Хрупкий мир
Часть 19 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я заметил, что Кай вцепился в столешницу обеими руками так, что побелели пальцы. Однако выдержка его не покинула; он не проронил ни звука.
— Едва ли вы сможете забрать корабль, — продолжала специалист по контакту, — но вы можете его осмотреть. Мы даже готовы предоставить восстановленные записи со всех корабельных носителей и предположительные координаты их системы.
— Какой резон вам делать это? — Кай всё-таки вмешался в разговор и со всей прямотой задал вопрос, который не решался задать я сам.
— Таков обычай, и наши обязательства перед другими цивилизациями сходного пути развития и уровня, — пояснила пришелица, — это естественно.
— Знаете… — я понимал, что дальнейший разговор мог приобрести негативный поворот, но почему-то рискнул продолжить мысль, которую начал Кай своим вопросом, — вы верно поняли, наш мир ещё никогда не сталкивался с другими цивилизациями. По крайней мере, на протяжении доступных нам достоверных исторических записей. Однако это не значит, что мы не подозревали, что где-то там, — я помахал рукой над головой, — есть другие разумные существа. Наши учёные теоретики даже исследовали возможности. Пытались угадать, как себя ведут более развитые сообщества.
Я сделал небольшую паузу. Кай глядел на меня расширенными от удивления глазами. Пришелица вежливо ждала окончания реплики.
— И, в целом, выводы были не утешительные, — продолжал я, — была довольно популярна так называемая концепция тёмного леса. Учёные считали, что все разумные миры находятся в состоянии непрерывной войны друг с другом. Это логично, на самом деле. Это даже объясняло то, что нам до сих пор не удалось поймать сигнал ни одного другого разумного мира, или каким-то иным путём обнаружить его существование. Согласно концепции тёмного леса, ранние цивилизации прячутся. Потому что более развитые миры их уничтожают сразу после обнаружения.
Специалист сфокусировала на мне верхнюю пару глаз. Я уже начала понимать, что на языке тела пришельцев это означает что-то вроде сосредоточенного внимания.
— Это типичная точка зрения ранних миров, — ответила она, — результат того, что на планетах, как правило, ресурсы очень ограничены. Победивший на уровне эволюционной борьбы вид и способ социальной организации автоматически переносит сложившееся видение мира вовне. И это, кстати, действительно объясняет молчание вселенной для ранних миров. Очень многие цивилизации и правда прячутся. А более развитые, вроде нашей, конечно же, давно не сообщаются посредством радиоволн. Вы ведь именно их имеете в виду, когда говорите про молчание?
— Да, — я согласно кивнул, — именно их.
— Вторая фундаментальная ошибка этого подхода — это мнение, будто бы ресурсы вселенной ограничены. Это совсем не так. На каждую цивилизацию, выбравшую экспансию, в зоне досягаемости первичных технологий межзвездных перелётов лежит несколько десятков миров, пригодных для колонизации. Это либо планеты, где жизнь ещё не зародилась, либо миры ушедших, либо миры, созданные Рождёнными Ранее, но не засеянные жизнью. Ближайший мир, с которым можно было бы конкурировать, куда большая редкость! Поэтому мы бережём друг друга. Поддерживаем всячески. Обмениваемся культурой и знаниями. Существование других цивилизаций делает жизнь на нашем уровне осмысленной. Потеря кого-то из сообщества — это трагедия для всех! Потому что нам негде будет взять те произведения культуры, которым мы можем наслаждаться совместно. Не с кем будет обмениваться информацией. Вселенная нашего уровня обеднеет. Вам, наверно, это сложно осознать. Но дела обстоят именно так. На нашем уровне.
— То есть, у вас совсем не бывает войн? — спросил Кай после небольшой паузы, — а что вы делаете, если две цивилизации почти одновременно открыли удобный для обоих сообществ мир?
— Как правило, решаем вопрос приоритета путём переговоров, — ответила пришелица, — в совсем редком случае обращаемся в суд. Другие незаинтересованные расы изучают все обстоятельства и выносят решение.
