Хроники Ликтора. Том первый
Часть 28 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Глен, скажу тебе честно. Если ты и загремишь в Гикопроторий, то не потому что ты варишь грязные стимы в подвале, а потому что кто-то насмерть траванулся твоей дерьмовой мешаниной. У тебя отлично получается разбавлять алкоголь – вот и остановись на этом, – предостерегал я.
– Спасибо, ты меня успокоил. А теперь вали отсюда! Хрен тебе, а не третий стакан! – бармен с лязгом захлопнул перед моим носом задвижку.
Вот кто меня тянул за язык? Однако оставили меня не с пустыми руками. Убрав колбу в карман куртки, я осматривал флягу, которая, мало того, что не потяжелела ни на йоту, так и жидкость, что теперь едва плескалась внутри, было нельзя пить.
Пройдя десяток метров, я вынырнул из переулка. Отсюда хорошо была видна моя машина. Водительская дверь была слегка приоткрыта.
– Какого черта? – тихо опешил я.
Словно ожидая моего восклицания от угла дома отделилась темная фигура и поплыла в мою сторону. Я поудобнее перехватил флягу в руке. Любого бугая можно успокоить одним правильным ударом, если понимать, как и куда бить. В теории я всё это знал, но вот не подведут ли меня практические навыки при отсутствии трезвого ума? Сейчас и узнаем.
– Ликтор Ильин, нужно задать пару вопросов, – по голосу я узнал в этом силуэте Томаса Брейдера. – Однако, время по́зднее, и мы с вами продолжим беседу в другом месте.
Я немного приосанился, приготовившись к атаке, но совсем не ожидал, что из огромного мусорного контейнера за моей спиной выскочит еще один незнакомец. Прежде чем я опомнился, худой долговязый тип поднял меня, словно пушинку, сдавив руками шею. В долгу оставаться было не резон, и я принялся бить своим импровизированным оружием туда, докуда доставал. Плечи, шея, голова – я колотил флягой всё яростнее, покуда кончался воздух в моих легких. Не знаю, чем пахло близ мусорного бака, но, если бы я мог вдохнуть, то вряд ли бы ощутил запах победы. Словно в доказательство этого, стальные руки шарахнули меня об бак так, что выбили последний дух. Вдавливаемый в крышку мусорного резервуара я уже понимал, что не смогу отбиться от моего визави никакими средствами. В начале потасовки я по глупости своей списывал металлический стук на лязганье крышки бака или на отзвук фляжки, но только сейчас остатки кислорода в моем мозгу позволили понять, что мой противник – Страж. Тот, кто им управлял, выиграл битву уже задолго до схватки. Однако так просто Брейдеру я не сдамся. Ты же пришёл сюда за концентратом, ублюдок?! Вот и выуживай его из налипшего на бак дерьма!
Перестав сопротивляться, я разжал пальцы, стискивающие флягу. Упав на бетонный тротуар, сосуд звякнул где-то под ногами. Нащупав пяткой, я запнул его подальше под основание мусорного бака. Ищи–свищи, Брейдер!
– Спокойной ночи, Ликтор, – решил самолично пожелать мне приятных сновидений подоспевший Брейдер.
Своим чугунным кулаком помощник Главы ДС отправил меня «спать». Чертов засранец! Выходит, я зря жёг обогреватель в машине? Томас Брейдер – ну ты и урод! Напомни потом застрелить тебя, как очухаюсь, хорошо?
***
Резко очнулся. Дышать было тяжело, а голова казалось чугунной, словно мозги затекли. Половина лица онемела так, что я еле отлепил её от твердой поверхности, на которой лежал. Судорожно ловя холодок, обвивающий мою шею, я повернул голову в сторону. Оказалось, что лежал я не на холодном полу, а на каком-то очень длинном столе, напоминавшем линию раздачи спреда для малоимущих. Всё вокруг походило на старую обшарпанную столовую, только вместо неугомонных студентов или суровых работяг вокруг меня сгрудились стражи, один из которых на пару с гравитацией давил меня за руки вниз.
– Сорок три минуты, – оповестил издалека усталый голос Томаса Брейдера. – Именно столько времени я потратил на вас, Ликтор Ильин. Теперь вы просто обязаны уделить мне не меньше.
