Гробница Крокодила
Часть 25 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Меритамен лишь отмахнулась:
– Ты спас мою сестренку, и в награду я спасу вас от варваров. К тому же я заполучу кинжал и без вашей помощи. Я уже отправила посланника к Небетку. Скоро он сам отдаст мне кинжал!
– Даже не надейся! – процедила Пирра.
– Отдаст, – заверила Меритамен с непробиваемым спокойствием. – У него нет выбора.
И вот они снова очутились посреди Реки со связанными руками, только на этот раз веревки затянули не так туго. Лодочник, переправлявший Гиласа и Пирру на другой берег, сидел к ним спиной, безмолвный и безликий в плаще с капюшоном.
Стемнело. Впереди, на Восточном Берегу, повсюду горели факелы. До Гиласа и Пирры доносились звуки флейт и аромат жарящегося мяса. Хеб будет продолжаться всю ночь.
Пирра неловко поерзала на скамье, напрягла плечи. Гилас взглянул на воду – похоже, прикидывал, сумеет добраться до берега вплавь или нет. Пирра бросила на него предостерегающий взгляд и покачала головой: «Не делай глупостей, утонешь!»
– Я бы на твоем месте даже не пытался, – вдруг произнес лодочник по-египетски. – На отмели полно крокодилов.
Вдруг Пирра насторожилась: вместо того чтобы плыть длинным путем, обходя опасные течения и камни, лодочник направил лодку обратно к Западному Берегу. Вот они повернули, и огни хеба скрылись из вида.
– Ты что делаешь? – вскричал Гилас.
– Куда мы плывем? – спросила Пирра на египетском.
– Увидите, – буркнул лодочник.
Отчего-то его голос показался Пирре знакомым.
– Госпожа Меритамен приказала нас не трогать, – на всякий случай напомнила Пирра.
– Я служу не ей.
Лодочник сбросил капюшон. Под ним скрывалось необычное лицо – изможденное, хоть и молодое, – и тонкие седые волосы.
– Херихор, – потрясенно выдохнула Пирра.
– Пойдете со мной, – произнес тот. – Небетку нужна ваша помощь.
19
На этот раз Небетку ждал их не в мастерской, где делают шабти, а в приземистом вытянутом здании, полном свитков папируса. Кое-где висели и сушились свежие мокрые листы, а еще Пирра заметила тростниковые палочки, используемые для письма, и палитры с красными и черными чернилами.
В небольшой глиняной жаровне горели шарики из сладкой смолы. Как ни странно, запах показался Пирре знакомым. Рядом стояла гипсовая статуэтка бога с головой ибиса. Пирра узнала Джехути, Повелителя Времени и Бога Познания. А еще он покровитель писцов. Выходит, Небетку позвал их в свою мастерскую.
Больной лежал на циновке, его шею поддерживал подголовник. Рядом сидел карлик Ренси. Пирра была потрясена до глубины души. Да, Небетку и в прошлый раз выглядел больным, но сейчас не оставалось никаких сомнений: он умирает. Его запавшие глаза метались из стороны в сторону, будто искали покоя – и не находили.
– Во всем виновата ты, – сказал он Пирре на египетском. – Сначала убила его, а теперь еще и это!
– Говори на акийском, – рассердился Гилас.
– Прогони его, – велел Небетку Ренси и тут же зашелся кашлем.
Карлик протянул ему забрызганную кровью тряпку, и больной прижал ее ко рту.
– Он хочет, чтобы я ушел? – произнес Гилас. – Никуда я не пойду. Мне надоело, что мной командуют. Если ему нужна наша помощь, пусть говорит с нами обоими.
Небетку с трудом втянул в себя воздух.
– Госпоже Меритамен в уме не откажешь, – проговорил он на акийском. – Ее шпионы не смогли узнать, где я спрятал кинжал, поэтому сделали так, чтобы я сам его отдал. В ночь перед погребением Усеррефа я бдел над его телом в мастерской Херихора. Кто-то из ее шпионов подмешал в мое вино сонного зелья, и пока я спал… – Лицо Небетку исказила гримаса. – Ее шпион проник в мастерскую и украл из гроба моего брата перет эм херу – Заклинания для Выхода в День. На их месте шпион оставил пустой пергамент. Я узнал об этом только сегодня, когда получил от нее послание.