— И что, никто ни разу не попытался это решение оспорить? Но постойте! Вы же сами сказали, что миссия на этой планете — военная! Откуда военные, если воевать не с кем? — Кай чуть ли не выкрикивал вопросы, с каким-то торжеством, словно пытался во что бы то ни стало уличить пришелицу во лжи.
— Я не успела ответить на второй вопрос, — спокойно ответила специалист, — войны, увы, бывают. Но не между индивидуалистическими биологическими цивилизациями одного уровня. И это вторая причина, почему мы стараемся держаться вместе.
— Объясните, — попросил я.
— Очень редко, — ответила пришелица, — в среднем один раз на тысячу фактов возникает разумная жизнь, которая не принадлежит типичному для нашей вселенной индивидуально-биологическому ряду. Например, в процессе эволюции может не развиться многоклеточность. Одна доминантная клетка начнёт поглощать соседей, копируя и сохраняя накопленную ими информацию, пока не займёт всю биосферу. Эта клетка приобретает планетарные масштабы. Сложные информационные механизмы адаптации. Свой разум, увы, совершенно не совместимый с нашим. Мы принципиально не можем понять мотивы и ценности такого организма, и миримся с его существованием только до тех пор, пока он не начинает угрожать нашим интересам. Или другой вариант — многоклеточный организм не развивает специализацию клеток, а идёт по пути их унификации. Он формирует сеть, состоящую из тканей, которые меняют свойства в соответствии с потребностями. Такой организм сохраняет биологическое бессмертие. При возникновении механизма накопления полученной информации он рано или поздно становится разумным. А в самом экстремальном случае он даже учится контролировать другие организмы, в том числе индивидуальные, идущие привычным нам путём эволюции.
— Как это — контролировать?.. — спросил Кай.
— Буквально, — ответила специалист, — бессмертный сетевой организм создаёт споры, которые заражают другое существо. Прорастают в нём, и формируют внутреннюю информационную сеть, дублирующую нервные функции организма.
— Это… то, что случилось здесь? На этой планете? — догадался я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
— Совершенно точно! — пришелица приподняла хоботок; кажется, у них это был аналог улыбки.
8
У меня было ещё очень много вопросов. Особенно меня интересовали те, кого пришелица называла Рождёнными Ранее. Я сильно подозревал, что она говорила о создателях нашей системы. Или, возможно, тех, что прилетит в далёком будущем, чтобы считать мой мир, оставив на месте цветущей планеты серый пылевой шар.
Любая информация о таком противнике была неоценима. И, если бы мне удалось её получить — всё моё путешествие в прошлом было бы полностью оправдано. Зная противника, можно выявить его слабые стороны и разработать действенное оружие.
Но продолжить разговор нам не удалось.
Кай первым почуял неладное. Он начал странно ёрзать в кресле, округлять глаза и делать какие-то странные знаки. Я, увлечённый разговором, игнорировал его предупреждения.
А потом, обдумывая очередной вопрос, я отвлёкся на секунду и посмотрел в окно. Там, степи-прерии за стеной, происходило что-то странное. Крупные животные собирались в плотные группы, формируя что-то вроде боевого порядка.
Я указал рукой в том направлении. Хотел спросить, известно ли хозяевам базы что-то об этом явлении. Но не успел.
В какой-то момент пол словно ухнул вниз. Я вцепился в кресло и сгруппировался, подсознательно ожидая падения. Сходные ощущения испытываешь, когда выключается маршевый двигатель при выходе на орбиту.
Помещение наполнил какой-то резкий, неприятный звук. Освещение замигало.
— Оставайтесь на местах, будьте готовы к эвакуации, — прозвучало из настольных динамиков.
Двое из трёх специалистов по контакту выбежали из помещения. С нами осталась та, которая говорила. Видимо, она была старшей и несла за нас ответственность.
С гравитацией происходило что-то странное: нормальная сила тяжести то возвращалась, то снова почти пропадала. Между тем, со зданием ничего не происходило, судя по виду за окном, мы по-прежнему прочно стояли на земле. Это противоречие между вестибулярными ощущениями и зрением вызывало неприятную дурноту. Хорошо, что после завтрака прошло уже несколько часов.
