Хранитель смерти

– А вообще, зачем эта смола? – поинтересовался Фрост.

– Чтобы склеить обмотку. От смолы лен отвердевает и защищает мумию – ну, почти как ящик из папье-маше.

– Я уже прошла последний слой, – сообщила Маура. – Ни один из них не пропитан смолой.

Вытянув шею, Джейн взглянула на то, что находилось под обмоткой:

– Это у нее кожа такая? Прямо как на старых ботинках.

– Ботинки, детектив Риццоли, как раз и делают из сушеной кожи, – сказал Робинсон. – В некотором смысле.

Маура взяла в руки ножницы и бережно отрезала бинты, чуть больше обнажив кожу, которая напоминала намотанный на кости коричневый пергамент. Снова бросив взгляд на снимок, доктор Айлз осмотрела икру через увеличительное стекло.

– Входное отверстие мне найти не удалось.

– Значит, рана не посмертная, – поняла Джейн.

– Все так, как показано на снимке. Вероятно, инородное тело попало туда, когда женщина была жива. И она прожила еще некоторое время после этого, так как сломанная кость начала заживать. А рана зарубцевалась.

– И сколько для этого нужно?

– Несколько недель. Возможно, месяц.

– Но в течение этого времени наверняка кто-то заботился о ней, верно? Она должна была где-то жить, чем-то питаться.

Маура кивнула:

– Из-за этого определить причину смерти еще сложнее.

– Причину смерти? – удивился Робинсон. – Что вы имеете в виду?

– Проще говоря, – пояснила Джейн, – мы думаем, что она была убита.

– Но для начала нужно разрешить первоочередной вопрос. – Маура потянулась за скальпелем.

Мумифицированные ткани до того огрубели, что по фактуре напоминали выделанную кожу, и лезвие с трудом прорезало усохшую плоть.

Взглянув на людей, стоявших по другую сторону стола, Джейн заметила, что доктор Пульчилло сжала губы, словно в попытке сдержать протест. Однако, несмотря на возражения, которые вызывала в ней эта процедура, женщина не спускала глаз с мумии. Когда Маура взяла в руки пинцет и запустила его наконечники в надрез, всеобщее внимание было приковано к этому небольшому участку оголенной ноги – теперь над телом склонились все, включая Фроста, напуганного спорами плесени. Доктор Айлз всего несколько секунд покопалась в ссохшейся плоти, и вот наконечники пинцета выхватили желанную добычу. Когда Маура опустила ее в стальной лоток, вещица металлически звякнула.

Доктор Пульчилло резко втянула воздух. Предмет не имел ничего общего ни с наконечником, ни с обломком старинного ножа.

Наконец Маура констатировала очевидное:

– Думаю, теперь можно с уверенностью сказать, что Госпоже Икс вовсе не две тысячи лет.





4


– Ничего не понимаю, – пробормотала доктор Пульчилло. – Мы отправляли лен на анализ. Радиоуглеродное датирование подтвердило этот возраст.

– Однако это пуля, – напомнила Джейн, указывая в лоток. – Двадцать второй калибр. Ваш анализ наврал.

– Но ведь лаборатория – очень уважаемая! Они были уверены в своей оценке.

– Возможно, вы обе правы, – тихо вмешался Робинсон.

– Да ну? – Джейн обернулась к куратору. – Как же так, интересно?

Набрав воздуха в легкие, он отошел от стола, словно для дальнейших размышлений ему нужно было свободное пространство.

– Время от времени, как я замечал, их выставляют на продажу. Не знаю, много ли настоящих, но на рынке антиквариата наверняка существуют запасы подлинных образцов.

– Образцов чего?

– Обмоток мумий. Их найти проще, чем сами тела. Я видел их на интернет-аукционе.

Джейн издала потрясенный смешок:

– Можно просто выйти в Интернет и купить обмотку мумии?


– Когда-то существовал мощный международный рынок мумий. Тела измельчали и использовали в качестве лекарства. Вывозили в Англию под видом удобрения. Богатые туристы, привозя их домой, устраивали вечеринки с разворачиванием. Приглашали друзей посмотреть на то, как от мумий отдирают лен. А поскольку внутри обмотки нередко скрывались амулеты и драгоценности, это напоминало поиски сокровищ – хозяева, обнаруживая безделушки, дарили их гостям.

– Они так развлекались? – поразился Фрост. – Разматывали трупы?

– Это делалось в самых богатых домах Викторианской эпохи, – продолжал Робинсон. – Теперь вы понимаете, как неуважительно они относились к египетским мертвецам. После того как тело было окончательно развернуто, его выбрасывали или сжигали. А обмотку часто оставляли на память в качестве сувенира. И потому ее до сих пор еще можно приобрести.

– Значит, обмотка, в отличие от тела, вполне может быть древней, – догадался Фрост.

