Город псов

— Не то слово, — ехидно отозвался Олег Егорович, — в моей работе все, что есть неплохого, так это название должности. Со всем остальным повезло меньше. Если уж называть все своими словами — торговый представитель. Мотаюсь по всей области, смотрю, как наш ассортимент представлен. Суета, да и только.

Он поставил одну тарелку с яичницей на стол, другую, накрыв пластиковой крышкой, убрал в притаившуюся в углу микроволновку.

— Всегда так делаю, — зачем-то объяснил он Лунину, — потом с обедом возиться не надо. Двадцать секунд — и готово, удобная штука.

— Это точно, — кивнул сглотнувший слюну Илья.

— Ох, вы же кофе хотели, — спохватился Смотров, — сейчас сделаю. Вам с сахаром?

— Если можно.

Илья постарался повернуть голову так, чтобы дурманящий аромат яичницы с докторской колбасой не бил прямо в нос. Однако то ли из-за того, что кухня была слишком мала, или же нос Лунина слишком чувствителен, сделать этого никак не удавалось.

— Держите ваш кофе, — Смотров поставил перед Луниным на маленький, едва способный принять одновременно двоих столик кружку с логотипом засольского завода безалкогольных напитков, — про что мы там с вами балакали?

— Так про Маркова, — напомнил Лунин, почти уткнувшись носом в чашку.

— Верно, про Маркова, — с аппетитом задвигал челюстью Олег Егорович. — Коля, он всегда на спорте был, а когда мутные времена начались, то сразу подсуетился, сколотил компашку человек десять, они под себя быстро всех местных торгашей подмяли. Городок-то у нас маленький, подминать не так много кого и было. Так что ему тут все быстро наскучило, начал он планы строить, как в Среднегорск перебраться, хотя там, конечно, своих чемпионов хватало. В общем, колебался он, куда ему, к умным али к красивым. Иришку с собой звал, а она почему-то в область вообще не хотела перебираться. Либо уж в столицу, а если нет, так и нечего дергаться. И вот вроде как убедила она его в Москву ехать, уже вещи собирать стала, как вдруг Колю вяжут.

— Ну это нормально, — пробормотал Лунин, — с его специализацией.

— Это ненормально, — убежденно отозвался Смотров и отодвинул от себя почти под нос Лунину пустую, но все еще ароматную, блестящую от жира тарелку, — не могло такого случиться.

— Так все говорят, — пожал плечами Лунин, — а потом раз, и к нам.

— Вы не понимаете, — покачал головой Олег Егорович, — в городе на Колю заявить никто не мог. По большому счету, ему были все благодарны.

— Это за что же?

— Ну, смотрите, — начал объяснять Смотров, — чужих в город он не пускал, уж не знаю, с кем из области он договаривался, но это факт, никто больше сюда не лез. А раз он был тут один, то ему вполне хватало тех сборов, что он имел. Чрезмерными они, скажу я вам, не были, зато порядок Коля гарантировал, так что он в какой-то мере свои деньги отрабатывал. За те три года, что Коля здесь верховодил, у нас ни одного выстрела не было. Это и в наши дни удивительно, а в те годы вообще за чудо считать можно было. И тут вдруг в город приезжает областная спецгруппа из управления по борьбе с наркотиками. Его тогда вроде только создали.

Смотров с шумом глотнул уже подостывший кофе.

— И что вы думаете, на второй день работы эта группа заявляется в квартиру, где Коля с Иришкой жили, делает обыск и находит в одной из сумок, тех, что собирали к отъезду, увесистый сверток, как потом выяснилось — героин. А Коля с наркотой дел не имел. Никогда. Он, как этот сверток увидел, взбеленился, двоих заезжих просто избил сильно. А третьего, который в него выстрелить успел, так и вовсе с балкона выкинул.

— Насмерть?

— Нет, — с явным сожалением отозвался Олег Егорович, — второй этаж. Чего ему быть могло? Ноги переломал только, да и все.

Смотров сокрушенно покачал головой и вновь потянул к себе чашку с кофе.

— В общем, сами понимаете, Колю все равно повязали, только, кроме самой наркоты в крупных размерах, ему еще и побитых сотрудников добавили. В итоге получил он восемь. Сидел он где-то за Байкалом, под Читой вроде, сейчас уже и не вспомню. А когда вернулся, его примерно через полгода застрелили в Среднегорске вашем. Места ведь уже все заняты были, никто его не ждал, да и жизнь уже совсем другая пошла, никак он в нее не вписывался, вот его и отстегнули.

— В Среднегорске всегда пострелять любили, — согласился Лунин, — уж на что сейчас вроде гайки закрутили, так ведь нет, до сих пор иногда чудят. Что же ваш Марков в Засольск не вернулся? Уж здесь-то ему бы, наверно, попроще было?

