Город Спящих
Часть 12 из 25 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Сейчас Тошик открыл, не понимая, как реагировать на появление отца. Зато Вика знала. Она протиснулась мимо Тошика и тут же прыгнула к папе на руки, обвила за шею, принялась целовать его небритые щеки.
– Я так соскучилась! Так соскучилась! Ты не представляешь! Почему тебя так долго не было? Ты куда потерялся? Почему не звонил? – тараторила Вика, выстреливая по сто вопросов в секунду.
Папа обнимал её, смущённо улыбался и спросил у Тошика:
– Можно войти?
Тот посторонился, буркнул:
– Конечно.
Растерянность – да, именно это чувство взяло вверх.
Папа перешагнул через порог, потоптался в коридоре, протянул руку для рукопожатия.
– Привет, пацан. Совсем взрослый уже стал… Мама дома? Поговорить с ней хотел.
– На вечере литераторов. Автографы раздаёт. – Тошик пожал папину руку. Она была холодная и шершавая. – Часа через два будет, наверное. Хочешь, подожди.
– А знаешь, подожду, – улыбнулся папа. – Заодно и с вами наболтаюсь как следует, да? Наверное, столько новостей, что нам и вечера не хватит?
Он поставил Вику на пол и разулся. Одет папа был, как обычно, в старую военную форму. Не расставался с ней даже по праздникам. Форме этой было лет двадцать, не меньше (по крайней мере, сколько Тошик себя помнил, столько папа её и носил), она обтёрлась на швах и немного выцвела, но в остальном смотрелась нормально. Папа за ней хорошо ухаживал.
– Пойдём, чаю заварим! – он направился на кухню, ведя за руку Вику.
Тошик последовал за ними. Бросил в чат друзьям сообщение: «Отец внезапно нагрянул, прикиньте!» Чат тут же наполнился различными предположениями. Парни-подростки любили судачить не меньше, чем девушки.
Папа включил чайник, расположился на табурете около окна, как-то по-свойски, будто сидел тут каждый день. Раньше так и было, в прошлом. Но уже давно прошло, даже воспоминаний у Тошика особо не осталось.
– Ну, расскажите интересное, – попросил он, продолжая улыбаться. – Как жизнь у вас, родные? В школе всё нормально? В садике? Любовь-морковь уже есть или пока нет?
Тошик растерянно мотнул головой. Признаться, он отвык. Так бывает, когда давно не общаешься с человеком. Вроде бы ещё пару лет был родной, близкий, а сейчас сидит чужой, будто случайный прохожий решил заглянуть к ним на кухню и поболтать. Перед отцом не хотелось быть откровенным, не хотелось с ним болтать.
– Да так… К выпускному готовлюсь, зубрить надо много…
– А ты как, красотка? – папа переключился на Вику. – Скоро тоже в школу? Ох, быстро растёте, дети. Не успеваю следить.
«Это потому, что тебя никогда нет», – едва не вырвалось у Тошика, но он сдержался.
Вовка Зацепин в чате внезапно написал: «Слушай, как-то странно, что твой папа объявился тогда же, когда Забытый Зверь и Ленка, не находишь?»
Шмыга добавил привычное: «Ахах, точняк! Совпадение?»
Артём: «Ребят, ну вы снова? Конспирологи, блин».
– Ну-ка, расскажи стишок! – сказал папа, хватая Вику под мышки и поднимая её на стул напротив себя. – Что-нибудь новое, садиковское!
Вика начала нараспев читать: «Где-то в космосе летит голубой метеорит! Ты идёшь, а он летит…», и Тошик вдруг подумал, что не помнит папу таким вот болтливым дома.
Папа всегда был серьёзным, лишнего старался не говорить, а чувства свои проявлял редко. По крайней мере на людях. Он не просил Вику рассказать стихи, не расспрашивал Тошика про школу, не улыбался вот так широко, неестественно и уж точно не сваливался в гости как снег на голову. Мама часто говорила, что у Тошика характер в отца – нордический (что бы это ни значило).
– …летит, летит, летит!.. – читала с выражением Вика, а папа смотрел на неё, не мигая. Улыбка застыла на его лице, как нарисованная. Пальцы левой руки выстукивали по столу ритм.
Тошику вдруг захотелось стащить Вику со стула и умчаться с ней куда угодно, лишь бы подальше от папы. Потому что это, кажется, был не папа.
«Ребят, что делать, если это и правда не мой папа, а кто-то типа Зверя?»