Все, кроме моего личного «робо–зомби», расступились, позволяя разглядеть дальний потертый пуфик и сосредоточенно сидящего на нем похитителя, словно это фамильное антикварное кресло.
– Брейдер, – прохрипел я. – Ты, черт возьми, мог просто позвонить.
Вместо ответа секретарь главы ДС жестом отправил ко мне посыльного, в виде белого лицом Игоря Петровича. Тот медленно приближался, аккуратно держа в двух руках что–то наподобие походной кружки с прозрачной жидкостью внутри.
– Я бы предоставил вам вашу амброзию, но своей потасовкой вы наделали много шума в том переулке. И искать вашу тару оказалось нецелесообразно.
Мой разум еще не поспевал за словами моего похитителя, видимо Брейдер это понял и произнёс более лаконично:
– Вода, – он немного брезгливо обвёл пальцем свою шею. – От хрипоты.
Дрожащими руками глава безопасности ДС принялся поить меня из холодной тары, расплескивая мимо моего рта больше половины.
Жадно приложившись к содержимому, я ощутил, как жидкость обволокла моё горло изнутри, сладко заполняя паутину из микротрещин отсохшей гортани. В этот момент в топе моих любимых напитков обыкновенная вода стремительно опускала ви́ски на второе место.
– Ну, и зачем было нужно так делать? – продолжал недовольно сетовать Брейдер. – Вы не знали, что сначала выбивают именно информацию, и только затем мозги оппонента? Не думал, что вы настолько глупы, Роман. Хотя тот факт, что вы оставляете боевой пистолет в незапертой машине, делает вас необычайно тупым.
Только сейчас я заметил лежащий на коленях Брейдера пистолет, направленный дулом в мою сторону. Мой, сука, пистолет!
– Тот факт, что вы влезли в машину Ликтора, делает вас не меньшим идиотом, – парировал я, не задумавшись, насколько потешны эти слова в моем нынешнем положении.
– Что ж. Вокруг сплошные идиоты. Уверяю вас, – Томас обвёл рукой присутствующих. – И я не исключение.
– А я решил, что мы с вами договорились. Неужто Женька Зильберг забежал на огонёк? Какой шустрый мальчик. – Усмехнулся я. – Сам виноват. Почему-то вдруг решил, что для такого человека, как вы, договорная этика хоть что-то значит. Выходит, ошибался. И вы, что же, просто согласились на более выгодные условия?
– Я хорошо помню о нашем пакте, Роман. Вам якобы нужны были парткойны. И уверяю вас, мне было бы куда проще откупиться, чем терять своё время в заброшенном пункте Дотационной Службы, – Брейдер брезгливо обвел рукой представленное убранство. – Однако, образовалась маленькая загвоздка. Возможно, вы не знали, но я довольно дотошный человек, и я привык проверять тех, с кем приходится иметь дело. Ваша персона, конечно же, не стала исключением. И кое-что я откопал. То, что заставило усомниться в ваших словах.
– Тебе что, не понравился мой подарок? – издевался я. – Каюсь, выбирал не сам. Но зачем же так серчать? Если будешь хорошо себя вести, малыш, то обещаю на день Илона чуть больше заморочиться, идёт?
Томас практически никак на это не отреагировал. Лишь слегка улыбнулся, а затем продолжил как ни в чем не бывало.
– Много лет назад в базу одной крохотной больницы на вашу фамилию заводится счёт. Как только в это заведение поступает пациент Ильин, на счёт стабильно начинают переводиться достаточно круглые суммы, которые вполне располагают к безбедному существованию. И вот месяц назад пациент умирает. Однако Ликтор, по его словам, так нуждающийся в парткойнах, отчего-то не спешит вернуть состояние себе. Выходит, вы не настолько алчны, каким хотели себя выставить. Значит, когда я соглашался на ваши условия и жал руку, в это время вы лгали мне прямо в лицо. Эту грязную игру вы затеяли первым, товарищ Ликтор. Я лишь делаю ответный ход.
Чертов ублюдок! Да кто ты такой, чтобы копаться в моём прошлом?! Ох, прошу тебя, Илон, дай мне шанс! Малюсенький шанс усыпить их бдительность и забрать свой пистолет обратно!
