Хозяйка таверны в квартале воров

Однако, вопреки моим ожиданиям, ночь я проспала без сновидений. Видать, авторша оказалась занята своими личными делами, в реальном мире, так сказать, и не смогла среагировать на моё желание пообщаться. Ведь у неё нет причин игнорить меня умышленно, правда? Вроде нет, мы неплохо сработались.

А-а-а! Точно, Рик! У него же там беды, а это явно во второй книге всё происходит, раз мою минуло. Ну, ок, занимайся, Создатель, другими своими творениями, у меня дел и без разговоров хватает.

В целом, утро началось, как обычно. Почти, как вчера, но на этот раз Арата взяла на себя бар с самого начала. Уж не знаю чем, но ей приглянулась профессия бармена. Пришлось, правда, снова заняться словообразованием и придумать более местное название, ведь «мен» в слове «бармен» — означает «мужчина» по-английски. Хотела лениво взять и применить не в свою сферу название «бариста», но подумала, что могут настать времена, когда я и кофейню открою, как тогда называть специалиста по готовке кофе? Сама же путаться буду. Так что пришлось выёживаться.

Логично совместить «бар» плюс слово, означающее мужчину или женщину в мире книги, который, насколько я знаю, даже названия не имеет. Надо будет узнать про это у авторши. Итак, для обозначения мужчины здесь есть три слова. Нет, конечно, можно использовать и само слово «мужчина», но… кхм… «Мужчина, вы мне не поможете?» — звучит уж очень по советски. А авторша явно из другой эпохи. Да и было странно говорить «здравствуйте мужчина Рик, добрый день женщина/девушка Аннабель». Так что подобное вообще не используется. Как и слова «женщина» и «девушка» напрямую. Только как описание пола человека, но ни в коем случае не в виде обращения. Для этого есть «гер», «лер», и «леор». У дам, соответственно, «герра», «лерри» и «леорри».

Леор и леорри — люди очень знатные, высокого сословия. Это герцоги и маркизы с жёнами. Лер и лерри — товарищи статусом пониже, но всё ещё аристократы. То бишь графы и бароны. И их жёны, естественно. А вот если речь о простом люде, как тот уважаемый лекарь, то надо использовать «гер». Или «герра», если перед нами существо женского пола. Однако к совсем уж никчёмным людишкам и такое обращение не положено применять. Вообще никакое не положено. Другими словами, меня вот вполне логично «геррой» именовать, а абсолютное большинство клиентов моей таверны — никто, получается. Просто мужики.

Вот озвученные обращения я и пыталась прилепить сзади к слову «бар» дабы получить профессию. Баргерра? Сурово, как наёмница какая-то. Или что-то про корабли… Барлерри? Хм, ну, ничего так. Барлеорри — будет наглостью. Так что я предложила Арате как раз стать барлерри. Она хихикнула, смутилась театрально, мол, какая из неё лерри, даже за барной стойкой.

— Вот когда вечером взберусь на неё с ногами и буду отплясывать, от тогда пущай величают меня хоть лерри, хоть леорри, пьянчуги языки не держат взаперти зубов, — хихикала она. — Хм, Лорин, что, если сократить? А то сложно «рл» произносить, геры алкаши не сдюжат.

— Да уж, — согласилась я, памятуя, что даже с «коктейлем» они не справились, безбожно исковеркав в «кактель». На название танца похоже, чес слова. Хотя даже забавно.

— Что если… Хм, барлерри, барерри… Барелли! Или барелла. Как тебе, Лорин?

— Звучит хорошо, но «барелла» — это скорее большущий бар, — или название научно-фантастического фильма из 70-ых с Джейн Фонда. Ага, Барбарелла. Может вообще так и назвать? Не, стоп, без перегибов, Лора, без. — К тому же более уважительно, если в конце «и», ведь это окончание аристократов, так что выбор сделан. Арата, поздравляю, теперь ты — барелли!

