Город засыпает, просыпается мафия

— Нет. И не собираюсь.

Он облегченно выдохнул, почти улыбнулся, но сразу снова помрачнел. Теперь, видимо, уже по какой-то другой причине.

— Я хотел бы обрадоваться, но не могу. Как раз сейчас тебе лучше было бы развестись со мной. А Эдику узнать, что я не его отец.

— С чего вдруг? — почти испуганно спросила Настя.

Он тяжело сглотнул, продолжая хмуриться. Она видела, что он борется с самим собой, с одной стороны, желая снова быть честным с ней, а с другой — боясь признаться в чем-то.

— Я покрывал преступника, — наконец медленно произнес он. — Я не имею в виду Нелл с ее аварией, про которую ты знаешь. Гораздо более опасного преступника, убившего несколько человек. Ради Вики. Я позволил невиновному человеку сесть в тюрьму, покрывая этого преступника. Но теперь я должен признаться. Скорее всего, мне предъявят обвинение. Возможно, оно даже закончится тюремным сроком. В любом случае, моей карьере конец. Всему конец.

— Ты говоришь про того Потрошителя? — неуверенно предположила Настя, вспомнив, о чем ее спрашивал Дементьев.

Кирилл удивился, но кивнул. Он погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони и снова тяжело сглотнул, проталкивая ком, вставший в горле.

— Знаешь, я всего лишь хотел защитить нашу семью. Не дать ей окончательно развалиться. Я… чувствовал себя обязанным делать это, потому что отец с этой задачей не справился. Но моя ложь закончилась тем, что у меня больше нет семьи. Мой брат, мои сестры… Даже твоя вера в меня… — его голос прервался. Кирилл судорожно вздохнул и заставил себя продолжить: — Она забрала все. И я даже не могу винить ее в этом. Я сам виноват. Я даже признал это перед ней и добровольно принял яд. Мне было страшно умирать, но она пообещала, что, покончив с местью, не тронет вас. А потом… потом что-то случилось… не знаю… почему я не умер…

Чем больше он говорил, тем больше волновался и более рваным становилось его дыхание, а пульс, который считал монитор, становился все быстрее. Настя оглянулась на дверь, убеждаясь, что медсестра, деликатно вышедшая в коридор, едва она вошла в палату, все еще там, и в случае необходимости сможет быстро позвать врача, а затем придвинулась ближе, успокаивающе погладила Кирилла по плечу. Он как будто немного расслабился, по крайней мере, задышал ровнее.

— Я мог спасти их, — с горечью продолжил Кирилл, — мог спасти их всех. Степана, Инну, Вику… даже Нелл и того нотариуса. Если бы не попытался снова играть в бога, покрывая еще одного преступника.

— О ком ты? — Настя чувствовала, что теряет нить разговора. Она снова ничего не понимала.

— О Степане. Он пришел ко мне со своей безумной историей про убивающие карты. Сказал, что его друзья мертвы и если я не спрячу его, то та же участь постигнет и его. Я понимал, что он очередной раз перешел черту. На этот раз гораздо больше, чем когда-либо. Я подозревал, что он убил их, но я все равно сделал так, как он сказал. Я опознал чужой труп, а его спрятал.

Ее рука замерла, но так и не отпустила его ладонь. Настя с самого начала считала, что Кирилл зря покрывал и Нелл, но молча принимала его решение, потому что и ее тайны он тоже свято хранил. Но одно дело — помочь идиотке-алкоголичке, по пьяни сбившей насмерть любовника, другое — помогать настоящим преступникам, осмысленно убивающим людей. Этого не ожидала от Кирилла даже она, хотя знала его, как ей казалось, лучше всех.

— Зачем? — только и спросила она.

— Он же мой брат… — просто ответил Кирилл, по-прежнему вглядываясь в ее лицо. — Как я мог ему отказать?

— Почему ты потом ничего не сказал? Когда уже в нашем доме произошло убийство?

