Хозяин Зимы [Первая часть]

– Не ведаю, – вздохнул Снег, проходя мимо, чтобы первым пройти к дверям тронного зала.

Каменный пол, покрытый вечно ледяной коркой, отозвался хрустом на шаги. Льдины, свисающие с потолка острыми шпилями вниз, сверкали, разгораясь ярче, когда чуяли приближение, а стены исписанные морозными узорами потрескивали, предупреждая о появлении.

Двери зала открылись, являя отца в привычном облачении из белой переливистой мантии, его голову венчала корона, похожая на хрустальную. Он стоял у трона, наклонившись, отчего белые пряди упали на его лицо, а перед ним, задрав голову стояла девушка. Копна рыжих волос разметалась, миловидное личико выглядело скорее удивлённо, а не напугано. Её руки в варежках были прижаты к груди. Заметив процессию, она повернулась к ним, жадно изучая каждого, кто оказался перед ней.

Вьюга не сразу поняла, что рыжая не просто изучает, она касается каждого своей неумелой ворожбой, прощупывая и пытаясь… почувствовать их?

– А вот и моя семья, Оленя, – сказал отец, предлагая ей руку, чтобы помочь спуститься со скользких ступенек, ведущих к трону. – Моя младшая дочь, Вьюга.

– Здравствуйте, – пробормотала девушка, оглядывая представленную.

Вьюга оторопело угукнула.

– Мой старший сын, Снег.

Тот степенно кивнул, испытав к Олене столько же интереса, сколько испытывают к пылинке.

– Мои верные помощники: Мороз и Метелица.

Волки оскалились. Вполне приветливо.

– И… – отец осёкся, глядя на Бледную.

– Его Неневеста, – усмехнулась она, впервые за долгое время позволив себе такую вольность, как напомнить имя, каким её звали люди.

Оленя уставилась на неё во все глаза:

– А вы правда жили раньше в «Снежном», как дедушка Ежа баяал? Или вы сюда к жениху приехали, как народ сказывает?

Вьюга заметила, как нянюшка растерянно моргнула.

– Как я знаю, – медленно проговорила она, – раньше жила в поместье на холме…

– Так вы родственница Севары? – с восторгом воскликнула Оленя.

– Кто это?

– Она наследует поместье, считайте хозяйка земель.

Отец выглядел примерно таким же растерянным, какой недавно выглядела Бледная. Последняя, впрочем, теперь позволила себе неслыханное – она вперила яростный взгляд в папу. Вьюга поёжилась, выдыхая плотное облако пара.

– Нянечка, не злись, мне холодно, – она прижалась к ней плечом.

– Надо было шарф надеть…

– Обязательно в следующий раз!

Наконец обстановка несколько разрядилась, однако отец не спешил начинать разговор. Он, похоже, пытался обдумать услышанное. Оленя же продолжала осматриваться. Она задрала голову, чтобы разглядеть высокие своды потолка, облепленные толстым слоем льда, в котором таились острые яркие кристаллы.

«Она блаженная что ли, повелитель»? – поинтересовался кто-то из духов.

– Нет, Мороз, – холодно ответил отец, – она в своём уме.

– А выглядит, как блаженная, – вставила Бледная, застёгивая на Вьюге шубу по самый подбородок, едва не прищемив кожу на подбородке.

– Отец, дозволь осведомиться. – Снег выступил вперёд.

– Говори, сын мой.

– Где Лёд?

Папа усмехнулся горько и неопределённо дёрнул плечом:

– Он предпочитает жизнь во лжи. Впрочем, я, похоже, послужил обличителем истины.

– А если по-человечески? – Вьюга спрятала руки в карманах.

– Ваше беспокойство мне понятно, однако ж, прошу вас дождаться, когда ваш брат соизволит вернуться домой, а не бродить по чужакам. Вот после вы и опросите его самого, а не будете допытываться у меня.

Дверь в зал вдруг распахнулась от порыва ветра, громко грохнув о стену и сбив с неё приличный слой снега.

– Лёд!

– Нежд? – удивлённо оглянулась Оленя.


Вьюга вперила взгляд в брата, держащего на руках незнакомку в длинной шубе. Её тёмные волосы разметались, однако выглядело это эффектно, словно она недавно вела неравный бой, из которого вышла победительницей. Лицо исказила ярость, стоило ей заметить отца. Её узкие чёрные глаза, сощурились, на раскрасневшихся от холода щеках заиграли желваки. Кулаки её сжались, стоило Льду опустить ту на пол.

– Ты! Хозяин Зимы замшелый! Да как ты посмел! – зло просипела девушка. – Какое ты право имеешь забирать мою работницу?

