паззл не складывался. Даже с чудовищной мощностью вычислений, которые были мне доступны в особом состоянии.
Я вышел из режима, чувствуя, как стынет кровь в жилах.
— Ну вот. Дальше по этому проходу, еще несколько десятков метров. Там люк, через который можно подняться на борт нужного звездолёта, — пришелица указала на узкую светящуюся тропу, проложенную среди руин на высоте нескольких метров.
— Спасибо, — кивнул я, изо всех сил стараясь не выдать тревоги, после чего двинулся в сторону тропы.
— Подождите! — пришелица встала у меня на пути, — не так быстро. Это зона исследований. Всё техногенное оборудование надлежит оставить здесь.
— Да, без проблем, — я пожал плечами, — конечно. Так у нас с собой ничего нет. В костюме есть система обогрева, но она сейчас не активна. Или нам снять костюм тоже?
— У вашего коллеги есть энергетическое оружие, — ответила пришелица, — а у вас артефакт Рождённых Ранее. Эти вещи следует передать нам. Мы сохраним их до вашего возвращения.
Как-то незаметно троица, молча сопровождавшая нас всё это время, встала, между нами. Мы были в максимально невыгодной позиции, любое сопротивление было невозможно, я это мог оценить даже без режима.
Мой пульс ушёл в галоп, разрозненные мысли молниями мелькали в голове. «Тюрвинг нельзя забрать так просто у владельца, которому он подчиняется, — подумал я, — он должен отдать его добровольно. Неужели это всё соорудили только для того, чтобы мы потеряли бдительность? Кто же вы тогда такие, слонопланетяне? И что из рассказанного вами — правда, а что — беззастенчивая ложь?»
Между тем время шло.
Трое боевиков разворачивались в боевой стойке, уже почти и не скрываясь.
Я поймал взгляд Кая. Кажется, он начал что-то понимать.
— Конечно, — кивнул я, улыбнувшись, и потянулся к кобуре, где находился тюрвинг, — Кай, отдай им лучемёт.
— Принято, старший, — ответил Кай, доставая оружие.
Я поймал взгляд Таис, одновременно нащупывая рукоятку тюрвинга.
— Я вернусь за вами, — сказал я на русском, — держитесь как можно дольше.
После этого я достал тюрвинг. Сделал жест, как будто собираюсь протянуть артефакт одному из боевиков. В этот же момент вошёл в режим, направил ствол тюрвинга вертикально вверх и нажал на спусковой крючок.
10
Я предположил, что системы наблюдения пришельцев достаточно продвинуты, чтобы отследить серию моих прыжков, по крайней мере, в зоне прямой видимости форпостов, которые я разглядел возле края морской пропасти. Они наверняка знают, с чем имеют дело, и могли подготовиться, хотя бы на всякий случай.
Поэтому уже испытанный способ путешествия на небольшой высоте не годился. Они легко отследят направление и найдут меня, когда я буду вынужден приземлиться из-за недостатка энергии для особого режима.
Этой энергии, кстати, было не слишком много.
Я очень жалел, что не заставил себя перекусить сразу после приземления. Надо бы взять за правило: после режима всегда есть, без всяких исключений. И всегда носить с собой пищевые концентраты. Которые тоже остались на челноке, вместе с дополнительным снаряжением, загруженным в рюкзак.
После первого прыжка я оказался в воздухе, на высоте трёх километров над уровнем моря.
Собрав в кулак всю волю, я направил тюрвинг вертикально вверх. И перенёс себя в космос.
На максимуме быстродействия я совершил несколько беспорядочных прыжков длинной в тысячи километров, останавливаясь в каждой точке на долю секунды, чтобы убедиться, что в зоне прямой видимости нет чужих космических аппаратов.
Мне повезло. Обошлось без неожиданных встреч. В общей сложности я пробыл в безвоздушном пространстве секунды три. Не достаточно для реального ущерба здоровью, но вполне ощутимо на уровне физиологии. В обычном состоянии я наверняка испытал бы настоящую паническую атаку. Воспоминания о том, как я почти умер в пустоте, оказались на удивление свежи.
Я вернулся в атмосферу где-то в центре огромного океана в надежде, что система слежения пришельцев не покрывала абсолютно всю поверхность планеты.
До материка я двигался прыжками на минимальной высоте, не больше пятнадцати метров. Гораздо ниже, чем во время первого путешествия. Не было никаких свидетельств, что пришельцы отследили мою первую вылазку, но я перестраховывался. В моём положении достаточно было одного незначительного просчёта, чтобы потерять всё.
И я чуть не погиб, лишая Землю и человечество последнего шанса пережить катаклизм, с которым мы встретились там, в далёком будущем…
В какой-то момент я решил, что, несмотря на точность вычислений, ошибся в направлении, так долго не было земли на горизонте. И, наконец, после очередного прыжка, я увидел береговую линию. К тому моменту я уже чувствовал слабость во всём теле, но уверенно оставался в режиме.
Целясь в точку над сушей, я взял немного выше, чтобы не задеть верхушки довольно высоких деревьев, которые росли густым частоколом сразу над обрывом, который образовывал береговую линию.
Режим вырубился именно в тот момент, когда я оказался над этими самыми деревьями.
К тому моменту я был настолько измотан, что даже не мог испытать полноценное чувство досады.
Можно было рискнуть, и, направив тюрвинг вниз, просто нажать на спуск, без специального расчёта. В конце концов — не переместит же он меня внутрь земли?..
Но я думал слишком медленно.
Вот уже и времени не осталось даже на то, чтобы нажать на спусковой крючок.