— Потому что тогда я поверил в его историю. Поверил в проклятые карты.

Настя потрясенно молчала, но не отпускала его руки. Она с удивлением понимала, что невзирая на все, что слышит, она не отпустит его. Не сможет его бросить в тот момент, когда он больше всего нуждается в ней. Впервые в жизни она задумалась, а не может ли это тоже быть любовью?

— Значит, все это затеял Степан?

Кирилл остервенело помотал головой.

— Нет, нет… Он мертв. Он мертв, как и мои сестры. Она сказала мне об этом, когда пришла убить меня. Сказала, что убила его, а Вику убил Потрошитель. Она все мне сказала, сказала, почему все это сделала…

— О ком ты говоришь? Кто она?

Он на мгновение до боли стиснул челюсти, а потом прикрыл глаза и едва слышно выдохнул:

— Алиса…





Эпилог




На первый взгляд могло показаться, что в этой истории слишком много случайных совпадений. Однако Алиса точно знала, что единственным настоящим роковым совпадением стал мартовский вечер в прошлом году, когда больной на всю голову Повилас Варнас выбрал своей жертвой женщину, которая встречалась с Сергеем Смирновым. Был ли его выбор случаен или он сделал это намеренно, Алиса так и не смогла выяснить наверняка. Она знала только, что в тот вечер ни она, ни ее племянник, ни ее мама так и не дождались свою сестру, маму и дочь. Как обычно возвращавшийся поздно зять нашел тело Светы у выхода из подворотни.

Между ней и сестрой была почти непреодолимая пропасть в десять лет, которая не мешала Алисе ее любить, восхищаться ею и немножко завидовать. Это заставляло ее иногда быть чуть более любопытной и внимательной к тому, что происходит со Светой. Алиса знала о Сергее, о том, что, задерживаясь иногда «на работе» и спихивая пятилетнего сына на них с мамой, сестра встречалась с ним. Она ее за это не винила, считая виноватым во всем ее мужа. Ему следовало больше времени уделять красавице-жене и меньше — бесконечной работе, которая все равно не приносила ему так много, как он в нее вкладывал.

Когда сестра стала очередной жертвой Василеостровского Потрошителя, мир Алисы перевернулся. Она видела беспомощность следователей, слышала нелепые отмазки про то, что «следственные мероприятия проводятся», «работа ведется» и «задействованы лучшие сотрудники», и понимала, что они никого не найдут. Ей тогда уже исполнилось двадцать два, она была достаточно взрослой, чтобы иметь возможность действовать самостоятельно, и достаточно молодой, чтобы переоценивать собственные силы. В первую очередь, она пристала к Сергею Смирнову с расспросами о том вечере.

Ей сразу стало понятно, что тот никогда не любил ее сестру. Он вообще едва ли кого-то любил за всю свою жизнь, кроме себя. Однако что-то было в его взгляде, когда он смотрел на нее. Почему-то, несмотря на всю колкость и резкость, не прогонял, а разговаривал. Алисе нравилось думать, что он испытывает иррациональное чувство вины, ведь когда ее сестру убили, его машина все еще стояла в нескольких метрах от места происшествия. Ему кто-то позвонил на ночь глядя, поэтому он потратил несколько минут на разговор. Как раз в эти минуты Василеостровский Потрошитель перерезал горло ее сестре и спокойно ушел, как всегда никем не замеченный.

Потом Потрошителя арестовали, но Алиса не испытала удовлетворения от этого факта. Она видела репортажи по телевизору, была на суде, смотрела на пойманного парня и понимала, что он никого не убивал. Он не врал, когда утверждал, что напал с ножом на женщину в темной подворотне только с целью ограбить, а к убийствам не имеет никакого отношения. Алиса не могла с уверенностью сказать, почему верит ему. Учителя всегда хвалили ее за внимательность к деталям и умение делать выводы. Наверное, в этот раз она тоже подмечала какие-то детали и делала выводы. Неосознанно.