В чате целую минуту никто не отвечал, и Тошику стало ещё страшнее. Потом Артём ответил: «Вот это Ленка тебя напугала, дружище. Меньше грузись. Ну как папа может быть не твой?»
«Или он как «Люди в чёрном», гы. Типа пришелец, – написал Шмыга и поставил с десяток смеющихся смайлов. – Тогда тебе конец!»
– Ну так что, стихи-то учите в школе?
Тошик отвлёкся от телефона и понял, что папа смотрит на него.
– Нет, у нас там физика, химия, разные предметы взрослые, – выдавил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я пойду в комнату. С друзьями, там, обсуждаем разное. Хорошо? Пейте чай без меня.
– Я тебя ничем не обидел? – спросил папа.
Тошик снова хотел ответить что-нибудь колкое, в том духе, что сложно обидеть человека, если не общаешься с ним несколько месяцев. А ещё хотел добавить, что не нужно было привязывать сына к себе, фигурально выражаясь, чтобы потом не было за что обижать. Но промолчал и просто пожал плечами.
– Хорошо. Наболтаешься с друзьями, приходи. Я яичницу фирменную приготовлю, как вы любили.
Тошик не помнил, чтобы папа когда-нибудь что-то готовил. Тем более яичницу, которую в семье ела только Вика.
Он ушёл в комнату, набивая в чат длинное сообщение.
«Ребята, мне кажется, происходит какая-то нездоровая фигня. Папа ведёт себя странно, он как будто не похож на моего отца. Интересно, может ли Зверь скрываться под личиной папы?»
Вовка отреагировал тут же: «Ты сам его впустил? Получается, он как вампир. Не может зайти, пока не впустят».
«И теперь попьет вашей кровушки, бу-га-га! – написал Шмыга и тут же добавил уже серьёзнее: – Может, ты просто отвык от папы? Сколько вы там не виделись времени? Люди меняются».
Артем написал: «Я тоже так думаю. Не накручивай себя».
Тошик написал: «Ага, вот только Ленка рассказывала о папе как будто в прошлом времени».
Он уселся за компьютер и следующие два часа сосредоточенно гонял монстров по подземельям, чтобы отвлечься. Не очень-то получалось. В комнату несколько раз забегала Вика, хватала свои игрушки, убегала обратно. Было слышно, как они с папой оживлённо болтают. За окном стемнело, скоро должна была прийти мама.
Папа появился на пороге детской неожиданно. Замер в дверях, спросил:
– Можно войти?
– Конечно, – ответил Тошик. – Располагайся.
– У тебя уже всё по-другому, – папа осмотрелся. – Раньше висели разные плакаты из фильмов, теперь голые стены. Игрушки убрал? Вот тут, помню, у тебя стояла гоночная трасса.
– Перерос.
– Вижу, вижу. Компьютер на почётном месте. Стрелялки и бродилки, как у всех, вот и все увлечения.
– В этом нет ничего плохого, – заметил Тошик. – Без стрелялок и бродилок люди были ещё хуже. Войны мировые устраивали, например. Геноцид. Дискриминация разная. Расизм тоже не в игрушках компьютерных придумали.
Папа сел на край Викиной кровати, сцепив руки в замок.
– Начитался умных вещей в интернете! Я же не говорю, что компьютерные игры – это плохо. Просто они вытеснили другие развлечения. Ну, знаешь, в футбол погонять с друзьями, соорудить деревянные мечи и отправиться на бой к пацанам из соседнего района, погулять в лесу или к речке спуститься.
– Есть у нас всё это. Просто вы, взрослые, предпочитаете замечать только то, что выбивается из вашего мировоззрения. Я могу хоть целый день гонять мяч на поле под окнами, а потом сяду на десять минут за компьютер – и мама уже вздыхает, что зрение у меня портится и время неправильно провожу.
Тошик с сожалением свернул игру. Папа испортил настроение окончательно. То не приезжает столько времени, то появляется внезапно и нотации читает…
– Вике пора спать укладываться, – сказал мальчик. – Ты у неё авторитет, скажи, чтоб чистила зубы и в кровать.
Папа задумчиво смотрел на Тошика. Потом сухо почесал щетину на подбородке, сказал:
– Совсем мы с тобой стали чужие, сын.
– Не надо было уходить из семьи, – буркнул Тошик и поспешил выйти из комнаты.
Папа, может, и был со странностями, но чувства к нему никуда не делись. Как и тёплые воспоминания. Как и сожаление о том, сколько хорошего и интересного Тошик потерял с его уходом.
