Горные тропы
Часть 10 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А не хочешь в город переехать? – вдруг спросил подпоручик. – Есть у нас там охотничья команда. Им такие, как ты, шустрые очень даже нужны. Им заказы от армии регулярно выдают, хорошо зарабатывать станешь.
– От добра добра не ищут, – помолчав, качнул Елисей головой. – В крепости меня знают. Да и помогают часто, ежели нужда возникает. К тому же у меня там еще один учитель есть. Так что благодарствую, но нет. А в городе и так бываю.
– А ты не торопись отказываться, – не отступил подпоручик. – Подумай. К тому же слух ходит, что бросят скоро вашу крепость. Как тогда жить станешь?
– Ну, коли бросят, тогда и подумаю. Да и не изменится для меня ничего особо. Как жил, так и дальше жить стану. В крепости ведь не только солдаты, там еще и обычные люди живут. Куда ж они от домов своих пойдут? Вот и выходит, что для меня все как прежде останется.
– Так ведь развалится крепость без пригляда, – не отступил офицер.
– С чего это? – удивился парень. – Ее и сейчас местные сами ремонтируют, и дальше станут. От начальства-то помощи не дождешься. Вот и станут они ее дальше ремонтировать. А там и мне уголок найдется. К тому же непримиримые пока не перевелись. А пока есть они, и крепостным дело найдется.
– Ох, и упрямый же ты, – растерянно вздохнул подпоручик.
– Не будь того, уже бы помер, – нашелся Елисей и, снова зарядив карабин, поднялся. – Вечерять пора. Стемнеет скоро, – добавил он, глянув в небо.
Кашевар позвал всех ужинать, и парень, получив свою миску кулеша, устроился в сторонке, быстро орудуя ложкой. Уничтожив свою порцию, Елисей отмыл в ручье миску песком и, хозяйственно прибрав ее в мешок, принялся оглядывать ближайшие деревья. Выбрав подходящие ветви, он ловко поднялся метра на три над землей и, закрепив свой гамак, принялся устраиваться на ночь.
– От же бес! – оценили его действия солдаты. – И зверь не достанет, и человек не приметит. Добре придумано.
– Тоже пластунов наука? – заинтересовался подпоручик.
– Их, – кивнул, не вдаваясь в подробности, парень, закрепляя карабин и остальное оружие.
Назначив караульных, офицер устроился у костра, и вскоре погрузившийся в ночные сумерки лагерь затих. Елисей, устроившись поудобнее, уснул, словно провалился. Разбудил его негромкий обеспокоенный свист какой-то пичуги. Не шевелясь, парень открыл глаза и, внимательно осмотревшись, мрачно скривился. Вечером, уже почти в темноте, он подвесил свой гамак метрах в пяти от птичьего гнезда и теперь мог наблюдать картину лесной драмы.
По ветке, к гнезду, не спеша подбиралась гадюка, явно планируя полакомиться птичьими яйцами. Судя по тому, что из гнезда не раздавалось ни звука, птенцы еще не появились. Только пара мелких птах отчаянно атаковали змею, пытаясь отогнать ее от гнезда. Стараясь не делать резких движений, парень вытянул из ножен кинжал и, на всякий случай глянув под дерево, начал медленно подниматься. Потом последовал резкий взмах рукой, глухой удар, и на землю упала обезглавленная змеиная туша.
Гадюка была матерой, более метра в длину, именно поэтому Елисей и проверил для начала наличие кого-то под деревом. Получить спросонок такой подарочек на голову не самое приятное дело. Так может и кондрашка хватить. Убедившись, что его короткая стычка со змеюкой никого не разбудила и не напугала, парень от души зевнул и, прислушавшись к собственному организму, удовлетворенно кивнул.