— Барелли Арата, м-м-м, — протянула девушка, смакуя. А я испытала занятное чувство дежавю. И как раньше не замечала, что у неё с Ромом прямо чуть ли не одно лицо? Особенно, когда у неё вот такое же выражение, как было у паренька в его первую встречу с собственной комнатой под чердаком. Ну, в плане, раса у них явно одна. Выходит…

— А ты тоже из-за моря? Как Ром? — не удержалась я от вопроса.

Арата направила на меня нечитаемый взгляд, но через долгих секунд десять всё же ответила:

— Да, мы даже из одного города. Я знала… его раньше, до того, как попала сюда.

Я понимаще покивала, мол, всё ясно, и отправилась по своим делам.

Однако мысль о баристе застряла в голове надолго. И правда, что мне мешает по утрам не алкаху продавать, а бодрящий кофе? Заодно оздоровим квартал, ага. Нет, по правде, я каждый раз некоторый внутренний протест испытываю, продавая спиртные напитки беднякам, тем более утром, в неположенное для организма время. И так здоровье портят и последние деньги сливают, если же заливаться прям с рассвета — совсем плохо делают. Потому коктейли… точнее, чего уж там, кактели и вызвали у меня радость своим появлением в таверне. Дело не только в том, что это выгодней для меня с точки зрения стоимости сырья, но и процент алкоголя меньше. За день оздоровительный эффект, конечно, заметен не станет, но посмотрим на моих постоянных клиентов через месяцок. Они по прежнему пьют достаточно, чтобы пьянеть, но уверена, градус опьянения теперь пониже будет.

Так, копаясь в башке Лорин в попытках найти информацию о том, существуют ли в этом мире кофейные зёрна, я пошла проводить инвентаризацию. Мы с Вистой договорились заняться составлением списка для бартера, а начать стоит с понимания того, что есть в наличии. Иначе как догадаться, чего не хватает, правда?

Первым делом осмотрели и описали кухню, затем жилые комнаты, следующими на очереди были кладовые и подвал. Но на полпути я зависла, потому что увидела кое-что интересное в самой отдалённой кладовой. Её использовали реже всего, потому не удивительно было обнаружить внутри заплесневелые продукты.

— НЕ ТРОГАТЬ! — резко вскрикнула я, когда Виста уже хотела веником по этой зелёно-сине-белой, характерно вонючей куче пройтись. Женщина аж подпрыгнула на месте и выронила своё орудие. А всё потому, что у меня в голове заморгала красная надпись с восклицательными знаками со всех сторон: !!ПЕНИЦИЛИН!!

Я зажала нос и подошла к истлевшей куче, которая была когда-то хлебом. На сколько помню, на этом продукте пенициллиновая плесень растёт как раз очень хорошо. Ещё подойдут фрукты, особенно лимон. О, у нас как раз лаймы есть.

— Лориночка, ты… эм… — замялась Виста, неуверенно топтавшаяся у двери, — что ты там нашла?

— Плесень, Виста, плесень, — задумчиво ответила я, снова роясь в головушке в попытке выяснить про уровень медицины в этом мире, а именно — знают ли здесь о бактериях и вирусах и, если да, то как борются с ними. Приняла решение не мучаться, а сходить к уже знакомому лекарю и поспрашивать достоверные сведения.

— Она какая-то особенно страшная? Съела бы меня?

— Что? — слова женщины вернули меня к реальности. — Съела бы?

— Ну, ты так резко крикнула…

— Нет-нет, не волнуйся, Виста, просто тут может быть полезная плесень, — ответила я. И на её непонимающий взгляд пояснила, вплетая уже старую сказку: — Это я от того же монаха узнала, что помог с рецептом мыла. Он научил меня определять полезную и опасную плесень и рассказал, для чего её можно применять.

— И… для чего? — шокированно протянула Виста.

— Лечение болезней! — торжественно заявила я и спросила, где найти гера лекаря.