А потом, когда его приговорили к заключению, она снова встретилась с Сергеем Смирновым. Так получилось, что в тот вечер он был слегка нетрезв, и это, наверное, условно можно считать еще одной случайностью, хотя Алиса не сомневалась, что если не в тот вечер, так в другой, Сергей все равно рассказал бы ей то, что узнал. Как он это узнал, оставалось непонятным, но он тоже всегда умел подмечать детали и делать выводы. А поскольку даже после развода с Викой он продолжал крутиться рядом с семьей Клениных, дружить с Кириллом и общаться с Инной и даже с Варнасом, он вполне мог что-то увидеть, услышать или даже подслушать. Так или иначе, а он узнал, что Кирилл покрывает настоящего Василеостровского Потрошителя — Повиласа Варнаса. Как поступить с этой информацией, Сергей не знал, доказательств у него не было. А вот Алиса сразу поняла, что нужно сделать.

Сергей подсказал ей, как и где можно познакомиться со Степаном. Поначалу лишь для того, чтобы проникнуть в семью Клениных, найти доказательства их заговора и сдать полиции. Но Кирилл был довольно осторожен, а Степан — бестолков и болтлив. Она познакомилась с ним в одном из клубов, где играли в «Мафию», и когда у них закрутились «отношения», он буквально через несколько дней показал ей колоду Таро и рассказал, что его мать была потомственной ведьмой. Когда она умерла, он был еще слишком мал, но кто-то позаботился о том, чтобы ему в руки попало ее нехитрое наследство: дневники, карты, какие-то амулеты… Большую часть знаний, которые мать хотела передать сыну, тот постичь не смог. То ли не сильно старался, то ли не обладал нужным даром. А вот делать специальный расклад Таро, навлекая мелкие и крупные неприятности на родственников, у него получалось. Степан признался, что не всегда понимал, что творит, и не всегда узнавал, что из этого вышло, но экспериментировал он не только с судьбой родных, но и со знакомыми, в том числе бывшими мужьями сестры. Алиса тогда подумала, а не в том ли причина рокового совпадения, произошедшего мартовским вечером?

Сейчас она уже не могла вспомнить, как из всех этих предпосылок возникла кровавая и губительная партия «Мафии». Просто приблизиться к Кириллу и найти против него улики не получалось, Степан все больше злил своей избалованностью, мелочностью, злобой и глупостью, а сестра все еще оставалась неотмщенной. Варнас жил в свое удовольствие, а невиновный сидел в тюрьме, и никого, никого из них это не трогало.


Однажды Степан после очередной игры в клубе предложил «побаловаться с Таро», а Алиса сказала, что у нее есть идея поинтереснее. Глупый, злобный и избалованный мальчик пришел в восторг от затеи превратить карты в смертоносную игрушку. Из дневников его матери Алиса смогла извлечь куда больше информации, чем он сам.

Сложнее всего было решиться на «жертву». Если бы Алиса могла, она бы начала партию сразу с Клениными, но вовлечь в игру людей, не верящих в проклятия и не увлекающихся «Мафией», с помощью новорожденного артефакта было почти невозможно. Ей и так пришлось взять в сообщники Сергея, в котором хотя бы тлела искра ненависти. Темная энергия колоды могла раздуть ее в настоящее пламя. И она раздула. Алисе было даже немного жаль, что с ним все так обернулось. Он ведь очень ей помог.

Брать в сообщники Степана она даже не думала. Во-первых, он был бестолков, а значит, ненадежен. Во-вторых, он был Кленин, знал о преступлениях, которые старательно покрывал его брат, наверняка и сам что-то совершал, а значит, заслуживал наказания, как и остальные. Единственное, для чего он сгодился, — это для завещания, которое она буквально продиктовала ему. И для последней проверки Кирилла Кленина. Тот не мог не понять, что, прося его опознать чужой труп, Степан пытается уйти от наказания, а не от загадочного убийцы, устроившего мафиозную партию. После этого Алисе пришлось совершить первое настоящее убийство в своей жизни: она отравила Степана, очередной раз навестив его на даче, где он скрывался.

