Господин маг
Часть 76 из 91 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Пришлось повторяться. Точнее, свои действия Петя более подробно излагать не стал. Не хотелось ему в своем "шаманстве" признаваться. Тем более, когда амулет у него Родзянка отобрал. Но слова Стасова воспроизвел более или менее точно. О том, что опричник с османами успел побеседовать, тоже сказал. Так что о полученных Виктором ранах был в курсе.
Про то, что османы предложили его, Петю, на Томы обменять, тоже говорить не стал. Шутка это была. Несерьезная. А то, вдруг, генерал-губернатору идея понравится?
Допрос продолжался часа два. Хилков вел себя на редкость спокойно, а вот Елизавета Константиновна подключилась. В результате раны любимого чада решили не замалчивать, наоборот, героически бороться, будучи раненным, и в конце концов победить - дорогого стоит.
Виктор все обсуждение промолчал. Но Петя с грустью сделал для себя вывод, что приятелями они теперь уже никогда не станут. В принципе, раньше тоже не были, но, похоже, сейчас юный граф чувствует себя униженным. И не простит это именно бывшему соученику. Хоть это и нелогично.
Нет, распределяться в Тьмутаракань после окончания Академии категорически не стоит.
Через два час допроса и еще часа обсуждения Петя был отпущен. Один. Все остальные остались еще о чем-то договариваться. Птахину было велено никуда из гостиницы не отлучаться и быть ко всему готовым с самого утра. За ним обязательно приедут. Когда? Как обстоятельства сложатся.
Вот назад Петю никто не повез, пришлось извозчика ловить. По парку (или все-таки саду) городской усадьбы Палена тоже не погулял. Лакей его сначала до дверей, потом до ворот проводил. И захлопнул за ним калитку. На местного "распорядителя" Петя тоже серьезного впечатления не произвел. Ну и шут с ним.
По дороге в гостиницу заехал в государственный банк. Разведал, можно ли, в случае чего, здесь облигации Самохваловых продать. Оказалось, можно. И даже по указанной на облигациях цене, но с комиссией в размере пяти процентов. По тому же курсу можно обменять эти облигации на государственные, но по тем платят только четыре процента годовых. Так что решил пока все оставить, как есть.
Ну а в гостинице весь вечер и часть ночи убил на написание рекомендательных писем на самого себя. Как итог практики. Несколько экземпляров пришлось делать, так как не знал, у кого подписывать будет. У генерал-губернатора Палена, адмирала Хилкова (чем черт не шутит?) или, может, у опричника Стасова? За подписью Родзянка тоже подготовил, немного другого содержания, все-таки тоже целитель, как и сам Птахин. Вставил рекомендацию опять допустить его до маготрона. Не факт, что сильно поможет, но хотя бы накопитель быстрее зарядит. Который на практике его очень сильно выручил.
Была мысль заготовить бумагу и за подписью Государя, но решил не наглеть. К тому же обычная гербовая бумага для таких писем явно неуместной будет.
Форму тоже, как мог, вычистил и нагладил.
В общем, к ожидаемому приему подготовился.
Глава 28.
Практика тоже иногда заканчивается
Только утром все пошло не совсем так, как он ожидал. То есть сначала все было нормально. Встал, помедитировал, привел себя в порядок с особой тщательностью. Мысленно повздыхал, что вода в гостинице только холодная, а он не огневик, греть ее не умеет. Но то, что он целитель, тоже хорошо. Мыться холодно, но хотя бы не заболеет.
Успел сходить позавтракать в кафе неподалеку от гостиницы. В самой гостинице почему-то не кормили. Возможно потому, что номера бесплатные?
Вернулся, переоделся в парадную форму, переколол орден (показалось, что чуть криво висел), причесался, обмахнул тряпочкой пряжку, пуговицы и сапоги (их - последними, тряпочка-то одна). В завершение Петя на себя даже заклинание "очищения" наложил. Оно, вообще-то, для дезинфекции используется, но почувствовал себя увереннее. Самовнушение, наверное.
В общем, в ожидании приема у Государя изрядно нервничал, хоть и старался себя не взвинчивать. О таком повороте судьбы он в Песте даже мечтать не мог.
Немного беспокоило, что сколько-нибудь точного времени отбытия ему никто не назначал. "За вами приедут". А кто? И когда? Вот зачем было эти лишние волнения устраивать?
Когда, наконец, в дверь его номера постучали, Петя испытал истинное облегчение.