— Магнитное поле с ума сошло, — Кай подвинулся ко мне и зашептал, наклонившись к моему уху, — и радиация растёт. Мне даже больно стало.
— Ты в норме? — спросил я, обеспокоенно посмотрев на напарника. Умение видеть незримое не всегда является преимуществом. Когда раздражитель превышает болевой порог.
— Да, терпимо уже, — кивнул Кай.
— Что происходит? — громко спросила Таис, после чего издала серию звуков на языке пришельцев, должно быть, продублировала вопрос. Она даже посерела от волнения.
— Что бы там ни было, мы справимся! — ответил я бодрым голосом, и с трудом, борясь с подкатывающей тошнотой, поднялся с места и направился в её сторону.
Специалист по контактам тоже что-то ответила.
— Вас эвакуируют на ваш корабль. Он полностью заправлен. Дальнейшие указания на месте, — через секунду перевёл искусственный интеллект.
За окном тем временем ситуация развивалась. И ещё как!
Огромная стена, окружающая лагерь-город, вдруг пошла трещинами. И слово бы начала расти ввысь. Только приглядевшись я понял, что стена не растёт, а приподнимается, сразу по всему периметру, оставляя внизу огромную брешь.
Досмотреть, что произойдет дальше, мне не удалось. В помещение вбежали несколько пришельцев в скафандрах.
— Следуйте за нами, — перевёл компьютер, — мы доставим вас на корабль. Поторапливайтесь!
Лифты в здании были отключены. Разумно, учитывая обстоятельства. Но мы потеряли несколько драгоценных минут, сбегая по лестнице. Это было совсем не просто, учитывая, что странные скачки силы тяжести продолжались. В какой-то момент Таис стало нехорошо, и мне пришлось нести девушку.
Внизу нас ждал колёсный транспорт. Когда мы выбежали на улицу, я пытался посмотреть в сторону стены, разглядеть хоть что-то. Но у меня не получилось: в воздухе вдруг оказалось полно пыли, отовсюду доносился треск и громкие тревожные звуки. А через пару секунд мы были уже в аппарате, в закрытом салоне без окон.
Кресла, рассчитанные на пришельцев, были ужасно неудобными, но выбора не было. Стоять в салоне было совершенно невозможно из-за тряски, резких манёвров и скачков гравитации. Нас даже пристегнули, кое-как подогнав ремни, созданные для существ с другим строением тела.
Нас доставили прямо к челноку.
Пока мы бежали к открытому люку, я успел бросить быстрый взгляд на лётное поле. И увиденное мне совершенно не понравилось: со стороны ближайших сооружений долетал какой-то грохот, виднелись сполохи вспышек топот и рёв, всё это — в клубах пыли и дыма.
Я даже успел разглядеть, как несколько пришельцев встали на пути настоящей лавины, состоящей из кошмарных существ, чем-то похожих на то, которое я встретил за морем, у маленькой базы. Только у этих на спине был чудовищный складчатый кожаный гребень треугольной формы, растянутый вдоль позвоночника, из-за чего твари казались ещё крупнее, чем были на самом деле. Пришельцы пытались обороняться, защищая подступы к атмосферным и орбитальным аппаратам; тут и там мелькали вспышки энергетического оружия, слышался треск, ревели подраненные монстры. Но тварей было слишком много, и в судьбе пришельцев сомневаться не приходилось.
Один из пришельцев в скафандре остановился у люка.
— Стартуйте немедленно. Вертикально, если ваш аппарат на это способен, — сказал он; перевод его слов мы слышали через встроенный в скафандр динамик, — гравитация нестабильна, атмосферные манёвры могут быть опасны. Баки заполнены наполовину. Больше горючего мы не успели синтезировать. Оставайтесь на орбите до завершения кризиса, мы свяжемся с вами, по радиосвязи, на той же частоте. Наши обязательства остаются в силе.
— Принято, — ответил я, и ступил на борт челнока.
За несколько секунд мы добежали до рубки. Я помог Таис пристегнуться.