— Так ведь из-за Иришки, — вздохнул Смотров, — она ведь не дождалась его, через три года после того, как Коля сел, она за Ивана замуж вышла, уж как мы ее все ни отговаривали, — он вновь протяжно вздохнул, — любовь зла.

— А чем вам всем Иван так плох был? — удивился Лунин. — Он, кстати, тогда уже начал книги писать?

— Нет, тогда он еще с виду нормальным казался, — подумав, ответил Олег Егорович, — я так даже скажу, может, он и не для всех плох был, только такая странная загогулина выходила. Ванька он же тоже по Ирке со школы сох, да только втихаря, шансов у него никаких не было. Но в гости иногда к ним захаживал, так, поболтать по-приятельски. Вот только так интересно вышло, что за день до того, как у Кольки героин нашли, к ним Иван заходил, типа попрощаться, коли уж они уезжать надумали. Правда, в тот день к ним еще пара человек заходили, так что точно выяснить не смогли, кто Николаю наркоту подложил. А может, менты, вы сами как думаете? — Смотров уставился Лунину прямо в глаза. — Я вот в Интернете читал, у вас это дело прям на поток поставлено, чуть ли не план выполняете.

— В Интернете очень много непроверенной информации, — Лунин постарался придать своему голосу весомости, — у нас, конечно, порой встречаются недобросовестные сотрудники, но мы сами же стараемся от них избавляться.

— В лес вывозите? — добродушно полюбопытствовал Олег Егорович.

— Да, есть местечко под Нижним Тагилом, — кивнул Лунин, но, увидев расширившиеся от удивления зрачки Смотрова, снизошел до объяснений: — Там колония для бывших сотрудников. Отбывают, встают на путь исправления, так сказать.

— Встать мало, надо бы еще и идти по нему, верно? — глубокомысленно изрек Смотров.

— Давайте вернемся к майскому походу в тайгу, — предложил Лунин, — пока вы мне так и не объяснили, что с ним было не так.

— Так вы же сами про Маркова спрашивать стали, — возмутился Олег Егорович, — а с походом тем все не так было, мало того что пошли не привитые, так и после укуса, если бы писатель ваш вертолет сразу вызвал да Ирку в больницу отправил, ее бы спасти успели. Для него вертолет не бог весть какие деньги, а телефон спутниковый они всегда в тайгу брали.

— Я ведь был в местной больнице, — возразил Лунин, — и документы смотрел, и с врачом пообщался, который вашу сестру лечил. В документах есть объяснения со слов вашей сестры о том, что клещ, которого сняли в клинике, укусил ее в последний день похода, то есть меньше чем за сутки до начала лечения.

— Я тоже кое с кем общался, — вспыхнул Смотров, — и не один литр коньяка на это общение извел, между прочим.

— И что же под коньяк всплыло? — снисходительно поинтересовался Лунин.

— А то и всплыло, на теле Ирины были еще два следа от более ранних укусов. Вот только официально их никто как бы не увидел. Официально их как бы не было.

— Но получается, ваша сестра тоже о них не заявляла, — прищурился Лунин.

— Она могла и не знать, что ее укусили, — пожал плечами Смотров.


— Это как же?

— Да запросто. «Милый, взгляни, что это там у меня на спине. Ой, дорогая, у тебя тут прыщики. Подожди, сейчас я их выдавлю». Вот примерно так.

— Даже если так, Короленко ведь не мог знать, что клещ заразный. Сколько их там всего по статистике? Процентов десять?

— Не скажите, в наших краях почитай каждый пятый. Так что, если ее несколько раз укусили, то можно сказать, пятьдесят на пятьдесят шансов было. А ведь это уже убийство. Так ведь?

Смотров вновь уставился Лунину в глаза. Илья недовольно нахмурился. Какая-то логика в рассуждениях собеседника, очевидно, присутствовала, но признать ее означало влезть в такие дебри, из которых Илья не был уверен, что сам сможет выбраться.

— Слушайте, вот скажите, сколько человек в походе было?

— Четверо. Кроме Ирины с Иваном, был еще Фадей, без него Иван вообще никуда не выходит, и охотник один, который вел по маршруту.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Лунин, — кроме Ирины, еще трое. Получается, клещи всех могли покусать. Это странная какая-то затея тогда выходит. Откуда Короленко мог знать, что покусают именно Ирину? Может быть, и имела место последующая халатность, которую сейчас установить все равно невозможно, но изначально мы имеем дело с абсолютной случайностью.

— Вовсе нет, — покачал головой Смотров, — пойдемте в комнату, я вам кое-что покажу.

Лунину ничего не оставалось, как последовать за хозяином квартиры. В комнате Олег Егорович немного покопался во внутренностях огромного платяного шкафа и с торжествующим видом бросил на диван нечто камуфляжной расцветки.