За дверью оказалась уже знакомая ему тройка жандармов. Двух из которых он накануне на пол ронял, майора - даже дважды. А шаманского амулета у него больше нет. Есть, правда, кинжал с рукоятью, украшенной темляком ордена святой Анны 4-й степени, но это слишком радикальное оружие. После его использования разве что к османам бежать останется.
К счастью, никаких эксцессов не было. Смотрел майор на Петю явно без любви, но задирать не пытался. Кстати, оба жандарма при нем оказались не рядовыми, а унтерами, просто в прошлый раз кадет к их погонам не приглядывался, не до того было. А так даже немного неуютно стало, какого уровня у Стасова посыльные. То есть для генерала гонять майора - в порядке вещей. Но гонять майора за кадетом... Ну да ладно, не его это проблемы.
Немного беспокоил тот факт, что не было никаких известий от Палена. Хотя, похоже, при организации приема опричник главнее будет, так что лучше его слушаться.
Внизу ждала полностью закрытая карета. У Пети даже сердце екнуло, а ну как его не во дворец (который в двух шагах от гостиницы), а куда-нибудь на гауптвахту отвезут. А когда поездка оказалась долгой, так и вовсе сидеть спокойно себя заставлять пришлось. Впрочем, оказалось, что дворец у Великого князя не один (кто бы мог подумать!), и прием сегодня будет проходить в загородном "охотничьем домике", дабы подчеркнуть неофициальность мероприятия. В принципе, логично. Если Государь пожелал на пленных магов взглянуть, чрезмерного шума по этому поводу поднимать не стоит. Это - не победа в войне, а результат даже не совсем официальной стычки. А переговоры с османами только предстоят.
"Охотничий домик" оказался отнюдь не маленьким. И не одним. Целый комплекс двухэтажных зданий, соединенных галереями. Конюшни тоже почему-то двухэтажные. Или это просто окна в два ряда сделали, чтобы из стиля не выбиваться?
Подробно рассмотреть Пете не удалось, только пока ноги разминал, выйдя из кареты. Раньше сквозь шторки ничего видно не было. Подъехали они не к главному входу, где сейчас толкались кареты, суетились слуги и важно шествовали господа, а куда-то сбоку. Где у дверей, вместо рослых гвардейцев дежурили двое жандармов.
В принципе, понятно. Жандармы его к своим привезли.
Внутри также шли по каким-то отнюдь не парадным комнатам и лестницам. Но, в итоге, оказались на балконе над каким-то большим залом. Возможно, парадным, так как в нем уже отделка была на высшем уровне (одни расписные потолки чего стоили), а внутри бродила толпа богато одетых вельмож. Многие мужчины сверкали драгоценными камнями орденов, а дамы - просто бриллиантами и прочими изумрудами. Впрочем, на некоторых ордена тоже имелись.
На балконе напротив расположилось несколько музыкантов (струнный квинтет?), которые негромко наигрывали что-то умиротворяющее. А вот на балконе рядом с собой Петя обнаружил Родзянку и Шипова, который, как он помнил, помощник Стасова, вместе с ним в Академию приезжал. Интересно, помощник опричника - тоже опричник? Маловероятно, туда просто так не попадают, наверняка, отбор очень жесткий и осуществляется лично государем. Но кандидат в опричники - наверняка.
Петя попытался представить себя на его месте. А что? Он же тоже сейчас вместе с опричниками к охране особы Государя привлечен. И как ему эти ощущения?
Как-то не очень. Слишком у опричников все жестко и иерархично. Чтобы хоть какую-то свободу иметь, надо генералом стать. Мотаться по стране, выискивая потенциальных магов, а заодно, и крамолу, Петю не привлекало. Одна радость, что все с тобой вежливы, но ведь и успешным магам никто не хамит. Богатым купцам, кстати, тоже. Когда-то мечтал, как они, брюхом вперед в любую дверь входить. Но магом быть все-таки лучше. И брюха для подчеркивания статуса не нужно, перстня с цветным камешком достаточно. А служба? Ну, да. Маги всю жизнь на службе Государю. Но короткий поводок только первые три года после окончания Академии, а потом и на место проживания, и на род службы можно самому сильно повлиять.
Смотреть сверху на нарядно одетую публику было интересно, но быстро приелось. Никого среди гостей Петя не знал (Пален с Хилковым что-то еще не подъехали), а в моде не разбирался, так что нюансы роскошного шитья тоже оценить не мог. Чуть интереснее было разглядывать ордена, но большинство он тоже видел впервые, начальники в Баяне (а нигде больше на официальных приемах ему бывать не доводилось) до таких просто не дослужились. И, видимо, никогда не дослужатся...