— Надеюсь, они ничего не напутали с горючим, — пробормотал Кай, активируя системы челнока.
Горючее работало как надо. Я убедился в этом через пару секунд, поднимая челнок вертикально, на атмосферных двигателях. Из-за скачков гравитации бортовой компьютер сходил с ума, и его пришлось отключить с самого начала. Тягу приходилось контролировать вручную. Чтобы не ошибиться, я вошёл в режим, поэтому старт вышел достаточно плавным.
Я вывел челнок на низкую орбиту. Пользуясь возможностью, нужно было сделать максимально подробную карту. Запустив оптическую систему автоматического сканирования, я отстегнулся и, отталкиваясь от переборок, поплыл в сторону камбуза.
Я успел съесть полплитки концентрата, когда Кай и Таис присоединились ко мне.
— Как думаешь, они сильно пострадали? — спросил Кай, усаживаясь рядом.
Вместо ответа я пожал плечами; разговаривать с набитым ртом было неудобно.
— Мы же можем посмотреть? Сверху? — вмешалась Таис.
Я одобрительно закивал.
— Ладно, — вздохнул Кай, — может, действительно лучше перекусить пока.
Он поднялся и направился к шкафам-хранилищам.
— Таис, ты голодна? — спросил он, осматривая полки.
— Нет, — она помотала головой, но потом добавила: — но есть тоже буду. Глядя на вас, почему-то думаешь, что еда — это не просто физиологическая потребность. Вы, ребят, вообще замечали, что у вас тут настоящий культ еды? Вы постоянно что-то жуете или перекусываете.
Мы с Каем растеряно переглянулись. А потом рассмеялись, одновременно.
Таис впервые пошутила. Наверно, это был хороший знак.
Город-база не был разрушен до основания. Мы смогли убедиться в этом на следующем витке, пролетая над ним. Судя по всему, пришельцам удалось обиться от внезапной атаки, большинство зданий и сооружений уцелело. А ещё через несколько витков начались восстановительные работы: на улицах появилась техника, расчищающая завалы, а какие-то исполинские машины восстанавливали стену по периметру.
Я заметил, что Кай вцепился в столешницу обеими руками так, что побелели пальцы. Однако выдержка его не покинула; он не проронил ни звука.
— Едва ли вы сможете забрать корабль, — продолжала специалист по контакту, — но вы можете его осмотреть. Мы даже готовы предоставить восстановленные записи со всех корабельных носителей и предположительные координаты их системы.
— Какой резон вам делать это? — Кай всё-таки вмешался в разговор и со всей прямотой задал вопрос, который не решался задать я сам.
— Таков обычай, и наши обязательства перед другими цивилизациями сходного пути развития и уровня, — пояснила пришелица, — это естественно.
— Знаете… — я понимал, что дальнейший разговор мог приобрести негативный поворот, но почему-то рискнул продолжить мысль, которую начал Кай своим вопросом, — вы верно поняли, наш мир ещё никогда не сталкивался с другими цивилизациями. По крайней мере, на протяжении доступных нам достоверных исторических записей. Однако это не значит, что мы не подозревали, что где-то там, — я помахал рукой над головой, — есть другие разумные существа. Наши учёные теоретики даже исследовали возможности. Пытались угадать, как себя ведут более развитые сообщества.
Я сделал небольшую паузу. Кай глядел на меня расширенными от удивления глазами. Пришелица вежливо ждала окончания реплики.
— И, в целом, выводы были не утешительные, — продолжал я, — была довольно популярна так называемая концепция тёмного леса. Учёные считали, что все разумные миры находятся в состоянии непрерывной войны друг с другом. Это логично, на самом деле. Это даже объясняло то, что нам до сих пор не удалось поймать сигнал ни одного другого разумного мира, или каким-то иным путём обнаружить его существование. Согласно концепции тёмного леса, ранние цивилизации прячутся. Потому что более развитые миры их уничтожают сразу после обнаружения.
Специалист сфокусировала на мне верхнюю пару глаз. Я уже начала понимать, что на языке тела пришельцев это означает что-то вроде сосредоточенного внимания.
