Хочешь умереть? Спроси меня, как

«Она же безумна, — проносится в голове у Карины. — Заговаривается, как будто под наркотой, или у неё повреждён мозг…»

— И знаешь, что я ещё подумала? Если я тебя сдам, вдруг тебя не станут пытать и убивать? Вдруг ты согласишься сотрудничать? Нет, меня это не устраивает. Не устраивает.

Карина шевелит языком. Вроде онемение начало проходить. Дёсны, из которых извлекли ампулы, ноют и зудят.

— Развяжи меня, — требует Карина. — Я всё равно уничтожу ваш вертеп. Но смогу предупредить тебя заранее, чтобы ты успела свалить до приезда спецназа… Или удара ядерной ракетой. Думай.

— А, что с тобой долго разговаривать… — небрежно отмахивается Кларисса. — Ты всё равно уже труп. Сегодня у виктимов ночь отдыха. Знаешь, почему? Потому что станция будет делать манёвр. Двигатели на какое-то время выключат, затем их переведут в режим торможения. И в течение нескольких часов в Пэйн-Стасисе будет невесомость. А без гравитации восстановители не могут работать нормально. К вечеру ты умрёшь, и даже если тебя найдут и захотят оживить, то ничего не выйдет… Смотри, что я с тобой сделаю…

Руки Клариссы поворачивают голову Карины немного в сторону. Из пола помещения (какой-то технической подсобки, судя по всему) торчит словно бы длинная палка толщиной сантиметров пять и высотой метра два с поперечной перекладиной, установленной ниже вершины примерно на тридцать сантиметров. Это же заострённый кол!

— Ага, ты поняла, что тебя ждёт! Да-да, я всё продумала. Тебе предстоит замечательный денек. Скучать не придётся.

— Последний раз предлагаю, — холодея от ужаса, произнесла Травиц. — Отпусти меня, и у тебя будет шанс остаться в живых. Ты уже обречена вместе с этой станцией…

— Блефуешь, крошка… Кстати, тебе понравился этот паренёк, Салем? Уверена, что ты его кромсала часов пять. Думаю, он вопил как надо. Сколько раз ты кончила?.. Можешь не говорить, сегодня я до него доберусь, узнаю точно. Я, знаешь, обожаю мучить виктимов немного не по правилам. При этом я им часто вру, что могу быстро прекратить их муки, если они подробно расскажут мне о пристрастиях других катов. Я теперь много чего интересного знаю. Потом, когда эти жирные животные разъедутся по домам, я смогу их время от времени беспокоить и иметь с них кое-какие полезности… Впрочем, к тебе это не относится. Твоё будущее находится здесь. Всего каких-то девять или десять часов. Я приду вечером, когда ты дойдёшь до нужного состояния, и выдерну перекладину. Ты с полчаса подёргаешься, потом сползёшь до пола. Интересно, будешь ли ты ещё жива, сумеешь ли почувствовать вкус этого стержня, когда он вылезет через твой рот?..

Ильмарсен встала, сделала движение рукой. Послышался лёгкий шум и гул, словно двигался какой-то механизм. И верно — робот-погрузчик, покачивая четырьмя гибкими манипуляторами, стал приближаться к Карине. Травиц, понимая, что пропала, изо всех сил дёрнулась, начала извиватся, катаясь по полу. Тщетно! Робот аккуратно подхватил бьющееся спелёнатое тело, приподнял его под потолок и остановился. Кларисса внимательно смотрела снизу, едва заметными движениями рук помогая роботу привести женщину в сидячее положение и аккуратно насадить анусом на остриё кола. Биться и извиваться можно было сколько угодно. С грузовым роботом, да ещё будучи упакованной в термоусадочную плёнку, бороться бесполезно. Механизм начал понемногу опускать свой живой груз. Карина ощутила прикосновение жёсткого, не слишком острого конца стержня. Мышцы сфинктера непроизвольно сжались. Но что с того? Ещё два-три сантиметра вниз, и кол проник внутрь, в преддверие прямой кишки, разведя плоть колечка. Ощущение было похожим на то, какое доставляли Карине сексуальные партнёры — членами, пальцами, страпонами, вибраторами… Но сейчас предмет, проникавший в неё снизу и сзади, нёс не наслаждение страсти, а мучительную смерть.