Выспался, отдохнул и готов к дальнейшим свершениям. Этот поход оказался для него результативным. Только серебром он снял почти пятьдесят рублей. По местным меркам, серьезные деньги. А там еще оружие и амуниция. К тому же он еще толком не порылся в трофейных сумках. Там наверняка тоже найдется много полезного. Соскользнув с дерева, Елисей первым делом отбежал подальше в кусты и, оправившись, пошел умываться.
К тому моменту, когда десятники объявили побудку, парень уже успел навести марафет и был готов двигаться дальше. Времени на готовку терять не стали, позавтракав сухарями и вяленым мясом. Такой сухпай, как оказалось, нашелся у всех солдат. Это Елисея поначалу крепко удивило, но его недоумение разрешил подпоручик, пояснив, что им, как подразделению, действующему в отрыве от основных сил, такие вольности дозволены.
Спустя еще час взвод собрался и, построившись цепью, двинулся дальше к перевалу. Шагая первым, Елисей всматривался в землю, выискивая следы и попутно анализируя все услышанное и произошедшее накануне. Только теперь он вспомнил, что от дороги горцы уходили верхом, а в распадке и рядом с ним лошадей не нашлось. Солдаты там все облазили. Выходит, это были смертники, которые и не собирались уходить. Это открытие крепко насторожило Елисея, заставив удвоить внимательность.
* * *
Основную группу отходивших разведчики догнали на следующий день к вечеру. Вышедший из-за поворота Елисей, с ходу заметив колонну противника, поднимавшуюся по тропе к перевалу, тут же сделал шаг в сторону, под прикрытие кустов, и, жестом остановив солдат, ткнул пальцем в нужную сторону. Подпоручик, оглядев в бинокль колонну, только зло оскалился, тихо прошипев:
– Не успеют наши подойти. Уйдут.
– Скоро темнеть начнет. Думаю, там у них место, подготовленное для ночевки, есть, – так же тихо высказал предположение Елисей. – Можно будет там их достать.
– Предлагаешь к ним в лагерь лезть? – растерялся офицер. – Заметят же сразу.
– Вас да. А вот меня им еще поискать придется, – азартно усмехнулся парень.
– Совсем ума лишился?! – охнул подпоручик.
– Пока нет. Варианты прикидываю, – задумчиво протянул парень, покусывая сорванную травинку.
– Да какие тут могут быть варианты, – едва не в полный голос воскликнул офицер.
– А вы кричите громче, тогда точно никаких не будет, – фыркнул Елисей, доставая из сумки бинокль. – Так. По скале я подняться выше них смогу. Нужно только понять, как долго они еще идти станут.
– Не долго, – тихо вздохнул присевший рядом с ними десятник. – Бывал я на том перевале. Два раза. Как за поворот зайдут, так и встанут. Там площадка удобная есть. С родником. Все караваны, которые с той стороны идут, там останавливаются. На этой тропе четыре таких площадки есть. Давно уже все отработано. Как раз от одной до другой переход получается.
– Значит, посты они выставят только на тропе, ниже площадки, – уверенно кивнул Елисей.
– Так-то оно так, да только поднимешься ты по скале, а спускаться на площадку как станешь? – тут осадил его десятник.
– Веревки у вас есть? – вместо ответа спросил парень.
– У всех есть, – настороженно кивнул десятник.
– Вот тебе и ответ, – ехидно усмехнулся Елисей и принялся стаскивать с плеч лямки своего мешка.
– И что ты там один сделаешь? – задумчиво поинтересовался подпоручик.
– А нам главное, их на той площадке удержать. А дальше пусть войска регулярные добивают, – отмахнулся парень.
– Никак придумал чего, – удивленно хмыкнул десятник.
– Голова человеку дана не только, чтоб в нее есть, – тихо рассмеялся Елисей и, достав из мешка аркан, сплетенный из конского волоса, потребовал у десятника: – Вели еще три таких мотка принести.
– Думаешь, хватит?
– Много не мало. И еще, если есть, вели шнур тонкий найти. Шагов на сорок длины.
– Это у меня и самого есть, – кивнул десятник, доставая нужное из своего ранца.
