Госпожа проводница эфира

Под пристальным взглядом и застывшей, словно приклеенной улыбкой мужчины, я аккуратно взяла пальцами колечко и повернула так, чтобы прочитать, что выгравировано внутри.

— Константа? — озадаченно прочла я витиеватую надпись.

Не знаю, на языке какого мира, я-то, благодаря прошивке, полученной при трудоустройстве, читаю на языках всех миров, куда мы попадаем.

— Конечно! Чтобы ты уж точно запомнила. А то знаю я вас, девушек, — подмигнул мне Рауль. — Переменчивы, как ветер! И память, как у рыбки. Хотя это я, вообще-то, дух перемен. Я ж тебе говорю-говорю, константа ты моя постоянная. Если вдруг память подведет, ты колечко-то снимешь, прочитаешь. И такая: а-а-а, так вот оно чего, я ж константа духа перемен. Надевай давай скорее, я уже устал ждать и быть терпеливым!

Я прыснула от смеха. Ну невыносимый же тип! Совершенно невозможный!

— Ох ты ж медлительная моя медузочка! Давай сюда скорее лапку! — Он цапнул мою левую руку, примерился, выбирая, на какой палец нацепить свой подарок, и быстро надел его на безымянный палец.

— Ты невыносим! — покачала я головой и, растопырив пальцы, полюбовалась подарком.

Моя коллекция украшений растет. Правда, постоянно я ношу только браслет-артефакт, сережки, цепочку и колечко, подаренное когда-то родителями. Оно тонкое, маленькое, я его и не замечаю, оно мне не мешает.

— Носи, не снимай, меня добрым словом вспоминай! — протараторил мужчина, послал мне воздушный поцелуй и направился наверх.

— Скоро будем ужинать, приходи, — окликнула я его. — Этьен, спасибо! — Я покрутила рукой с подарком, когда тот оглянулся.

— Все для тебя, цветочек мой колюченький!

— Кактус, что ли? — едва слышно пробормотала я, когда он исчез из вида. — Или алоэ? И мог бы и поцеловать, между прочим.



Позднее мы собрались за ужином в столовой. Мирра тоже спустилась. Выделенным отелем шарфиком она прикрыла и задрапировала свой излишне глубокий вырез платья. Само платье было теперь чистое и выглаженное магией. Смотрелось вполне неплохо.

А чтобы девушка не стеснялась своих голых ног, я к ужину переоделась в одно из платьев с юбкой по колено. Для меня-то это нормально.

Мой наряд не остался незамеченным, Мирра замерла, вглядываясь в непривычную одежду. Хотела даже что-то спросить, но не решилась. Она стеснялась, тушевалась, старалась держаться подальше от Этьена, как единственного мужчины, но все равно хихикала над его шутками. А вот Феликс и Ориэль ее покорили окончательно и бесповоротно. Ну еще бы! Такие невозможные няшные ми-ми-мишности любого сразят наповал.

Мы, посовещавшись, решили, что завтра утром снова выйдем в город. Но пойду я. Мне тоже надо кое-что купить, а вот после этого сразу же отчаливаем прочь.

Я же отелю еще, подумав, предложила создать костюмерную с запасом мужской и женской одежды разных размеров. И надо обувь. Хотя бы самую простую. К нам постояльцы иногда попадают в таком плачевном состоянии, что от их одежды одни лохмотья. А выдать им нечего.

Отель со мной согласился, если судить по тому, что на стол брякнулся кошелек с монетами. Для себя тоже попросила жалование. Было решено, что пройдемся по улице, быстро приобретем необходимое, но задерживаться не будем.

Мир, сначала очаровавший меня своим стимпанковым обликом, сейчас вызывал стойкое отторжение. К тому же та, ради кого мы сюда прибыли, сидела напротив за столом и восторженно смотрела на Феликса.



Покупки мы с Этьеном делали вдвоем. Себе я приобрела совсем немного. Лишь один типичный такой наряд дамы времен паровой революции. Шляпу непременно, перчатки, кожаный корсаж. Ну и юбку с кучей воланов.