– И что это значит? – спросил Гилас.
– Совсем забыл, какие вы невежественные, – с трудом переводя дух, выговорил Небетку. – Когда египтянин умирает, его дух совершает опасное путешествие через Дуат – Мир мертвых. В Зале Двух Истин его сердце взвешивают вместе с Пером Маат. Он должен ответить на вопросы Сорока Двух Судей. Только при помощи заклинаний для Выхода в День умерший может пройти испытания Дуата и добраться до благословенного места под Солнцем, Места Тростника, где урожаи всегда обильны, скот тучен, а все люди молоды и здоровы…
С трудом подняв руку, Небетку указал на свитки. Их стопки высились от пола до потолка.
– Это все перет эм херу. Я всю свою жизнь снова и снова писал Заклинания для торговцев, жрецов, храмовых певцов… А мой родной брат предстанет перед Судьями с пустым папирусом! – Небетку устремил пылающий взгляд на Пирру. – Вы спрашиваете, что это значит. Я отвечу – это значит, что его дух поглотит Пожиратель. Это значит, что Усерреф станет муту, проклятым, его постигнет Вторая Смерть и он канет в небытие. Это значит, что я доберусь до Места Тростника, а Усеррефа там не будет! Я больше никогда его не увижу!
Небетку разразился надрывными, отчаянными рыданиями.
Ренси положил руку другу на плечо. Костлявыми пальцами Херихор поспешил добавить в жаровню еще несколько шариков смолы. По мастерской тут же растекся ароматный дым.
И тут Пирра вспомнила: Усерреф жег точно такую же смолу, когда хотел поднять ей настроение. Она живо представила, как его дух томится в гробнице или блуждает по Дуату. А может, охваченный ужасом Усерреф уже стоит перед Судьями и его вот-вот растерзает Пожиратель.
Небетку издал раскатистый звук, лишь отдаленно напоминающий смех.
– Жаль, шпиону было невдомек, что кинжал в гробу! Стащил бы его, пока я сплю, и оставил бы моего несчастного брата в покое!
– А мы-то тебе зачем понадобились? – не выдержал Гилас. – Вскройте гробницу и положите в гроб свиток с Заклинаниями.
Небетку метнул в него свирепый взгляд:
– Стражники Хати-аа нас не пускают! Госпожа Меритамен объявила, что в наших краях орудуют расхитители гробниц, и приказала охранять Дома Вечности. Сегодня, во время хеба, она велела передать мне вот что: «Принесешь мне кинжал – отзову стражников, и ты сможешь вернуть брату Заклинания. А если нет… – Губы Небетку задрожали. – Если нет, твоего брата ждет Вторая Смерть».
– Почему же ты ей не сказал, что кинжал в гробнице? – спросил Гилас. – Она пошлет за ним своих людей, они заберут его…
– Ни за что! – выдохнул Небетку. – Несколько поколений моих предков скрывали, где наша гробница, и я не выдам тайну! Не допущу, чтобы по моей вине они лишились вечного покоя!
– Тогда чем мы тебе поможем? – вскричала Пирра.
Небетку с трудом вытер губы окровавленной тряпкой.
– Есть способ проникнуть в гробницу так, чтобы стражники ничего не заметили.
– Почему ты посылаешь за кинжалом нас, а не Херихора или Ренси? – спросил Гилас.
– Во время хеба у них есть обязанности, обоих непременно хватятся. К тому же… – Изможденное лицо Небетку посуровело. – С чего вдруг мои друзья должны рисковать своей душой, нарушая покой предков? Ведь Усерреф погиб из-за вас! Теперь искупайте свою вину!
– И что нам с этого будет? – спросил Гилас.
– Вернете в гроб Заклинания, спасете дух моего брата – и забирайте этот ваш распроклятый кинжал!