– Зачем париться по пустякам, если могу вернуть себе парткойны в любой момент? – изворачивался я, сдерживая гнев из последних сил.
– Мелочный человек, каким вы хотели выглядеть при нашей первой встрече, был бы более расторопным. Я уверен, он бы знал о том, что вернуть средства можно лишь до определённого промежутка времени. По истечении этого срока парткойны направляются на помощь другим нуждающимся, – Брейдер медленно водил средним пальцем по рукояти пистолета. – Но хоть я и решил разорвать наше соглашение в одностороннем порядке, всё же я человек слова и сдержу своё обещание обеспечить ваше безбедное существование до конца вашей жизни.
– Так почему же, мать твою, я всё еще дышу? – процедил я сквозь зубы.
Брейдер вынул из-за пазухи колбу со злополучным концентратом.
– Три следа. Первый сгинул вместе с Тома Гочи. Второй, ведущий к оружейнику, мы оборвём раньше, чем Эфес до него доберется. Третий, и последний, след заканчивается здесь, в моей руке, но всё же кое-что меня сильно беспокоит, – Томас сощурил глаза, рассматривая содержимое колбы под светом тусклых ламп. – Я видел полную колбу, а благодаря вам наблюдал и пустую. Так вот то, что я сейчас держу в руке – это ни то и не другое, а нечто среднее. Поэтому перед тем, как лишить вас жизни, мне бы очень хотелось, чтобы вы всё же выторговали себе безболезненную смерть.
– Охренеть как ценю вашу щедрость, Томас. И что же это будет? Очередная прививка? Или просто пристрелите? – распылялся я.
– Я упоминал, что искал о вас информацию. Даже судя по краткому досье, у меня складывается мнение, что окружающие с легкостью поверят в то, что немолодой рефлексирующий детектив снова напился и, не справившись с грузом вины за смерть сына, в итоге переложил эту тяжкую ношу на затвор курка своего табельного оружия.
– Браво! Как минимум меня вы уже заставили поверить!
Я понимал, чтобы усыпить бдительность противника, мне нужно было быть спокойным и сосредоточенным, но Брейдер всё же сумел меня задеть, отчего взять себя в руки пока не получалось от слова совсем.
– Товарищ Брейдер, сэр… – Глава безопасности ДС выступил из-за спин своих стражей. – Про убийство Ликтора речи не было.
– Заткнись! Или тебе напомнить, сколько ты должен Службе за свой глаз?! – я впервые видел, чтобы Томас повысил на кого-то голос.
– Ответьте честно, куда вы дели половину содержимого, Роман? – вернул своё самообладание Брейдер.
– Мы же оба понимаем, если я скажу, то умру. – Внутри кипели эмоции, мешая холодно оценить пути спасения.
– Если не скажете – тоже умрете. Но медленно и болезненно. Мой не умеющий держать язык за зубами помощник своими металлическим «друзьями» будет сдавливать ваши конечности, медленно дробя всё в труху. Поверьте, – горько ухмыльнулся Брейдер, гладя свое правое предплечье. – Будет чертовски больно.
– Хорошо. Я все расскажу, – даже не пытался я сопротивляться.
– Серьезно? – Томас казался искренне удивленным. – Думал, ваш брат, не знаю… по упёртее что ли.
– О, поверь! Пяток лет назад у тебя бы не было бы и шанса, я разнес бы всю вашу контору до основания, но… – я состроил мучительную гримасу. – Как ты там меня назвал? «Старый ворчливый детектив»? Похоже, что так оно и есть, Томас. Я спёкся. Любовь всей моей жизни вывернула мою душу и ушла от меня. Мой сын умер от генетического заболевания, которым я его «наградил». Единственный друг и наставник предал меня, бросив одного сражаться с такими кусками дерьма, как ты, Томас! Моя работа – это всё, что осталось. И с той скоро попросят… Однако, пускай Партия бездушна, но они были правы, что послали Лину. Вот уж кто упертый, Том! И когда она придёт, тогда ты поймешь, что моя смерть – это вовсе не конец.
– Возможно, – не сразу согласился Брейдер. – Но всё же склонен думать, что, вернув весь концентрат Партии, смогу рассчитывать на её милость. Поэтому хватит тратить моё время, Роман. Где ты спрятал половину содержимого?
