Хорошее соседство

– Бог ты мой, это же наша Орлеанская дева! – воскликнула девушка по имени Меган, донимавшая Джунипер все то время, пока она училась в Блейкли, но по-настоящему мучившая ее с тех пор, как три года назад стало известно, что Джунипер дала обет чистоты. – Как дела, непорочная?

– Только посмотрите на нее, – сказала вторая, Кати, всегда поддакивавшая Меган. – Она словно хочет сказать «пошли в задницу»!

– Но не скажет, потому что она така-а-а-я непорочная!

– Если бы я могла быть такой непорочной, – заявила Кати. – Хотя нет, погодите-ка… не могла бы.

– Это так глупо, – сказала Меган. – Почему ты не в Христианской академии с другими чокнутыми?

– А правда, почему? – спросила Кати.

Во имя баланса, вот почему. Когда Джулия вышла замуж за Брэда и ее жизнь круто поменялась, она решила перевести Джунипер в частную школу, чтобы оградить от влияния плохих подростков, причинившего столько вреда ей самой. При церкви Новой Надежды была школа, но Джулия решила, что светское воспитание по будним дням и духовное по воскресеньям – идеальная формула, при которой внутренний мир Джунипер будет так же сбалансирован, как рацион, который Джулия теперь могла позволить себе и детям.

Академия Блейкли считалась лучшей частной школой, по крайней мере, в этой части Северной Каролины. Лучшие дети из лучших семей. Лучшие учителя и лучшие технологии. Лучшие горячие обеды, приготовленные настоящими кулинарными божествами. Так рекламировала себя школа, и родители ее ценили. Элитное образование, подобно элитным отелям. Речь шла даже о предстоящем сборе средств на спа-салон.

Насколько могла судить Джунипер, Джулии все это нравилось. И Блейкли, и церковь Новой Надежды убеждали ее, что ее дочери растут настоящими земными ангелами. Она заботилась о том, чтобы у них были «правильные» увлечения и «правильные» друзья. Джулия не была матерью-наседкой, нет, все было еще хуже. Она была целой атмосферой, окутывающей дочерей, контролирующей их жизнь.

Джунипер не всегда относилась к матери критически. В первые годы после переезда к Брэду девочка радовалась тому, что в ее жизни теперь такой порядок. Что уж там, она была просто в восторге. Но понемногу она начала ощущать, как душит и давит эта атмосфера, в чем винила мать; с Брэдом все было иначе. Джулию интересовало только то, что видят другие: идеальный дом, идеальный ребенок как доказательство того, что все ошибки и неудачи прошлой жизни теперь исправлены и забыты, и никак не сказались на настоящем. Джунипер ненавидела этот подход, ненавидела этих девушек, жизнь которых в самом деле выглядела идеальной. Она не могла дождаться, когда покончит с прошлым и начнет строить собственную жизнь.

Девушкам она ничего не ответила.

– Видимо, она слишком чокнутая даже для Христианской Академии, – предположила Меган.

– Может быть, – поддакнула Кати. – Может, ты и права.

– Конечно, я права. Она даже не пытается быть нормальной. Даже нормальной христианкой.

– У вас все? – спросила Джунипер.

– У нас все? – спросила Кати. Меган наклонила голову.

– Думаю, да. Мне пора идти учиться быть такой же непорочной.

– И мне, – сказала Кати.

– Наверно, это занимает столько времени и сил! Вот почему Орлеанская дева не ходит на вечеринки. Ну, или ее просто не приглашают. Хорошего дня, святоша!

Девушки обошли Джунипер и направились в класс. Джунипер вполголоса пробормотала: «пошли в задницу» и побрела вслед за ними. Орлеанская дева. Меган считает, что она такая крутая. Ну и пусть считает. Пусть думает, что лучше напиваться в хлам каждые выходные. Пусть думает, что лучше раздвигать ноги по просьбе любого мальчишки, чем стоять на своем. Таких, как Меган, в конце концов ожидает аборт или нежеланный ребенок; кто знал об этом лучше Джунипер, которая сама была таким ребенком?

В невинности девушки, в чистоте – ее сила. Так всегда говорил Брэд, так всегда учила церковь, и в эту самую минуту Джунипер чувствовала, что так и есть, потому что издевательства Меган и Кати никак ее не задевали.

К тому же Джунипер уважали многие взрослые, мнение которых казалось ей важным. А Меган и Кати не знали даже, уважают ли их собственные бойфренды или просто пользуются ими за неимением лучшего.