Пирру передернуло. Ловко Меритамен все продумала! А впрочем, она же в безвыходной ситуации. Жена Хати-аа пойдет на все, чтобы защитить свою семью от гнева Перао, даже если придется на веки вечные обречь дух Усеррефа на небытие.
Гилас в задумчивости провел пальцем по нижней губе:
– А как быть с Меритамен? Ей ведь нужен кинжал. Ослушаешься – тебе несдобровать.
Умирающий фыркнул:
– Пусть делает что хочет! Главное, чтобы ба Усеррефа не пострадала, а больше я ничего не боюсь. Я уже почти покойник. Стану сах – Спеленатым. Вот положат меня в гробницу к брату, пройду через Дуат – и в Месте Тростника нас никто не разлучит, будем жить там вечно.
Ренси судорожно сглотнул и зажал двумя пальцами переносицу. Херихор с несчастным видом переминался с ноги на ногу.
Гилас хотел нарушить молчание, но Пирра его опередила:
– Я готова. Я проникну в гробницу.
– Пойдем вместе, – возразил Гилас.
– Нет, – произнес Небетку. – Туда сможет пробраться только один.
– Тогда идти должна я, – объявила Пирра. – И не спорь, Гилас. Я погубила Усеррефа, а значит, спасать его дух тоже мне.
Гилас поглядел на нее:
– Пирра, ты даже пещер боишься. А в запертой гробнице и вовсе с ума сойдешь! Зато мне не привыкать: когда был рабом, целыми днями по туннелям ползал.
– А вдруг там привидения? – возразила Пирра.
– С тех пор как в Египет приплыли, ни одного духа не видел, – ответил Гилас.
– Это потому, что они все покоятся с миром, – вставил Небетку. – Мы, египтяне, толк в ритуалах знаем. Все обретают покой, кроме моего бедного брата. – Небетку поглядел на Пирру. – В гробницу полезет мальчишка. А для тебя есть другая работа.
– Ну так говори, что делать, – произнес Гилас.
– Ты спас мою сестренку, и в награду я спасу вас от варваров. К тому же я заполучу кинжал и без вашей помощи. Я уже отправила посланника к Небетку. Скоро он сам отдаст мне кинжал!
– Даже не надейся! – процедила Пирра.
– Отдаст, – заверила Меритамен с непробиваемым спокойствием. – У него нет выбора.
И вот они снова очутились посреди Реки со связанными руками, только на этот раз веревки затянули не так туго. Лодочник, переправлявший Гиласа и Пирру на другой берег, сидел к ним спиной, безмолвный и безликий в плаще с капюшоном.
Стемнело. Впереди, на Восточном Берегу, повсюду горели факелы. До Гиласа и Пирры доносились звуки флейт и аромат жарящегося мяса. Хеб будет продолжаться всю ночь.
Пирра неловко поерзала на скамье, напрягла плечи. Гилас взглянул на воду – похоже, прикидывал, сумеет добраться до берега вплавь или нет. Пирра бросила на него предостерегающий взгляд и покачала головой: «Не делай глупостей, утонешь!»
– Я бы на твоем месте даже не пытался, – вдруг произнес лодочник по-египетски. – На отмели полно крокодилов.
Вдруг Пирра насторожилась: вместо того чтобы плыть длинным путем, обходя опасные течения и камни, лодочник направил лодку обратно к Западному Берегу. Вот они повернули, и огни хеба скрылись из вида.
– Ты что делаешь? – вскричал Гилас.
– Куда мы плывем? – спросила Пирра на египетском.
– Увидите, – буркнул лодочник.
Отчего-то его голос показался Пирре знакомым.
– Госпожа Меритамен приказала нас не трогать, – на всякий случай напомнила Пирра.
– Я служу не ей.
Лодочник сбросил капюшон. Под ним скрывалось необычное лицо – изможденное, хоть и молодое, – и тонкие седые волосы.
– Херихор, – потрясенно выдохнула Пирра.