Механизм продвинул Карину ещё ниже, и когда инородное тело заполнило собой ампулу прямой кишки целиком, остановил движение. Кларисса с наслаждением глядела снизу на насаженную роботом на кол соперницу.

— Конечно, я буду приходить время от времени, чтобы посмотреть, как ты кричишь и корчишься… Думаю, тебе ещё минут пятнадцать можно будет дать возможность посидеть спокойно и подумать. Ожидание начала — самое сладкое время… Потом робот тебя отпустит, и ты начнёшь понемногу сползать. Ты будешь мучиться так, как даже близко себе не представляешь. Я тут уже насаживала виктимов. О, как они орали и бились на этом колу! Как пытались хвататься за воздух! Но они знали, что останутся живы. Ты же будешь знать, что сдохнешь.

С этими словами Кларисса взяла со столика длинный нож и разрезала плёнку, стягивающую колени Травиц. Та немедленно попыталась найти хоть какую-то точку опоры. Но ноги её были тут же схвачены второй парой манипуляторов робота. Только сейчас Карина поняла, что осталась без обуви и без одежды, а плёнка стянула её обнажённое тело. Правда, теперь уже нет никакой разницы, с досадой и ужасом подумала она.

— Ну что ж, до скорой встречи, леди виктим! Я приду через пару часов, навещу тебя. Наверное, ты ещё будешь в состоянии беседовать со мной. Чего нельзя гарантировать часов через пять-шесть.

С этими словами Ильмарсен покинула отсек. Шла она слегка покачиваясь, будто пьяная. Карина обратила внимание, что дверь оказалась двойной, словно комната была оснащена небольшим тамбур-кессоном. Наверное, помещение могло закрываться герметично. Для создания вакуума или, наоборот, повышенного давления. Или заполнения каким-нибудь газом…

«Но что это мне даёт? — бился в голове отчаянный вопрос. — Меньше чем через четверть часа чёртов аппарат меня отпустит, и после этого на Карине Травиц можно будет ставить крест… Что значит это выражение?.. Не о том думаешь, инспектор полиции! Думай о том, как тебе вывернуться из этой ситуации!»

Нейроуправление, сохранённое в голове, могло подключаться только к радиороботу из рубки связи. А что если…

Карина попыталась ввести команду на проверку оборудования по пятому каналу. С первого раза это не получилось, но минут через пять система откликнулась и приготовилась к опросам. Учитывая, что в Пэйн-Стасисе роботов и андроидов наверняка несколько сотен, опрос должен был занять по меньшей мере минут десять, а то и больше. И после этого ещё пришлось бы разобраться, какой именно сигнал относится к погрузчику, который сейчас крепко держал Карину, частично уже насаженную на кол. Конечно, какой-то сигнал опросит и компьютеры главных двигателей, но вмешательство в управление силовой установкой планетоида под силу только опытному мотористу.

Времени не оставалось даже на перехват управления роботом. Пришлось пойти на риск снова:

— Инженер Запаров?.. Элиза ещё не освободилась?

— Это опять вы? Извините, но у меня нет ни полномочий, ни обязанностей беспокоить леди…

— Я наделяю вас этими полномочиями. Немедленно передайте Элизе, что её вызывает Нина. Это действительно срочно.

— Назовите код ситуации. Без него, даже если я что-то передам леди, то получу взыскание.

— Ты получишь взыскание, если не скажешь Элизе, что мне надо с ней срочно поговорить! — беззвучно выкрикнула Травиц.

— Я сожалею. Более того, вынужден запросить ваши…

«Сейчас он поймёт, что я никто и звать меня никак… — мелькнула мысль. А время бежит, уже минут восемь или девять, наверное, прошло…» И тут, как оно часто случается в отчаянных ситуациях, мозг неожиданно вспомнил сообщение, переданное Аллии в лав-кабинете и подсказал необходимое решение.