– Последнюю сигарету позволишь? – тянул я время, лихорадочно соображая, как выбраться из сложившейся ситуации. – В кармане куртки. Внутри библии.
Стремглав сорвавшись с места, Брейдер в пару прыжков оказался напротив стола. В одной руке он сжимал пистолет, а второй рванул меня за грудки, приподняв в воздухе, а затем усадив прямо. Страж, державший меня, пошатнулся на мгновение, но тут же вернул свои металлические клешни на мои запястья. Ощупав карманы, Томас достал книгу Илона и, раскрыв её, усмехнулся.
– Третью с начала, – подсказал я.
Он достал и аккуратно вложил папиросу в мой рот.
– Иван Петрович, – я зажал фильтр зубами, чтобы сигарета не выпала изо рта. – Дайте ручонкой подвигать, хоть всласть затянусь напоследок.
Брейдер кивнул начальнику охраны, и моя правая рука резко опустилась на стол. Онемевшими пальцами я подкурил от горящей спички, которую любезно держал у моего лица Секретарь главы ДС.
– Концентрат я спрятал у вас в кабинете. Подумал, что это очень хорошее и светлое место для будущего обыска. Хотя, возможно, присобачить колбу под стол было не лучшей идеей. Может, нужно было подкинуть в одну из тех убогих ваз? Отвратительный у вас вкус, кстати, – набравши полные легкие терпкого дыма, я направил их клубы прямо в лицо своего похитителя.
– Это блеф! – закашлялся Брейдер. – Мальчишка видел в кабинете Максимофа полную колбу! Вы не смогли бы так быстро… – Томас вдруг осекся, – Неужто Максимоф? Так вот где вы пропадали! В клоповнике Туш этот драный моралист перелил для тебя содержимое концентрата?
– Бинго! – потворствовал я грёзам Брейдера.
Вдруг за стеной со стороны спуска в зал начал доноситься гулкий топот пары ног. Шум всё усиливался, пока в просторное помещение общепита, чудом не выбив входные двери, не влетел Владимир. Тот самый мальчишка, которого пару секунд назад вспоминал Секретарь главы ДС.
– Там кадетша! – лопотал запыхавшийся юноша. – Залезла в машину товарища Ликтора и сидит там рыщет!
Лина здесь? Как? Зачем она приперлась?
– Крути её. Аккуратно. Не привлеки шума, – сдерживая кашель, отчеканил Томас Брейдер.
Владимир было ринулся обратно наверх, но Иван Петрович его опередил:
– Стой здесь. Я сам.
Четверка стражей отделилась от нас, и, направляемая Петровичем, покинула нашу компанию. Из «болтоголовых» в помещении остался только мой надзиратель. Он единственный не шелохнулся, продолжив сдавливать мою левую руку на радость Брейдеру.
– Последние слова? – потрясываемый кашлем, Томас направил ствол пистолета мне в грудь.
Как было бы замечательно, будь у Эбберт план операции по моему бескровному вызволению, но представляется мне, что Лину учили другого рода спасениям, поэтому велик шанс, что вызволять из передряги придется не только себя, но и безрассудного кадета.
– Ответь мне, Том, – растягивал я время. – За кого ты так отчаянно бьешься? За «добрейшего» босса Сольницкого? Или всё же за его работодателей?
– Знаешь, почему мы здесь? – Брейдер вдруг ослабил хватку. – Это место я выбрал неспроста. Ненавижу подобные норы за то, что выкарабкаться из них очень сложно. А если у тебя нет рук, то попросту невозможно. Гнилые подачки для Туш и убогих оборванцев – ровно столько, чтобы хватило дожить до следующего прикорма. «Слава Партии!» – скандировали павшие граждане в очереди за пропитанием, вскидывая руки. А я стоял и думал: «Знало ли Политбюро, что свои я никогда бы не вскинул в их честь?» И раз знали, не потому ли забрали их у меня?
Вот кто заложил те слова в уста Гочи. Мне наконец удалось вытянуть на свет болезненный нерв. И теперь, чтобы получить ответы, достаточно лишь слегка на него надавливать.
