Город засыпает, просыпается мафия

Настя только махнула рукой, снова смутившись.

— Да это так… Пока ссорились, он выдал. Мол, он слышал, как мать Степы перед смертью прокляла их общего отца и всех его других детей, чтобы они никогда не имели семейного счастья. Вот уж никогда не думала, что мой здравомыслящий муж может верить в такое, а он, оказывается, верит.

— Действительно, неожиданно, — пробормотал Дементьев.

Проклятие. Опять проклятие. И Нелл говорила о проклятии. И якобы проклятые карты тоже как-то попали в эту семью. Случайно ли? Он все меньше в это верил.

— У меня к вам остался последний вопрос. Вы с мужем когда-нибудь обсуждали дело Василеостровского Потрошителя?

Настя нахмурилась, вспоминая.

— Вы о маньяке, который убивал женщин? Нет, особо никогда не говорили. Конечно, когда в новостях наталкивались, иногда обменивались парой фраз. А при чем здесь он?

— Вот и я очень хотел бы это знать, — задумчиво протянул Дементьев.





* * *


Еще садясь с Сергеем в машину, Таша испытала приступ иррационального страха. Почему-то ночевать с ним в одной комнате на даче Клениных было не так страшно, как поехать к нему домой уже в Питере, пусть даже и почти днем. Он, кажется, понял это, потому что уже в пути неожиданно кивнул на пакет с едой из ресторана и поинтересовался:

— Надеюсь, вы не несли еду домой голодающему… соседу?

Она была благодарна ему за то, что он не сказал «сожителю».

— Нет. Просто я… обедала в компании, но мою компанию внезапно вызвали по срочному делу, поэтому вся еда досталась мне.

— Значит, вам и поесть толком не дали?

— Увы.

Сергей ненадолго замолчал, задумавшись, а потом внезапно предложил воспользоваться случаем и хорошей погодой, заехать в какой-нибудь парк и съесть там ее еду вместе, устроив таким образом спонтанный пикник. Таша и не подумала отказываться. Тем более к вечеру действительно потеплело, даже вечные тучи куда-то исчезли. Чистое голубое небо озарялось яркими солнечными лучами, и даже прохладный ветер не портил впечатления.

Сергей не стал оригинальничать и отвез их на Елагин остров. Вдоль набережной уже яблоку негде было упасть: пользуясь наконец-то теплой погодой, та часть жителей, которая не имела дач или по какой-то причине не смогла уехать из города на выходные, похватав покрывала и корзинки с едой, выбралась на пикники. С большим трудом им удалось найти место подальше от мамаш с неугомонными детьми и шумных молодежных компаний. Сергей расстелил на траве плед, прихваченный из машины, а Таша вытащила из пакета обед, подумав, что предпочла бы, конечно, съесть его с тем, с кем и собиралась. Какое-то время они молча ели, обмениваясь только минимально необходимыми фразами, но потом Таше стало неловко от этого молчания.

— Надеюсь, такая погода продержится подольше, — заметила она, не зная, о чем еще можно говорить с едва знакомым человеком, с которым ее связывает не самая приятная история. — Надоело уже летом завязывать шарф.

— Тем более теперь, когда у вас появился шанс оказаться на таком пикнике с тем человеком, от которого вы это давно ждете? — несколько бестактно предположил Сергей, который, в отличие от нее, явно не жаждал говорить о погоде.

Таша несколько секунд молча хлопала ресницами, а потом заливисто рассмеялась.

— А вы не страдаете излишним тактом, да?

— А вы этого раньше не поняли? — в свою очередь рассмеялся Сергей. — Мне кажется странным говорить о скучных, «безопасных» вещах, когда можно говорить о более интересных. Я ведь верно понял, что вашей компанией за обедом был Повилас?

Таша сначала смутилась, но быстро взяла себя в руки. В конце концов, она молодая, почти свободная — они ведь не женаты с Антоном — девушка, Повилас тоже давно никому ничем не обязан. Почему они не могут вместе пообедать? Только лишь потому, что она его подчиненная? Так Виктория вообще была студенткой, когда начала встречаться с Сергеем.

— Это был просто деловой обед, — тем не менее беззаботно отмахнулась она.

— После того, как вы ночевали у него? — недоверчиво хмыкнул Сергей и, заметив ее удивление, пояснил: — Ваш молодой человек отказался говорить, как можно вас найти, но зато сообщил мне, что дома вы не ночевали. Не думаю, что у вас так уж много вариантов, где можно остаться на ночь. И хотя он намекал на «какого-то мента», я полагаю, следователя Дементьева, я все же ставлю на Повиласа. Хотя, зная этот медленный газ, подозреваю, что между вами так ничего и не было. В чем я неправ? — он самодовольно улыбнулся.