Новость оказалась впечатляющей. Женщина выглядела пришибленной ещё некоторое время, пока мы не принялись за составление списка необходимого таверне добра. Виста даже писать умеет, как выяснилось, чего я никак не ожидала от неё. Не такая уж это распространённая тема в этом мире — образование для бедняков.

— Меня муж научил, — ответила женщина. В её глазах промелькнула боль утраты, но Виста быстро взяла себя в руки и принялась с преувеличенным энтузиазмом составлять список недостающей и прохудившейся посуды да всего прочего, что нужно таверне. Я добавила туда про всякие травы полезные, фрукты, специи и тому подобное.

— Надо ещё написать список того, — заметила я, — что мы не будем принимать в качестве оплаты. Например, мясо.

— Уж да уж, — согласилась Виста, — этого добра навалом. Но зачем? Просто сказать, что приносите только то, что есть в списках.

В итоге получилось два листа тонким почерком. Я переписала их на три, более аккуратно и компонуя по смыслу, да добавляя небольшие иллюстрации, ведь читать умеют лишь чуть больше народу, чем писать. Надо будет Мартыну зачитать список, пусть оглашает нуждающимся.

Один лист бумаги я выделила для съедобного и компонентов (под мыло, вино и самогон), второй — посуда и прочее более-менее прочное, а третий — всякое тканевое, быстро расходуемое и легко повреждаемое (вроде полотенец, подушек, пододеяльников, бумаги и прочего в том духе). Вместе с Вистой мы определили примерную ценность этих объектов в условных стаканах, ориентируясь, что в них будут наливаться не вино или самогон, а кактели. В итоге, обсудив дополнительно, добивили ещё одну меру — рюмки, для тех, кто предпочитает чистый алкоголь. Но я настояла, чтобы уменьшить долю в самогоне, дабы клиенты предпочитали кактели. По сути, на один кактель уходит около рюмки самогона. Да, мелкие у нас стаканы, что поделать, по размеру чуть больше советских, ещё и металлические или деревянные ко всему прочему, ибо стекло — штука дорогущая. Но народ упорно звал большие ёмкости без ручек — стаканами. Кружки же — это стаканы с ручкой. А рюмка — треть или четверть стакана, но материал тот же. Эдакий министакан выходит. Так вот, если при бартере клиент предпочтёт самогон, то получит одну порцию, а кактелей может взять примерно полторы. Хитро, Лорин, хитро. Ну, а что? Пока себя сама не похвалишь, от других не дождёшься!

В общей сложно промаялись мы до обеда. И то потому, что в бедной таверне мало чего есть инвентаризировать. Потому большая часть времени ушла на составление списка. Но не будь Висты с её хозяйственностью и житейской сообразительностью, я бы и до вечера придумывала. Ой, чего там, пошла б к парочке соседок за помощью да советом.

— Что это? Чё за оно? Откуда списки? — сразу заинтересовались посетители со всех сторон, когда я вынесла бартерные листочки в зал и повесила на стену около барной стойки. Надо будет ещё копию сделать и повесить на противоположную стену. На всякий пожарный залепила бумагу тонким слоем нетающего льда, дабы лапами своими жирными не заляпали, да и никто особо хитрый не вздумал что-нить поменять. На последних есть Мартын с его идеальной памятью, но мало ли, мало ли…


— Тэкс, геры алкоголики и тунеядцы, это для вас новый прейскурант на наши услуги. Кхм, кароч, хотите пить не за деньги? — Я собиралась задать риторический вопрос и продолжить речь, но мужики дружно заголосили, мол, «да, конечно хотим, о чём речь», так что пришлось подождать, пока все выскажутся и замолкнут. — Тогда эти списки для вас. Здесь обозначены те вещи и продукты, которые мы будем принимать в качестве оплаты. А напротив нарисованы стаканы и рюмки — сколько алкоголя вы за это получите. Но! Видите жирную наклонную черту между картинками стаканов и рюмок? Это значит, что ЛИБО кактели и вистано, ЛИБО чистый спирт.