И еще Петю, вопреки логике, накрыло чувство разочарования. Чего он ждал от великокняжеского приема, он сам не знал. Но сейчас осознал, что на прием-то он, как раз и не попал. То есть попал, но не в качестве гостя, а охранника. В лучшем случае, гвардейца. И то нет. Гвардейцы внизу красиво стоят, с некоторыми гости даже здороваются. Тем отвечать не положено, но, чувствуется, что они этой публике люди не посторонние. Небось, сами аристократы. А он тут, наверху, на балконе прячется. В качестве еще одного жандарма из службы опричника Стасова. Так не то, что знакомств не заведешь, но и лицо твое никому не примелькается. Если, конечно, никакого покушения на Государя не произойдет. Но это как раз тот случай, что лучше бы не надо.
Вот, помяни черта... Нет, беспорядков не случилось. К ним на балкон ворвался незнакомый Пете господин лет сорока. А вот с Шиповым и Родзянкой он явно был знаком.
- Иван Казимирович! - Господин, похоже, сюда бегом добирался, дышит тяжело и голос срывается: - Берите свою команду и скорее вниз. Стасов очень просил поторопиться. Там Владимир Васильевич уже подъезжает. Как бы скандала не устроил.
- Его же не должно было быть! - Родзянка ворчал, но шел быстро: - Мне об этом Петр Васильевич совершенно определенно говорил.
- Его и не приглашали. Сам явился. Сумеете аккуратно воспрепятствовать?
- Это не ко мне. Это к Птахину. Я с этим амулетом так и не разобрался.
Петя чуть не споткнулся. Так-то он за компанию со всеми побежал, тем более, что сначала его Шипов решительно с балкона выпихнул, а потом стоявшие у входа на балкон два жандарма подхватили. Нет, руками его никто не хватал, но плечами слегка подталкивали. Вначале. Пока он нужного темпа не набрал.
Но сейчас положение ему стало нравиться все меньше. Получается, его куда-то ведут, чтобы он кого-то из нежелательных гостей перехватил и дурноту на того навел?! Другие варианты не просматриваются. Но он на это не подряжался. Стасов же его сюда пригласил, чтобы от возможного покушения на Государя османов подстраховаться. А тут какой-то Владимир Васильевич. Типичный осман, судя по имени! Или решили, что слишком много "Васильевичей" развелось? Стасов - Петр Васильевич, Государь - Мстислав Васильевич...
Что-то Петя совсем уже бред несет.
Отказаться, что ли? Сказать, что на амулет настраиваться надо, а Родзянка его из рук не выпускает? Нет, сразу о таком не подумал, теперь поздно кочевряжиться. Очевидно, что раз он османов может придержать, то и российского подданного тоже осилит. А с опричником на скандал идти - такие неприятности огрести можно, что даже воображение отказывает. Нельзя ему с властью ссориться. Тем более, из-за незнакомого человека. Но то, что его вот так втемную используют, очень нехорошо. Надо будет подумать, как в дальнейшем в подобные ситуации не попадать.
Забег по служебным переходам и лестницам вывел их в парадную прихожею. Широченные двери наружу были распахнуты, так что подъехавшую прямо к ним карету увидели отчетливо. Гвардейцы взяли на караул, входившая или задержавшаяся в приемной публика подалась в стороны, образовав проход, и из кареты важно выбрался какой-то полный господин средних лет. Вся грудь в орденах. Петя даже испугался, не Государь ли это. Но, нет. Портреты монарха он все-таки многократно видел. И чтобы тот вдруг стал носить бороду клинышком, когда всегда раньше изображался бритым, представить себе не мог.
- Его? - Тихо спросил Петя.
- Да, дотянетесь? - Родзянка сам протянул ему амулет.
Далековато, но подходить - привлекать к себе внимание. К тому же для "духа" расстояние не так критично.
"Орденоносец" удачно немного задержался у кареты, обменявшись какими-то репликами с почтительно приветствовавшим его пожилым генералом, который, видимо, ради такого случая тоже решил не торопиться внутрь. Так что "дух" перехватил его прямо там же.
В результате все получилось, как нельзя лучше. Если подобное нападение на явно уважаемого члена высшего света можно считать добрым делом. Господин успел подхватить под руку генерала и стал подниматься с ним по небольшой лестнице к дверям. Всего-то три или четыре ступени. Но на одной из них он споткнулся и упал, несмотря на попытки генерала его удержать. Все-таки старенький, а господин - тяжелый, так что вышло только хуже, и в последнюю ступеньку тот воткнулся лбом.
