Хороших девочек не убивают

– Как раз этим и занимаюсь.

Паузу заполнил стук клавиш и щелчки мышью. Пиппа воочию представила Кару – в пижаме и с нелепым хвостом, завязанным на самой макушке. Дома она ходила в таком виде часто – то есть практически всегда, когда предоставлялась возможность.

– О’кей, аккаунт прежний. Я вошла.

– Можешь кликнуть на настройки безопасности?

– Есть.

– Убери галочку в поле предупреждения о входе в аккаунт с нового устройства. Она не должна знать, что я залогинилась со своего ноута.

– Готово.

– О’кей, вот и весь хакинг.

– Вот досада, – вздохнула Кара. – Это более захватывающе, чем все мои изыскания при работе над ВКП.

– Нечего было выбирать шаблонную тему.

Кара продиктовала имейл сестры, и Пиппа вбила его в поле для логина.

– Пароль Isobel0610, – добавила Кара.

– Отлично. – Пиппа ввела пароль. – Спасибо, товарищ. Вы свободны.

– Рада стараться. Хотя если Наоми прознает, я тебя сдам в два счета.

– Догадываюсь и отношусь с пониманием.

– Все в порядке, Плопс. Если найдешь что интересное, поделись.

– А как же, – согласилась Пиппа, хотя точно знала: не поделится.

Она отложила телефон, склонилась над ноутбуком и кликнула на кнопку входа в Фейсбук.

Бегло просмотрев ленту новостей Наоми, Пиппа отметила ее сходство со своей – котики в различных позах, видеорецепты, безграмотные посты с мотивирующими цитатами и фото закатов.

Она вбила в поисковик «Нэнси Танготитс» и щелкнула мышкой. Загрузилась страница Макса. Хронология пестрела улыбающимися лицами.

Пиппа тут же поняла, почему Макс завел два профиля. Он ни в коем случае не мог позволить родителям увидеть, что творил вне дома. На многочисленных фото из баров и ночных клубов одно и тоже – волосы прилипли к потному лбу, челюсть напряжена, взгляд пустой и бессмысленный… Позирует в обнимку с девушками, высунув пупырчатый язык, рубашка в пятнах от пролитых напитков. И это лишь последние снимки!

Пиппа кликнула на фото и отправилась в долгое путешествие назад во времени, к 2012 году. Примерно через каждые восемьдесят снимков приходилось ждать, пока очередной процесс загрузки унесет ее еще глубже в прошлое Нэнси Танготитс. Там происходило то же самое: клубы, бары, мутные глаза. Случались короткие передышки от ночной активности: например, серия снимков с лыжной прогулки, где Макс стоял на снегу, одетый лишь в манкини.

Прокрутка затянулась надолго; Пиппа приподняла телефон и включила с середины эпизод детективного сериала, который не досмотрела в прошлый раз. Наконец «наступил» 2012 год. Она начала с января, тщательно изучая каждый снимок.

На большинстве снимков Макс или улыбался на переднем плане, или дурачился, окруженный весело смеющейся компанией. В основном его партнерами по съемочной площадке были Наоми, Джейк, Милли и Сэл. Пиппа надолго зависла над одним фото, где Сэл ослепительно улыбался, а Макс лизал его щеку – оба пьяные и счастливые. Она искала хоть какой-то сохранившийся в пикселях отпечаток мрачной тайны, связывающей друзей.

Особого внимания Пиппы удостоились групповые снимки – она искала на заднем плане лицо Энди, искала хоть что-то подозрительное в руках Макса, когда он подкрадывался слишком близко к напиткам девушек. Снова и снова просматривала фото с отрывов, так что ее глаза, уставшие от мерцания экрана, превратили их в книжку с бегущими картинками – пока курсор не уперся в фото с той ночи. И тогда все вновь остановилось и обрело резкость.

Пиппа подалась вперед.

Макс загрузил в сеть десять фото, сделанных в ночь исчезновения Энди. Пиппа мгновенно узнала мебель из его дома и одежду всех присутствующих. Вместе с тремя снимками Наоми и шестью – Милли, всего насчитывалось девятнадцать фото. Девятнадцать мгновений, промелькнувших параллельно последним часам жизни Энди Белл.

Пиппа почувствовала озноб и укрыла ноги пуховым одеялом. Фото Макса мало отличались от тех, что выложили Милли и Наоми: Макс с Джейком вцепились в контроллеры и уставились куда-то за кадр, Милли и Макс позируют, скрыв лица забавными масками, Наоми на заднем плане смотрит в телефон, не замечая, что у нее за спиной разыгрывают сценку. Четверка лучших друзей. А где же пятый? Неужели отправился убивать, вместо того чтобы дурачиться вместе со всеми?

И тут она заметила… Все трое выложили фото той ночи в понедельник 23 апреля, между половиной десятого и десятью вечера. Ладно бы только Милли и Наоми – можно списать на совпадение. Но когда и у Макса то же самое – это уже похоже на сговор. И разве не странно, что среди всеобщего помешательства, вызванного исчезновением Энди, они почти одновременно решили запостить эти снимки? А для чего вообще их понадобилось выкладывать? Наоми сказала, в понедельник они договорились рассказать полиции правду и не прикрывать больше Сэла; неужели обнародование снимков стало первым шагом в отказе подтверждать его фальшивое алиби?

Пиппа сделала несколько заметок о «совпадении», сохранила файл и закрыла ноутбук. Затем пошла готовиться ко сну, но тут же вернулась из ванной с зубной щеткой во рту и написала себе напоминалку на завтра, три раза подчеркнув «закончить эссе о Маргарет Этвуд».