— Это типичная точка зрения ранних миров, — ответила она, — результат того, что на планетах, как правило, ресурсы очень ограничены. Победивший на уровне эволюционной борьбы вид и способ социальной организации автоматически переносит сложившееся видение мира вовне. И это, кстати, действительно объясняет молчание вселенной для ранних миров. Очень многие цивилизации и правда прячутся. А более развитые, вроде нашей, конечно же, давно не сообщаются посредством радиоволн. Вы ведь именно их имеете в виду, когда говорите про молчание?
— Да, — я согласно кивнул, — именно их.
— Вторая фундаментальная ошибка этого подхода — это мнение, будто бы ресурсы вселенной ограничены. Это совсем не так. На каждую цивилизацию, выбравшую экспансию, в зоне досягаемости первичных технологий межзвездных перелётов лежит несколько десятков миров, пригодных для колонизации. Это либо планеты, где жизнь ещё не зародилась, либо миры ушедших, либо миры, созданные Рождёнными Ранее, но не засеянные жизнью. Ближайший мир, с которым можно было бы конкурировать, куда большая редкость! Поэтому мы бережём друг друга. Поддерживаем всячески. Обмениваемся культурой и знаниями. Существование других цивилизаций делает жизнь на нашем уровне осмысленной. Потеря кого-то из сообщества — это трагедия для всех! Потому что нам негде будет взять те произведения культуры, которым мы можем наслаждаться совместно. Не с кем будет обмениваться информацией. Вселенная нашего уровня обеднеет. Вам, наверно, это сложно осознать. Но дела обстоят именно так. На нашем уровне.
— То есть, у вас совсем не бывает войн? — спросил Кай после небольшой паузы, — а что вы делаете, если две цивилизации почти одновременно открыли удобный для обоих сообществ мир?
— Как правило, решаем вопрос приоритета путём переговоров, — ответила пришелица, — в совсем редком случае обращаемся в суд. Другие незаинтересованные расы изучают все обстоятельства и выносят решение.
— И что, никто ни разу не попытался это решение оспорить? Но постойте! Вы же сами сказали, что миссия на этой планете — военная! Откуда военные, если воевать не с кем? — Кай чуть ли не выкрикивал вопросы, с каким-то торжеством, словно пытался во что бы то ни стало уличить пришелицу во лжи.
— Я не успела ответить на второй вопрос, — спокойно ответила специалист, — войны, увы, бывают. Но не между индивидуалистическими биологическими цивилизациями одного уровня. И это вторая причина, почему мы стараемся держаться вместе.
— Объясните, — попросил я.
— Очень редко, — ответила пришелица, — в среднем один раз на тысячу фактов возникает разумная жизнь, которая не принадлежит типичному для нашей вселенной индивидуально-биологическому ряду. Например, в процессе эволюции может не развиться многоклеточность. Одна доминантная клетка начнёт поглощать соседей, копируя и сохраняя накопленную ими информацию, пока не займёт всю биосферу. Эта клетка приобретает планетарные масштабы. Сложные информационные механизмы адаптации. Свой разум, увы, совершенно не совместимый с нашим. Мы принципиально не можем понять мотивы и ценности такого организма, и миримся с его существованием только до тех пор, пока он не начинает угрожать нашим интересам. Или другой вариант — многоклеточный организм не развивает специализацию клеток, а идёт по пути их унификации. Он формирует сеть, состоящую из тканей, которые меняют свойства в соответствии с потребностями. Такой организм сохраняет биологическое бессмертие. При возникновении механизма накопления полученной информации он рано или поздно становится разумным. А в самом экстремальном случае он даже учится контролировать другие организмы, в том числе индивидуальные, идущие привычным нам путём эволюции.
— Как это — контролировать?.. — спросил Кай.
— Буквально, — ответила специалист, — бессмертный сетевой организм создаёт споры, которые заражают другое существо. Прорастают в нём, и формируют внутреннюю информационную сеть, дублирующую нервные функции организма.
— Это… то, что случилось здесь? На этой планете? — догадался я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
— Совершенно точно! — пришелица приподняла хоботок; кажется, у них это был аналог улыбки.