– Однако, так печёшься о благополучии Партии, что взял сверхурочные, чтобы показать мне это место?
– Сольницкий дал мне задание, а я не просто провалил его, но еще и подставил босса перед Партией. Это мой провал.
– Спасибо, ты меня успокоил. А теперь вали отсюда! Хрен тебе, а не третий стакан! – бармен с лязгом захлопнул перед моим носом задвижку.
Вот кто меня тянул за язык? Однако оставили меня не с пустыми руками. Убрав колбу в карман куртки, я осматривал флягу, которая, мало того, что не потяжелела ни на йоту, так и жидкость, что теперь едва плескалась внутри, было нельзя пить.
Пройдя десяток метров, я вынырнул из переулка. Отсюда хорошо была видна моя машина. Водительская дверь была слегка приоткрыта.
– Какого черта? – тихо опешил я.
Словно ожидая моего восклицания от угла дома отделилась темная фигура и поплыла в мою сторону. Я поудобнее перехватил флягу в руке. Любого бугая можно успокоить одним правильным ударом, если понимать, как и куда бить. В теории я всё это знал, но вот не подведут ли меня практические навыки при отсутствии трезвого ума? Сейчас и узнаем.
– Ликтор Ильин, нужно задать пару вопросов, – по голосу я узнал в этом силуэте Томаса Брейдера. – Однако, время по́зднее, и мы с вами продолжим беседу в другом месте.
Я немного приосанился, приготовившись к атаке, но совсем не ожидал, что из огромного мусорного контейнера за моей спиной выскочит еще один незнакомец. Прежде чем я опомнился, худой долговязый тип поднял меня, словно пушинку, сдавив руками шею. В долгу оставаться было не резон, и я принялся бить своим импровизированным оружием туда, докуда доставал. Плечи, шея, голова – я колотил флягой всё яростнее, покуда кончался воздух в моих легких. Не знаю, чем пахло близ мусорного бака, но, если бы я мог вдохнуть, то вряд ли бы ощутил запах победы. Словно в доказательство этого, стальные руки шарахнули меня об бак так, что выбили последний дух. Вдавливаемый в крышку мусорного резервуара я уже понимал, что не смогу отбиться от моего визави никакими средствами. В начале потасовки я по глупости своей списывал металлический стук на лязганье крышки бака или на отзвук фляжки, но только сейчас остатки кислорода в моем мозгу позволили понять, что мой противник – Страж. Тот, кто им управлял, выиграл битву уже задолго до схватки. Однако так просто Брейдеру я не сдамся. Ты же пришёл сюда за концентратом, ублюдок?! Вот и выуживай его из налипшего на бак дерьма!
Перестав сопротивляться, я разжал пальцы, стискивающие флягу. Упав на бетонный тротуар, сосуд звякнул где-то под ногами. Нащупав пяткой, я запнул его подальше под основание мусорного бака. Ищи–свищи, Брейдер!
– Спокойной ночи, Ликтор, – решил самолично пожелать мне приятных сновидений подоспевший Брейдер.
Своим чугунным кулаком помощник Главы ДС отправил меня «спать». Чертов засранец! Выходит, я зря жёг обогреватель в машине? Томас Брейдер – ну ты и урод! Напомни потом застрелить тебя, как очухаюсь, хорошо?
***
Резко очнулся. Дышать было тяжело, а голова казалось чугунной, словно мозги затекли. Половина лица онемела так, что я еле отлепил её от твердой поверхности, на которой лежал. Судорожно ловя холодок, обвивающий мою шею, я повернул голову в сторону. Оказалось, что лежал я не на холодном полу, а на каком-то очень длинном столе, напоминавшем линию раздачи спреда для малоимущих. Всё вокруг походило на старую обшарпанную столовую, только вместо неугомонных студентов или суровых работяг вокруг меня сгрудились стражи, один из которых на пару с гравитацией давил меня за руки вниз.
– Сорок три минуты, – оповестил издалека усталый голос Томаса Брейдера. – Именно столько времени я потратил на вас, Ликтор Ильин. Теперь вы просто обязаны уделить мне не меньше.
Все, кроме моего личного «робо–зомби», расступились, позволяя разглядеть дальний потертый пуфик и сосредоточенно сидящего на нем похитителя, словно это фамильное антикварное кресло.