— Видите?

— Вижу — что? — уточнил ничего не понимающий Лунин.

— Ну как же, — горячился Смотров, — это же специальный костюм «Тайга», он так сделан, что ни клещ, никакая другая скотина вам внутрь ни в жизнь не залезет. Смотрите, — Олег Егорович поднял рукав камуфляжной куртки, — здесь сделаны специальные оборки по кругу. И на штанах такие же есть, причем и внизу, на щиколотках и в районе бедра. Клещ — это ж существо хоть и противное, но мозгов особо не имеет, всегда вверх ползет. В эту оборочку попадает и там сидит, пока его не найдут.

— Тогда как же ее укусили, да еще три раза? — возмутился Лунин.

— Наверное, это я должен об этом у вас спросить, — неожиданно спокойно ответил Смотров, — но как мне кажется, совсем не трудно ночью в зимовье достать клеща из ловушки и бросить его на плечо спящему человеку.

Лунин поежился, вспоминая недавнюю охоту на уток.

— Но зачем? Зачем Короленко это делать?

— Она хотела уйти от него.

— К вам?

— Ну почему сразу ко мне? — рассердился Смотров. — При чем тут вообще я? Я, конечно, любил Ирину, но это уже давно было, как бы это назвать… платоническое чувство. Она стала для меня по-настоящему родной сестрой, так что ничего другого между нами быть уже не могло. Она просто хотела уйти от сумасшедшего, в которого превратился Иван. Я не знаю, обо что он и где ударился головой, что из нее прут такие фантазии, но постепенно в его сознании не осталось места ни для чего другого. Он живет там, в своем мире, в созданном им мире. Убивает, вершит правосудие, отрезает головы.

— Знаете, пока он все это делает только на бумаге, тут нет состава преступления.

— Те убийства, из-за которых вы приехали, тоже произошли на бумаге? Или, может, где в другом месте трупы валялись?

— У следствия нет никаких оснований подозревать Ивана Андреевича, — отрезал Лунин, — кстати, эта демонстративная схожесть преступлений с тем, что он написал в своей книге, наводит на мысль о том, что некто, относящийся к Короленко с большой антипатией, его подставляет. Вы, случайно, не знаете, кто бы это мог быть?

— Ах вот как у нас разговор пошел, — вскочил с места возмущенный Олег Егорович, — нашего бедного писателя подставляют. Вы еще скажите, что это делаю я.

— Надеюсь, что нет, Олег Егорович, — искренне ответил Лунин, — и вовсе не потому, что вы мне так понравились. Схема слишком сложная. Ненависть — это, конечно, хороший мотив для убийства, но убийства разового. Тот, кто так ненавидит Короленко, что готов убивать, его самого и убил бы, а не этих несчастных женщин. Да и каждый раз сколько рисков — случайный свидетель или жертва попадется чересчур боевитая. Нет, слишком сложно.

— А вот здесь, многоуважаемый господин следователь, я с вами вынужден не согласиться, — Смотров вновь занял свое привычное место на диване и теперь сидел прямо напротив Лунина, — убить Ивана — это значит избавить его от тех демонов, которые его себе подчинили. Это значит его спасти. Тот, кто захочет отомстить ему по-настоящему, должен сделать так, чтобы эти демоны сами его и уничтожили.

— Все это слишком сложно, — повторил Лунин, вставая. И уже в прихожей уточнил: — Вы в ближайшие дни в командировку не собираетесь?

— Сегодня-завтра точно здесь. На даче картошку копать буду. В понедельник заморозки обещают, в горах, говорят, уже снег выпадал, — хмуро ответил Смотров. — Не поверили вы мне, значит, господин следователь?

— До свидания, Олег Егорович, — Илья протянул Смотрову визитку, — местные сотрудники все же проверят ваше алиби на момент совершения убийств, о которых мы говорили, так что ближайшие дни, если решите куда-то уехать, лучше сначала позвоните мне.

Смотров молча взял визитку и, не попрощавшись, захлопнул дверь за спиной вышедшего на лестничную площадку следователя.