Так она всегда говорила себе, чтобы не слишком расстраиваться. Не то чтобы она сама в это верила. Быть непорочной христианкой – вовсе не значит быть наивной.

Вовсе не значит, что у нее нет желаний и искушений, что ее не тревожат переживания, беспокоящие любую девушку ее возраста. «Чистота» не решала всех ее проблем.

А если бы решала, – думала она по дороге в кабинет английского, где они разбирали британскую классику. С британским акцентом все звучало лучше.

Лучшая подруга Джунипер, Пеппер, жестом подозвала ее к себе.

– Расскажу тебе огромную новость, – сказала она, и Джунипер улыбнулась:

– Ну давай.





Глава 7




Книжный клуб Оак Нолла собирался в доме Вэлери Алстон-Холт в третий четверг каждого месяца. На заре своего существования собрания устраивались в домах всех членов клуба поочередно, но составить распорядок было трудно, а Вэлери, с тех пор как овдовела, ощущала острую необходимость заполнить опустевший дом, так что она предложила всегда встречаться у нее, и все согласились. Это же прекрасно – оставить домашние дела и посвятить вечер подругам, и ничей муж не начнет жаловаться на гоготание (супруг Белинды), или ржание (вторая половинка Лизы), или количество бутылок, опустевших к концу вечера. К тому же женщинам нравилось слушать игру Ксавьера на гитаре, если он был дома и занимался у себя в комнате.

В тот майский вечер пришло большинство членов клуба. Остальные очень расстроились, что не смогут прийти; это была первая встреча Вэлери и Джулии на публике, и мы все желали знать, как Вэлери будет себя вести. Мы не ждали неприятностей – Вэлери не из тех, кто любит их создавать. Она была, как заметил Ксавьер, хорошей соседкой, готовой помочь заболевшей подруге или молодым родителям, организовать день рождения или поминки. Но при этом все понимали, что вырубка деревьев вызвала у нее почти физическую боль, и это оскорбление, сама того не желая, нанесла ей Джулия Уитман.

– Привет! Я не опоздала? Я шла через сад, – сказала Джулия, постучав по дверной раме. Вэлери пригласила ее войти. Две женщины у кухонного стола наполняли тарелки закусками. – Надеюсь, это не страшно?

– Для того и нужны ворота, – объяснила Вэлери, взяв у нее корзину с угощением.

Внутри корзины была баночка фуа-гра и ассорти изысканных крекеров, а также бутылка «Пино нуар», которое ей порекомендовал продавец винного бутика. Джулия не хотела отделаться чем-то дешевым, но сейчас почувствовала, что перестаралась. Дом Вэлери выглядел не то чтобы плохим; да, очень маленьким, но очаровательным и намного лучше трейлера, где росла Джулия. Что уж там, намного лучше всех мест, где она жила, пока не встретила Брэда. И все же ей показалось, что для такого дома ее корзина слишком пафосна. Фуа-гра, Господи Иисусе. Ей слишком сильно хотелось понравиться этим женщинам – а вдруг они теперь сочтут ее возомнившей о себе неизвестно что?


Пока Вэлери распаковывала корзину и ставила угощение на стол, к другим блюдам, Джулия сказала:

– Если честно, я не очень понимаю, зачем нужны ворота, но ребята, ставившие нам забор, сказали, что нам так будет удобнее заходить в дом с черного хода, на случай, если…

– На случай, если мои жимолость и пикаранта слишком разрастутся, – пошутила Вэлери.

– Я люблю жимолость, – сказала Джулия.

– Главное – не выпускать растения из-под контроля, – заметила еще одна женщина, после чего представилась: – Ты, я так понимаю, Джулия? Я Лиза Орлеан из Мимоза-корт. Келли говорит, вы только что переехали?

– Вон туда, – сказала Вэлери и указала в сторону дома Джулии ножом, которым резала сыр.

– Впечатляющий дом, – Лиза кивнула. – Я приходила на стройку. Да думаю, все приходили.

– Спасибо, – сказала Джулия. – Мне очень приятно.

– Я не приходила на стройку, – сказала Вэлери.

– Понятно, – Лиза переключилась на Джулию. – Чем занимаешься?

– В смысле?

– Ну, где работаешь?

– А, ну я… – Джулии уже давно никто не задавал таких вопросов. Ее соседки и женщины, знакомые по теннисному центру и тренажерному залу, все были домохозяйками. – Раньше я работала продавцом-консультантом, – нагло преувеличила она, – а теперь волонтер в школе дочерей.