– Брейдер, – прохрипел я. – Ты, черт возьми, мог просто позвонить.
Вместо ответа секретарь главы ДС жестом отправил ко мне посыльного, в виде белого лицом Игоря Петровича. Тот медленно приближался, аккуратно держа в двух руках что–то наподобие походной кружки с прозрачной жидкостью внутри.
– Я бы предоставил вам вашу амброзию, но своей потасовкой вы наделали много шума в том переулке. И искать вашу тару оказалось нецелесообразно.
Мой разум еще не поспевал за словами моего похитителя, видимо Брейдер это понял и произнёс более лаконично:
– Вода, – он немного брезгливо обвёл пальцем свою шею. – От хрипоты.
Дрожащими руками глава безопасности ДС принялся поить меня из холодной тары, расплескивая мимо моего рта больше половины.
Жадно приложившись к содержимому, я ощутил, как жидкость обволокла моё горло изнутри, сладко заполняя паутину из микротрещин отсохшей гортани. В этот момент в топе моих любимых напитков обыкновенная вода стремительно опускала ви́ски на второе место.
– Ну, и зачем было нужно так делать? – продолжал недовольно сетовать Брейдер. – Вы не знали, что сначала выбивают именно информацию, и только затем мозги оппонента? Не думал, что вы настолько глупы, Роман. Хотя тот факт, что вы оставляете боевой пистолет в незапертой машине, делает вас необычайно тупым.
Только сейчас я заметил лежащий на коленях Брейдера пистолет, направленный дулом в мою сторону. Мой, сука, пистолет!
– Тот факт, что вы влезли в машину Ликтора, делает вас не меньшим идиотом, – парировал я, не задумавшись, насколько потешны эти слова в моем нынешнем положении.
– Что ж. Вокруг сплошные идиоты. Уверяю вас, – Томас обвёл рукой присутствующих. – И я не исключение.
– А я решил, что мы с вами договорились. Неужто Женька Зильберг забежал на огонёк? Какой шустрый мальчик. – Усмехнулся я. – Сам виноват. Почему-то вдруг решил, что для такого человека, как вы, договорная этика хоть что-то значит. Выходит, ошибался. И вы, что же, просто согласились на более выгодные условия?
– Я хорошо помню о нашем пакте, Роман. Вам якобы нужны были парткойны. И уверяю вас, мне было бы куда проще откупиться, чем терять своё время в заброшенном пункте Дотационной Службы, – Брейдер брезгливо обвел рукой представленное убранство. – Однако, образовалась маленькая загвоздка. Возможно, вы не знали, но я довольно дотошный человек, и я привык проверять тех, с кем приходится иметь дело. Ваша персона, конечно же, не стала исключением. И кое-что я откопал. То, что заставило усомниться в ваших словах.
– Тебе что, не понравился мой подарок? – издевался я. – Каюсь, выбирал не сам. Но зачем же так серчать? Если будешь хорошо себя вести, малыш, то обещаю на день Илона чуть больше заморочиться, идёт?
Томас практически никак на это не отреагировал. Лишь слегка улыбнулся, а затем продолжил как ни в чем не бывало.
– Много лет назад в базу одной крохотной больницы на вашу фамилию заводится счёт. Как только в это заведение поступает пациент Ильин, на счёт стабильно начинают переводиться достаточно круглые суммы, которые вполне располагают к безбедному существованию. И вот месяц назад пациент умирает. Однако Ликтор, по его словам, так нуждающийся в парткойнах, отчего-то не спешит вернуть состояние себе. Выходит, вы не настолько алчны, каким хотели себя выставить. Значит, когда я соглашался на ваши условия и жал руку, в это время вы лгали мне прямо в лицо. Эту грязную игру вы затеяли первым, товарищ Ликтор. Я лишь делаю ответный ход.
Чертов ублюдок! Да кто ты такой, чтобы копаться в моём прошлом?! Ох, прошу тебя, Илон, дай мне шанс! Малюсенький шанс усыпить их бдительность и забрать свой пистолет обратно!
– Зачем париться по пустякам, если могу вернуть себе парткойны в любой момент? – изворачивался я, сдерживая гнев из последних сил.