Все остальное мы набрали одинаковое для будущих гостей отеля. Размерный ряд простых немарких мужских рубашек. Так же с брюками, с бельем и остальными вещами первой необходимости. Для женщин строгие светлые блузы на пуговицах под горло, длинные юбки и нижние сорочки. Ну и белье, чулки. Без этого никак. Из обуви для обоих полов остановили выбор на шнурованных высоких кожаных ботинках. Универсальная обувь вне времени и мира. Абсолютный мастхэв и унисекс.

То есть простая, лаконичная, ни о чем не говорящая одежда, которая сгодится и для современного мира типа Земли, и для менее развитых магических.

К отелю мы вернулись в сопровождении целой вереницы посыльных. А как только все это мы перенесли в холл, я сразу же заперла дверь, и мы отчалили прочь от этого мира.

Не понравился он мне. Лучше уж на море! Туда мы и отправились.



И снова пляж. Купание. Полеты Феликса. Притихшая и какая-то прибитая впечатлениями Мирра, впервые оказавшаяся на морском побережье.

Ее взял под свою опеку Ориэль. Гулял с ней по берегу, что-то рассказывал. Меня и Этьена девушка сторонилась. Но я и не навязывалась. Готова была поддержать в любую минуту, периодически спрашивала, не нужно ли ей чего-то, но в целом не лезла.

Меня не отпускал Этьен. Мы снова целовались, что приятно.

А перед тем как уйти спать, я заглянула к штатному целителю.

— Ориэль, ты сумеешь сделать что-то, что будет служить контрацептивом?

— Что? — растерялся он. — А что это?

— Предохранение от нежелательной беременности. Ты это умеешь? Или вы и хасины используете какие-то препараты?

— А! Понял. Нет, конечно, зачем травиться. Просто потоки энергии иначе распределяются. Ты себе? Но Этьен уже заходил, я позаботился о том, чтобы он был... гм... безопасен.

— Даже так?! Хм. Предусмотрительный какой. Но давай-ка ты все же и мне потоки энергии направишь, как надо. А то знаешь ли, с кем женщина дружит, на того и дети потом похожи.

Ориэль прыснул от смеха, прикрыв ладошкой рот.


— Зря смеешься, — улыбнулась я. — Не готова я как-то к визиту аиста с младенцем. А рисковать не умею, надеяться на кого-то не привыкла. В моем мире только совсем уж глупые и безответственные особы не заботятся о предохранении. Да-да, не смотри так. И знаешь что. Поговори на эту щекотливую тему с Миррой. Я не знаю, как она предохранялась при такой-то работе, но ей нужно жить дальше. В новом мире, куда она так стремится, неизвестно, как все сложится. Пока она там разберется, что к чему. А вдруг влюбится и отношения начнутся? Пусть вырастет сначала, образование получит, если повезет. Работу найдет, в конце концов. Может, ей на пару-тройку лет перекрыть эти энергии? Если она надумает, это реально же, да?

— Да, конечно. Я поговорю с ней. Она не стесняется такого, привыкла, что ее тело — это... Ну...

— Я понимаю. Было товаром. Так, а мне давай на год. Чтобы уж сразу и больше не думать об этом. Ты же всегда рядом, обновим, когда вдруг потребуется.

Целитель поводил ладошками надо мной, лежащей на кушетке, и отпустил. Понятия не имею, что там с энергиями и потоками, но Ориэлю я верила. Памяти своей я доверяла меньше, а потому внесла напоминалки в календари и приложение на телефоне и компьютере. Я дитя цивилизации, без планировщиков и ежедневников жить не могу.

Надо бы органайзер бумажный купить. А может, и не надо. Зачем он мне? Или все же надо? Оставлю дневники и хроники потомкам и следующим управляющим. О! А это мысль. Столько всего интересного происходит, а ведь забудется.



Уже в своих покоях я побродила, как неприкаянная. Глупо как-то все. Этьен мне нравится, чего я и не скрываю. И вроде дала уже понять, что отвечаю на его симпатию. Но дальше поцелуев он не заходил. И это обескураживало. Мужчина, который всю сознательную жизнь умудрялся очутиться в постели с женщиной чуть ли не на следующий день после знакомства, в мою сторону не делал никаких шагов.

Это было обидно.