Испуганный вздох прокатился по приемной. Люди и даже гвардейцы кинулись на помощь и чуть не устроили кучу-малу.
Вздох сменился паническими криками:
- Целителя!
- Скорее!
- Его светлости плохо!
Родзянка было потянулся отобрать у Пети амулет, но тут непонятно как оказавшийся рядом Стасов решительно перекрыл ему дорогу рукой и направил его к пострадавшему. При этом громко говоря:
- Дорогу Государеву целителю! Как же удачно вы, Иван Казимирович, здесь оказались! - И добавил гораздо более тихим голосом: - Отлично получилось. Идемте, дальше тут и без нас справятся.
- Я не долго "духа" держал. Он в себя минуты через две-три придет.
- И отлично. Пока его Иван Казимирович попользует. Затем будут его личного целителя ждать. А там и прием закончится. Но, думаю, Владимиру Васильевичу теперь, все равно, не до османов будет. Своим здоровьем он очень озабочен.
После чего строго посмотрел на Петю:
- А вы, оказывается, много дальше дотянуться можете, чем говорили.
- Совсем на пределе был. Энергии кучу потратил. Но очень хотелось, чтобы мое вмешательство незамеченным осталось.
- У вас это получилось. Хвалю.
- Простите, а кого именно потребовалось не допустить на прием?
- Вы не узнали? Чему вас только в Академии учат? - Взгляд у опричника стал каким-то ехидным и неприятным: - Это вы на землю уронили его светлость Владимира Васильевича, младшего брата Государя.
И продолжил таким же ехидным тоном:
- А я вам уже место в своей службе предложить собирался. А вы даже брата Государя в лицо не знаете. Подозреваю, глав великих родов - тоже? А в нашей службе не только всех столбовых знать надо, но и всех, сколько-нибудь выдающихся подданных Государя. И не наших подданных тоже. Так что вам еще расти и расти, Петр Григорьевич. Учитесь и память развивайте, если хотите успеха добиться.
Насчет того, что память надо развивать, Петя был полностью согласен. И что значительных лиц надо знать в лицо - тоже. А вот служить с опричниками ему расхотелось совсем. И раньше-то не казалось особо привлекательным, но определенные преимущества такое сотрудничество могло дать. Теперь же возникло одно желание - держаться от всех этих интриг подальше. Слишком высок уровень, и сегодня его откровенно подставили. А ну как Государев братец узнает, кто его лбом о ступеньку приложил? Вон как старичок-генерал перепугался. Явно не за здоровье князя, а свое собственное. Тут и Дальний Восток не таким далеким начинает казаться.
Но не сообщать же о своих выводах опричнику? Вместо этого Петя только тяжело вздохнул:
- Энергии шаманской очень мало осталось. Что-то она у меня совсем не восполняется. Я ведь ее набрался, когда с Ульратачи вместе в "давилке" сидел. Он ею там прямо-таки фонтанировал. Вам бы настоящего шамана на службу привлечь...
Стасов только посмотрел на Петю и еле заметно покачал головой. Мол, без тебя бы до такого не додумались. И если бы все так просто обстояло, стал бы он с кадетом-слабосилком возиться. Иногда взгляды бывают очень выразительными...
Только поднявшись по служебной лестнице на тот же балкон, Петя вспомнил, что шаманский амулет так и остался у него, зажатым в кулаке. Как это Родзянка его из рук выпустил? Хотя, он же с князем Владимиром внизу остался. А от Пети без амулета никакого проку. В смысле предотвращения покушений.
Сам Стасов тоже поднялся вместе с ними, но задержался у входа на балкон. Там к нему подряд подошло с полдюжины человек, из них только два жандарма, остальные по виду обычные придворные. Что-то ему тихо сообщали. Петя слышал только обрывки фраз, но по интересующей его теме понял, что никто применения магии против Государева брата не заметил. Хотя в зале были маги всех стихий. Так что списали на естественные причины. Владимир Васильевич известен, как человек, не отказывающий себе в удовольствиях, а излишества любого могут и до удара довести.
Оставалось надеяться, что опричник его сам не сдаст. Что было неприятно. Сомнений в порядочности Стасова у Пети не было никаких. Сдаст сразу, как только это станет ему выгодно. Хорошо хоть, что просто ради красного словца трепаться на эту тему не будет.