– Пойдете со мной, – произнес тот. – Небетку нужна ваша помощь.
19
На этот раз Небетку ждал их не в мастерской, где делают шабти, а в приземистом вытянутом здании, полном свитков папируса. Кое-где висели и сушились свежие мокрые листы, а еще Пирра заметила тростниковые палочки, используемые для письма, и палитры с красными и черными чернилами.
В небольшой глиняной жаровне горели шарики из сладкой смолы. Как ни странно, запах показался Пирре знакомым. Рядом стояла гипсовая статуэтка бога с головой ибиса. Пирра узнала Джехути, Повелителя Времени и Бога Познания. А еще он покровитель писцов. Выходит, Небетку позвал их в свою мастерскую.
Больной лежал на циновке, его шею поддерживал подголовник. Рядом сидел карлик Ренси. Пирра была потрясена до глубины души. Да, Небетку и в прошлый раз выглядел больным, но сейчас не оставалось никаких сомнений: он умирает. Его запавшие глаза метались из стороны в сторону, будто искали покоя – и не находили.
– Во всем виновата ты, – сказал он Пирре на египетском. – Сначала убила его, а теперь еще и это!
– Говори на акийском, – рассердился Гилас.
– Прогони его, – велел Небетку Ренси и тут же зашелся кашлем.
Карлик протянул ему забрызганную кровью тряпку, и больной прижал ее ко рту.
– Он хочет, чтобы я ушел? – произнес Гилас. – Никуда я не пойду. Мне надоело, что мной командуют. Если ему нужна наша помощь, пусть говорит с нами обоими.
Небетку с трудом втянул в себя воздух.
– Госпоже Меритамен в уме не откажешь, – проговорил он на акийском. – Ее шпионы не смогли узнать, где я спрятал кинжал, поэтому сделали так, чтобы я сам его отдал. В ночь перед погребением Усеррефа я бдел над его телом в мастерской Херихора. Кто-то из ее шпионов подмешал в мое вино сонного зелья, и пока я спал… – Лицо Небетку исказила гримаса. – Ее шпион проник в мастерскую и украл из гроба моего брата перет эм херу – Заклинания для Выхода в День. На их месте шпион оставил пустой пергамент. Я узнал об этом только сегодня, когда получил от нее послание.
– И что это значит? – спросил Гилас.
– Совсем забыл, какие вы невежественные, – с трудом переводя дух, выговорил Небетку. – Когда египтянин умирает, его дух совершает опасное путешествие через Дуат – Мир мертвых. В Зале Двух Истин его сердце взвешивают вместе с Пером Маат. Он должен ответить на вопросы Сорока Двух Судей. Только при помощи заклинаний для Выхода в День умерший может пройти испытания Дуата и добраться до благословенного места под Солнцем, Места Тростника, где урожаи всегда обильны, скот тучен, а все люди молоды и здоровы…
С трудом подняв руку, Небетку указал на свитки. Их стопки высились от пола до потолка.
– Это все перет эм херу. Я всю свою жизнь снова и снова писал Заклинания для торговцев, жрецов, храмовых певцов… А мой родной брат предстанет перед Судьями с пустым папирусом! – Небетку устремил пылающий взгляд на Пирру. – Вы спрашиваете, что это значит. Я отвечу – это значит, что его дух поглотит Пожиратель. Это значит, что Усерреф станет муту, проклятым, его постигнет Вторая Смерть и он канет в небытие. Это значит, что я доберусь до Места Тростника, а Усеррефа там не будет! Я больше никогда его не увижу!
Небетку разразился надрывными, отчаянными рыданиями.
Ренси положил руку другу на плечо. Костлявыми пальцами Херихор поспешил добавить в жаровню еще несколько шариков смолы. По мастерской тут же растекся ароматный дым.
И тут Пирра вспомнила: Усерреф жег точно такую же смолу, когда хотел поднять ей настроение. Она живо представила, как его дух томится в гробнице или блуждает по Дуату. А может, охваченный ужасом Усерреф уже стоит перед Судьями и его вот-вот растерзает Пожиратель.
