Город зеркал. Том 1

«В данный момент мы можем лишь сказать, что этот патоген необычайно силен и смертельно опасен, – сказала Мадлен Дюплесси, председатель исполнительного комитета Всемирной организации здравоохранения, выступая в штаб-квартире организации в Женеве. – Смертность достигает практически ста процентов».

В отличие от ситуации в Северной Америке, Пасхальный Вирус не требует непосредственного физического контакта, чтобы передаваться от человека к человеку, и может распространяться на большие расстояния вместе с частичками пыли или воздушно-капельным путем, так что многие сравнивают эту эпидемию с эпидемией «испанского гриппа» 1918 года, от которой по всему миру погибли 50 миллионов человек. Запрет на перемещения практически не помогает в борьбе с его распространением, как и попытки властей крупных городов запретить собрания в общественных местах.

«Боюсь, мы на грани потери контроля над ситуацией, – сказал итальянский министр здравоохранения Винченцо Монти на пресс-конференции, в ходе которой то и дело слышался кашель. – Хочу максимально подчеркнуть важность того, чтобы люди оставались в своих домах. Дети, взрослые, старики – эпидемия не щадит никого. Единственным способом выжить является не заразиться».

Проникая через легкие, Пасхальный Вирус мгновенно сокрушает защитные силы организма, воздействуя на дыхательную и пищеварительную системы. Первоначальные симптомы – потеря ориентации, лихорадка, головная боль и спонтанная рвота. Когда патоген набирает полную силу, у жертв происходят сильнейшие внутренние кровотечения, обычно приводящие к смерти в течение 36 часов, хотя сообщается и о случаях, когда здоровые взрослые люди умирали за два часа. Очень редко у жертв заболевания проявляются эффекты трансформации, сходные с Североамериканским Вирусом, выражающиеся в значительном росте агрессивности, но удалось ли кому-то из этих людей преодолеть порог в 36 часов, неизвестно.

«Похоже, процент таких случаев очень мал, – сказала репортерам Дюплесси. – Чем эти люди отличаются от остальных, мы пока просто не знаем».

Сотрудники ВОЗ предполагают, что заболевание могло быть перенесено из Северной Америки на кораблях или самолетах, несмотря на международный карантин, введенный ООН в июне два года назад. Другие теории насчет происхождения патогена рассматривают гипотезу о пернатых переносчиках, учитывая массовое вымирание нескольких видов перелетных птиц, случившееся на Южном Урале незадолго до того, как начала распространяться эта болезнь.

«Мы рассматриваем все варианты, – сказала Дюплесси. – Мы не отказываемся ни от каких гипотез».

Третья теория заключается в том, что это дело рук террористов. Отвечая на неоднократные заявления в прессе, генеральный секретарь Интерпола Хавьер Кабрера, бывший министр Министерства внутренней безопасности США и член правительства США в изгнании, располагающегося в Лондоне, сказал репортерам следующее: «В настоящий момент ни одна группа, ни какие-либо отдельные люди не взяли на себя ответственность за это, насколько нам известно, хотя мы продолжаем расследование». Кабрера также заявил, что международная правоохранительная организация, членами которой являются 190 государств, не имеет никаких свидетельств тому, что какая-либо террористическая организация либо поддерживающее ее правительство имеет возможность создать подобный вирус.

«Несмотря на все имеющиеся трудности, мы продолжаем координировать наши усилия, работая с правоохранительными органами и разведывательными службами всего мира, – сказал Кабрера. – Это глобальный кризис, и он требует глобального ответа. Если появятся надежные доказательства того, что вирус создан человеком, сделавшие это обязательно будут привлечены к ответственности».

Поскольку практически во всем мире в настоящее время действуют законы военного времени, в сотнях городов начались бунты. Сообщается о жестоких столкновениях в Рио-де-Жанейро, Стамбуле, Афинах, Копенгагене, Праге, Йоханнесбурге и Бангкоке. Чтобы сдержать растущую волну насилия, на экстренном заседании ООН в Гааге был принят призыв ко всем странам ограничивать применение силы.

«Для человечества сейчас не время воевать с самим собой, – заявил в своем письменном обращении генеральный секретарь ООН Ан Юн-дэ. – В эти темные времена именно человечность должна стать для нас путеводной звездой».

Отключения электроэнергии по всей Европе продолжают создавать помехи проводимым мероприятиям и усиливают хаос. В ночь на вторник волна отключений простиралась от Дании на севере до юга Франции и Северной Италии. Схожая ситуация наблюдается в Азии, Японии и Западной Австралии.