Известие о падении князя Владимира быстро дошло и до гостей в главном зале, вызвав изрядное оживление. Собственно, все к выходу устремились. Посмотреть своими глазами, как там дела обстоят. Так что через пару минут общей толкотни, зал опустел. Разве что гвардейцы на своих местах остались. Музыканты и Петя с опричниками - тоже, но они не в зале, а на балконах.
Про то, что османы предложили его, Петю, на Томы обменять, тоже говорить не стал. Шутка это была. Несерьезная. А то, вдруг, генерал-губернатору идея понравится?
Допрос продолжался часа два. Хилков вел себя на редкость спокойно, а вот Елизавета Константиновна подключилась. В результате раны любимого чада решили не замалчивать, наоборот, героически бороться, будучи раненным, и в конце концов победить - дорогого стоит.
Виктор все обсуждение промолчал. Но Петя с грустью сделал для себя вывод, что приятелями они теперь уже никогда не станут. В принципе, раньше тоже не были, но, похоже, сейчас юный граф чувствует себя униженным. И не простит это именно бывшему соученику. Хоть это и нелогично.
Нет, распределяться в Тьмутаракань после окончания Академии категорически не стоит.
Через два час допроса и еще часа обсуждения Петя был отпущен. Один. Все остальные остались еще о чем-то договариваться. Птахину было велено никуда из гостиницы не отлучаться и быть ко всему готовым с самого утра. За ним обязательно приедут. Когда? Как обстоятельства сложатся.
Вот назад Петю никто не повез, пришлось извозчика ловить. По парку (или все-таки саду) городской усадьбы Палена тоже не погулял. Лакей его сначала до дверей, потом до ворот проводил. И захлопнул за ним калитку. На местного "распорядителя" Петя тоже серьезного впечатления не произвел. Ну и шут с ним.
По дороге в гостиницу заехал в государственный банк. Разведал, можно ли, в случае чего, здесь облигации Самохваловых продать. Оказалось, можно. И даже по указанной на облигациях цене, но с комиссией в размере пяти процентов. По тому же курсу можно обменять эти облигации на государственные, но по тем платят только четыре процента годовых. Так что решил пока все оставить, как есть.
Ну а в гостинице весь вечер и часть ночи убил на написание рекомендательных писем на самого себя. Как итог практики. Несколько экземпляров пришлось делать, так как не знал, у кого подписывать будет. У генерал-губернатора Палена, адмирала Хилкова (чем черт не шутит?) или, может, у опричника Стасова? За подписью Родзянка тоже подготовил, немного другого содержания, все-таки тоже целитель, как и сам Птахин. Вставил рекомендацию опять допустить его до маготрона. Не факт, что сильно поможет, но хотя бы накопитель быстрее зарядит. Который на практике его очень сильно выручил.
Была мысль заготовить бумагу и за подписью Государя, но решил не наглеть. К тому же обычная гербовая бумага для таких писем явно неуместной будет.
Форму тоже, как мог, вычистил и нагладил.
В общем, к ожидаемому приему подготовился.
Глава 28.
Практика тоже иногда заканчивается
Только утром все пошло не совсем так, как он ожидал. То есть сначала все было нормально. Встал, помедитировал, привел себя в порядок с особой тщательностью. Мысленно повздыхал, что вода в гостинице только холодная, а он не огневик, греть ее не умеет. Но то, что он целитель, тоже хорошо. Мыться холодно, но хотя бы не заболеет.
Успел сходить позавтракать в кафе неподалеку от гостиницы. В самой гостинице почему-то не кормили. Возможно потому, что номера бесплатные?
Вернулся, переоделся в парадную форму, переколол орден (показалось, что чуть криво висел), причесался, обмахнул тряпочкой пряжку, пуговицы и сапоги (их - последними, тряпочка-то одна). В завершение Петя на себя даже заклинание "очищения" наложил. Оно, вообще-то, для дезинфекции используется, но почувствовал себя увереннее. Самовнушение, наверное.
В общем, в ожидании приема у Государя изрядно нервничал, хоть и старался себя не взвинчивать. О таком повороте судьбы он в Песте даже мечтать не мог.
Немного беспокоило, что сколько-нибудь точного времени отбытия ему никто не назначал. "За вами приедут". А кто? И когда? Вот зачем было эти лишние волнения устраивать?
Когда, наконец, в дверь его номера постучали, Петя испытал истинное облегчение.
За дверью оказалась уже знакомая ему тройка жандармов. Двух из которых он накануне на пол ронял, майора - даже дважды. А шаманского амулета у него больше нет. Есть, правда, кинжал с рукоятью, украшенной темляком ордена святой Анны 4-й степени, но это слишком радикальное оружие. После его использования разве что к османам бежать останется.