— Так спиртом меньше штук выходит… — удобно заметил кто-то из середины зала. Красава, наблюдательность не пропил.

— Верно, кактели выгодней, — закивала я, но для очищения своей совести добавила: — в плане количества.

— И вкусней! — поддержали меня из разных уголков заведения. Хех, прия-а-атно-то как!

Дальше уже начался спор о том, какой из кактелей лучше прочих, потому я решила, что миссия моя исполнена, и отправилась прочь, бросив лишь мимоходом:

— Надо сравнить, иначе не понять.

И особо ретивые уже кричали Арате о своём заказе. Молодчинка, Лорин, так держать!

На выходе из дома меня словил Кога Рок:

— Завтра утром пойду на охоту, один. Мартын пусть сторожит посетителей.

— Мда, он у нас счетовод, без его присутствия весь день будет сложно…

— Вместе будем ночью охотиться. Но лучше бы иметь ему замену, — резонно заметил Рок.

И он прав, вот только где ещё я найду такого способного аутиста? Ну, в принципе, нужен просто человек с хорошей памятью, и всё же… Но как Мартын передаст ему свои знания? Он, насколько я поняла, должников по лицам запоминает.

Хех, ладно, позже обдумаю. Пока путь мой лежит к геру лекарю. Со всем разберёмся по очереди. Хм, Рома что ли попросить поискать кого подходящего на смену Мартыну? Его-то самого, вроде постоянная нагрузка не напрягает, даже наоборот — Мартын стал активней и значительно лучше говорит, складывает предложения. Работа идёт ему на пользу. Теперь самое главное — не навредить передозом труда.





Глава 25




Пока топала по кварталу, пыталась восстановить в памяти всё, что я помню про пенициллин. Он борется с инфекционными заболеваниями, это каждый на Земле знает, мне кажется. Ну, условно каждый, преувеличиваю, да. Меньше людей в курсе, что делается он из плесени. Но как отличить пенициллиновую плесень от других опасных видов? Я очень хорошо помню, как она выглядит под микроскопом. Похожа на лапку дерева с кружочками. Есть ещё аспергиллус, путать их ни в коем случае нельзя, ведь последний ядовит. На вид эта плесень похожа на пенициллиновую, но строение другое — как солнышко на ножке. И если две колонии окажутся рядом, то та, что пенициллиновая, будет чётче и голубее по цвету. Но наверняка можно различить только под микроскопом.

— Итак, мне нужен микроскоп… — пробормотала я, нахмурившись.

Как-то уже не очень хорошей выглядит эта идея с антибиотиками… Да и вообще, какой из меня химик-медик? Так, изучила вопрос однажды, когда было задание поймать бывшего работника мед лаборатории, который украл какую-то там особую культуру пенициллиновой плесени. Я решила, что полезно будет научиться отличать искомое от остального, вдруг пригодится. Ну, и увлеклась, как обычно. До такой степени, что реально знаю, как в домашних условиях получить пенициллин. Ничего там сложного, если по чесноку. В смысле, честно говоря. При поимке того беглеца от суда полученные знания мне не пригодились. Чувак оказался хоть и гением в своей области, а по жизни дебил дебилом. Даже от камер наблюдения не додумался прятаться. Одно из легчайших дел в моей карьеры охотницы за головами. Так может сейчас эта информация полезна будет?

Но чем дольше я размышляла, тем печальней становилась. Опасно. Нет, мы-то в книге. Могу попросить авторшу подсаппортить. Пусть подкрутить правила этого мира в мою пользу. Тогда можно будет развернуться с уверенностью. О, надо ещё «изобрести» марлю или, вернее, бинт. Можно будет тогда, во-первых, вымачивать его в пенициллиновой жидкости, которая получается при разведении плесени водным раствором слабой кислоты, вроде лимонной, и так прикладывать к ранам. Сам раствор можно и внутрь принимать, кстати. Во-вторых, можно на самом бинте вырастить нужную плесень и живьём прикладывать к ранам.