– Мелочный человек, каким вы хотели выглядеть при нашей первой встрече, был бы более расторопным. Я уверен, он бы знал о том, что вернуть средства можно лишь до определённого промежутка времени. По истечении этого срока парткойны направляются на помощь другим нуждающимся, – Брейдер медленно водил средним пальцем по рукояти пистолета. – Но хоть я и решил разорвать наше соглашение в одностороннем порядке, всё же я человек слова и сдержу своё обещание обеспечить ваше безбедное существование до конца вашей жизни.
– Так почему же, мать твою, я всё еще дышу? – процедил я сквозь зубы.
Брейдер вынул из-за пазухи колбу со злополучным концентратом.
– Три следа. Первый сгинул вместе с Тома Гочи. Второй, ведущий к оружейнику, мы оборвём раньше, чем Эфес до него доберется. Третий, и последний, след заканчивается здесь, в моей руке, но всё же кое-что меня сильно беспокоит, – Томас сощурил глаза, рассматривая содержимое колбы под светом тусклых ламп. – Я видел полную колбу, а благодаря вам наблюдал и пустую. Так вот то, что я сейчас держу в руке – это ни то и не другое, а нечто среднее. Поэтому перед тем, как лишить вас жизни, мне бы очень хотелось, чтобы вы всё же выторговали себе безболезненную смерть.
– Охренеть как ценю вашу щедрость, Томас. И что же это будет? Очередная прививка? Или просто пристрелите? – распылялся я.
– Я упоминал, что искал о вас информацию. Даже судя по краткому досье, у меня складывается мнение, что окружающие с легкостью поверят в то, что немолодой рефлексирующий детектив снова напился и, не справившись с грузом вины за смерть сына, в итоге переложил эту тяжкую ношу на затвор курка своего табельного оружия.
– Браво! Как минимум меня вы уже заставили поверить!
Я понимал, чтобы усыпить бдительность противника, мне нужно было быть спокойным и сосредоточенным, но Брейдер всё же сумел меня задеть, отчего взять себя в руки пока не получалось от слова совсем.
– Товарищ Брейдер, сэр… – Глава безопасности ДС выступил из-за спин своих стражей. – Про убийство Ликтора речи не было.
– Заткнись! Или тебе напомнить, сколько ты должен Службе за свой глаз?! – я впервые видел, чтобы Томас повысил на кого-то голос.
– Ответьте честно, куда вы дели половину содержимого, Роман? – вернул своё самообладание Брейдер.
– Мы же оба понимаем, если я скажу, то умру. – Внутри кипели эмоции, мешая холодно оценить пути спасения.
– Если не скажете – тоже умрете. Но медленно и болезненно. Мой не умеющий держать язык за зубами помощник своими металлическим «друзьями» будет сдавливать ваши конечности, медленно дробя всё в труху. Поверьте, – горько ухмыльнулся Брейдер, гладя свое правое предплечье. – Будет чертовски больно.
– Хорошо. Я все расскажу, – даже не пытался я сопротивляться.
– Серьезно? – Томас казался искренне удивленным. – Думал, ваш брат, не знаю… по упёртее что ли.
– О, поверь! Пяток лет назад у тебя бы не было бы и шанса, я разнес бы всю вашу контору до основания, но… – я состроил мучительную гримасу. – Как ты там меня назвал? «Старый ворчливый детектив»? Похоже, что так оно и есть, Томас. Я спёкся. Любовь всей моей жизни вывернула мою душу и ушла от меня. Мой сын умер от генетического заболевания, которым я его «наградил». Единственный друг и наставник предал меня, бросив одного сражаться с такими кусками дерьма, как ты, Томас! Моя работа – это всё, что осталось. И с той скоро попросят… Однако, пускай Партия бездушна, но они были правы, что послали Лину. Вот уж кто упертый, Том! И когда она придёт, тогда ты поймешь, что моя смерть – это вовсе не конец.
– Возможно, – не сразу согласился Брейдер. – Но всё же склонен думать, что, вернув весь концентрат Партии, смогу рассчитывать на её милость. Поэтому хватит тратить моё время, Роман. Где ты спрятал половину содержимого?
– Последнюю сигарету позволишь? – тянул я время, лихорадочно соображая, как выбраться из сложившейся ситуации. – В кармане куртки. Внутри библии.