— Вы так хорошо его знаете? — вопросом на вопрос ответила Таша.

— Должен же я был узнать нового мужа бывшей жены. Когда-то мне было не все равно, где она, как она и с кем. Да и не такой уж он сложный, ваш шеф. А я хорошо чувствую людей.

— В самом деле? — Таша склонила голову набок и улыбнулась. — И что же вы можете сказать обо мне?

— Что вы молоды, красивы, но не уверены в себе и своих силах, поэтому часто соглашаетесь на то, что недостойно вас. И да, сейчас я говорю о том недоразумении, что живет в одной с вами квартире. Вы боитесь, что никто лучше на вас не клюнет и предпочитаете остаться хотя бы с чем-то, чем совсем ни с чем. Вы искренны, но ветрены. Я полагаю, что вы действительно питаете привязанность к своему шефу, но если, например, я окажусь более активен и настойчив, вы забудете о нем.

— Какая самоуверенность! — фыркнула Таша, тем не менее по-прежнему улыбаясь и не опровергая его слова.

— Как и все юные особы, вы мечтаете о человеке, который будет любить вас, носить на руках и решать ваши проблемы, — Сергей пожал плечами. — И вы устроены так, что будете любить его за это в ответ, кто бы это ни был. Тот, кто устроил эту игру, не мог выдать карту Путаны более удачно. Без обид.

Таша прищурила глаза. Разговор перестал быть таким приятным, каким казался ей вначале. Хотя она не могла не согласиться со словами Сергея, вслух признавать то, что карту Путаны ведущий раздал верно, она не собиралась, какой бы смысл в это ни вкладывал ее собеседник.

— И поэтому вы надеетесь, что я соглашусь ночевать с вами? — зло спросила она.

— Вы согласитесь, потому что в глубине души вам тоже страшно, как и мне. Смерти не закончились с нашим возвращением в город. Настанет ночь — и снова один из нас умрет. Ваш недоделанный приятель вас не защитит. Повиласа сейчас волнует только гибель Вики. Мне жаль, но она любовь всей его жизни и всегда останется ею, вам светит только роль второго плана. По крайней мере, до тех пор, пока в его жизни будет происходить хоть что-то, связанное с нею. Остаюсь я. Возможно, сейчас я вам неприятен. Но я честен. И надежен. А разве не это вам нужно?

Таша собиралась много чего сказать ему в ответ на это, но так и не сказала. Он был прав, тысячу раз прав, черт бы его побрал. Ей было до ужаса страшно оставаться одной. Антона она не считала, с ним то же самое, что и одной. Повиласу сейчас не до нее, поэтому если не Сергей, то только еще тот следователь. Но почему-то навязываться следователю она не захотела, хотя на даче замечала его заинтересованные взгляды. Да и вчерашнее разочарование, когда она попросила отвезти ее к Повиласу, тоже было весьма красноречивым. Возможно, поэтому и не захотела.


— Поехали уже к вам, тут становится холодно, — проворчала она, поднимаясь с пледа.

Он не стал спорить, тем более что обед они прикончили, а погода действительно снова повернула в сторону похолодания, видимо, в связи с приближением заката. Солнце спряталось за дома, а от воды тянуло холодом.

— Не обижайтесь на меня, Таша, — попросил Сергей уже в машине, пока они по пробкам пробирались через весь город к нему домой.

— Я не обижаюсь, — глядя в окно отозвалась та. — В чем-то вы правы. Хотя если вы собираетесь быть активным и настойчивым, то лучше вам высадить меня у метро.

Он коротко рассмеялся.

— Не бойтесь, я прекрасно понимаю слово «нет». К тому же, мне никогда в жизни не приходилось быть уж очень напористым. Как ни странно, женщинам, даже тем, кто намного моложе меня, я нравлюсь. И мне есть из чего выбрать.

— Рада за вас.

Это прозвучало немного обиженно, за что Таша себя возненавидела, а Сергей только снова рассмеялся.

До его дома они больше не разговаривали. Сергей припарковал внедорожник у одного из новых домов на Московском проспекте и галантно открыл Таше дверь. У той не было настроения ни разглядывать причудливо выстроенный жилой квартал, ни обращать внимание на удобства дорогого двора. Она молча вошла за Сергеем в парадную и так же молча поднялась с ним в лифте на четвертый этаж.

Как ни странно, едва переступив порог квартиры Сергея, Таша расслабилась. Человек, обладающий таким хорошим вкусом, содержащий жилье в полном порядке и покупающий столько книг, в ее понимании никак не мог оказаться маньяком или насильником.

— Будете чай или кофе? — спросил Сергей, появляясь на пороге гостиной.

Таша, рассматривающая корешки книг, слегка вздрогнула, не ожидая, что он окажется так близко (когда только успел подкрасться?).