Возникли серьезные неполадки в работе проводной и мобильной связи, отрезая города от внешнего мира. В Москве нехватка воды и сильный ветер привели к крупным пожарам, в результате чего бóльшая часть города выгорела. Погибли тысячи человек.

«Всё пропало, – сказал один из очевидцев. – Города Москвы больше не существует».

Всё чаще приходят сообщения о массовых самоубийствах и так называемых «культах смерти». Ранним утром в Цюрихе полицейские, прибывшие на вызов по сообщению о подозрительном запахе, обнаружили на складе более 2500 тел, в том числе детей и младенцев. Согласно докладу полиции, группа использовала для создания смертельного коктейля «секобарбитал», мощнейший барбитурат, смешав его с сухим концентратом фруктового напитка. Хотя большинство жертв, судя по всему, выпили его добровольно, некоторые из погибших были связаны по рукам и ногам.

Отвечая на вопросы прессы, начальник полиции Цюриха Франц Шац описал увиденное как «невыразимый ужас». «Не могу даже представить себе степень отчаяния людей, которые оборвали не только собственные жизни, но и жизни своих детей», – сказал Шац.

По всему миру люди всё чаще стали собираться в молельных домах и стекаться в крупнейшие религиозные центры, чтобы найти утешение в религии в эти времена. В Мекке, самом святом для мусульман месте, собрались миллионы, несмотря на нехватку еды и воды, добавившую им страданий. В Риме Папа Корнелий II, по свидетельствам многих очевидцев, уже заболев, обратился к верующим вечером вторника с балкона своей резиденции и призвал их «вверить свои жизни в руки всемогущего и милосердного Бога».

По всему городу звонили колокола. «Если воля Божия в том, что настали последние дни в истории человечества, – сказал понтифик, – пусть мы встретимся с нашим Отцом небесным, наполнив сердца наши миром и принятием. Не ввергайте себя в пучину отчаяния, ибо живой и любящий нас Господь, в чьих руках пребывают жизни детей Его с начала времен, пребудет с нами вовеки».

По мере роста числа жертв сотрудники органов здравоохранения стали беспокоиться о том, что незахороненные останки умерших могут ускорить распространение инфекции. Пытаясь совладать с ситуацией, во многих регионах Европы стали проводить массовые захоронения. Другие стали отвозить умерших к морю на грузовиках и сбрасывать в воду.

Однако, несмотря на весь риск, многие родственники умерших берут дело в свои руки, хороня своих близких на любом доступном клочке земли. Типичным для крупных городов мира стал пример Булонского леса, одного из старейших и известнейших в Европе городских парков, который теперь стал местом для тысяч могил.

«Это последнее, что я могу сделать для моей семьи», – сказал Жерар Боннэр, тридцати шести лет, стоя у свежевырытой могилы, где он похоронил свою жену и маленького сына, которые умерли один за другим в течение шести часов. После бесплодных попыток известить официальные органы Боннэр, по его словам работающий во Всемирном банке, попросил соседей помочь перенести тела и вырыть могилу, на которой он оставил семейные фотографии и мягкую игрушку-попугая, любимую игрушку его сына.

«Я могу лишь надеяться на то, что очень скоро воссоединюсь с ними, – сказал Боннэр. – А что еще всем нам теперь остается? Что мы еще можем сделать, кроме как умереть?»



Майкл не сразу понял, что дочитал до конца статьи. Его тело онемело и будто лишилось веса. Он оторвал взгляд от газеты и огляделся, будто ища того, кто скажет ему, что он ошибся, что всё это ложь. Но вокруг никого не было, лишь тела да огромная поскрипывающая махина «Бергенсфьорда».

Боже правый, подумал он. Мы остались одни.





5


Женщина на шестнадцатой койке буянила. При каждой схватке она изрыгала поток проклятий в адрес своего мужа, таких, от которых нефтяник бы покраснел. Что еще хуже, шейка матки у нее едва раскрылась, на два сантиметра.

– Постарайся успокоиться, Мария, – сказала ей Сара. – От воплей и ругани тебе лучше не станет.

– Будь ты проклят, сукин сын, что ты со мной сделал! – хрипло выкрикнула Мария своему мужу.

– Вы ничего не можете сделать? – спросил Сару муж Марии.

Сара не знала, имеет ли он в виду то, что сможет унять боль или что заставит его жену заткнуться. Судя по обреченному выражению его лица, ему было не привыкать к оскорблениям. В поле работает, поняла Сара, глядя на полоски земли у него под ногтями.

– Просто скажи ей, чтобы она дышала.

– А я что делаю? – язвительно спросила женщина и, демонстративно надув щеки, сделала пару выдохов.

Ударить бы ее киянкой в лоб, и дело с концом, подумала Сара.