Вообще, бинт не обязателен, можно даже хлеб с плесенью прямо так жрать, чаем запивать, в котором заранее плесень с лимончика растворить. Но это же жуть, согласны? А вот египтяне спокойно применяли подобные методы. Хм, правда, они помимо полезных вещей и много ерунды творили. Например, использовали токсичные металлы для создания женской косметики, такие, как сурьма и свинец. Так что опыт египтян — не аргумент.

При приближении к лекарскому дому мои мысли скользнули к бабушке Зосе. И появилась идея получше пенициллина. Природные антибиотики! Плесень — далеко не единственный их источник. Для разных нужд с теми же целями применяют чеснок, мёд, клюкву с брусникой, корень имбиря и хрен с редькой. Что ещё… Горчица, точно! О, и куркума. А эту специю я даже купила уже. Да, вот такой расклад мне нравится больше. И убедительней звучит, и безопасней выглядит. Кто поверит, что плесень может спасать от болезней? Наверное, лишь тот, кто также готов поверить в то, что плесень ещё и сыру приятный вкус может придать. Если не ошибаюсь, там тоже используется именно пенициллиновая… Хм-хм…

А может, заняться сыроделанием? Не, эту идею отбросила сразу. Я и обычный-то сыр не представляю, как создавать, только масло взбивать из молока умею. Ну, ничего страшного, не всё коту масленица. Леший с этим дорблю.

— Лорин? Что случилось? — Лекарь встретил меня на пороге дома, услышал, как открываю калитку, и вышел. У них тут магический звоночек стоит, чтобы сразу обнаруживать клиентов. Магия воздуха, ага. Но я его тоже заметила, что занятно с моей магией льда. Выглядит магический звонок, как полупрозрачный колокольчик, висящий в пространстве так, чтобы калитка при открывании задевала его язычок. А звук уходит сразу в дом, клиенты его даже не слышат.

— Ничего, гер лекарь, — поспешила успокоить его, — я не по срочному делу, просто разговор есть. Если у вас найдётся для меня время.

— Урхур, — уточнил мужчина.

— Простите?

— Имя, — усмехнулся он.

— Лорин, — всё ещё подтупливая на ровном месте, завернула я. Гер лекарь лишь похихикал в ответ и пригласил в дом. Только после этого я поняла, что ляпнула.

— Травяного чаю? — предложил Урхур. Отказалась и перешла сразу к делу:

— Я бы хотела обсудить… эм… хм, виды болезней и способы борьбы с ними.

— Ты присаживайся, в ногах правды нет, — он указал на лавочку, а сам опустился на стул напротив и придвинул к себе чашку с уже подостывшим отваром, который, видимо, предлагал и мне.



У меня ушло около получаса на то, чтобы, осторожно подбирая слова и термины, выяснить самое важное. Местные книжные персонажи понимают, что многие болезни вызываются внешними раздражителями. Как и то, что от грязи ранам будет только хуже, потому что в ней… ну, грязь. К тому же, не стоит забывать — в этом мире есть травники, которые подбирают травы под диагноз, а значит, хоть как, но шарят в вопросе диагностировани. Тот же гер Урхур, например, имеет, если можно так выразиться, образование в сфере травоведения. Так что не гнушается варить и выписывать разные зелья для пациентов. Как и направлять к, так сказать, сертифицированным у него травникам.

— Давайте, я назову то, что запомнила со слов монаха, а вы прокомментируете? — предложила я, поддерживая уже устоявшуюся удобную легенду о причине моей небывалой осведомлённости.

— Очень интересно, — гер лекарь даже ручки в предвкушении потёр, а уж глаза как горят, о-хо-хо!