Грани будущего

— Да придумал в анклаве как-то на досуге. Смотри, вся сумма кубиков, на каждом из которых по шесть очков, — максимум тридцать. А минимальная сумма, что может выпасть на всех пятерых, — пять. Эти максимальная и минимальная цифры почти никогда не выпадают, как и ближайшие к ним. То есть четыре верхних и четыре нижних значения мы убираем. Остается вариация цифр от девяти до двадцати шести. Каждый из игроков, сколько бы их ни было, называет любое число в этом промежутке и пытается его выбросить на игральных костях. Первым кидает тот, кто дальше всего от середины, то есть от семнадцати — восемнадцати. Чем ближе к краям значений, тем меньше вероятность, что они тебе выпадут. В общем, говори число и старайся его выкинуть. — Так, начинается, — протянула Ольха сверху, предвидя развернувшиеся события. — Алкоголь, азартные игры. Что дальше? Работорговля? Ах да, мы и так здесь не по своей воле.

— Да брось, красивая. Карты, нарды и прочие шахматы с шашками никуда не делись. Народ сейчас по купе и будет играть, пока светло. Эта штука с отсутствием ночного освещения по вагонам нам даже на руку — ночью никто не играет. Потому как фонарики в дефиците. А днем, если нет других распоряжений, то почему бы и нет? — спокойно ответил адмирал и придвинул кубики.

— Ага, надо только декрет издать, что играющий на снаряжение, патроны и что-либо общественно полезное будет наказан. — Зема взял кубики, буркнул «двадцать четыре» и бросил.

Выпало в сумме семнадцать.

— Командир, а как будут близиться голодные дни, так можно ввести каннибализм, — хихикнула Ольха и потянулась за кубиками. — Пятнадцать. Если честно, то я никаких аномалий в структуре крови собаки не вижу. Мутагены давно проявили себя, несколько поколений назад, и выжило только здоровое потомство. То есть эта собака пятую ногу передает уже по наследию, а не как мутацию. Рудиментарный признак. Как хвост.

Выпало двадцать пять.

— Идея неплохая. Требует доработки, — согласился Брусов, глядя, как у ребят появляется подобие интереса к игре, когда ничем другим больше не было возможности заняться. — А вот с каннибализмом не шути. Чистильщики не люди совсем. Хотя и «свободные» тоже люди не в своем уме. Богине какой-то поклоняются. — Кстати, насчет доработки, — прервал Зема. — Вода, что льет на улице. Этот гребаный дождь. Мы можем использовать его в собственных целях? Ну, пить, стираться, для охлаждения общий запас пополнить и прочее? Ольха, ты бы лучше воду продиагностировала.

— Хорошо. Кого отправить за образцом на пулеметы? Но хочешь мой предварительный вердикт? Без очистительных сооружений употреблять эту воду в пищу нельзя стопроцентно.

— Счетчик вроде молчит, — напомнил Брусов.

— Это да, радиации нет, но я и без тестов уверена, что нам на голову льется вся таблица Менделеева, — предположила Ольха. — Но вот белье стирать и использовать для технических нужд вполне можно.

— А посуду мыть? — снова задумался Брусов.

— Ну, только если после насухо вытирать. Тогда вроде бы… можно. И для охлаждения… теоретически. Но я не даю стопроцентной гарантии. Тема, ты вернулся? Какой молодец. Вот тебе колба. Иди, набери воды на турели.

— Хуже, чем есть, все равно не будет, — добавил Брусов, в очередной раз кидая кубики. — Мы все давно потенциальные мутанты. Осталось только инородного белка нажраться. Но хоть мяса перед смертью покушать. Как насчет последней трапезы перед путешествием на тот свет? Сварим следующую подстреленную собаку?

— Не стоит усугублять ситуацию, — добавила Ольха, вернувшись в объятья одеяла. — Есть возможность не есть мутантов — пожалуйста. Но если ее не будет, это лучше, чем переходить на поедание себе подобных. Кстати, мы поэтому не хороним людей?

Зема с Брусовым переглянулись.

— Нет, — посуровев, ответил адмирал и подцепил со стола рацию. — Кто там по вышкам дежурит?

— Сержант Ряжин… Ефрейтор Кабурова, — спустя разный период времени ответили по рациям.

Адмирал не слишком помнил их лица. Стоило лучше присмотреться к составу.

— Дождик льет?

— Дождик был, когда мы лопатами махали. Сейчас настоящий ливень, — донес мужской голос. — Командир, хотите составить компанию?

— Вынужден отказаться.

— А может, я вас на свидание зову? — добавила повеселевшая Кабурова, заигрывая. — Придете, адмирал?