К счастью, никаких эксцессов не было. Смотрел майор на Петю явно без любви, но задирать не пытался. Кстати, оба жандарма при нем оказались не рядовыми, а унтерами, просто в прошлый раз кадет к их погонам не приглядывался, не до того было. А так даже немного неуютно стало, какого уровня у Стасова посыльные. То есть для генерала гонять майора - в порядке вещей. Но гонять майора за кадетом... Ну да ладно, не его это проблемы.
Немного беспокоил тот факт, что не было никаких известий от Палена. Хотя, похоже, при организации приема опричник главнее будет, так что лучше его слушаться.
Внизу ждала полностью закрытая карета. У Пети даже сердце екнуло, а ну как его не во дворец (который в двух шагах от гостиницы), а куда-нибудь на гауптвахту отвезут. А когда поездка оказалась долгой, так и вовсе сидеть спокойно себя заставлять пришлось. Впрочем, оказалось, что дворец у Великого князя не один (кто бы мог подумать!), и прием сегодня будет проходить в загородном "охотничьем домике", дабы подчеркнуть неофициальность мероприятия. В принципе, логично. Если Государь пожелал на пленных магов взглянуть, чрезмерного шума по этому поводу поднимать не стоит. Это - не победа в войне, а результат даже не совсем официальной стычки. А переговоры с османами только предстоят.
"Охотничий домик" оказался отнюдь не маленьким. И не одним. Целый комплекс двухэтажных зданий, соединенных галереями. Конюшни тоже почему-то двухэтажные. Или это просто окна в два ряда сделали, чтобы из стиля не выбиваться?
Подробно рассмотреть Пете не удалось, только пока ноги разминал, выйдя из кареты. Раньше сквозь шторки ничего видно не было. Подъехали они не к главному входу, где сейчас толкались кареты, суетились слуги и важно шествовали господа, а куда-то сбоку. Где у дверей, вместо рослых гвардейцев дежурили двое жандармов.
В принципе, понятно. Жандармы его к своим привезли.
Внутри также шли по каким-то отнюдь не парадным комнатам и лестницам. Но, в итоге, оказались на балконе над каким-то большим залом. Возможно, парадным, так как в нем уже отделка была на высшем уровне (одни расписные потолки чего стоили), а внутри бродила толпа богато одетых вельмож. Многие мужчины сверкали драгоценными камнями орденов, а дамы - просто бриллиантами и прочими изумрудами. Впрочем, на некоторых ордена тоже имелись.
На балконе напротив расположилось несколько музыкантов (струнный квинтет?), которые негромко наигрывали что-то умиротворяющее. А вот на балконе рядом с собой Петя обнаружил Родзянку и Шипова, который, как он помнил, помощник Стасова, вместе с ним в Академию приезжал. Интересно, помощник опричника - тоже опричник? Маловероятно, туда просто так не попадают, наверняка, отбор очень жесткий и осуществляется лично государем. Но кандидат в опричники - наверняка.
Петя попытался представить себя на его месте. А что? Он же тоже сейчас вместе с опричниками к охране особы Государя привлечен. И как ему эти ощущения?
Как-то не очень. Слишком у опричников все жестко и иерархично. Чтобы хоть какую-то свободу иметь, надо генералом стать. Мотаться по стране, выискивая потенциальных магов, а заодно, и крамолу, Петю не привлекало. Одна радость, что все с тобой вежливы, но ведь и успешным магам никто не хамит. Богатым купцам, кстати, тоже. Когда-то мечтал, как они, брюхом вперед в любую дверь входить. Но магом быть все-таки лучше. И брюха для подчеркивания статуса не нужно, перстня с цветным камешком достаточно. А служба? Ну, да. Маги всю жизнь на службе Государю. Но короткий поводок только первые три года после окончания Академии, а потом и на место проживания, и на род службы можно самому сильно повлиять.
Смотреть сверху на нарядно одетую публику было интересно, но быстро приелось. Никого среди гостей Петя не знал (Пален с Хилковым что-то еще не подъехали), а в моде не разбирался, так что нюансы роскошного шитья тоже оценить не мог. Чуть интереснее было разглядывать ордена, но большинство он тоже видел впервые, начальники в Баяне (а нигде больше на официальных приемах ему бывать не доводилось) до таких просто не дослужились. И, видимо, никогда не дослужатся...
