Горные тропы

– Так то не я кидал. То вон девка бешеная. Ее приказчик заезжий ущипнул, так она его одним ударом с ног снесла. А теперь вон дружкам его грозит головы порасшибать, – быстро перевел продавец стрелки.

– Все одно, за товаром своим следи. Так и до беды недалеко, – буркнул парень, разворачиваясь в сторону основного места событий.

К его удивлению, главной участницей скандала стала дочка Митрича. Перед ней стояли трое явно приезжих молодых парней, демонстративно засучивавших рукава. Отпихнув стоявшего перед ним мужика в сторону, Елисей шагнул вперед и, выхватывая из-за голенища нагайку, зло спросил:

– С девкой воевать смелые? С казаком попробуйте, холопы.

– Ты кого холопом назвал? – дружно заорали парни, разворачиваясь к нему.

– Вас, шваль подзаборная. Втроем против девки. Холопы и есть, – презрительно скривился Елисей, слегка взмахивая нагайкой.

– Ой, батюшки! То ж пластун, что каторжников взял. Ой, шо будет, шо будет… – раздалась заполошная скороговорка, и толпа резко подалась в разные стороны.

Парни, явно услышавшие эти слова, насторожились и начали быстро переглядываться, с сомнением поглядывая на стоявшего перед ними казачка. Елисей же, оглядывая их с презрительной усмешкой, продолжал поигрывать плетью, на которую парни косились, словно на ядовитую змею. Уж больно опасные она вензеля выписывала.

– А ну разойдись! – послышался приказ, и к месту столкновения подъехал казачий разъезд. – Что это вы тут удумали? – раздался грозный вопрос, и Елисей, чуть повернув голову, с ходу узнал урядника Люльку.

– О! Никак опять Елисей кого в разум вводит нагайкой своей.

– Здрав будь, Семен Матвеич, – первым поздоровался Елисей.

– И тебе здоровья, казак. Что случилось? – спросил урядник, спрыгивая с коня.

– Да вон, пришлые решили, что могут наших девок за просто так щипать, а когда по мордасам получили, так в драку полезли. Пришлось вразумлять, – коротко поведал Елисей, продолжая поигрывать нагайкой.

– Вовремя мы подъехали. Эти хоть на своих ногах после тебя стоят, – усмехнулся казак.

– Так я еще и не начинал, дядька Семен, – рассмеялся парень.

– Девка-то чья будет? – на всякий случай уточнил урядник, поглядывая на зардевшуюся девушку.

– Кузнеца Митрича дочка.

– Ага. Ну, добре. Ступайте тогда, мы уж тут сами разберемся, – скомандовал урядник, расправляя усы и жестом указывая своим подчиненным заняться пришлыми.

– Пошли, красавица, тут уж без нас обойдутся, – улыбнулся Елисей девушке, забирая у нее увесистую корзину. – Тебе еще чего надо или все уж купила? – уточнил он на всякий случай.

– Батя просил колбасы еще купить, – тихо ответила та, краснея еще гуще, хотя казалось, что дальше некуда.

– Тогда в мясные ряды пошли, – кивнул парень, аккуратно выводя ее из толпы, которая уже начала рассасываться.

– Тебя как звать-то, красавишна? – улыбнулся Елисей, когда они подошли к нужным рядам. – А то батя твой показать тебя показал, а имени не назвал.

– Мила я, – тихо выдохнула девушка.

– Людмила, значит, – кивнул Елисей, – красивое имя. Вон, прилавок с мясным, выбирай, что глянется.

Мила быстро прошла к прилавку и принялась ловко осматривать и обнюхивать товар. Наблюдая за ней, Елисей отметил про себя и царственную осанку, и крепкие, широкие ладони со следами ожогов от окалины. Похоже, Митрич и вправду разрешал ей вставать к наковальне.

«Действительно сильная девушка. Такая и коня на скаку подкует, и хату спалит запросто», – усмехнулся про себя Елисей, наблюдая, как она торгуется с продавцом.

Купив круг роскошно пахнувшей колбасы, Мила забрала у него корзинку и, сунув в нее покупку, неожиданно спросила:

– А правда, что вы дозволили батюшке вам клинки ковать и меня к делу допустить?

– Кто про что, а вшивый про баню, – рассмеялся Елисей, забирая у нее корзинку. – Правда.

– Благодарствую, – снова покраснев, тихо произнесла Мила.

– Это за что же? – сделал вид, что не понял, парень.

– Что не стали моей работой брезговать.

– Вот уж глупость несусветная, – фыркнул Елисей. – Мне клинки нужны, а не правила глупые, непонятно кем придуманные. Тем более что батя твой на них свое клеймо поставить обещал. А это много значит.

– Все одно, – упрямо вскинулась девушка.

– Вот и мне все одно, – усмехнулся Елисей, выбираясь из толпы. – Мне главное, чтобы на клинки те надежа была, а уж кто ковал, дело десятое. Ну, а теперь куда? – спросил он, останавливаясь на перекрестке.

– Мне домой надо, – быстро ответила Мила, пытаясь забрать у него корзинку.