«Форд» стоял метрах в двадцати от подъезда. Припарковаться ближе не было никакой возможности, иначе бы массивный внедорожник перекрыл неширокий проезд. А так он благополучно стоял на территории, изначально отведенной под газон, но уже много лет как раскатанной в пыль колесами сотен и сотен заезжавших во двор автомобилей. После утомившего Лунина долгого разговора ему было необходимо как можно скорее выкурить сигарету. Илья извлек из кармана пачку, открыл ее и, постояв несколько мгновений в задумчивости, убрал ее обратно в карман, после чего быстро обернулся. Отступать ему было некуда. Небольшой двор, зажатый между двумя старыми одноподъездными двухэтажками, был абсолютно безлюден. Лунин еще раз огляделся по сторонам. Хозяева некоторых квартир до сих пор не удосужились установить пластиковые стеклопакеты, в паре окон Илья успел заметить приоткрытые форточки. Если сейчас что есть мочи закричать, то шанс на то, что его кто-то услышит, довольно велик. Вот только шанс на то, что кто-то из услышавших поспешит ему на помощь, был гораздо меньше, а если быть точнее, стремился к нулю. Однако вовсе не это заставило Илью сдержать уже рвущийся из груди крик.

Он застеснялся. Он вдруг представил, как это будет выглядеть из обращенных во двор окон. Высокий, крупный мужчина что есть мочи кричит «Помогите!» в то время, как с ним пока вообще ничего не происходит. Лунин вздохнул. Он знал, что после того, как что-то произойдет, кричать «Помогите!» будет уже поздно, а скорее всего, такой возможности уже просто не будет.

Сидевший прямо у водительской двери внедорожника крупный, чем-то похожий на волка пес сделал два осторожных шага навстречу Лунину и застыл, внимательно изучая стоящего перед ним человека. Илье тоже ничего не оставалось делать, как разглядывать замершего зверя. На взгляд Лунина, пес действительно был очень похож на волка, во всяком случае, на те изображения хищника, которые Лунин видел в Интернете, вот только голова у него была гораздо крупнее. Когда-то люди считали, что широкая лобная кость свидетельствует о недюжинном интеллекте ее обладателя. С тех пор этот миф был давно развенчан, однако, глядя на пса, Лунин почему-то вдруг подумал именно об этом, пусть и не имевшем никакой научной основы, утверждении. Возможно, дело было вовсе не в широком, заросшем густой черной шерстью лбе странного пса, точнее, не только в нем. Исподлобья на Лунина пристально смотрели два ярко-синих, почти светящихся на темном фоне огромных глаза. Это не были глаза собаки, во всяком случае, у собак Лунин таких глаз никогда не видел.

«Вожак?» — мелькнувшая в голове мысль была настолько абсурдна, что Лунину даже хватило сил улыбнуться. Неожиданно стоявший до этого неподвижно пес дружелюбно вильнул хвостом, словно подтверждая правильность мыслей посмевшего улыбаться в его присутствии человека. «Вожак?» — та же мысль, вернувшаяся из ниоткуда, согнала с лица Лунина глупую улыбку. Он испуганно взглянул на пса и попятился. Пес вновь приветливо вильнул хвостом, а вот сзади послышалось недовольное рычание. Илья быстро обернулся. Две крупные, явно имевшие в роду овчарок псины, до этого перекрывшие Лунину возможность отступления в подъезд, из которого он только что вышел, теперь медленно приближались, оскалив внушительные клыки. Особой агрессии собаки вовсе не проявляли, однако вида их оскаленных пастей и негромкого, чуть слышного рычания вполне хватило Лунину, чтобы понять, в их сторону отступать нет никакого смысла. Он вновь взглянул на Вожака. Третий раз подумав о странном псе именно как о Вожаке, Лунин уже не использовал никаких знаков вопроса. Вожак вновь добродушно вильнул хвостом и, отбежав на несколько шагов, остановился и посмотрел на Лунина, словно ожидая, что тот пойдет за ним следом. Нарастающий рык за спиной явно должен был поспособствовать к принятию плохо соображающим человеком правильного решения. Как и всегда, оказавшись в трудной ситуации, прежде, чем принять какое-то решение, Лунин глубоко вздохнул, вложив в этот вздох все возможное сострадание к самому себе. Выбора не было. Сзади в него уже почти тыкались носами два здоровенных пса, еще два подобных им зверя караулили подъезд дома напротив. Выезд со двора, выводивший на тихую, заросшую черемухой улочку, был так же перекрыт двумя мощными хвостатыми фигурами.

Лунин с трудом сделал первые несколько шагов, тяжело волоча налитые свинцовой тяжестью ноги. Вожак бросил на Лунина одобрительный взгляд и неторопливо двинулся по тропинке.

«В конце концов, съесть меня они могли бы и здесь, такой-то бандой», — Илья почувствовал, что страх постепенно начал отступать, движения ногами давались ему с каждым шагом все легче. Пройдя по тропинке метров сто, Лунин обернулся. Ни один пес из тех, что он успел заметить во дворе, его не преследовал. Можно было попробовать рвануть прямо через кусты. Если Илья не ошибался, то, побежав вправо, метров через двести он должен был выскочить на дорогу.

Нетерпеливый лай прервал его размышления. Вожак вернулся по тропе и теперь стоял метрах в двадцати от Лунина.