Пока он заваривал чай, папа посадил Вику на плечи и возил её из комнаты в комнату, изображая огнедышащего дракона. Приземлились в ванной комнате, Вика стала чистить зубы, после чего полетела на «драконе» в детскую и улеглась в кровать.
– Рассказать сказку? – спросил папа как раз в тот момент, когда Тошик зашёл в комнату.
– Не надо, ты всё равно как мама не сможешь, – беззаботно ответила Вика. – Лучше помиритесь, и больше никуда не уезжай.
Папа почесал подбородок.
– Если бы всё было так просто, – пробормотал он и поцеловал Вику в щеку.
– Колючий!
– Знаю, милая. Запустил себя. Ладно, ложитесь спать.
Папа вышел из детской, осторожно прикрыв за собой дверь. Тошик выключил свет, оставив горящим ночник на тумбочке у Викиной кровати. Вернулся к игре. Друзья как раз подключились для очередного рейда. На следующие пару часов Тошик забыл обо всём, потому что дракон из подземелий был очень крепким орешком.
Отвлёк его звук открываемой двери. Пришла мама. Часы показывали половину двенадцатого ночи. Вика уже давно заснула и сейчас лежала в своей кроватке, обнимая любимую куклу.
Обычно, задерживаясь, мама старалась не шуметь (у неё не очень хорошо получалось) – она шла умываться, потом переходила в кухню, быстро ужинала, заглядывала в детскую и только потом отправлялась спать. Тошик чётко знал этот её распорядок. Он прислушался к звукам из коридора. Вот мама разулась. Вот осторожно, на цыпочках, прошмыгнула в ванную. Вот заработал кран, выплёвывая напор воды. Вот скрипнула дверь. На пару секунд стало тихо. Мама вышла из ванной, по коридору, в кухню. Вот тихонько вскрикнула от удивления или страха. Увидела, значит, папу. В ночной тишине квартиры, когда даже тени затаились по углам и старались не шуметь, сбивчивый быстрый шёпот двух людей казался громкими криками. Слов было не разобрать, но Тошик по интонациям понял, что мама не очень-то рада папиному появлению. А он её или успокаивал, или пытался что-то ей объяснить. Наверняка у папы была причина столь внезапного появления. Но захочет ли мама выслушать?
«Тебя никто не звал!» – расслышал Тошик.
Он подошёл к двери, приоткрыл её, звуки стали громче.
– Убирайся, пока я… – мама не кричала – шипела.
– Я так соскучилась! Так соскучилась! Ты не представляешь! Почему тебя так долго не было? Ты куда потерялся? Почему не звонил? – тараторила Вика, выстреливая по сто вопросов в секунду.
Папа обнимал её, смущённо улыбался и спросил у Тошика:
– Можно войти?
Тот посторонился, буркнул:
– Конечно.
Растерянность – да, именно это чувство взяло вверх.
Папа перешагнул через порог, потоптался в коридоре, протянул руку для рукопожатия.
– Привет, пацан. Совсем взрослый уже стал… Мама дома? Поговорить с ней хотел.
– На вечере литераторов. Автографы раздаёт. – Тошик пожал папину руку. Она была холодная и шершавая. – Часа через два будет, наверное. Хочешь, подожди.
– А знаешь, подожду, – улыбнулся папа. – Заодно и с вами наболтаюсь как следует, да? Наверное, столько новостей, что нам и вечера не хватит?
Он поставил Вику на пол и разулся. Одет папа был, как обычно, в старую военную форму. Не расставался с ней даже по праздникам. Форме этой было лет двадцать, не меньше (по крайней мере, сколько Тошик себя помнил, столько папа её и носил), она обтёрлась на швах и немного выцвела, но в остальном смотрелась нормально. Папа за ней хорошо ухаживал.
– Пойдём, чаю заварим! – он направился на кухню, ведя за руку Вику.
Тошик последовал за ними. Бросил в чат друзьям сообщение: «Отец внезапно нагрянул, прикиньте!» Чат тут же наполнился различными предположениями. Парни-подростки любили судачить не меньше, чем девушки.
Папа включил чайник, расположился на табурете около окна, как-то по-свойски, будто сидел тут каждый день. Раньше так и было, в прошлом. Но уже давно прошло, даже воспоминаний у Тошика особо не осталось.
– Ну, расскажите интересное, – попросил он, продолжая улыбаться. – Как жизнь у вас, родные? В школе всё нормально? В садике? Любовь-морковь уже есть или пока нет?