– Здорово, – ответила Лиза, миниатюрная темнокожая женщина лет тридцати.

– А ты? – в свою очередь спросила Джулия.

– Я основатель и глава некоммерческой организации, поставляющей медикаменты и изделия медицинского назначения, как правило, в общины Центральной Америки, но мы стараемся помогать и другим странам, где случаются трагедии – ураганы, землетрясения и тому подобное. Мы сотрудничаем с Красным Крестом, «Врачами без границ» и так далее.

– Ого, – только и сказала Джулия. Некоммерческая благотворительная организация, которую основала Лиза. Это изумило и в то же время совершенно подавило Джулию.

– Если захочешь стать волонтером, дай мне знать, – предложила Лиза. – Мы с радостью примем твою помощь.

Джулия ожидала услышать в ее голосе нотки осуждения, но не услышала.

– Хорошо, – ответила она, – спасибо.

Ксавьер вошел в кухню, взял тарелку.

– Ой, здрасте, миссис Уитман.

– Привет, Ксавьер, – сказала Джулия. – Ты тоже в книжном клубе?

– Нет, – ответил он, накладывая на тарелку все, кроме фуа-гра. – Просто ворую еду.

– Он после школы ел, – пожаловалась Вэлери, – и сейчас ест, и когда доделает уроки, опять придет есть.

– В этом году нам не задают уроков, – сказал он. – Мы к экзаменам готовимся. Но это тоже требует много сил. Рад был вас видеть, – сказал он Джулии и скрылся.

– Он такой… не знаю, как сказать, – задумчиво произнесла Джулия. – Взрослый?

– Самодостаточный, – предположила Лиза.

– Да, точно. Это впечатляет. Ты прекрасно его воспитала, Вэлери.

– Спасибо, – ответила Вэлери. – Я очень ценю, что ты так считаешь.

Три женщины вошли в гостиную, где сидели еще восемь дам с тарелками на коленях и бокалами в руках, делясь последними новостями. В эту смешанную группу входили представительницы всех рас, возрастов, уровней образования, а теперь к ним присоединилась и Джулия, которая благодаря удачному замужеству была успешнее их всех. Какой безумный поворот, думала Джулия, что эти женщины думают, будто она, полжизни прожившая в расшатанном трейлере, исключенная из школы, смотрит на них свысока.

Решив проводить собрания у себя, Вэлери приобрела шесть раскладных металлических стульев, дополнив интерьер, включавший в себя длинную серую кушетку, небольшой зеленый в полоску диванчик, журнальный столик и чайный столики, высокий и узкий книжный шкаф и железную трехъярусную подставку для цветов, почти полностью закрытую пышными обитателями. Телевизора не было. Это больше всего впечатлило Джулию. В ее новом доме стояло… (ей пришлось посчитать) шесть телевизоров, и все они были «умными» устройствами, подключенными к сверхскоростному интернету. Кроме того, Брэд установил по всему дому аудиосистемы и системы безопасности, которыми мог управлять удаленно с помощью приложений на своем телефоне. Они оборудовали автоматизированное ландшафтное освещение и ирригационную систему. Брэд обожал новые технологии. Он предложил Джулии онлайн-шопинг и еду с доставкой на дом, чтобы у нее оставалось больше свободного времени для… чего? Она обожала катить тележку по супермаркету, не торопясь, изучать разнообразные продукты, супы и соусы, сорта кофе, пасты, выпечки… Если что-то и позволяло ей почувствовать себя королевой в этой новой, отремонтированной жизни, так это возможность иметь достаточно времени и денег, чтобы позволить себе покупать любую еду. Иногда она брала дешевые спагетти и ела втайне от всех, когда никого не было дома.

Келли Ханс, белая медсестра, жившая на соседней улице и пригласившая сюда Джулию, сказала:

– Девочки, это Джулия Уитман, новая жительница Оак Нолла. Она сказала мне, что любит читать, и я поняла – наш клуб для нее! Она здесь впервые, поэтому будьте милыми.

– Когда это мы бываем не милыми? – спросила Белинда Джонсон и загоготала.

– Мы помним, как в прошлом месяце вы с Эстер сцепились из-за Лолиты – была она соучастницей Гумберта или нет, – напомнила Келли.

– Ну, это был дурацкий спор.

– А где Эстер, кстати?