— Фотоген! — крикнула Травиц.

— Сию минуту, леди…

В эфире воцарилось молчание, нарушаемое лишь лёгким попискиванием из пятого канала — все кибернетические устройства на станции работали нормально…

И тут…

— Кто меня вызывает? — раздался девичий голос, но в нем слышался надменный тон занятой важными делами леди, которую кто-то смеет отвлекать.

— Это Нина. Нина Ротари.

— Ниночка?! — удивление в голоске Аллии было безмерным.

— Да-да, это я. Аллия, у нас беда на первой станции. Фотоген!

— Ничего не понимаю! Ты что, тоже участвуешь в проекте?

— Да! Да, чёрт возьми, участвую. Я — секретный агент.

— Ой, как это интересно!.. Но называешь код, то на станции действительно форс-мажор! Скорее говори, что произошло и что надо делать?


— Попытка захвата станции извне. Здесь есть такая Кларисса Ильмарсен, она опознала тактику инвейдеров сектора Дюпон! Её, наверное, уже убили.

— Ничего не понимаю… Сейчас попробую связаться с ван Увеном…

— Да! Он где-то спрятался. Последнее, что я слышала — он опасался, что его начнут расспрашивать поддельными голосами. Инвейдеры, судя по всему, пришли подготовленными. По станции бродят двойники.

(Сколько же прошло времени?!)

— Так. Поняла. Я уже вызываю его…

— Пусть немедленно выключит главные двигатели! Хотя бы ненадолго. Это единственный способ приостановить атаку и организовать хаос.

— Поняла. Потом придётся заполнить газом помещения… Всё, ван Увен откликнулся…

Карина услышала, как Аллия тоненьким голосом выкрикивает: «Гештальт! Немедленно! Это не проверка, это распоряжение по уровню «Тринити»!»

Потом всё стихло. Карина напряжённо ждала развязки, и тут робот ослабил захват четырёх манипуляторов разом. Травиц медленно поползла вниз, с ужасом ощущая, как остриё кола продирается через её внутренний сфинктер, проникая в самое чрево. Еще несколько секунд, и…

Боль в животе была чудовищной. Основная часть стержня, имеющая диаметр не менее четырёх сантиметров, скрылась в анусе. Кол полз вверх по прямой кишке, готовясь упереться в её свод. Карина судорожно забила ногами по стержню, тщетно пытаясь остановить страшное движение вниз, как вдруг ощутила лёгкое головокружение, а желудок неприятно подпрыгнул и оказался где-то у самого горла. Кучка предметов на столе приподнялась и медленно начала передвигаться по воздуху. Робот слегка дрогнул, но вмиг сориентировался, включив электромагнитные подошвы, притянувшие его к полу.

В очередной раз что-то пискнуло в техническом канале, и тут же похожим звуком откликнулся спикер погрузчика, а на его дисплее мигнул зелёный огонёк. Карина остановила проверку и попыталась внедриться в электронный мозг машины. Робот был заблокирован, но, скорее всего, простым способом, что называется, заводским. Травиц ввела четыре нуля (мимо), комбинацию «звёздочка-точка-единица-решётка» (тоже мимо)…

Скольжение вниз прекратилось. Но страшный стержень оставался у Карины в животе и, хоть пока не успел вроде бы ничего повредить, причинял боль. Подняться вверх, даже при отсутствии силы тяжести, не получалось. Женщина, изо всех сил сжимая босыми ногами стержень, пыталась хоть немного сдвинуться, но выиграла, наверное, лишь несколько миллиметров. При этом Травиц перебирала известные ей коды разблокировки, надеясь, что какой-нибудь пользователь вроде гадины Ильмарсен не установил на робота свой собственный пароль. Что будет в этом случае, ей не хотелось и думать… Впрочем, не слишком популярный код QXQX вдруг сработал, и аппарат стал послушным. Повинуясь ментальным командам Карины, погрузчик аккуратно обхватил женщину манипуляторами и принялся поднимать её. Острая боль пронзила живот и анус, Травиц громко закричала, из глаз её непроизвольно потекли слёзы. Но она отлично понимала, что такая боль — ничто по сравнению с тем, что ей пришлось бы испытать, не сумей она найти выход из такой, казалось бы, безнадёжной ситуации.