Тошик растерянно мотнул головой. Признаться, он отвык. Так бывает, когда давно не общаешься с человеком. Вроде бы ещё пару лет был родной, близкий, а сейчас сидит чужой, будто случайный прохожий решил заглянуть к ним на кухню и поболтать. Перед отцом не хотелось быть откровенным, не хотелось с ним болтать.
– Да так… К выпускному готовлюсь, зубрить надо много…
– А ты как, красотка? – папа переключился на Вику. – Скоро тоже в школу? Ох, быстро растёте, дети. Не успеваю следить.
«Это потому, что тебя никогда нет», – едва не вырвалось у Тошика, но он сдержался.
Вовка Зацепин в чате внезапно написал: «Слушай, как-то странно, что твой папа объявился тогда же, когда Забытый Зверь и Ленка, не находишь?»
Шмыга добавил привычное: «Ахах, точняк! Совпадение?»
Артём: «Ребят, ну вы снова? Конспирологи, блин».
– Ну-ка, расскажи стишок! – сказал папа, хватая Вику под мышки и поднимая её на стул напротив себя. – Что-нибудь новое, садиковское!
Вика начала нараспев читать: «Где-то в космосе летит голубой метеорит! Ты идёшь, а он летит…», и Тошик вдруг подумал, что не помнит папу таким вот болтливым дома.
Папа всегда был серьёзным, лишнего старался не говорить, а чувства свои проявлял редко. По крайней мере на людях. Он не просил Вику рассказать стихи, не расспрашивал Тошика про школу, не улыбался вот так широко, неестественно и уж точно не сваливался в гости как снег на голову. Мама часто говорила, что у Тошика характер в отца – нордический (что бы это ни значило).
– …летит, летит, летит!.. – читала с выражением Вика, а папа смотрел на неё, не мигая. Улыбка застыла на его лице, как нарисованная. Пальцы левой руки выстукивали по столу ритм.
Тошику вдруг захотелось стащить Вику со стула и умчаться с ней куда угодно, лишь бы подальше от папы. Потому что это, кажется, был не папа.
«Ребят, что делать, если это и правда не мой папа, а кто-то типа Зверя?»
В чате целую минуту никто не отвечал, и Тошику стало ещё страшнее. Потом Артём ответил: «Вот это Ленка тебя напугала, дружище. Меньше грузись. Ну как папа может быть не твой?»
«Или он как «Люди в чёрном», гы. Типа пришелец, – написал Шмыга и поставил с десяток смеющихся смайлов. – Тогда тебе конец!»
– Ну так что, стихи-то учите в школе?
Тошик отвлёкся от телефона и понял, что папа смотрит на него.
– Нет, у нас там физика, химия, разные предметы взрослые, – выдавил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я пойду в комнату. С друзьями, там, обсуждаем разное. Хорошо? Пейте чай без меня.
– Я тебя ничем не обидел? – спросил папа.
Тошик снова хотел ответить что-нибудь колкое, в том духе, что сложно обидеть человека, если не общаешься с ним несколько месяцев. А ещё хотел добавить, что не нужно было привязывать сына к себе, фигурально выражаясь, чтобы потом не было за что обижать. Но промолчал и просто пожал плечами.
– Хорошо. Наболтаешься с друзьями, приходи. Я яичницу фирменную приготовлю, как вы любили.
Тошик не помнил, чтобы папа когда-нибудь что-то готовил. Тем более яичницу, которую в семье ела только Вика.
Он ушёл в комнату, набивая в чат длинное сообщение.
«Ребята, мне кажется, происходит какая-то нездоровая фигня. Папа ведёт себя странно, он как будто не похож на моего отца. Интересно, может ли Зверь скрываться под личиной папы?»
Вовка отреагировал тут же: «Ты сам его впустил? Получается, он как вампир. Не может зайти, пока не впустят».
«И теперь попьет вашей кровушки, бу-га-га! – написал Шмыга и тут же добавил уже серьёзнее: – Может, ты просто отвык от папы? Сколько вы там не виделись времени? Люди меняются».
Артем написал: «Я тоже так думаю. Не накручивай себя».
Тошик написал: «Ага, вот только Ленка рассказывала о папе как будто в прошлом времени».
Он уселся за компьютер и следующие два часа сосредоточенно гонял монстров по подземельям, чтобы отвлечься. Не очень-то получалось. В комнату несколько раз забегала Вика, хватала свои игрушки, убегала обратно. Было слышно, как они с папой оживлённо болтают. За окном стемнело, скоро должна была прийти мама.
Папа появился на пороге детской неожиданно. Замер в дверях, спросил:
– Можно войти?