8
У меня было ещё очень много вопросов. Особенно меня интересовали те, кого пришелица называла Рождёнными Ранее. Я сильно подозревал, что она говорила о создателях нашей системы. Или, возможно, тех, что прилетит в далёком будущем, чтобы считать мой мир, оставив на месте цветущей планеты серый пылевой шар.
Любая информация о таком противнике была неоценима. И, если бы мне удалось её получить — всё моё путешествие в прошлом было бы полностью оправдано. Зная противника, можно выявить его слабые стороны и разработать действенное оружие.
Но продолжить разговор нам не удалось.
Кай первым почуял неладное. Он начал странно ёрзать в кресле, округлять глаза и делать какие-то странные знаки. Я, увлечённый разговором, игнорировал его предупреждения.
А потом, обдумывая очередной вопрос, я отвлёкся на секунду и посмотрел в окно. Там, степи-прерии за стеной, происходило что-то странное. Крупные животные собирались в плотные группы, формируя что-то вроде боевого порядка.
Я указал рукой в том направлении. Хотел спросить, известно ли хозяевам базы что-то об этом явлении. Но не успел.
В какой-то момент пол словно ухнул вниз. Я вцепился в кресло и сгруппировался, подсознательно ожидая падения. Сходные ощущения испытываешь, когда выключается маршевый двигатель при выходе на орбиту.
Помещение наполнил какой-то резкий, неприятный звук. Освещение замигало.
— Оставайтесь на местах, будьте готовы к эвакуации, — прозвучало из настольных динамиков.
Двое из трёх специалистов по контакту выбежали из помещения. С нами осталась та, которая говорила. Видимо, она была старшей и несла за нас ответственность.
С гравитацией происходило что-то странное: нормальная сила тяжести то возвращалась, то снова почти пропадала. Между тем, со зданием ничего не происходило, судя по виду за окном, мы по-прежнему прочно стояли на земле. Это противоречие между вестибулярными ощущениями и зрением вызывало неприятную дурноту. Хорошо, что после завтрака прошло уже несколько часов.
— Магнитное поле с ума сошло, — Кай подвинулся ко мне и зашептал, наклонившись к моему уху, — и радиация растёт. Мне даже больно стало.
— Ты в норме? — спросил я, обеспокоенно посмотрев на напарника. Умение видеть незримое не всегда является преимуществом. Когда раздражитель превышает болевой порог.
— Да, терпимо уже, — кивнул Кай.
— Что происходит? — громко спросила Таис, после чего издала серию звуков на языке пришельцев, должно быть, продублировала вопрос. Она даже посерела от волнения.
— Что бы там ни было, мы справимся! — ответил я бодрым голосом, и с трудом, борясь с подкатывающей тошнотой, поднялся с места и направился в её сторону.
Специалист по контактам тоже что-то ответила.
— Вас эвакуируют на ваш корабль. Он полностью заправлен. Дальнейшие указания на месте, — через секунду перевёл искусственный интеллект.
За окном тем временем ситуация развивалась. И ещё как!
Огромная стена, окружающая лагерь-город, вдруг пошла трещинами. И слово бы начала расти ввысь. Только приглядевшись я понял, что стена не растёт, а приподнимается, сразу по всему периметру, оставляя внизу огромную брешь.
Досмотреть, что произойдет дальше, мне не удалось. В помещение вбежали несколько пришельцев в скафандрах.
— Следуйте за нами, — перевёл компьютер, — мы доставим вас на корабль. Поторапливайтесь!
Лифты в здании были отключены. Разумно, учитывая обстоятельства. Но мы потеряли несколько драгоценных минут, сбегая по лестнице. Это было совсем не просто, учитывая, что странные скачки силы тяжести продолжались. В какой-то момент Таис стало нехорошо, и мне пришлось нести девушку.
Внизу нас ждал колёсный транспорт. Когда мы выбежали на улицу, я пытался посмотреть в сторону стены, разглядеть хоть что-то. Но у меня не получилось: в воздухе вдруг оказалось полно пыли, отовсюду доносился треск и громкие тревожные звуки. А через пару секунд мы были уже в аппарате, в закрытом салоне без окон.