Небетку издал раскатистый звук, лишь отдаленно напоминающий смех.
– Жаль, шпиону было невдомек, что кинжал в гробу! Стащил бы его, пока я сплю, и оставил бы моего несчастного брата в покое!
– А мы-то тебе зачем понадобились? – не выдержал Гилас. – Вскройте гробницу и положите в гроб свиток с Заклинаниями.
Небетку метнул в него свирепый взгляд:
– Стражники Хати-аа нас не пускают! Госпожа Меритамен объявила, что в наших краях орудуют расхитители гробниц, и приказала охранять Дома Вечности. Сегодня, во время хеба, она велела передать мне вот что: «Принесешь мне кинжал – отзову стражников, и ты сможешь вернуть брату Заклинания. А если нет… – Губы Небетку задрожали. – Если нет, твоего брата ждет Вторая Смерть».
– Почему же ты ей не сказал, что кинжал в гробнице? – спросил Гилас. – Она пошлет за ним своих людей, они заберут его…
– Ни за что! – выдохнул Небетку. – Несколько поколений моих предков скрывали, где наша гробница, и я не выдам тайну! Не допущу, чтобы по моей вине они лишились вечного покоя!
– Тогда чем мы тебе поможем? – вскричала Пирра.
Небетку с трудом вытер губы окровавленной тряпкой.
– Есть способ проникнуть в гробницу так, чтобы стражники ничего не заметили.
– Почему ты посылаешь за кинжалом нас, а не Херихора или Ренси? – спросил Гилас.
– Во время хеба у них есть обязанности, обоих непременно хватятся. К тому же… – Изможденное лицо Небетку посуровело. – С чего вдруг мои друзья должны рисковать своей душой, нарушая покой предков? Ведь Усерреф погиб из-за вас! Теперь искупайте свою вину!
– И что нам с этого будет? – спросил Гилас.
– Вернете в гроб Заклинания, спасете дух моего брата – и забирайте этот ваш распроклятый кинжал!
Пирру передернуло. Ловко Меритамен все продумала! А впрочем, она же в безвыходной ситуации. Жена Хати-аа пойдет на все, чтобы защитить свою семью от гнева Перао, даже если придется на веки вечные обречь дух Усеррефа на небытие.
Гилас в задумчивости провел пальцем по нижней губе:
– А как быть с Меритамен? Ей ведь нужен кинжал. Ослушаешься – тебе несдобровать.
Умирающий фыркнул:
– Пусть делает что хочет! Главное, чтобы ба Усеррефа не пострадала, а больше я ничего не боюсь. Я уже почти покойник. Стану сах – Спеленатым. Вот положат меня в гробницу к брату, пройду через Дуат – и в Месте Тростника нас никто не разлучит, будем жить там вечно.
Ренси судорожно сглотнул и зажал двумя пальцами переносицу. Херихор с несчастным видом переминался с ноги на ногу.
Гилас хотел нарушить молчание, но Пирра его опередила:
– Я готова. Я проникну в гробницу.
– Пойдем вместе, – возразил Гилас.
– Нет, – произнес Небетку. – Туда сможет пробраться только один.
– Тогда идти должна я, – объявила Пирра. – И не спорь, Гилас. Я погубила Усеррефа, а значит, спасать его дух тоже мне.
Гилас поглядел на нее:
– Пирра, ты даже пещер боишься. А в запертой гробнице и вовсе с ума сойдешь! Зато мне не привыкать: когда был рабом, целыми днями по туннелям ползал.
– А вдруг там привидения? – возразила Пирра.
– С тех пор как в Египет приплыли, ни одного духа не видел, – ответил Гилас.
– Это потому, что они все покоятся с миром, – вставил Небетку. – Мы, египтяне, толк в ритуалах знаем. Все обретают покой, кроме моего бедного брата. – Небетку поглядел на Пирру. – В гробницу полезет мальчишка. А для тебя есть другая работа.
– Ну так говори, что делать, – произнес Гилас.