Ходячий замок

Дверь резко отворилась внутрь, продолжая уплывать куда-то вбок. Софи яростно заковыляла вслед и все-таки сумела поставить одну ногу на порог. Она прыгнула, сорвалась и прыгнула снова, а черные камни вокруг двери тряслись и скрипели, потому что замок набирал скорость по неровному склону. Софи стало понятно, почему он такой кособокий. Чудо, что он еще не развалился.

— Нельзя же так обращаться с собственным домом! — возмущенно простонала Софи, проталкиваясь в замок. Чтобы ее не вытряхнуло назад, пришлось бросить трость и повиснуть на двери.

Чуточку отдышавшись, Софи обнаружила, что прямо перед ней кто-то стоит и тоже держится за дверь. Он был на голову выше Софи, но она сразу поняла — это сущее дитя, лишь самую малость постарше Марты. И этот желторотый, судя по всему, хотел захлопнуть дверь и выпихнуть ее, Софи, обратно в ночь из теплой, светлой, восхитительной комнаты, видневшейся у него за спиной.

— Только посмей выгнать меня, мальчик! Что за наглость! — крикнула Софи.

— Да я не собирался вас выгонять, — запротестовал он. — Просто мне так дверь не закрыть! Вам вообще чего?

Софи взглянула мальчику за спину. С потолочных балок свисали всякие разности, возможно, и колдовские: гирлянды луковиц, пучки трав и связки неведомых корешков. Были в комнате и определенно колдовские причиндалы: книги в кожаных переплетах, причудливые бутылки и старый, побуревший, оскаленный человеческий череп. А по другую сторону от мальчика был очаг, в котором теплился огонек. Судя по дыму снаружи, огня должно было быть куда больше, но ведь это наверняка была всего-навсего задняя каморка замка. Огонь как раз дошел до розоватого сияния с голубыми язычками, плясавшими на поленьях, а рядом с ним в самом теплом местечке располагалось низкое кресло с подушкой, и все это было для Софи куда важнее всяких там дымов.

Софи отпихнула мальчика и рухнула в кресло.

— Вот оно, мое счастье! — сказала она, устраиваясь поудобнее. Настоящее блаженство. Огонь отогрел ноющие ноги, кресло подпирало спину, и Софи решила, что если кому-то и придет в голову сдвинуть ее сейчас с места, для этого понадобится мощнейшая и весьма воинственная магия.

Мальчик закрыл дверь. Потом он подобрал с пола трость Софи и предупредительно прислонил ее к креслу. Софи обнаружила, что движения замка по холмам здесь вовсе не чувствуется: ни отдаленного рокота, ни малейшего сотрясения. Странно!

— Скажи чародею Хоулу, — велела она мальчику, — что этому замку путешествовать дальше попросту опасно — как бы он не развалился прямо на ходу!

— Замок заколдован, он не развалится, — заверил ее мальчик. — Извините, Хоула сейчас нет дома.

Софи сочла эту весть доброй.

— А когда он вернется? — несколько встревоженно спросила она.

— Теперь уж не раньше, чем завтра утром, — ответил мальчик. — А чего вам угодно? Может, я смогу вам помочь? Я подмастерье Хоула, меня зовут Майкл.

Еще удачнее!

— Боюсь, помочь мне может только сам чародей Хоул, — быстро и твердо сказала Софи. Скорее всего это к тому же было истинной правдой. — Я подожду, если ты не против.

Было ясно, что Майкл еще как против. Он беспомощно топтался над креслом. Чтобы раз и навсегда разъяснить ему, что простому парнишке-подмастерью ее не выгнать, Софи закрыла глаза и притворилась, будто спит.

— Передай ему, что меня зовут Софи, — пробормотала она и добавила для верности: — Старуха Софи.

— Так вам же придется всю ночь тут сидеть, — растерялся Майкл.

Поскольку именно этого Софи и ждала, она притворилась, будто не слышит. Да она и вправду провалилась в дремоту. Ведь она так устала от всей этой ходьбы. Тогда Майкл оставил ее в покое и направился к столу, где горела лампа.

Хоть есть где переночевать, — сонно думала Софи. Пусть и под не совсем честным предлогом. Поскольку этот Хоул такой негодяй, обмануть его, наверное, не грех. Однако к тому времени, когда Хоул вернется и начнет возражать, Софи намеревалась оказаться отсюда подальше. Она украдкой поглядела на подмастерье слипающимися глазами. Удивительно — такой вежливый, милый мальчик. Ведь она, Софи, ворвалась сюда довольно-таки грубо, а он ни словечком ее не упрекнул. Наверное, Хоул в ежовых рукавицах его держит. Правда, Майкл был вовсе не похож на изнуренного раба. Это был высокий темноволосый мальчик с приятным, открытым лицом, одетый очень и очень прилично. Честно говоря, если бы Софи своими глазами не видела, как он осторожно наливает зеленую жидкость в черный порошок из затейливой бутылки, она бы решила, что он сын преуспевающего фермера. Странно!