Вдруг послышался короткий перестук со стороны столика и с разных углов отсека: поднявшиеся в воздух мелкие предметы упали под действием вернувшейся силы тяжести: очевидно, главные двигатели были вновь запущены. Желудок Травиц тоже опустился на место, и если бы робот не держал её сейчас крепко и аккуратно, женщине пришлось бы очень туго. Погрузчик, казалось, даже и не заметил исчезновения невесомости. Он по-прежнему не торопясь снимал Карину, которая стонала и вскрикивала от боли, со стержня. Но самое страшное позади. Минута — и остриё кола выскочило из ануса. Карина перевела дух. Но дело было не закончено. Робот выпустил из корпуса ещё один манипулятор — тонкий и длинный, оканчивающийся тремя гибкими пальцами. Ловко ухватив нож, упавший на пол, механизм осторожно разрезал термоусадочные ленты, сковывавшие движения Карины. Травиц сейчас же сомкнула руки перед собой и начала их энергично растирать, чтобы восстановить кровообращение.

Несмотря на то, что немедленная (вернее, медленная, но неминуемая) смерть отступила, положение инспектора полиции было хуже не придумать. Она стояла посреди подсобного помещения совершенно голая, безоружная, лишённая анестезии. По бедру медленно стекала тонкая струйка крови — но это было наименьшей неприятностью. В ближайшие несколько минут её должны будут схватить, и уж тогда, скорее всего, действительно убьют. Но для начала выкачают всю информацию.

Впрочем, имелись и плюсы. В пальцах правой руки по-прежнему находились вживлённые заряды, два из которых были способны прицельно истребить нескольких врагов, два — устроить приличную ударную волну, а один — разнести тело Травиц в клочья, если не будет иной альтернативы… Единственное, что для этого требовалось — свобода передних конечностей и их чувствительность. Со связанными за спиной руками действовать было невозможно… Руки начало остро колоть, а это значило, что Карина скоро вновь будет вооружена.

…Даже сквозь двойные двери был слышен шум из коридора. Карина забрала у робота нож и прижалась к стене. Несколько металлических щелчков, короткий грохот, и в отсек ворвалась Кларисса. Секунду она остолбенело глядела на торчащий из пола стержень, а затем завизжала и принялась бешено отбиваться от робота, который схватил её и надёжно зафиксировал в манипуляторах. После чего ловко развернул и поставил на пол, лицом к Карине, которая ласково улыбалась сопернице. Естественно, машина продолжала крепко держать Клариссу за руки и ноги.

— Ну что, леди виктим, — сказала она. — Теперь ты понимаешь, что махать шпагой, нападать из-за угла и сажать людей на кол — этого мало? Надо ещё и мозги иногда включать. А у тебя что-то с ними явно неладно.

Ильмарсен бешено шипела и рычала, не находя слов от ярости и… страха. Да, теперь пришла её очередь бояться. Потому что Карина демонстративно поигрывала тонким ножом. Травиц неспешно замкнула двери в отсек, затем подошла к надёжно зафиксированной роботом женщине.

— Я не знаю, сколько у нас времени, — произнесла она. — Твоё счастье. Мне, конечно, очень хотелось бы посадить тебя на этот стержень и посмотреть, сколько часов потребуется, чтобы он вылез из твоего вонючего рта. Но тебе всё равно будет весело.

Взяв управление роботом, Карина приподняла Клариссу над стержнем и точно так же, как недавно это делала Ильмарсен, насадила соперницу на остриё. Сама же вытащила перекладину, которая была предназначена для остановки движения тела вниз и продления мучений.