Право слово, Вьюга никогда не видела отца настолько потерянным.

– Оленя! Ко мне! – рявкнула незнакомка. – Живо!

Рыжая тут же кинулась к ней, но руку её сжала другая – хваткая и холодная, в белой перчатке. Уж Вьюга знала, как крепко папа может держать…

– Не хочешь по-хорошему? – усмехнулась темновласая незнакомка. – Значит, желаешь по-плохому?

– Зачем ты привёл её, сын? – папа перевёл взор на Льда.

– Она моя госпожа, моя хозяйка, – ухмыльнулся он, – я служу ей верою, пока не окончится наш контракт.

Отец поморщился. Видимо, он знал, о чём речь.

– Отпусти мою камеристку, – произнесла девушка спокойно.

– Она моя невеста.

– А я её хозяйка, – оскалилась девушка. – Она обязана прослужить мне до конца весны, иначе договор не будет исполнен, и я спрошу с неё через магов. О, они будут в восторге, узнав о легендарном замке в горах.

«Маги. Выродки!» – рыкнул Мороз, показывая острые клыки. Да уж, кому, как не духам, знать о человеческих магах, которые к тому же теперь обосновались и в Великом лесе, истребляя мелких духов так же быстро, как снег застилает землю в бурную вьюгу.

А незнакомка на реплику вздрогнула, оглядываясь, ища, кто сказал такие слова. Вероятно, она и не предполагала, что дух с живым рассудком может сидеть в теле животного. Ничего удивительного, конечно, ведь обычно духи не могут мыслить, как обычно, пока не займут человеческого тела. Метелица и Мороз – частные случаи, ибо их рассудок сохраняется по воли самого Хозяина Зимы. Кабы не он, так бегать им по лесу, спасаясь от пресловутых магов, с горящими белым глазами и искать дурака, согласного стать Гостем для них.

– Прошу, отпусти Оленю. Оставь эту безумную идею с поисками матери семейства, – устало вздохнул Лёд, скрещивая руки на груди. – Я не хочу связываться с магами, ты, полагаю, тоже.

– Я бы с радостью, но она дала мне клятву, – медленно проговорил папа.

– Что? – девушка встрепенулась. – Это правда?

– Я… Он сказал, что взял бы меня в жёны… Я думала это шутка, подыграла просто…

– Прекрасно! Это был обман!

– Это был уговор!

– А у меня контракт!

– Ты много болтаешь для смертной девчонки!

Вьюга поёжилась. Даже сквозь шубу чувствовался острый холодящий мороз. Это был не просто ледяной ветер, это была сила, которая забирала жизнь из других. Папина сила.

Лёд молча выступил вперёд, загораживая собой незнакомку:

– Прекрати, отец. И ты, Севара… Мы ни к чему так не придём.

Девушка закусила губу, нервно сдирая зубами тонкую кожицу. Волки повернули носы на запах тёплой свежей крови.

– Отпусти их, – подала голос нянюшка.

– Я смотрю, ты осмелела, – безжизненным тоном ответил отец, – но с чего ты решила, будто я послушаю тебя, Неневеста?

Севара резко развернулась, оглядывая Бледную. Вьюга же пригляделась, пытаясь найти в них что-то общее. Их объединяло родство, если верить замечаниям Олени, но заметить его во внешности было невозможно. Наверняка, у нянюшки не всегда были белые волосы, синеватая кожа и блеклый вид, но даже в чертах лиц Вьюга не находила их близость.

– Мне это не так важно, как до конца своих дней быть тебе напоминанием, о Хозяин Зимы. Лучше скажи, отчего ты хочешь обречь ещё одну деву на мою несчастную судьбу?

Отец качнул головой:

– Оленя выдержит.

– Что-то без уверенности ты говоришь.

– Прекратите, у меня от ваших ссор голова болит, – фыркнула Вьюга. – И я замёрзла жутко! Топится только моя башня! Уверена, Олене тоже холодно. Если она будет жить с нами ей нужна будет тёплая комната.

– Прекрасно. Давайте договоримся о временном перемирии, – выступил Лёд. – Ты, – он кивнул отцу, – подготовишься, а мы, – он обвёл рукою себя, Севару и Оленю, – вернёмся в поместье. Оленька и я доработаем свои контракты, и ты сможешь забрать невесту, и сам будешь готов. Как вам идея?

– Как навоз, – фыркнула Севара.

– Неплохая, – хмыкнул отец. – Что ж, моя невеста, прими это в знак нашего уговора, и получи свой знак моей защиты.