И еще Петю, вопреки логике, накрыло чувство разочарования. Чего он ждал от великокняжеского приема, он сам не знал. Но сейчас осознал, что на прием-то он, как раз и не попал. То есть попал, но не в качестве гостя, а охранника. В лучшем случае, гвардейца. И то нет. Гвардейцы внизу красиво стоят, с некоторыми гости даже здороваются. Тем отвечать не положено, но, чувствуется, что они этой публике люди не посторонние. Небось, сами аристократы. А он тут, наверху, на балконе прячется. В качестве еще одного жандарма из службы опричника Стасова. Так не то, что знакомств не заведешь, но и лицо твое никому не примелькается. Если, конечно, никакого покушения на Государя не произойдет. Но это как раз тот случай, что лучше бы не надо.
Вот, помяни черта... Нет, беспорядков не случилось. К ним на балкон ворвался незнакомый Пете господин лет сорока. А вот с Шиповым и Родзянкой он явно был знаком.
- Иван Казимирович! - Господин, похоже, сюда бегом добирался, дышит тяжело и голос срывается: - Берите свою команду и скорее вниз. Стасов очень просил поторопиться. Там Владимир Васильевич уже подъезжает. Как бы скандала не устроил.
- Его же не должно было быть! - Родзянка ворчал, но шел быстро: - Мне об этом Петр Васильевич совершенно определенно говорил.
- Его и не приглашали. Сам явился. Сумеете аккуратно воспрепятствовать?
- Это не ко мне. Это к Птахину. Я с этим амулетом так и не разобрался.
Петя чуть не споткнулся. Так-то он за компанию со всеми побежал, тем более, что сначала его Шипов решительно с балкона выпихнул, а потом стоявшие у входа на балкон два жандарма подхватили. Нет, руками его никто не хватал, но плечами слегка подталкивали. Вначале. Пока он нужного темпа не набрал.
Но сейчас положение ему стало нравиться все меньше. Получается, его куда-то ведут, чтобы он кого-то из нежелательных гостей перехватил и дурноту на того навел?! Другие варианты не просматриваются. Но он на это не подряжался. Стасов же его сюда пригласил, чтобы от возможного покушения на Государя османов подстраховаться. А тут какой-то Владимир Васильевич. Типичный осман, судя по имени! Или решили, что слишком много "Васильевичей" развелось? Стасов - Петр Васильевич, Государь - Мстислав Васильевич...
Что-то Петя совсем уже бред несет.
Отказаться, что ли? Сказать, что на амулет настраиваться надо, а Родзянка его из рук не выпускает? Нет, сразу о таком не подумал, теперь поздно кочевряжиться. Очевидно, что раз он османов может придержать, то и российского подданного тоже осилит. А с опричником на скандал идти - такие неприятности огрести можно, что даже воображение отказывает. Нельзя ему с властью ссориться. Тем более, из-за незнакомого человека. Но то, что его вот так втемную используют, очень нехорошо. Надо будет подумать, как в дальнейшем в подобные ситуации не попадать.
Забег по служебным переходам и лестницам вывел их в парадную прихожею. Широченные двери наружу были распахнуты, так что подъехавшую прямо к ним карету увидели отчетливо. Гвардейцы взяли на караул, входившая или задержавшаяся в приемной публика подалась в стороны, образовав проход, и из кареты важно выбрался какой-то полный господин средних лет. Вся грудь в орденах. Петя даже испугался, не Государь ли это. Но, нет. Портреты монарха он все-таки многократно видел. И чтобы тот вдруг стал носить бороду клинышком, когда всегда раньше изображался бритым, представить себе не мог.
- Его? - Тихо спросил Петя.
- Да, дотянетесь? - Родзянка сам протянул ему амулет.
Далековато, но подходить - привлекать к себе внимание. К тому же для "духа" расстояние не так критично.
"Орденоносец" удачно немного задержался у кареты, обменявшись какими-то репликами с почтительно приветствовавшим его пожилым генералом, который, видимо, ради такого случая тоже решил не торопиться внутрь. Так что "дух" перехватил его прямо там же.
В результате все получилось, как нельзя лучше. Если подобное нападение на явно уважаемого члена высшего света можно считать добрым делом. Господин успел подхватить под руку генерала и стал подниматься с ним по небольшой лестнице к дверям. Всего-то три или четыре ступени. Но на одной из них он споткнулся и упал, несмотря на попытки генерала его удержать. Все-таки старенький, а господин - тяжелый, так что вышло только хуже, и в последнюю ступеньку тот воткнулся лбом.
Испуганный вздох прокатился по приемной. Люди и даже гвардейцы кинулись на помощь и чуть не устроили кучу-малу.