— Нет времени, — вздохнув, повторила Травиц.

Робот начал неспешно опускать бьющуюся и орущую Клариссу по стержню. Женщина постепенно приближалась к полу, её ноги изо всех сил били по палке и манипуляторам робота. Когда кол, по расчётам Карины, скрылся в животе Клариссы почти на ту же глубину, что недавно примерила на себе Травиц, робот остановился.

— Теперь самое время побеседовать, — сказала Карина. — Ты ведь хотела этого, верно? Так вот, у тебя ещё есть шанс соскочить.

— Я тебе не верю, — прохрипела Кларисса.

— Твоё право… Но я бы на твоём месте подумала о таком шансе. Понимаешь, в отличие от тебя, я ведь не испытываю к тебе ненависти. Более того, я не чувствую сейчас полового возбуждения, хотя обожаю мучить своих врагов. Наверное, ты была права, когда намекала, что мы примерно одинаковые. Я тоже могла бы с тобой дружить… Даже если бы ты проткнула мой живот на поединке. Но ты решила меня стереть в порошок, а такие вещи мне не нравятся. Да я их и не понимаю. И не прощаю, как и ты. Ведь я тебе не переходила дорогу, а после Кроненбаума прошло много времени. Ещё не поздно что-то изменить, Кларисса.

Рубиновые линзы Ильмарсен поблёскивали. Поблёскивали и слёзы, текущие из глаз Клариссы — ей было больно. Примерно так же, как недавно Карине. Впрочем, Травиц и сейчас ощущала боль в животе и анусе. Но кровь больше не сочилась, возможно, повреждения оказались не такими уж серьёзными.

— Что тебе надо? — спросила Кларисса.

— Мне необходимо вытащить с третьей станции одну женщину, — сказала Травиц.

— Лучше бы ты захотела вывернуться наизнанку. И то было бы проще.

— А почему так?

— Туда попадают те, кто не подходит по каким-то параметрам в качестве виктимов здесь или на станции номер два. Это обычно выясняется уже после первого, иногда второго или третьего акта. Видимо, твоей подруге не так уж сильно понравилось, когда ей заживо растворяют кишки серной кислотой, и она согласилась на безвозвратный вариант без ежедневных экзекуций. Да, с третьей станции не возвращаются. И туда никто не ездит для развлечений. Даже я. Хотя и пыталась договориться, посмотреть, что там. Меня убедили, что там ничего интересного нет. Но подробностей, чёрт возьми, я не знаю.

— Кто может это знать? Ван Увен?

— Этот некрофил тоже не в курсе. Послушай, это дела верхушки. Что они задумали, как это у них получается, я не знаю. Но ясно одно — все тут быстро богатеют, потому что затевается что-то грандиозное. Опять же, эти деньги. У кого их не будет, тем придется очень плохо. Во всех секторах. Люди бездельничают, устраивают дикие развлечения, даже войны… Их надо вывезти с дальних планет, чем-то занять, заставить принудительно работать… Для этого тоже нужны деньги.

— Разве можно устроить еще более дикое развлечение? — задумчиво произнесла Карина.

— Элита на то и элита, чтобы развлекаться без ограничений. А удел сброда и шелупони — наливаться спиртным, курить всякую дрянь, в крайнем случае — трахаться, пусть даже извращённым способом… И то лишь между собой. Трахаться с мутантами или животными сброду тоже нечего позволять… Это только элите должно быть доступно.

— Хорошо, не буду спорить… Кто входит в эту элиту? Кто руководит агентством «Раувиль», Пэйн-Стасисом и кто, наконец, истинный эмиссар кварковых коинов?

Кларисса говорила безостановочно. Травиц почти не приходилось задавать наводящие вопросы. По своей инициативе Ильмарсен сообщила и о своей работе с вербовщиками, назвав имя Шванзингера и многих других. Наконец она замолчала, лицо женщны исказила гримаса боли, и она тихо произнесла:

— Я сказала всё. Теперь ты меня отпустишь?