Хорошие девочки умирают первыми

– Что? – удивилась она.

Он кивнул на фотоаппарат, висевший у нее на шее.

– Селфи? Ради потомков. Нет? Ну что ж.

Ава посмотрела на камеру. Ее отражение мерило ее ледяным безмолвным взглядом. Позади мелькнула какая-то фигура, но, возможно, просто свет прорезался сквозь облака. Ава подняла глаза и медленно покачала головой.

– Я не хотела… – Она начала говорить, но слова на вкус были как песок.

– Я не осуждаю, – заметил Клем. – Но предупредишь ли ты их, вот в чем вопрос.

Он с усмешкой пошел вперед, оставив Аву наедине с ее отражением. Все, что она сказала. Все, о чем они договорились. Это было правдой или очередной дурацкой игрой?

И Ливия. Шепчущий слышал Ливию.





Двадцать три




Море отчаянно бурлило, и бьющиеся о берег волны поднимали в воздух ледяные капли. Ава задумалась, не ее ли вина придала воде такую силу. Из-за нее Клем и Ливия должны были умереть.

«Они уберутся с острова за считанные часы», – сказала она себе. Как только они сбегут, все это перестанет иметь значение. Молчать – верное решение. Ава сунула палец в рот и, нервно прикусив заусенец, оторвала полоску кожи. «Стоп», – скомандовала она своим мыслям, но они не послушались.

– Держу пари, ты пытаешься убедить себя, что у тебя нет выбора, – прошептал Клем, придвигаясь ближе. Он потер запястья там, где веревка оставила красные кольца. Недавно ему развязали руки. И дали второй шанс.

– Так и есть, – сказала Ава.

Он придвинулся еще ближе. Слишком близко.

– Неужели? Потому что еще не поздно рассказать ей о…

– Нет! – Она понизила голос до шепота. – Хватит дергаться.

– У вас двоих все нормально? – Ноа обернулся к ним.

– Все хорошо, – торжествующе ухмыльнулся Клем.

– Держи рот на замке, – прошипела Ава, шагая впереди.

– Теперь ты начинаешь разбираться в его игре, – крикнул Клем ей вслед.

– Ты помнишь, где находится вход в туннель? – спросила Ава у Эсме, не обращая внимания на его насмешки.

Эсме стояла, уперев руки в бока и высоко задрав подбородок, и смотрела на пляж. Аве хотелось бы, чтобы Эсме доверяла ей. Даже в кошмарной футболке с тремя волками и стремных джинсах из забытого на острове барахла она оставалась клевой и совершенно не напрягалась. И как только Эсме умудряется не паниковать? Она чуть не умерла в туннеле, и вот она здесь, предлагает снова наведаться внутрь.

– Где-то среди этих утесов. – Эсме указала на груды камней, расшатанных обвалами.

Они карабкались по скалам, пока не обнаружили вход в пещеру. Туннель оказался теснее, чем запомнила Ава, и ей пришлось пригнуться под мокрым потолком, чтобы корни не запутались в волосах. Эсме сняла с крючка на стене одну из керосиновых ламп, зажгла ее с помощью зажигалки Ливии и, никого не дожидаясь, направилась вниз.

– Притормози, – крикнула ей вслед Ава.

– Не откладывай на завтра… – ответила Эсме.

– Не терпится провалиться в дыру и умереть? – пошутил Ноа.

– Не терпится убраться с этого острова, – парировала Эсме. – С меня довольно.

– Значит, ты бежишь прямо навстречу опасности, – пробормотала Ава. – Вполне логично.

– Я не позволю жуткой пещере пугать меня, – фыркнула Эсме. – Для этого я слишком крута.

– Дерьма в тебе тоже хватает, – прошипела Ливия.

– Я тебя услышала, – хмыкнула Эсме и отправилась дальше.

Через несколько шагов в нос Авы ударила вонь – гниющее мясо и прелые листья. Она отпрянула, зажав рукой нос и рот. Эсме, напротив, сделала глубокий вдох, насколько хватало объема легких, и продолжила идти. Внезапно Ава вспомнила, как Скарлетт докапывалась до Эсме только за то, что та обитала в полуразвалившемся дачном домике без водопровода. В ответ на каждое злобное замечание Эсме говорила: «Да. И?» – и вызывающе смотрела на Скарлетт. Та отступила.