– Пошли, провожу, – кивнул Елисей, делая шаг в нужную сторону. – А то опять привяжется кто. Приезжих сегодня много.

– Так в газетах написали, что войска очередной большой набег горцев отбили и теперь спокойно тут. Вот и понаехали, – вздохнула девушка.


– Угу, отбили они. А то, что мы в осаде почитай месяц сидели, не в счет, – снова фыркнул Елисей.

– Тяжко было? – участливо спросила Мила.

– Вот так сразу и не ответишь, – протянул парень, почесывая в затылке. – Скорее, муторно. Сразу-то весть в штаб подать нечем было. Осада, а голубей почтовых уже много лет как нету. А когда удалось гонцов отправить, ждать тяжело было.

– А когда бои были? – удивилась девушка.

– А вот в бою не до мыслей, – рассмеялся парень. – Там главное горцев на стены не пустить было. А уж остальное все потом.

– Елисей, а ты б и вправду стал за меня драться? – вдруг сменила она тему.

– А как иначе? – удивился Елисей. – Что я за казак, ежели дочку друга своего защитить не могу? Да и просто мимо такого дела пройду? Да я сам себя уважать перестану. Четыре бугая против девки одной, – презрительно сплюнул он, сжимая кулак.

– Спаси Христос, – тихо молвила Мила, снова краснея.

Елисей давно уже отметил про себя, что девушка легко заливается краской, но ей это шло. За разговором они добрались до знакомой лавки, и Мила попыталась забрать у него корзинку. Елисей, решив не спорить с ней лишний раз, уже снял ее с локтя, когда дверь лавки открылась, и на пороге вырос Митрич. Увидев ребят, кузнец удивленно расширил глаза и, мрачно хмыкнув, огладил бороду.

– Батюшка, на меня на базаре четверо приезжих напали. Я одного горшком по башке приложила, а потом Елисей подошел и всех прогнал, – быстро протараторила девушка, вихрем проносясь в соседнюю калитку.

– К-хм, это как так? – растерялся кузнец, удивленно глядя ей вслед.

– Да я по базару пройтись решил, слышу, шум какой-то. Когда подошел, там и вправду Мила твоя против четверых стояла. Точнее, троих. Четвертый под прилавком лежал. Пришлось нагайкой пригрозить. А потом урядник Люлька с казаками подъехал, мы и ушли, – более подробно доложил Елисей.

– Понаехали, ироды, – скривился кузнец. – Благодарствую, Елисей, что дочку защитил.

– Господь с тобой, Митрич. Нашел за что благодарить, – отмахнулся Елисей.

– Айда с нами обедать, – вдруг пригласил кузнец. – Милка сейчас на стол соберет, и поснидаем спокойно. Потом уж и по базару пройтись можно будет. Заодно глянем, что за пришлые там свои порядки наводить вздумали. Развелось иродов.

– Благодарствую, – не стал отказываться парень.

Есть уже и вправду хотелось. Да и интересно ему стало увидеть, как живет этот угрюмый мастер. Кивнув, Митрич оставил в лавке за себя молодого подмастерья и, толкнув калитку, жестом указал Елисею на крыльцо дома.

Парень легко взбежал по ступеням и, толкнув дверь, пошел в дом. Чинно сняв папаху, Елисей перекрестился на образа и, повинуясь жесту хозяина, присел к столу.

– Мила, гость у нас, – прогудел кузнец, устраиваясь напротив него.

– Вижу, батюшка, – улыбнулась девушка, вынося из кухни чугунок.

– Поговори мне, – буркнул кузнец, но Елисею сразу стало понятно, что вся эта суровость напускная. – Лучше скажи, с чего те мужики к тебе цепляться начали?

– Да ну их, – надулась Мила, снова краснея.

– Красивая у тебя дочка, Митрич, вот они мимо и не смогли просто так пройти, – пришел ей на помощь Елисей. – Вздумали руки распускать, а она не смолчала. Ну и закрутилось.

– А ты, значит, влез, – хмыкнул кузнец.

– Митрич, ты издеваешься? – возмутился Елисей. – Да я после такого самого себя уважать перестану, ежели мимо пройду.

– А ежели б серьезно сцепились? – не унимался Митрич.

– В первый раз, что ли? – фыркнул парень. – А то наш полицмейстер не знает, что мы просто так никого не трогаем.

– Кто это вы? – тут же поддел его кузнец.

– Казаки, – отрубил парень, расправляя плечи и глядя ему в глаза.

– Ну да, верно, – проворчал Митрич, заметно смутившись.

Они похлебали роскошной окрошки, и Мила подала на стол мамалыгу с нарезанной домашней колбасой.

Пообедав, компаньоны запили обед чаем и, сыто отдуваясь, переглянулись.

– Ну что, на базар пойдем? – на всякий случай спросил Елисей.

– Надо, – испустил тяжелый вздох кузнец. Ему явно было лень двигаться после такого обеда.

– Ну, пошли тогда, – кивнул парень, не спеша поднимаясь.

Они выбрались на улицу, и Митрич, окинув парня задумчивым взглядом, негромко спросил:

– Елисей, а скажи мне по правде, нравится тебе Милка моя?