– Ради бога, скажите этой женщине, чтобы заткнулась! – сказал лежащий на соседней койке пожилой мужчина. У него была пневмония, и он закончил свою фразу приступом мокрого кашля.


– Мария, мне реально нужно, чтобы ты мне помогала, – сказала Сара. – Ты тревожишь других пациентов. А я в данный момент ничего не могу сделать. Нам остается лишь ждать, когда природа возьмет свое.

– Сара?

Сзади подошла Дженни. Ее каштановые волосы были сбиты набок и прилипли к покрытому потом лбу.

– У нас женщина. Еще одна. Процесс в разгаре.

– Секунду.

Сара жестко поглядела на Марию. Чтоб больше без фокусов, читалось в ее взгляде.

– Мы друг друга поняли?

– Хорошо, – фыркнула женщина. – Будь по-твоему.

Сара пошла в приемный покой следом за Дженни. Там на носилках лежала женщина, рядом с ней стоял ее муж, держа ее за руку. Постарше, чем пациентки, которых привыкла видеть Сара, лет, наверное, сорока, с жестким худым лицом и зубами вразнобой. В ее длинных, влажных от пота волосах виднелись седые пряди. Сара быстро проглядела карту.

– Миссис Хименес, я доктор Уилсон. У вас срок тридцать шесть недель, правильно?

– Не знаю. Примерно.

– Как долго у вас кровотечение?

– Пару дней. Поначалу очень слабое было, но сегодня утром стало сильнее, и болеть начало.

– Говорил я ей, раньше надо было приходить, – сказал ее муж, здоровяк в темно-синем комбинезоне, с руками, как медвежьи лапы. – А я на работе был.

Сара проверила у женщины пульс и давление, а затем подняла сорочку, положила ладони на живот и слегка нажала. Женщина вздрогнула от боли. Сара передвинула ладони ниже, потом в сторону, пытаясь нащупать место разрыва. И тут заметила двоих мальчишек, подростков, сидящих чуть в стороне. Переглянулась с мужчиной, но ничего не сказала.

– У нас есть сертификат на право родить, – нервно сказал тот.

– Давайте не будем сейчас об этом.

Сара достала из кармана халата фетоскоп и прижала серебристый диск к животу женщины, подняв руку, чтобы все помолчали. У нее в ушах раздались четкие мощные удары. Сосчитав пульс плода, она записала его в карту. 118, немножко медленно, но не настолько, чтобы беспокоиться.

– Окей, Дженни, давай ее в операционную.

Она повернулась к мужчине.

– Мистер Хименес…

– Зовите меня по имени, Карлос.

– Карлос, всё будет хорошо. Но вашим детям лучше подождать здесь.

Плацента от стенки матки отделилась, вот и кровотечение. Кровь может и сама по себе свернуться, но, судя по тому, что плод в ягодичном предлежании, родить естественным путем будет сложно. При сроке в тридцать шесть недель Сара не видела причин ждать. В коридоре у операционной она объяснила, что она намерена сделать.

– Мы могли бы и подождать, – сказала она мужу роженицы, – но я не думаю, что это будет правильно. Ребенку может не хватать кислорода из-за кровотечения.

– Я могу быть рядом с ней?

– В этом случае – нет, – ответила Сара. Взяла мужчину за руку и посмотрела ему в глаза. – Я о ней позабочусь, будьте уверены. Поверьте мне, вам еще представится возможность многое для нее сделать.

Сара сказала, чтобы принесли обезболивающее и инкубатор. Она и Дженни вымыли руки и надели операционные халаты. Дженни обработала живот и паховую область женщины йодом и привязала ее к столу. Сара повернула светильник, тоже надела перчатки, а затем налила обезболивающее в небольшую кювету. Взяла пинцетом тампон, обмакнула в коричневую жидкость и сунула тампон в отверстие в дыхательной маске.

– Окей, миссис Хименес, сейчас я вам эту маску на лицо надену. Запах будет несколько странным.

Женщина поглядела на нее в бессильном ужасе.

– Больно будет?

Сара улыбнулась в ответ.

– Поверьте, вы не почувствуете. Когда очнетесь, ваш ребенок уже будет снаружи.

Сара положила маску на лицо женщине.

– Дышите медленно и ровно.

Женщина отключилась, будто лампочка. Сара подкатила поднос с инструментами, еще теплыми после автоклава, и натянула на лицо маску. Взяв скальпель, сделала косой разрез от верха лобковой кости, а потом следующий, раскрывая матку. Увидела младенца, свернувшегося головой вниз в околоплодном мешке. Околоплодные воды были окрашены в розовый цвет от крови. Сара аккуратно проткнула мешок и сунула внутрь щипцы.

– Окей, будь наготове.