Ей все еще нужно было быть рядом с Клениными, поэтому она нашла способ познакомиться с Эдиком. Обладая довольно скромными размерами, она легко выдала себя за его ровесницу. Единственной проблемой оказалось то, что Кирилл уже знал ее как девушку Степана. Чтобы он ничего не заподозрил, ей пришлось изобразить заинтересованность в нем. Сделать вид, что она обхаживает его более молодых и более сговорчивых родственников исключительно в надежде однажды соблазнить его. К счастью, он категорически не желал соблазняться. Ей вполне хватило его недотепы-брата и неумелого приемного сына.

Как и в любом сложном плане, подготовленном дилетантом, в плане Алисы некоторые вещи сложились не так, как она хотела. Сделав Кирилла Доктором и заставив его поверить в проклятие карт, она дала ему и оружие против себя: он воспользовался возможностью Доктора спасать жертву Мафии и спас себя, когда она заставила его принять яд. В этом месте магия первый раз подвела ее.

Во второй раз она лишила ее сообщника. Сергей не дождался полуночи, после которой начиналась ночь, выдал себя Красновой, и магия колоды убила его, исполнив «линчевание».

Но все это были мелочи. Главной цели она достигла: полиция узнала правду о Василеостровском Потрошителе, невиновный скоро выйдет на свободу, а больной урод Повилас Варнас отправится в тюрьму или психушку. Ее устроит любой вариант. Человеческого вида и достоинства он лишится и там, и там. Кленины наказаны за свои молчаливые сговоры и покрывание преступлений, а Кирилл… Что ж, он наказан больше всех, строго по мере своей вины.

Оставалось немного: избавиться от карт и исчезнуть, пока полиция не сообразила, что к чему. Этот доморощенный Коломбо оказался довольно пронырливым и сам мог раскрыть ее, если бы чуть-чуть подумал, а ведь еще и Кирилл наверняка расскажет ему о ней, и ее начнут искать. Лучше всего ей в этот момент оказаться подальше от Питера. У нее, конечно, были скоплены деньги для этого, но продажа колоды правильному покупателю могла повысить лимит средств в два раза, поэтому она решилась сделать это. Карты ей самой больше без надобности. За сестру она отомстила, а больше пользоваться ими не собиралась. Даже самой себе Алиса не признавалась, что начала бояться их.

Покупателя пришлось искать в спешке. К счастью, специализированные сайты в Интернете она нашла еще тогда, когда готовила колоду. Заинтересовавшихся покупателей оказалось не так много, и среди них Алиса выбрала одного из самых давних обитателей, а не того, кто предложил больше всего денег. Стаж регистрации гарантировал, что это не вчера созданный полицией аккаунт. К тому же она прошлась по некоторым темам заказчика и пришла к выводу, что это вполне «серьезный» человек, явно имеющий склонность к магии в самом темном ее проявлении. Да и цену он предложил достойную.

Поэтому этим утром Алиса вошла в одну из многочисленных кофеен в центре города и поискала взглядом мужчину лет пятидесяти в очках и с подарочным пакетом на столе. Она попросила, чтобы деньги он положил в него и вручил ей в процессе. Ей казалось, что так проще всего не привлекать внимания.

Нужный мужчина нашелся за крайним столиком у окна. Он заметил ее и приветливо кивнул, видимо, тоже сразу узнав ее по описанию. Алиса направилась к его столику, держа в руках свой маленький подарочный пакет с колодой. По ее задумке, со стороны они должны были выглядеть как знакомые или родственники, обменивающиеся по какому-то поводу подарками.