Почитав немного перед сном, я выключила свет. Успела задремать, когда скорее почувствовала, чем услышала легкие шаги. Села, всматриваясь в темноту. Она не была мне преградой, и я увидела объект моих размышлений. Этьен стоял в дверях спальни, прислонившись к дверному косяку плечом, и просто смотрел на меня. Молча.

Так мы и смотрели друг на друга во тьме. Я видела его хорошо, он... ну, наверное. Он же маг, они умеют всякое. Лицо его было серьезным. Ни малейшего проблеска обычного шаловливого настроения.

— О чем ты думаешь? — прошептала я.

— О тебе, — вполголоса отозвался он. Со вздохом отлепился от косяка, прошел к моей кровати и присел на край матраса. — О том, как много ты значишь в моей судьбе. И о том, как я боюсь.

— Будущего?

— И его тоже. Но больше — настоящего. — Он взял мою ладонь и погладил кончиками пальцев. — Я ведь не шучу, малыш. Ты единственное, что меня держит. Реальность размыта. Есть только ты.

— Это не навсегда. И ты справишься. Ты ведь дух перемен. Поменяешь себя или реальность под себя. Выберем тебе симпатичный мирок, развлечешься, как ты любишь. Или, хочешь, я верну тебя в твой родной мир?

— Я хочу не этого.

— А чего?

— Тебя.

Я закрыла рот, хотя хотела начать его убеждать, что все наладится. Помолчала. А Этьен поднял мою руку и поцеловал. Потихонечку двинулся губами выше, осыпая кожу невесомыми поцелуями.

Пересел ближе, осторожно обнял за талию, давая мне возможность оттолкнуть, если передумаю. Но я положила руку ему на плечо, а потом и вовсе обняла за шею, отвечая на поцелуй.

Он был ошеломляюще ласков и нежен. Никаких игр. Никаких шуток.

Исчез шут и паяц, который умудрялся все превращать в цирк и клоунаду. Был мужчина, который боялся спугнуть желанную женщину. И я таяла в его руках, под его поцелуями. Это было удивительно и восхитительно.

Я попыталась расстегнуть пуговки на его рубашке. Не преуспела, и тогда, чуть отстранившись, не отрывая от меня губ, он быстро избавился от нее. А потом и от брюк. Абсолютно нагой, Рауль сидел рядом на кровати и продолжал изучать мое тело, при том что я оставалась в пижаме. Не сразу, но все же стащил с меня кружевную маечку. И лишь после этого впервые прикоснулся к моей груди.

Он изучал, пробовал меня на ощупь и на вкус, вдыхал запах... После и мои пижамные шортики отправились прочь.

Этьен не спешил, не торопился сам и не торопил меня. Он хотел полностью узнать и понять мое тело. И это было невыносимо! Невыносимо сладко. Невыносимо нежно. И невыносимо было уже ждать.

И даже когда мы все же слились, то поначалу и это было больше исследованием. Он не просто дарил мне наслаждение, он пытался понять меня, мои вздохи, мое тело. Что мне нравится, а что оставляет равнодушной. Что вызывает стон и заставляет выгибаться, от чего дыхание срывается или, наоборот, замирает.

Не думала, что такое возможно. Уснула под утро, совершенно измученная и заполненная нежностью этого мужчины полностью. Не в физическом плане. Хотя и в физическом тоже.



Проснулась поздно. Полежала с закрытыми глазами, пытаясь понять, ушел ли Этьен. И тут же рядом прогнулся матрас, приподнялось одеяло, и он пододвинулся ко мне под бочок.

Ничего не говоря, поцеловал в плечо, спустился ниже...

— Доброе утро, — хрипло пробормотала я.

— Угу, — не отрываясь от своего увлекательного занятия, угукнул он.

— Ты не устал? — у меня вырвался вздох, потому что жадные, но нежные губы добрались до груди.

— Мы-а, — отрицательно промычал.

В общем, до завтрака меня снова любили. И так любили, и сяк. И еще немножко вот эдак. Звучит пошловато, но это было невероятно. Во всех отношениях и со всех сторон. Потому что если существует идеальная физическая совместимость, то она случилась у меня с этим мужчиной.

Неплохо день начался.



Полагаю, наше совместное появление из моих покоев не осталось незамеченным. Как и то, что Этьен так и норовил меня приобнять.