Что ж, настроение есть и после тяжелой работы. Это хорошо. Брусов даже вспомнил, как выглядела Кабурова. Симпатичная девчонка. Невысокое звание, скорее всего, означало лишь начальную военную подготовку и статус девочки на побегушках.

«Но мне бы минус пяток лет, я бы ее погонял», — промелькнуло в голове.

— Не могу, меня мама не пускает, — поддержал адмирал общий настрой, — но вот тазики выдать могу. Скучно вам там, наверное, без посуды.

— Набрать воды и утопиться? — тут же спросила девушка.

— Направление мысли правильное, но не верное. Просто наберите воды для технических нужд. Мытье гальюнов никто не отменял. Гостям, опять же, жопу в костюмах подмывать.

— Ха-ха, понятно, командир. Но зачем набирать? Давайте я просто шлюз открою. Вагоны промоет на раз-два. И сортиры заодно, — хохотнул Ряжин. — И народ помоется. Чтоб уж наверняка. Банный день — так в течение всего дня, а не только с утра.

— Шутников любим. Они лучше всего гальюны моют, — напомнил Брусов. — Тазики под мышки взять! Ать-два! С ними не так печально будет мокнуть. Задача ясна?

— Так точно, шеф, — звонко ответила ефрейтор.

— Слушаюсь, товарищ адмирал, — добавил Ряжин на полном серьезе.

Еще с четверть часа играли с докторами и рейдером в кости, а после весь личный состав экспедиции ожидал долгожданный горячий обед. Каждый накинулся на свою порцию волком. Казалось, что съедят и ложки. Да и надо ли говорить, что чай пользовался особым спросом?

После обеда в тепле народ разморило. Адмирал и сам ощутил, что неплохо бы прикорнуть. Неполная ночь, рабочее утро, дождь, холод — немудрено, что после обеда весь состав потянуло на боковую. На ногах остались лишь Кузьмич, Пий и проклинающие погоду дежурные. Под дождем особо не поспишь… Но кто-то должен смотреть за округой, постоянно быть на дежурстве, даже если в нем нет необходимости. Это должно впитаться в кровь вместе с ощущением защищенности, пока кто-то охраняет твой сон.

Тепло, сытно, хорошо…

Брусову показалось, что стоило чуть-чуть закрыть глаза, как состав затормозил и тут же ожила рация:

— Кай Саныч, у станции Баневурово трасса завалена песком.

Не открывая глаз — такая сладкая дремота! — нащупал рацию, надавил клавишу:

— Алферов! Ты там песок искал? Новогоднее желание сбылось — он сам тебя нашел. Берите лучшие дождевики, лопаты и вперед, наберите запаса, если чистый. Сергеев, организуй охрану по периметру.


Спустя почти минуту рация донесла раздосадованное командирское:

— Есть, шеф.

— Да будь он проклят, этот песок, — добавил бригадир рабочих сонным голосом. Похоже, тоже только расслабился.

Адмирал хмыкнул и повернулся на другой бок. Нужные люди на своих местах. Так что все будет хорошо. А этот светлый, теплый сон определенно стоит досмотреть.

Последний раз он пробовал армянский коньяк в тот день, когда свершилось Начало Конца.

Зема, поглядев на адмирала, вдруг понял две вещи: что чисто по-человечески тот начинает ему нравиться и плату за билет на этом поезде он берет совсем недорогую. Будет ли так же с обратной дорогой? Ведь как говорил один человек[13], «обратный билет должен стоить дороже: можно, в конце концов, не поехать, но не вернуться нельзя».





Глава 5

Таранов




Сон Брусова был приятен. Никаких тебе выстрелов, взрывов, пожарищ, просто размытые светлые образы близких, знакомые голоса. Под ногами мягким ковром стелилась зеленая трава, росли полевые цветы. И все было наполнено солнцем, а в чистом небе витали кучевые облака. Адмирал, а точнее мальчик лет пяти, то бродил по траве, то летал в воздухе, отдаваясь ощущению полета. Красота! Хорошо. Но стоило открыть глаза, как зрению предстали окровавленные бинты… и зеленка.

В первые мгновения, не понимая, что к чему, Брусов схватился за автомат. Еще до того как проснулся мозг, адмирал уже был готов к бою на рефлексах. Лишь потом пришло осознание, что Зема всего лишь делал рейдеру перевязку.

— Полегче, адмирал, все свои, — донеслось от Ольхи. Она сидела на нижней полке, следя за процессом.

Судорожно сжатые пальцы нехотя отпустили Калашников. Хорошо, что всегда перед сном ставил на предохранитель… Нервы ни к черту.