— Я взял на себя смелость заказать вам кофе, — вместо приветствия сообщил мужчина, спокойно потягивая американо с молоком. — Надеюсь, вы не против.

— Конечно, нет. — Она улыбнулась, поставила подарочный пакетик на стол и пододвинула к нему. — Это вам.

— Спасибо. — Он кивнул на свой пакет, который выглядел несколько больше. — А это вам. Если, конечно, вы сможете мне сейчас как-то доказать, что ваш артефакт — не фальшивка.

— Каких доказательств вы хотите? — удивилась Алиса.

— Вы испытывали его в деле?

— Конечно.

— Успешно?

Она немного помолчала, а потом осторожно произнесла:

— А вы почитайте новости. За апрель и недавние. Туда наверняка уже просочилась информация о двух загадочных сериях убийств с непонятными мотивами. Ищите по ключевому слову «Кленин».

Мужчина оторвал взгляд от своей чашки и посмотрел на нее. Алиса хорошо подмечала детали и делала выводы. Ей хватило одного этого взгляда, чтобы понять, как она просчиталась. Даже зная, что это бесполезно, она все равно попыталась встать и уйти, но ее тело словно окаменело. Даже дышать стало труднее. Как минимум в том, что он практикующий маг, она не ошиблась, хотя сейчас ее это мало радовало.

К их столику подошли трое мужчин. Двое из них были ей уже хорошо знакомы: следователь Дементьев и молодой лейтенант, насколько она помнила, Серегин. Третьего она видела впервые.

— Спасибо, Евстахий Велориевич. Дальше мы сами, — улыбнулся Дементьев ее «покупателю».

Окаменение тут же прошло, но бежать уже не было смысла.





* * *


Посадив Алису в машину и оставив на попечение Серегина и оперативника, Дементьев наконец-то смог выдохнуть. Теперь у него все сошлось. С тех пор, как он понял, кто затеял игру, а Кирилл Кленин подтвердил это подозрение, рассказав о том, кто пытался его убить, следователь был почти уверен, что поймать Алису он не сможет. Хитрая девчонка все делала чужими руками, и не возьми они ее с поличным — доказательств никаких. Но тут эта лиса наконец оступилась, выставив колоду на продажу. Конечно, если бы Нурейтдинов не оказался завсегдатаем того сайта, они могли об этом и не узнать. К счастью, у питерских колдунов было не так уж много мест для общения в Интернете. Предложенный Нурейтдиновым план показался Дементьеву ущербным, он хотел сделать ставку на лот побольше, но Нев настаивал на том, что это может спугнуть Алису. Дескать, на руку им сыграет его давнишняя регистрация на сайте и явное увлечение магией, а не деньги. И не прогадал же, чертов маг!

Дементьев вытащил из кармана сигареты, но курить внезапно раздумал. Надо уже закончить все это дело, а потом курить, пить, есть, спать — что он там еще иногда забывал делать все эти дни? Он спрятал пачку обратно, вернулся в кафе и подсел за стол к Неву.

— Спасибо за помощь, Евстахий Велориевич.

Тот лишь пожал плечами в ответ, как будто для него это было обычным делом, и благодарить не за что.

— Всегда пожалуйста. И можно просто Нев. Так проще. Скажите, а что вы будете делать с колодой? — поинтересовался он, когда Дементьев потянулся за подарочными пакетами. — Она вам нужна?

— До суда — определенно, — кивнул следователь. — Ужасно не хочется объяснять, как вещественные доказательства растворились в воздухе и исчезли из закрытых помещений и даже из сейфа.

— А потом?

— Потом они нам будут не нужны. Вы хотите их забрать?

— Это довольно опасная штука, — кивнул Нев. — А я знаю людей, которые могут позаботиться о том, чтобы их больше никогда не использовали по назначению.

— У вас очень много полезных связей, — усмехнулся Дементьев. — Может, мне вас на полставки взять? Дворжак вот отказался.