– Конечно, – ответил Тошик. – Располагайся.
– У тебя уже всё по-другому, – папа осмотрелся. – Раньше висели разные плакаты из фильмов, теперь голые стены. Игрушки убрал? Вот тут, помню, у тебя стояла гоночная трасса.
– Перерос.
– Вижу, вижу. Компьютер на почётном месте. Стрелялки и бродилки, как у всех, вот и все увлечения.
– В этом нет ничего плохого, – заметил Тошик. – Без стрелялок и бродилок люди были ещё хуже. Войны мировые устраивали, например. Геноцид. Дискриминация разная. Расизм тоже не в игрушках компьютерных придумали.
Папа сел на край Викиной кровати, сцепив руки в замок.
– Начитался умных вещей в интернете! Я же не говорю, что компьютерные игры – это плохо. Просто они вытеснили другие развлечения. Ну, знаешь, в футбол погонять с друзьями, соорудить деревянные мечи и отправиться на бой к пацанам из соседнего района, погулять в лесу или к речке спуститься.
– Есть у нас всё это. Просто вы, взрослые, предпочитаете замечать только то, что выбивается из вашего мировоззрения. Я могу хоть целый день гонять мяч на поле под окнами, а потом сяду на десять минут за компьютер – и мама уже вздыхает, что зрение у меня портится и время неправильно провожу.
Тошик с сожалением свернул игру. Папа испортил настроение окончательно. То не приезжает столько времени, то появляется внезапно и нотации читает…
– Вике пора спать укладываться, – сказал мальчик. – Ты у неё авторитет, скажи, чтоб чистила зубы и в кровать.
Папа задумчиво смотрел на Тошика. Потом сухо почесал щетину на подбородке, сказал:
– Совсем мы с тобой стали чужие, сын.
– Не надо было уходить из семьи, – буркнул Тошик и поспешил выйти из комнаты.
Папа, может, и был со странностями, но чувства к нему никуда не делись. Как и тёплые воспоминания. Как и сожаление о том, сколько хорошего и интересного Тошик потерял с его уходом.
Пока он заваривал чай, папа посадил Вику на плечи и возил её из комнаты в комнату, изображая огнедышащего дракона. Приземлились в ванной комнате, Вика стала чистить зубы, после чего полетела на «драконе» в детскую и улеглась в кровать.
– Рассказать сказку? – спросил папа как раз в тот момент, когда Тошик зашёл в комнату.
– Не надо, ты всё равно как мама не сможешь, – беззаботно ответила Вика. – Лучше помиритесь, и больше никуда не уезжай.
Папа почесал подбородок.
– Если бы всё было так просто, – пробормотал он и поцеловал Вику в щеку.
– Колючий!
– Знаю, милая. Запустил себя. Ладно, ложитесь спать.
Папа вышел из детской, осторожно прикрыв за собой дверь. Тошик выключил свет, оставив горящим ночник на тумбочке у Викиной кровати. Вернулся к игре. Друзья как раз подключились для очередного рейда. На следующие пару часов Тошик забыл обо всём, потому что дракон из подземелий был очень крепким орешком.
Отвлёк его звук открываемой двери. Пришла мама. Часы показывали половину двенадцатого ночи. Вика уже давно заснула и сейчас лежала в своей кроватке, обнимая любимую куклу.
Обычно, задерживаясь, мама старалась не шуметь (у неё не очень хорошо получалось) – она шла умываться, потом переходила в кухню, быстро ужинала, заглядывала в детскую и только потом отправлялась спать. Тошик чётко знал этот её распорядок. Он прислушался к звукам из коридора. Вот мама разулась. Вот осторожно, на цыпочках, прошмыгнула в ванную. Вот заработал кран, выплёвывая напор воды. Вот скрипнула дверь. На пару секунд стало тихо. Мама вышла из ванной, по коридору, в кухню. Вот тихонько вскрикнула от удивления или страха. Увидела, значит, папу. В ночной тишине квартиры, когда даже тени затаились по углам и старались не шуметь, сбивчивый быстрый шёпот двух людей казался громкими криками. Слов было не разобрать, но Тошик по интонациям понял, что мама не очень-то рада папиному появлению. А он её или успокаивал, или пытался что-то ей объяснить. Наверняка у папы была причина столь внезапного появления. Но захочет ли мама выслушать?
«Тебя никто не звал!» – расслышал Тошик.
Он подошёл к двери, приоткрыл её, звуки стали громче.
– Убирайся, пока я… – мама не кричала – шипела.