Стремглав сорвавшись с места, Брейдер в пару прыжков оказался напротив стола. В одной руке он сжимал пистолет, а второй рванул меня за грудки, приподняв в воздухе, а затем усадив прямо. Страж, державший меня, пошатнулся на мгновение, но тут же вернул свои металлические клешни на мои запястья. Ощупав карманы, Томас достал книгу Илона и, раскрыв её, усмехнулся.
– Третью с начала, – подсказал я.
Он достал и аккуратно вложил папиросу в мой рот.
– Иван Петрович, – я зажал фильтр зубами, чтобы сигарета не выпала изо рта. – Дайте ручонкой подвигать, хоть всласть затянусь напоследок.
Брейдер кивнул начальнику охраны, и моя правая рука резко опустилась на стол. Онемевшими пальцами я подкурил от горящей спички, которую любезно держал у моего лица Секретарь главы ДС.
– Концентрат я спрятал у вас в кабинете. Подумал, что это очень хорошее и светлое место для будущего обыска. Хотя, возможно, присобачить колбу под стол было не лучшей идеей. Может, нужно было подкинуть в одну из тех убогих ваз? Отвратительный у вас вкус, кстати, – набравши полные легкие терпкого дыма, я направил их клубы прямо в лицо своего похитителя.
– Это блеф! – закашлялся Брейдер. – Мальчишка видел в кабинете Максимофа полную колбу! Вы не смогли бы так быстро… – Томас вдруг осекся, – Неужто Максимоф? Так вот где вы пропадали! В клоповнике Туш этот драный моралист перелил для тебя содержимое концентрата?
– Бинго! – потворствовал я грёзам Брейдера.
Вдруг за стеной со стороны спуска в зал начал доноситься гулкий топот пары ног. Шум всё усиливался, пока в просторное помещение общепита, чудом не выбив входные двери, не влетел Владимир. Тот самый мальчишка, которого пару секунд назад вспоминал Секретарь главы ДС.
– Там кадетша! – лопотал запыхавшийся юноша. – Залезла в машину товарища Ликтора и сидит там рыщет!
Лина здесь? Как? Зачем она приперлась?
– Крути её. Аккуратно. Не привлеки шума, – сдерживая кашель, отчеканил Томас Брейдер.
Владимир было ринулся обратно наверх, но Иван Петрович его опередил:
– Стой здесь. Я сам.
Четверка стражей отделилась от нас, и, направляемая Петровичем, покинула нашу компанию. Из «болтоголовых» в помещении остался только мой надзиратель. Он единственный не шелохнулся, продолжив сдавливать мою левую руку на радость Брейдеру.
– Последние слова? – потрясываемый кашлем, Томас направил ствол пистолета мне в грудь.
Как было бы замечательно, будь у Эбберт план операции по моему бескровному вызволению, но представляется мне, что Лину учили другого рода спасениям, поэтому велик шанс, что вызволять из передряги придется не только себя, но и безрассудного кадета.
– Ответь мне, Том, – растягивал я время. – За кого ты так отчаянно бьешься? За «добрейшего» босса Сольницкого? Или всё же за его работодателей?
– Знаешь, почему мы здесь? – Брейдер вдруг ослабил хватку. – Это место я выбрал неспроста. Ненавижу подобные норы за то, что выкарабкаться из них очень сложно. А если у тебя нет рук, то попросту невозможно. Гнилые подачки для Туш и убогих оборванцев – ровно столько, чтобы хватило дожить до следующего прикорма. «Слава Партии!» – скандировали павшие граждане в очереди за пропитанием, вскидывая руки. А я стоял и думал: «Знало ли Политбюро, что свои я никогда бы не вскинул в их честь?» И раз знали, не потому ли забрали их у меня?
Вот кто заложил те слова в уста Гочи. Мне наконец удалось вытянуть на свет болезненный нерв. И теперь, чтобы получить ответы, достаточно лишь слегка на него надавливать.
– Однако, так печёшься о благополучии Партии, что взял сверхурочные, чтобы показать мне это место?
– Сольницкий дал мне задание, а я не просто провалил его, но еще и подставил босса перед Партией. Это мой провал.