Собрав и проверив все необходимое для диверсии, Елисей передал свой карабин на время десятнику и, несколько раз подпрыгнув, двинулся к скале, на которой и проходила тропа. Увиденное снизу оказалось правильным. Скала была покрыта сетью трещин и сколов, так что подниматься по ней было не сложно. Спустя час парень выпрямился на гребне скалы и, встряхнув гудящими от напряжения руками, тихо проворчал:
– Блин, да когда ж я в норму приду?
Пройдя по гребню скалы метров четыреста, Елисей вышел к другому краю, подковой окружавшему площадку метров сто пятьдесят квадратных. Она была словно специально создана для ночевок, проходивших по тропе караванов. Закрытая с трех сторон, с источником воды, ее даже охранять было просто. Достаточно было поставить караульных на самой тропе и всё. Отдыхай, словно в крепости. Присев на ближайший валун, Елисей то и дело аккуратно заглядывал вниз, дожидаясь, когда абреки, наконец, угомонятся.
Лошадей горцы загнали в старый загон, собранный из высушенных до белизны жердей, а сами, разведя несколько костров, принялись готовить ужин. Время вечерней молитвы уже прошло. Именно эта особенность их веры и позволила разведчикам так быстро догнать противника. Правоверный мусульманин обязан совершать намаз пять раз в день, и на этот процесс не может повлиять ничто. Дождь, снег, горный обвал, война, пусть случится что угодно, но если ты правоверный, значит, должен вознести хвалу Аллаху.
Дожидаясь, когда горцы улягутся спать, Елисей достал из мешка полоску мяса и сухарь. Запивая все это водой из фляги, парень внимательным взглядом следил за перемещениями пяти человек, командовавших отрядом. Это были те самые выжившие турецкие офицеры, что организовали такой упорядоченный отход. Достаточно выбить их, и вся упорядоченность сразу развалится. Что ни говори, а клановость у горцев была в крови. Так что, едва исчезнет эта точка кристаллизации, как они начнут действовать каждый за себя. Точнее, за свой клан.
Ночь в горах наступает неожиданно, словно кто-то резко выключает свет. Так было и в этот раз. Темнота навалилась разом. Благо парень успел загодя привязать веревку к подходящему выступу скалы. Пользуясь тем, что никто из горцев вверх смотреть и не думал, Елисей в бинокль осмотрел место, куда опустится веревка, и, развязав свой вещмешок, принялся готовиться к спуску. Припасы и аптечка ему до поры не потребуются, поэтому их в сторону. С собой вниз парень планировал брать только ножи, кинжалы, пистолет и гранаты. Ко всему этому моток шнура и пару обрезков кожи, которыми он планировал обвязать ладони.
Положив мешок так, чтобы веревка, по которой он планировал спускаться, легла на эту подложку, Елисей принялся медленно опускать конец вниз, то и дело контролируя спуск в бинокль. Отблесков света костров ему хватало, чтобы видеть все необходимое. Убедившись, что веревка достигла площадки, Елисей накинул оставшиеся витки на тот же выступ и, вздохнув, снова принялся ждать, когда вражеский лагерь затихнет.
Спустя два часа парень убедился, что противник спит, и, перекрестившись, начал спуск. Соскальзывать по веревке, как это обычно показывают в фильмах его прошлого, он не собирался. От трения возникает особый, свистящий звук, который насторожит любого. Тем более что акустика на площадке была прекрасной, хоть арии пой. Так что, обвив веревкой ногу, Елисей принялся плавно спускаться, стараясь сделать все, чтобы лишний раз не сбить ни один камушек.
Лошади в загоне, почуяв его, беспокойно зафыркали, и Елисей не некоторое время замер, давая им возможность привыкнуть к своему запаху. Дождавшись, когда лошади успокоятся, парень быстро преодолел оставшиеся метры до площадки и, тут же отступив под стену, присел в тени, оглядывая лагерь. На его удачу, горцы на беспокойство своего транспорта не отреагировали. Убедившись, что все тихо, парень по дуге обошел загон и, перебравшись на противоположную сторону площадки, двинулся к выходу на тропу.