— Чай, пожалуйста.

Он кивнул и исчез в направлении кухни, оставив ее наедине со своей гостиной, которую Таша обошла по кругу, только после этого присев на краешек дивана рядом с кофейным столиком. Ее блуждающий взгляд сам собой упал на нижнюю полочку столика, на которой валялись стопки журналов и газет. Однако среди заголовков преимущественно новостных и аналитических журналов ее внимание ничто не привлекало. Она не любила подобные издания.

Вскоре вернулся Сергей с подносом, на котором стояла пара чашек, чайник и тарелка с разнообразным печеньем, от чего Таша внезапно почувствовала себя очень уютно.





Глава 12




— Я вам не помешаю?

Вопрос прозвучал тихо и деликатно, но Дементьев все равно вздрогнул от неожиданности и резко вскинул голову. Он не слышал, как открылась дверь, да и не ожидал, что кто-то заглянет: Серегина он еще пару часов назад отправил с заданием, а остальные сначала бы постучали, прежде чем врываться в его кабинет. Увидев на пороге Нурейтдинова, следователь одновременно расслабился и удивился.

— Как вас пропустили?

Его гость едва заметно пожал плечами.

— Я сказал, что вы меня вызвали и ждете.

— Но я пропуск не заказывал, и мне не звонили… Впрочем, — он махнул рукой, — черт с ними. Если у вас есть новости, то вы очень кстати, потому что у меня пока полтора новых трупа, отсутствие каких-либо улик и куча догадок, которые друг с другом плохо связываются.

— Как это полтора трупа? — удивился Нурейтдинов, проходя в кабинет и усаживаясь в гостевое кресло. — Где еще половина?

— Да я не в этом смысле, — Дементьев вздохнул и откинулся на спинку кресла, радуясь возможности немного разгрузить спину, которая разболелась, пока он сидел над документами. Пора уже, наверное, сходить к окулисту и проверить зрение, а то скоро он совсем носом в стол уткнется. — У меня один новый труп и один не состоявшийся, но он пока без сознания, поэтому мало чем отличается от трупа. Этим утром мы нашли тело Виктории Клениной, а чуть позже я обнаружил ее брата, Кирилла. В его квартире найдена опасная бритва в крови, а сам он был в отключке после того, как принял почти смертельную дозу того же вещества, которым отравили его другую сестру. Как вам такое?

— Интересно, — Нурейтдинов снял очки и потер пальцами переносицу, — а Викторию тоже отравили или… — Он запнулся на мгновение, но все же закончил свой вопрос: — Зарезали бритвой?

— Ей перерезали горло, — подтвердил Дементьев. — Правда, наши эксперты сомневаются, что это была бритва, слишком тонкое лезвие, убийца использовал лезвие потолще. Но знаете, кто убивал бритвой? Василеостровский Потрошитель. Вы, наверное, слышали о нем, одно время местные новости только об этом и говорили. Правда, в отличие от большинства маньяков, он убивал то бритвой, то ножом. Кровь на бритве Кирилла, кстати, тоже не совпала с кровью Виктории. Эксперты говорят, что это вообще кровь животного, а не человека. Такая вот петрушка. Если его пытались подставить, то очень неумело. Настолько неумело, что я почти готов воспринять это как личное оскорбление, — он криво усмехнулся, хотя было видно, что ему совсем не смешно.

— Да, для человека, который ведет столь сложную партию, это как-то странно, — согласно кивнул Нурейтдинов, возвращая очки на место.

— Я допускаю, что бритва — это просто еще одно послание.

— Еще одно?

— Первым посланием стала карта Маньяка, которую выложили на всеобщее обозрение. Вторым — конверт с вырезанными из газет статьями про Василеостровского Потрошителя. Третьим — убийство Вики, стилизованное под убийства Потрошителя. Бритва, вероятно, четвертое послание, которое намекает нам то, что игра связана с делом этого убийцы. Если я пойму, как именно, то я пойму и то, кто все это устроил.

— У вас есть рабочие версии? — поинтересовался Нурейтдинов, окидывая выразительным взглядом стопки документов и папок, разложенных по столу следователя.

— Целых две. Хотя обе они сводятся к мести. В одном варианте, родственник или друг кого-то из жертв мстит за убийство близкого человека. В этом случае совершенно непонятно, причем здесь Кленины. Равно как непонятно, почему выбран такой странный способ. Во втором варианте за что-то мстит сам маньяк. Тут, правда, к тем же двум вопросам добавляется еще один: как он это делает из тюрьмы. Есть и третья версия, но она нравится мне еще меньше, чем первые две.

— И какая же?

— Что мы год назад взяли не того, — мрачно пробормотал Дементьев. — И тогда вся эта история — попытка указать или наказать настоящего маньяка.