– Только так можно объяснить наше радиоуглеродное датирование. А вот что касается самой Госпожи Икс… – Робинсон недоуменно покачал головой.

– Но мы пока не доказали, что это убийство, – проговорил Фрост. – Невозможно выдвинуть обвинение, основываясь лишь на огнестрельном ранении, которое уже начало заживать.

– Я как-то сомневаюсь, что она сама захотела стать мумией, – заметила Джейн.

– В действительности это вполне вероятно, – возразил Робинсон.

– Сама захотела, чтобы у нее вырезали мозг и внутренние органы? – удивилась Джейн. – Нет уж, извините.

– Известны случаи, когда люди и вправду завещали свои тела именно для этих целей.

– Ой, я и об этом смотрел передачу, – подтвердил Фрост. – Тоже по «Дискавери». Один археолог там какого-то типа мумифицировал.

Джейн бросила взгляд на забинтованный труп. И представила, как ее саму слой за слоем упаковывают в удушающие тканевые полоски. Засовывают в льняную смирительную рубашку на тысячу-другую лет, а потом какой-нибудь любопытный археолог, однажды решив снять с нее ткань, обнажит усохшие останки. Не прах, а затвердевшую кожу. Джейн нервно сглотнула:

– И с чего вдруг человек станет принимать такое решение?

– Это ведь одна из форм бессмертия, разве не так? – ответил Робинсон. – Некая альтернатива гниению. Останки сохраняются. И тем, кто вас любит, не придется отдавать ваше тело в жертву разложению.

«Тем, кто вас любит». Джейн подняла взгляд:

– Так вы считаете, это может быть проявлением любви?

– В каком-то смысле да, если вы хотите держать при себе тело близкого человека. Спасти его от червей. От гниения.

«А ведь именно это и ожидает любую плоть», – пронеслось в голове у Джейн, и ей показалось, что температура в комнате резко снизилась.

– Может быть, любовь здесь ни при чем. Возможно, это какой-нибудь собственник потрудился.

Ее предположение явно встревожило Робинсона – Джейн почувствовала это, когда их взгляды встретились.

– О таком варианте я не подумал, – тихо признался он.

– Док, – обратилась Джейн к Мауре, – давай продолжим вскрытие. Чтобы начать работу, нам нужна более подробная информация.

Подойдя к негатоскопу, Маура убрала рентгеновские снимки голени и вывесила пленки с КТ-сканами.

– Давайте снова перевернем ее на спину.

С помощью скальпеля Маура рассекла льняные бинты, скрывавшие туловище, и на этот раз уже не осторожничала. Теперь стало ясно: тело, которое она будет резать, вовсе не старинный труп; нужно исследовать причину смерти, а в этом помогут лишь плоть и кости, но никак не льняная обмотка. Распоротая ткань обнажила усохшую коричневую кожу туловища, на которой выделялись дугообразные контуры ребер – этакий костяной свод, обтянутый пергаментом. Подойдя к изголовью стола, Маура сняла расписную картонную маску и начала ножницами разрезать скрывавшие лицо бинты.

Джейн бросила взгляд на КТ-пленки, вывешенные на негатоскопе, а затем, сдвинув брови, посмотрела на оголенное туловище:

– Органы удалили во время мумификации, так ведь?

Робинсон кивнул:

– Иссечение внутренностей замедляет процесс гниения. Это одна из причин, почему тела не разлагаются.

– Но ведь у нее на животе всего лишь одна маленькая ранка. – Джейн указала на небольшой надрез с левой стороны, зашитый неуклюжими стежками. – Как из такого отверстия можно все это вынуть?

– Именно так египтяне удаляли внутренности. Через небольшой надрез на левом боку. Тот, кто бальзамировал это тело, был знаком с древними методами мумификации. И явно следовал им.

– А что это за древние методы? Как именно делается мумия? – поинтересовалась Джейн.

Доктор Робинсон перевел взгляд на свою коллегу:

– Джозефина знает об этом больше меня. Может быть, она объяснит.

– Доктор Пульчилло? – обратилась к ней Джейн.

Похоже, молодая женщина все еще не отошла от потрясения – обнаруженная пуля не давала ей покоя. Она откашлялась и выпрямилась.

– Бо́льшая часть дошедших до нас сведений оставлены Геродотом, – начала она. – Думаю, его можно назвать древнегреческим писателем-путешественником. Две с половиной тысячи лет назад он странствовал по миру и записывал все, о чем узнавал. Проблема в том, что он, как известно, искажал детали. А может быть, его облапошивали местные проводники. – Доктор Пульчилло вымученно улыбнулась. – Но из-за этого мы начинаем относиться к нему как к обычному человеку, правда? Он напоминает нынешних туристов, приезжающих в Египет. Возможно, его тоже осаждали торговцы безделушками. Дурачили коварные проводники. Очередной простак за границей[6].