На каких-то дремучих рефлексах я успел сгруппироваться.
И в следующее мгновение рухнул в вонючую болотную жижу.
Чувствуя, как смыкаются над головой волны тёплой грязи, я испытал грусть и тень смертной тоски. Но и облегчение вместе с ними.
Наконец-то можно будет отдохнуть…
Очнулся я действительно на удивление отдохнувшим и свежим.
Я лежал на берегу, у самого обрыва, согретый жарким полуденным солнцем. Потянувшись, я поднял голову и внимательно себя оглядел. Кое-где на комбезе куски засохшей грязи, жухлые зелёно-бурые пучки не то травы, не то водорослей. Кислород давно был на нуле, и система подавала внешний воздух, пропуская его через основной фильтр. Он, видимо, уже порядком забился, потому что дышать было тяжеловато.
Сорвав маску, я с наслаждением вдохнул воздух, пахнущий странной смесью болота и солёного моря.
Всё-таки интересно, как я выбрался. Неужели откуда-то силы взялись? Дополз до берега и только потом окончательно потом вырубился? А память сбоит из-за пережитого голода?
Кстати, когда я успел насытиться? И, главное, чем? В том, что я был совершенно сыт, не могло быть сомнений.
А ещё я отчётливо помнил расстояние до берега из точки, где я рухнул в болото. Метров пятьсот. Может, больше. И проползти такое расстояние, теряя сознание от голода?
Немыслимо.
Я осторожно приподнялся на локтях и ощупал себя. Руки-ноги целы, нигде ничего не болит. Даже странно после такого падения. Я ведь рухнул метров с двадцати! Да, трясина смягчила удар, да, я успел сгруппироваться — но чтобы вот совсем не было последствий?
Пытаясь хоть как-то логически состыковать упрямые факты, я сел, отряхнул с груди комья засохшей грязи, и огляделся.
И тут же чуть снова не потерял сознание, от неожиданности.
Прямо за мной стояло чудовище. Огромная морда, чем-то напоминающая крысиную, только длинной в полметра. Широко посаженные глаза. Лба почти нет. Из пасти торчат желтоватые клыки. Всё тело покрыто блестящей оранжевой шерстью.
Тварь пристально глядела на меня. Я осторожно повернулся в сторону, чтобы исследовать путь к спасению. Может, с обрыва сигануть? Успею ли? Но почему оно не атакует?
Только я успел подумать об атаке, как вдруг ощутил чьё-то тёплое присутствие.
Ощущение мне было знакомо. Нечто подобное я испытывал во время предыдущей остановки, когда нашёл рощу, покрытую грибным мицелием.
И в этот момент прямо в голове возникло… очень сложно описать это ощущение. Как мысль, не облечённая в слова. Которую, однако же, можно описать словами. Думая её, я словно бы сам для себя служил переводчиком.
Если передать словами то, что появилось у меня в голове, то подошла бы такая фраза:
«Не бойся. Он здесь для твоей защиты. Ты нуждался в помощи. Не хотела, чтобы дикие повредили тебя, пока ты восстанавливаешь силы».
«Кто ты?» — собравшись с духом, мысленно спросил я.
«Ты, возможно, помнишь меня. Я не знала, что такие как ты могут жить так долго. Я была намного моложе, и ты попал в мои ловчие сети. Ты не был похож на остальную добычу, я хотела тебя изучить. Я не встречала раньше существ, которые могли бы мыслить, как я. Твоё появление меня шокировало. Я искала тебя, и не могла найти», — последовал ответ.
Каждая мысль сопровождалась эмоциями, которые я словно переживал сам. Это было очень необычно. Словно бы разговор вдруг обретал невозможную ранее глубину. Общаясь таким образом, невозможно врать. Существо, которое вошло со мной в контакт, переживало радость. Осторожный оптимизм. Любопытство. Надежду. И тревогу тоже.
«Я почуяла свои следы, — в голове снова зародился поток осмысленной информации, — внутри вашего челнока. Частицы молодой меня испускали сигнальные молекулы». То, с чем я общался, конечно же, не знало слова «челнок». Но использовать готовый образ явления было даже более эффективно, чем обозначать его словами.
«Ты спасла меня? — спросил я мысленно, — зачем?»
«Ты мыслишь как я. Не могу тебя снова потерять», — последовал ответ.
«Тут много мыслящих существ. У меня пытались отобрать очень важную вещь», — вспомнив о тюрвинге, я лихорадочно сжал ладонь. Она была пустой. У меня внутри всё оборвалось. Без артефакта никакой план спасения невозможен. А ведь Кай и Таис будут меня ждать…
«Я подумала, что это, возможно, твоё», — зажглась в голове мысль. Одновременно с ней я услышал странный хлюпающий звук. Тварь, которая сторожила меня, поднялась на коренастые лапы и отошла в сторону. Я встал, пытаясь определить источник звука. В этот момент почва у моих ног вспучилась, а затем лопнула, обнажая белые нити грибного мицелия. Среди них лежал тюрвинг, целый и невредимый.
Я схватил в то же мгновение, рефлекторно. Нити мицелия послушно разошлись в стороны, не пытаясь удержать добычу.
«Чем эта вещь ценна для тебя»? — послышался в голове вопрос.
«Она позволяет мгновенно перемещаться в пространстве», — ответил я.
«Я не смогла понять, как оно работает, — я почувствовал, что моя собеседница смущена; кстати, о самой себе она уверенно мыслила в женском роде, так что я тоже перенял эту манеру. Хотя не уверен, что у грибов вообще бывает пол».