Осторожно выглянув, он убедился, что со стороны перевала часового нет, и, на пузе отползя метров десять, принялся искать подходящую трещину. Найдя искомое, Елисей заложил в нее пять гранат, решив, что в данном случае кашу маслом не испортишь. Обвязав кольца гранат шнуром, парень пополз обратно, осторожно разматывая за собой шнур. На его счастье, таких мотков у разведчиков нашлось с полдюжины, так что три он мог спокойно использовать.
Добравшись до своей веревки, парень привязал к ее концу шнур, после чего снова пополз. На этот раз к шатру, который для османов поставили горцы.
«Понты дороже денег», – хмыкнул про себя Елисей, подобравшись к палатке из плотного шелка.
Похоже, османские офицеры делали все, чтобы подчеркнуть свой статус и показать остальным, кто тут самый главный. Этим Елисей и решил воспользоваться. Укрепив при помощи камней сразу три гранаты под стенами шатра, парень обвязал их кольца шнуром из другого мотка и пополз обратно. У веревки, немного переведя дух, Елисей соединил два шнура третьим и, подвесив моток на пояс так, чтобы тот разматывался сам, начал подъем, предварительно сунув конец аркана себе за пояс.
Оставлять такую подсказку для тех, кто кинется его искать, он не собирался. Взобравшись метров на десять, Елисей закрепился на веревке и, еще раз перекрестившись, принялся подтягивать шнур. Выбрав слабину, парень резким рывком сорвал предохранители гранат и тут же принялся сматывать шнуры, не забыв открыть рот. Грохнуло знатно. Шатер так просто снесло, на тропе явно произошел обвал.
Переждав, когда в ушах перестанет звенеть, Елисей продолжил подъем. Взобравшись на скалу, парень несколько минут бессильно лежал на спине, пытаясь привести себя в чувство. Наконец, собравшись с духом, он с кряхтением поднялся на ноги и принялся сматывать арканы. Спускаться со своей стороны он планировал так же, как и поднялся. Что называется, на руках. Главное, дождаться рассвета.
Разобравшись с делами, парень несколько минут прислушивался к тому, что происходит на площадке, и, удивленно хмыкнув, двинулся к краю скалы, доставая из сумки бинокль. Устроившись за торчавшим над краем валуном, Елисей приложил прибор к глазам и на несколько минут замер.
– Говорил же, во всем турки виноваты, – хмыкнул парень, рассматривая творившееся внизу.
После взрыва, едва придя в себя и сообразив, что командиров больше нет, горцы принялись решать, что делать дальше. В итоге очень скоро едва до стрельбы не дошло. Многие горячие головы уже успели схватиться за шашки и кинжалы. В общем, анархия на площадке царила полная.
– Интересно, а тропу засыпало? – еле слышно поинтересовался сам у себя парень и, подавшись назад, отправился к другому краю скалы.
Выглянув на тропу, он злорадно усмехнулся и, покосившись на споривших в полный голос горцев, буркнул:
– Похоже, утром еще веселее будет, когда поймут, что до подхода наших уйти не успеют.
Тропу завалило. Как сильно, Елисей в темноте рассмотреть не смог, но то, что пройти по ней быстро не получится, парень не сомневался. В общем, свое дело он сделал. Противника до подхода войск задержал и командование его уничтожил. Теперь осталось только спуститься с этого булыжника и вернуться домой, к своим делам. А главное, к обучению. То, что им крепко заинтересовались, Елисей уже не сомневался.
Подпоручик так старательно уговаривал его податься в охотничью команду, что с ходу становилось понятно; такие ловкачи ему были очень нужны. И в том, что подпоручик имеет хорошие отношения с жандармами, Елисей был абсолютно уверен. Но вылезать из своего медвежьего угла парень не собирался. Не то время и не то место, чтобы так светиться. Лучше уж прослыть чудаком в крепости, чем одержимым в городе.