Кресла, рассчитанные на пришельцев, были ужасно неудобными, но выбора не было. Стоять в салоне было совершенно невозможно из-за тряски, резких манёвров и скачков гравитации. Нас даже пристегнули, кое-как подогнав ремни, созданные для существ с другим строением тела.
Нас доставили прямо к челноку.
Пока мы бежали к открытому люку, я успел бросить быстрый взгляд на лётное поле. И увиденное мне совершенно не понравилось: со стороны ближайших сооружений долетал какой-то грохот, виднелись сполохи вспышек топот и рёв, всё это — в клубах пыли и дыма.
Я даже успел разглядеть, как несколько пришельцев встали на пути настоящей лавины, состоящей из кошмарных существ, чем-то похожих на то, которое я встретил за морем, у маленькой базы. Только у этих на спине был чудовищный складчатый кожаный гребень треугольной формы, растянутый вдоль позвоночника, из-за чего твари казались ещё крупнее, чем были на самом деле. Пришельцы пытались обороняться, защищая подступы к атмосферным и орбитальным аппаратам; тут и там мелькали вспышки энергетического оружия, слышался треск, ревели подраненные монстры. Но тварей было слишком много, и в судьбе пришельцев сомневаться не приходилось.
Один из пришельцев в скафандре остановился у люка.
— Стартуйте немедленно. Вертикально, если ваш аппарат на это способен, — сказал он; перевод его слов мы слышали через встроенный в скафандр динамик, — гравитация нестабильна, атмосферные манёвры могут быть опасны. Баки заполнены наполовину. Больше горючего мы не успели синтезировать. Оставайтесь на орбите до завершения кризиса, мы свяжемся с вами, по радиосвязи, на той же частоте. Наши обязательства остаются в силе.
— Принято, — ответил я, и ступил на борт челнока.
За несколько секунд мы добежали до рубки. Я помог Таис пристегнуться.
— Надеюсь, они ничего не напутали с горючим, — пробормотал Кай, активируя системы челнока.
Горючее работало как надо. Я убедился в этом через пару секунд, поднимая челнок вертикально, на атмосферных двигателях. Из-за скачков гравитации бортовой компьютер сходил с ума, и его пришлось отключить с самого начала. Тягу приходилось контролировать вручную. Чтобы не ошибиться, я вошёл в режим, поэтому старт вышел достаточно плавным.
Я вывел челнок на низкую орбиту. Пользуясь возможностью, нужно было сделать максимально подробную карту. Запустив оптическую систему автоматического сканирования, я отстегнулся и, отталкиваясь от переборок, поплыл в сторону камбуза.
Я успел съесть полплитки концентрата, когда Кай и Таис присоединились ко мне.
— Как думаешь, они сильно пострадали? — спросил Кай, усаживаясь рядом.
Вместо ответа я пожал плечами; разговаривать с набитым ртом было неудобно.
— Мы же можем посмотреть? Сверху? — вмешалась Таис.
Я одобрительно закивал.
— Ладно, — вздохнул Кай, — может, действительно лучше перекусить пока.
Он поднялся и направился к шкафам-хранилищам.
— Таис, ты голодна? — спросил он, осматривая полки.
— Нет, — она помотала головой, но потом добавила: — но есть тоже буду. Глядя на вас, почему-то думаешь, что еда — это не просто физиологическая потребность. Вы, ребят, вообще замечали, что у вас тут настоящий культ еды? Вы постоянно что-то жуете или перекусываете.
Мы с Каем растеряно переглянулись. А потом рассмеялись, одновременно.
Таис впервые пошутила. Наверно, это был хороший знак.
Город-база не был разрушен до основания. Мы смогли убедиться в этом на следующем витке, пролетая над ним. Судя по всему, пришельцам удалось обиться от внезапной атаки, большинство зданий и сооружений уцелело. А ещё через несколько витков начались восстановительные работы: на улицах появилась техника, расчищающая завалы, а какие-то исполинские машины восстанавливали стену по периметру.