Ава не могла вообразить, что упертость Эсме поможет и здесь. Противостоять сотням тонн камня, грязи и древней магии – не самое разумное решение. Но с другой стороны, она сама встречала существо, обитавшее в норах, и знала, каково это – паниковать.


– Здесь кто-то умер? – жалобно спросила Джоли. – Похоже, их было много.

– Вполне возможно, – откликнулась Ава.

Они добрались до дыры, которая чуть не поглотила Эсме. Ливия помолчала.

– Может быть, он утаскивает туда тела, – задумчиво предположила она.

– Тела? – Глаза Имоджен расширились от ужаса.

Ливия с трудом сдержала улыбку.

– Сотни, может быть, тысячи людей погибли на этом острове, но никто в городе никогда не упоминал об этом.

– Потому что это место проклято, – заметил Ноа. – Можно часами сидеть на пляже и смотреть сюда. Потом ты отворачиваешься, и воспоминания… – Он изобразил, как мысли вылетают из головы и рассеиваются с порывами ветерка.

– Какие-нибудь тела выносило на пляж? – спросила Ливия.

– Нет, насколько я знаю.

– Вот именно. – Ливия задумчиво прикоснулась к кончику носа.

Имоджен придвинулась ближе к воронке.

– Ты думаешь, там внизу мертвецы? Там внизу Скарлетт?

Ливия медленно улыбнулась. Неожиданно зарычав, она без предупреждения бросилась на Имоджен, заставив ту вскрикнуть и отпрыгнуть назад. Имоджен ударилась о стену, корни запутались в ее волосах. Она высвободилась и яростно повернулась к Ливии.

– Это было ужасно!

– Но забавно, – засмеялась Ливия.

– Ты притворяешься хорошей, но это не так, – тихо сказала Имоджен. – Держу пари, он хотел бы знать, что ты сказала на крыше.

Улыбка Ливии дрогнула.

– Я тоже все о тебе знаю, Имоджен, так что не пытайся мне угрожать.

– И ты не смей мне угрожать, или… или… – Имоджен, не закончив, поспешила вперед.

Ава подождала, пока она скроется из виду, и вскинула бровь, глядя на Ливию.

– Что между вами творится?

– Она раздражает, – ответила Ливия так, словно этим все объяснялось. – Кроме того, я ворчу, потому что избавилась.

– Избавилась от чего?

Ливия озорно усмехнулась.

– От всего.

– Вы там в дыры провалились или как? – крикнула Эсме через туннель.

Они неохотно обошли воронку и вышли из туннеля в пещеру. Аву вновь потрясла ее необъятность. Потолок высился над головой, как темное небо. Узловатые корни подпирали стены. В беспорядочных грудах на полу – некоторые были даже выше Авы! – крылась вся история острова.

– Это просто хлам. – Клем играл похоронный марш, пока Эсме не швырнула в него оловянную миску и не выбила губную гармошку из рук.

– Может, здесь мы обнаружим что-нибудь полезное, – предположила Эсме.

– Например, личный катарсис[23], – пробормотал он, стряхивая пыль с губной гармошки. – Ты собираешься посмотреть, как нас всех раздавит древним барахлом, вот тогда-то сможешь доказать, что не боишься.

– Надеюсь, – фыркнула Эсме, оглядывая его с головы до ног.

Ава отбросила в сторону затхлые карнавальные костюмы и вытерла глаза от пыли. В глубине груды валялись сломанные стулья, доска объявлений с указанием времени отправления парохода, сувениры многих воплощений острова, существовавшего на протяжении тысячелетий. Но ничего полезного.

Ава бродила по пещере. Клем, скрестив ноги, сидел в центре. Она слышала голоса остальных – они тоже копошились в вещах. Ее внимание привлек едва слышный шепот. Обогнув груду римских доспехов, она увидела Имоджен. Она скорчилась рядом со щитом, ее лицо было в нескольких дюймах от блестящего металла. Она что-то бормотала, иногда слова прерывались хихиканьем.

– Ты прав. Я особенная, – прошептала она. – Рэйчел никогда этого не понимала, и они тоже.

– Имоджен, с кем ты разговариваешь? – спросила Ава.

Имоджен так резко повернула голову, что Ава удивилась: как у нее не сломалась шея. Выражение ее лица было неправильным, как у фарфоровой куклы. У чокнутой фарфоровой куклы. Слишком широко распахнутые глаза, откровенно натянутая улыбка. Спутанные волосы тяжелыми черными локонами свисали на лицо.

– Ему нужен только один, – сказала она.