Улегшись в постель, она взялась за текущую книгу и прочитала три главы, пока от усталости слова не начали казаться странными и незнакомыми. И, едва успев выключить свет, провалилась в сон.





* * *


Пиппа вздрогнула во сне, будто ее кто-то дернул за ногу, и села на постели. Прислонившись к спинке кровати, она принялась тереть глаза, пока мозг не вернулся к бодрствованию. Нажала кнопку телефона; экран вспыхнул и ослепил ее. Четыре сорок семь утра.

Что ее разбудило? Тявканье лисиц в лесу? Или всего лишь дурной сон?

Впрочем, какая-то мысль вертелась на кончике языка и в голове. Что-то неуловимое, расплывчатое и сжатое в точку, непрерывно меняющее форму и невыразимое словами, неподвластное ее едва пробудившемуся разуму. Однако Пиппа поняла, в чем дело.


Она выскользнула из постели. Тело тут же обдало холодом; дыхание перехватило. Схватила ноутбук и опять нырнула под одеяло, закутавшись в него с головы до ног. Серебристое мерцание экрана вновь ослепило ее. Прищурившись, она открыла Фейсбук, по-прежнему залогиненный от имени Наоми, перешла на страницу Макса и снова прошла путь до фотографий той ночи.

Пиппа просмотрела их одну за другой, затем вернулась назад и решила начать все с начала, немного медленнее. На предпоследнем снимке она надолго задержала взгляд. На фото присутствовали все четверо. Наоми сидела спиной к камере, глядя куда-то вниз. Хотя она находилась на заднем плане, можно было рассмотреть в ее руках телефон и крошечные белые цифры на заблокированном экране. Камера сфокусировалась на Максе, Милли и Джейке. Милли стояла по центру, положив руки на плечи парням. Макс держал в свободной руке контроллер; вторая рука Джейка в кадр не поместилась.

Пиппа снова вздрогнула. В этот раз не от холода.

Камера должна располагаться не менее чем в пяти футах от улыбающейся троицы, чтобы все они попали в кадр.

И в мертвой тишине ночи Пиппа прошептала:

– Кто сделал это фото?





Глава двадцать шестая




Сэл.

Больше некому.

Несмотря на холод, сердце Пиппы безумно стучало и разгоняло горячую кровь по телу.

Она двигалась механически, мысли плыли в потоке сознания и перебивали друг друга, но руки сами знали, что делать. Спустя несколько минут она загрузила пробную версию фотошопа, сохранила фото Макса и открыла в программе. Следуя онлайн-инструкциям мужчины с бархатистым ирландским акцентом, увеличила изображение и изменила контрастность.

Ее бросило в жар, затем в холод. Она откинулась назад, жадно хватая воздух.

Никаких сомнений. Часы на телефоне Наоми показывали 00:09.

Друзья заявили, что Сэл ушел в половине одиннадцатого, однако почему-то в девять минут первого они все оказались в кадре; никто из четверки не мог сделать этот снимок.

Родителей Макса не было дома, никого из посторонних тоже. Так они всегда повторяли. Они веселились впятером до половины одиннадцатого, а потом Сэл ушел убивать свою девушку.

И вот теперь Пиппа своими глазами видела доказательство, что все это ложь. После полуночи в доме находился пятый. И кто еще им мог быть, кроме Сэла?

Пиппа вывела на экран верхнюю часть увеличенного снимка. Вот окно на дальней стене за диваном; в центральной створке отразилась вспышка камеры. Различить фигуру держащего телефон человека на фоне черного стекла невозможно, однако прямо над ярким белым пятном наблюдается слабое синее гало. Синее. Такого же оттенка, как рубашка, в которую Сэл был одет в тот вечер и которую Рави до сих пор иногда носит. У Пиппы внутри все перевернулось, когда она про себя проговорила его имя и представила, как он будет смотреть на фото.

Она сохранила увеличенное фото целиком и отдельно два фрагмента – на одном Наоми с телефоном, на другом отражение вспышки в окне, – затем вместе с оригиналом отправила на беспроводной принтер и смотрела с кровати, как он, негромко фыркая, выплевывает листы один за другим. Слушая этот тихий звук – словно вагоны движутся по рельсам, – Пиппа прикрыла глаза. Лишь на мгновение.





* * *


– Пип, я могу войти и пропылесосить?

Пиппа открыла глаза и поморщилась. Она заснула в скрюченной позе, и правая сторона тела онемела от бедра до шеи.

– Ты все еще в постели, лежебока? – спросила мама, открывая дверь. – Между прочим, половина первого. Я думала, ты уже встала.

– Нет… я… – В горле у Пиппы пересохло, и слова давались с трудом. – Я просто устала и не очень хорошо себя чувствую. Может, ты сначала пропылесосишь у Джоша?

Мама обеспокоенно посмотрела на нее.

– Не слишком ли ты много работаешь? Мы с тобой ведь уже говорили…

– Нет, уверяю тебя.

Мама закрыла дверь. Пиппа сползла с кровати, чуть не уронив ноутбук. Она торопливо умылась, натянула джинсовый комбинезон и темно-зеленый свитер, с яростью расчесала спутанные волосы. Сложила три распечатанных фото в пластиковый файл и сунула в рюкзак. Затем пролистала последние звонки в телефоне и набрала номер.

– Рави!

– Что случилось, сержант?

– Встречаемся через десять минут у твоего дома. Я буду в машине.

– О’кей. Что у нас сегодня в меню, опять шантаж? А на гарнир? Взлом и проникно…