С волшебниками, впрочем, всегда все странно, подумала Софи. А в этой кухне — или мастерской? — было восхитительно уютно и так спокойно. Софи наконец заснула как следует и даже засопела. Она не проснулась даже тогда, когда на столе что-то вспыхнуло и послышался приглушенный грохот, а затем короткое скверное слово, которое Майкл поспешно проглотил. Она не проснулась и тогда, когда Майкл, облизывая обожженные пальцы, решил оставить колдовство до утра и достал из шкафчика хлеб и сыр. Она не шелохнулась, когда Майкл со страшным грохотом уронил ее трость, так как перегнулся через кресло, чтобы достать полено и подбросить в огонь, и даже когда Майкл, заглянув в открытый рот Софи, сообщил очагу:

— У нее все зубы целы. Выходит, это не Болотная Ведьма?

— Ее бы я сюда не впустил, — сердито отозвался очаг.

Майкл пожал плечами, подобрал трость Софи и снова предупредительно поставил ее на место. Потом он не менее предупредительно подложил в очаг полено и отправился куда-то наверх спать.

Среди ночи Софи проснулась оттого, что рядом кто-то похрапывал. Она не без раздражения подскочила и обнаружила, что храпела исключительно она сама. Софи казалось, что проспала она всего секундочку-другую, но за эти секундочки Майкл успел исчезнуть и прихватил с собой лампу. Разумеется, ученик чародея овладевает подобными навыками за первую неделю. А огонь в очаге тем временем почти угас. Он премерзко дрожал и потрескивал. В спину Софи потянуло холодным сквозняком. Софи припомнила, что находится в замке чародея, а также с неприятной отчетливостью осознала, что где-то рядом на столе имеется человеческий череп.

Софи поежилась и повертела закостеневшей старой шеей.

— А не разжечь ли нам огонек поярче?.. — произнесла она. Надтреснутый голосок прозвучал ничуть не громче потрескивания в очаге. Софи удивилась. Она ожидала, что по просторным залам замка прокатится гулкое эхо. Зато рядом с ней обнаружилась корзина дров. Софи протянула хрустнувшую руку и бросила в огонь полено, отчего в трубу улетел целый сноп сине-зеленых искр. Софи положила в очаг еще одно полено и откинулась в кресле, не забыв прежде нервно оглянуться через плечо — за спиной у нее на буроватом черепе танцевали лиловые отсветы пламени. Комнатка оказалась совсем крохотная. В ней не было никого, кроме Софи и черепа.

— Он обеими ногами в могиле, а я — только одной, — утешила себя Софи. Она повернулась к очагу, в котором теперь полыхало яркое сине-зеленое пламя.

— Наверное, в дереве была какая-то соль, — пробурчала Софи. Она села поудобнее, пристроив узловатые ноги на каминной решетке, а голову — в уголке кресла, и начала сонно размышлять, что будет делать утром. Однако она несколько отвлеклась, потому что в огне ей померещилось лицо.

— Узкое голубое лицо, — шептала себе под нос Софи, — очень длинное и узкое, с узким голубым носом. А вон те кудрявые зеленые язычки сверху — определенно волосы. А что если я не успею уйти, когда Хоул вернется? Ведь чародеи наверняка умеют снимать заклятья. А вон те лиловые огонечки внизу — совсем как рот; ну и зубищи у тебя, дружище. А вместо бровей у тебя два зеленых пламенных пучка… — Вот интересно, во всем очаге было только два островка оранжевого огня — как раз под зелеными бровями, будто глаза, и в каждом точно посередке виднелись лиловые отсветы, и Софи легко могла представить себе, будто лицо смотрит на нее живыми зрачками. — С другой стороны, — продолжала Софи, уставившись в оранжевые огоньки, — стоит ему снять заклятье, и не успею я оглянуться, как он съест мое сердце!

— А ты разве не хочешь, чтобы твое сердце съели? — поинтересовалось пламя.

Говорило совершенно точно именно пламя. Софи видела, как его лиловый рот изгибается, произнося слова. Голос у него был почти такой же надтреснутый, как и у Софи, в нем плевалось и скулило горящее дерево.

— Конечно нет, — удивилась Софи. — А ты кто?

— Огненный демон, — ответствовал лиловый рот. В его голосе было больше скулежа, чем плевков, когда он добавил: — Я привязан к этому очагу по условиям договора. Мне отсюда никуда не двинуться. — Тут голос стал дерзким и трескучим. — А ты ведь тоже вроде как заколдована!






Это окончательно пробудило Софи от дремоты.

— Так ты все видишь! — воскликнула она. — А можешь снять заклятье?

Настала бурная сверкающая тишина, оранжевые глаза на зыбком лице демона осмотрели Софи с ног до головы.

— Сильное заклятье, — сказал наконец демон. — Мне представляется, это работа Болотной Ведьмы.

— Да, — кивнула Софи.

— Но дело не только в этом, — проискрил демон. — Различаю два уровня. Ну и, разумеется, ты никому не можешь об этом рассказать, разве что сами догадаются. — Он еще секунду глядел на Софи. — Нужно досконально все исследовать, — заключил он.