Вздох сменился паническими криками:
- Целителя!
- Скорее!
- Его светлости плохо!
Родзянка было потянулся отобрать у Пети амулет, но тут непонятно как оказавшийся рядом Стасов решительно перекрыл ему дорогу рукой и направил его к пострадавшему. При этом громко говоря:
- Дорогу Государеву целителю! Как же удачно вы, Иван Казимирович, здесь оказались! - И добавил гораздо более тихим голосом: - Отлично получилось. Идемте, дальше тут и без нас справятся.
- Я не долго "духа" держал. Он в себя минуты через две-три придет.
- И отлично. Пока его Иван Казимирович попользует. Затем будут его личного целителя ждать. А там и прием закончится. Но, думаю, Владимиру Васильевичу теперь, все равно, не до османов будет. Своим здоровьем он очень озабочен.
После чего строго посмотрел на Петю:
- А вы, оказывается, много дальше дотянуться можете, чем говорили.
- Совсем на пределе был. Энергии кучу потратил. Но очень хотелось, чтобы мое вмешательство незамеченным осталось.
- У вас это получилось. Хвалю.
- Простите, а кого именно потребовалось не допустить на прием?
- Вы не узнали? Чему вас только в Академии учат? - Взгляд у опричника стал каким-то ехидным и неприятным: - Это вы на землю уронили его светлость Владимира Васильевича, младшего брата Государя.
И продолжил таким же ехидным тоном:
- А я вам уже место в своей службе предложить собирался. А вы даже брата Государя в лицо не знаете. Подозреваю, глав великих родов - тоже? А в нашей службе не только всех столбовых знать надо, но и всех, сколько-нибудь выдающихся подданных Государя. И не наших подданных тоже. Так что вам еще расти и расти, Петр Григорьевич. Учитесь и память развивайте, если хотите успеха добиться.
Насчет того, что память надо развивать, Петя был полностью согласен. И что значительных лиц надо знать в лицо - тоже. А вот служить с опричниками ему расхотелось совсем. И раньше-то не казалось особо привлекательным, но определенные преимущества такое сотрудничество могло дать. Теперь же возникло одно желание - держаться от всех этих интриг подальше. Слишком высок уровень, и сегодня его откровенно подставили. А ну как Государев братец узнает, кто его лбом о ступеньку приложил? Вон как старичок-генерал перепугался. Явно не за здоровье князя, а свое собственное. Тут и Дальний Восток не таким далеким начинает казаться.
Но не сообщать же о своих выводах опричнику? Вместо этого Петя только тяжело вздохнул:
- Энергии шаманской очень мало осталось. Что-то она у меня совсем не восполняется. Я ведь ее набрался, когда с Ульратачи вместе в "давилке" сидел. Он ею там прямо-таки фонтанировал. Вам бы настоящего шамана на службу привлечь...
Стасов только посмотрел на Петю и еле заметно покачал головой. Мол, без тебя бы до такого не додумались. И если бы все так просто обстояло, стал бы он с кадетом-слабосилком возиться. Иногда взгляды бывают очень выразительными...
Только поднявшись по служебной лестнице на тот же балкон, Петя вспомнил, что шаманский амулет так и остался у него, зажатым в кулаке. Как это Родзянка его из рук выпустил? Хотя, он же с князем Владимиром внизу остался. А от Пети без амулета никакого проку. В смысле предотвращения покушений.
Сам Стасов тоже поднялся вместе с ними, но задержался у входа на балкон. Там к нему подряд подошло с полдюжины человек, из них только два жандарма, остальные по виду обычные придворные. Что-то ему тихо сообщали. Петя слышал только обрывки фраз, но по интересующей его теме понял, что никто применения магии против Государева брата не заметил. Хотя в зале были маги всех стихий. Так что списали на естественные причины. Владимир Васильевич известен, как человек, не отказывающий себе в удовольствиях, а излишества любого могут и до удара довести.
Оставалось надеяться, что опричник его сам не сдаст. Что было неприятно. Сомнений в порядочности Стасова у Пети не было никаких. Сдаст сразу, как только это станет ему выгодно. Хорошо хоть, что просто ради красного словца трепаться на эту тему не будет.
Известие о падении князя Владимира быстро дошло и до гостей в главном зале, вызвав изрядное оживление. Собственно, все к выходу устремились. Посмотреть своими глазами, как там дела обстоят. Так что через пару минут общей толкотни, зал опустел. Разве что гвардейцы на своих местах остались. Музыканты и Петя с опричниками - тоже, но они не в зале, а на балконах.