Артем, получая от медика чистые бинты на рану, громко вздыхал и намекал, что не докторское это дело — делать перевязки. Это работа медсестер. И он готов даже перестать ойкать, если бы его коснулись женские руки. И не чьи-нибудь, а Ольхи. Этой брутальной красы женского вагона. Но лысая девушка была непреклонна и отказывалась делать ему перевязку — и оттого было тоскливо.

Брусов присмотрелся. Ольха выглядела уже не настолько лысой, как пару дней назад. На голове ее образовалась щетина. И этот факт почему-то никак не радовал девушку, но адмирал не помнил просьб о бритвенном станке. Он и сам пообещал себе, что не будет бриться до возвращения. Удача экспедиции не помешает.

Безнаказанно продремав почти два часа, Брусов узнал, что с завалами песка покончили. В вагонах места больше не было, и Алферов с прискорбием вынужден был оставить большую часть раскиданной вдоль рельсов. Бригадир распределил работу на две группы, и часть людей досыхала, пока другая работала. Незачем было сразу всех напрягать. Мокрый застывший песок со льдом окончательно измотал обе рабочие группы.

Майор Сергеев вывел на охрану периметра только треть военного отряда, и чуткая интуиция не подвела — никаких происшествий под сильным дождем не было. Дождей вообще не было очень давно, и все живое, видимо, просто испугалось их, попрятавшись по норам и укрытиям. Никаких новых следов и неведомого Зверя.

«Возможно, мы просто покинули место его обитания», — прикинул адмирал, но логика говорила ему, что все дело в солнечных батареях. В пасмурный день те заряжались долго, дождь понижал КПД фотоэлементов, и Искатели становились пассивными.

Поднявшись, адмирал потянулся, немного размявшись в купе, насколько позволяло пространство. Было прохладно, бодрило. В горле еще запершило. Не хватало только слечь с температурой.

Перевязка рейдера закончилась. Ольха вновь залезла на верхнюю полку, забравшись под одеяло, Тема отлеживался на нижней полке. Зема же не знал, чем себя занять на второй верхней полке.

— Завхоз, блин! Хватит делать вид, что нуждаешься в покое, — буркнул адмирал.

— Ага, — ответил Артем, — пока адмиралы спят, рядовые рейдеры могут истекать кровью. Но только в работе.

— Не встречал я чего-то в анклаве рейдеров-рядовых. Вам же за первый выход сержанта автоматически дают, — припомнил Брусов.

— Ну, так-то да, — обронил Артем погрустневшим голосом и почему-то отвернулся к стенке.

«Странный какой-то», — решил адмирал.

— Ладно, пока долечиваешься… нашим завхозом побудет Зема, — сказал Брусов погромче.

Глаза вихрастого юноши на верхней полке округлились. Это было заметно и под пленкой на зрачках. Татуировка дракона на белке, которую многие мимоходом принимали за бельмо, заблестела.

— Почему это я?

— Почему это он? — повторил Тема.

— Приказы начальства не обсуждаются, — спокойно добавил Брусов, одеваясь.

Одежда подсохла в тепле коридора, но была еще сырой. Возникало стойкое ощущение, что во всем составе действительно прошел банный день, и теперь все экспедиторы после отличной помывки валялись по купе. Из необходимых составу людей в строю остались только дежурящие в жуткую непогоду на вышках под навесами военспецы. Вдобавок повар Алиса могла в любой момент подобрать себе подручных на кухню в случае надобности. Естественно, не спал Кузьмич и вовсю трудился Пий.

Состав продолжал путь, тихо стучали колеса.

Облачившись в сухое, Брусов подумал, что неплохо бы Пию назначить сменщика. Если кидать уголь каждый день почти без передыху, то надолго ни одного мужика не хватит. Но пока молодой трудяга не заводил об этом речь, можно было и повременить. Пусть выказывает свою «нужность» составу. Энтузиазм дорогого стоит. Насколько хватит его терпения?

Лавируя между бельевыми веревками, адмирал прошел вдоль всего состава туда-сюда. Зема, как привязанный хвостик, держался рядом, засыпая вопросами, что где лежит. Функции завхоза он собирался выполнять тщательно хотя бы потому, что больше заняться было все равно нечем. Брусов как мог отвечал, попутно показывая своим людям, что доверяет новому действующему лицу экспедиции и ничего от него не скрывает.

Даже в коричневом жилом мужском вагоне запах сырости почти пропал. Или люди настолько принюхались, что смирились с его существованием. Человек ко всему привыкает. Но Зему заинтересовало, почему системы воздухоочистки не работали. Брусов ответил, что дизельный генератор будет простаивать до того момента, пока не понадобится антирадиационная камера. Или пока окончательно не сядут аккумуляторы для нужд внутреннего освещения, фонарей на турелях и на «лбу» «Варяга».