— А сколько времени на это уйдет? — спросила Софи.

— Сколько-то уйдет, — отозвался демон. И добавил, мягко и вкрадчиво мерцая: — А не хочешь ли заключить со мной сделку? Я сниму с тебя заклятье, если ты расторгнешь мой договор.

Софи осторожно поглядела в узкое голубое лицо демона. Вид у него при этом предложении был безусловно коварный. Во всех книжках, которые Софи доводилось читать, яснее ясного говорилось о том, какими невероятными опасностями чреваты сделки с демонами. К тому же не было никаких сомнений в том, что этот демон — очень злой демон. Одни лиловые клыки чего стоят.

— Ты честно? Ты точно честно? — уточнила она.

— Ну не совсем, — признался демон. — Но разве тебе так уж хочется оставаться в подобном виде до самой смерти? Это заклятье сократило тебе жизнь лет на шестьдесят, насколько я вообще могу судить о подобных материях.

Думать об этом было мерзко. До сих пор Софи не допускала этой мысли. А тем не менее именно эта мысль все и меняла.

— А этот твой договор — он с чародеем Хоулом, да? — спросила Софи.

— Разумеется, — согласился демон. В его голосе снова послышался скулеж. — Я прикован к этому очагу и не могу сойти с места больше чем на фут. Я вынужден производить большую часть здешней магии. Я должен следить за замком, двигать его и устраивать всяческие фейерверки, чтобы отпугивать посетителей, и вообще делать все, что скажет Хоул. Хоул, видишь ли, ужасно бессердечен.

Софи не надо было лишний раз напоминать о том, что Хоул бессердечен. С другой стороны, скорее всего этот демон тоже не подарок.

— А тебе по договору что-то полагается? — поинтересовалась Софи.

— Как тебе сказать? Иначе я бы не стал его заключать, — печально мерцая, ответил демон. — Но если бы я знал, каково это будет, ни за что бы не согласился. Меня эксплуатируют.

Несмотря на все предубеждения, Софи демону посочувствовала. Она вспомнила, как делала шляпки для Фанни, а Фанни тем временем гуляла.

— Ладно, — сказала она. — Каковы условия договора? Как мне его разорвать?

Синее лицо демона пересекла нетерпеливая лиловая усмешка.

— Так ты согласна заключить сделку?

— Если ты согласен снять с меня заклятье, — ответила Софи с отвагой человека, решившегося наконец совершить что-то судьбоносное.

— По рукам! — крикнул демон, и его длинное лицо так и взмыло к трубе. — Я сниму с тебя заклятье в тот самый миг, когда ты расторгнешь договор!

— Так расскажи, как мне его расторгнуть, — потребовала Софи.

Оранжевые огоньки прищурились на нее, а потом отвели взгляд.

— Не могу. По договору ни я, ни чародей Хоул не имеем права обнародовать главное условие.

Софи поняла, что ее надули. Она уже открыла рот, собираясь сообщить демону, что в таком случае он может смело рассчитывать просидеть в очаге до скончания века.

Демон понял, к чему идет дело.

— Не спеши отказываться! — протрещал он. — Ты все поймешь, надо только повнимательнее смотреть и слушать! Умоляю, постарайся! Время показало, что от этого договора нам обоим одно горе! А слово я сдержу! Ведь я же, в конце концов, торчу тут, — значит, я действительно держу слово!

Демон говорил совершенно серьезно и взволнованно подскакивал на поленьях. Софи снова ему посочувствовала.

— Но ведь если мне надо смотреть и слушать, значит, мне придется остаться здесь, в замке Хоула, — возразила она.

— Всего-то на какой-нибудь месяц! И не забывай — я должен досконально исследовать твое заклятье! — взмолился демон.

— А под каким, интересно, предлогом я буду тут жить? — спросила Софи.

— Придумаем что-нибудь! Хоул ведь почти совсем ни к чему не пригоден… Знаешь, — добавил демон, ядовито шипя, — он так поглощен собой, что обычно дальше носа ничего не видит. Мы сумеем его провести, если ты согласишься тут пожить.

— Прекрасно, — отозвалась Софи. — Я останусь. А теперь придумай предлог.

Она удобно устроилась в кресле, а демон принялся думать. Думал он вслух, пришепетывая, искрясь и мерцая, и это здорово напомнило Софи то, как она сама по дороге к замку разговаривала со своей тростью, а от размышлений огонь разгорелся с таким радостным и мощным ревом, что Софи снова задремала. Судя по всему, демон предложил ей уйму вариантов. Софи припоминала, как кивала в ответ на идею притвориться потерявшейся тетушкой отца Хоула и на парочку других, еще более завиральных, но воспоминания эти были какие-то туманные. В конце концов демон даже запел какую-то тихую мерцающую песенку. Ничего похожего на этот язык Софи никогда не слышала — или думала, что не слышала, пока не различила слово «кастрюлечка», повторенное несколько раз, — и звучала песня невероятно сонно. Софи глубоко уснула, подозревая, что ее опять заколдовали, а не только одурачили, но это совершенно ее не заботило. Скоро заклятью конец…