Убедившись, что в темноте разбирать завал горцы не собираются, Елисей отошел подальше от края и, устроившись за камнем, подложив под голову вещмешок, спокойно уснул. Проснулся он с первыми лучами солнца. Потянувшись, чтобы размять тело и разогнать кровь, парень быстро оправился в сторонке и, выглянув за край скалы, весело кивнул. При таком освещении спуститься будет просто. Быстро проверив, не забыл ли чего, парень начал спуск.
Через полтора часа он с улыбкой поздоровался с часовым, охранявшим бивак разведчиков, и, присев к еще тлеющему костру, принялся раздувать его. Есть хотелось крепко. За прошедшие сутки Елисей вынужден был обходиться парой сухарей и парой кусков вяленого мяса. Так что поесть для пополнения сил было просто необходимо.
– Как прошло? – потребовал отчета подпоручик, едва проснувшись.
– Как песенку спел, – усмехнулся парень. – И тропу завалил, и османов выбил.
– Как? Зачем? – растерялся офицер.
– А без них горцы больше орать будут, кто главнее, чем завал на тропе разбирать. А нам того и надо, – пожал Елисей плечами.
– Ну бесенок! – восхищенно протянул десятник, забирая у него остатки шнура и веревки. – А как по лагерю пробрался?
– На пузе, медленно, – усмехнулся Елисей, демонстрируя ему дырку на локте своей черкески. – Дождался, когда уснут, и пополз. Сначала на тропе гранаты заложил, потом ими шатер османов обложил, ну а потом и рванул все сразу.
– Тебя послушать, так это прогулка в парке была, а не опасная вылазка, – удивленно проворчал подпоручик.
– От добра добра не ищут, – помолчав, качнул Елисей головой. – В крепости меня знают. Да и помогают часто, ежели нужда возникает. К тому же у меня там еще один учитель есть. Так что благодарствую, но нет. А в городе и так бываю.
– А ты не торопись отказываться, – не отступил подпоручик. – Подумай. К тому же слух ходит, что бросят скоро вашу крепость. Как тогда жить станешь?
– Ну, коли бросят, тогда и подумаю. Да и не изменится для меня ничего особо. Как жил, так и дальше жить стану. В крепости ведь не только солдаты, там еще и обычные люди живут. Куда ж они от домов своих пойдут? Вот и выходит, что для меня все как прежде останется.
– Так ведь развалится крепость без пригляда, – не отступил офицер.
– С чего это? – удивился парень. – Ее и сейчас местные сами ремонтируют, и дальше станут. От начальства-то помощи не дождешься. Вот и станут они ее дальше ремонтировать. А там и мне уголок найдется. К тому же непримиримые пока не перевелись. А пока есть они, и крепостным дело найдется.
– Ох, и упрямый же ты, – растерянно вздохнул подпоручик.
– Не будь того, уже бы помер, – нашелся Елисей и, снова зарядив карабин, поднялся. – Вечерять пора. Стемнеет скоро, – добавил он, глянув в небо.
Кашевар позвал всех ужинать, и парень, получив свою миску кулеша, устроился в сторонке, быстро орудуя ложкой. Уничтожив свою порцию, Елисей отмыл в ручье миску песком и, хозяйственно прибрав ее в мешок, принялся оглядывать ближайшие деревья. Выбрав подходящие ветви, он ловко поднялся метра на три над землей и, закрепив свой гамак, принялся устраиваться на ночь.
– От же бес! – оценили его действия солдаты. – И зверь не достанет, и человек не приметит. Добре придумано.
– Тоже пластунов наука? – заинтересовался подпоручик.
– Их, – кивнул, не вдаваясь в подробности, парень, закрепляя карабин и остальное оружие.
Назначив караульных, офицер устроился у костра, и вскоре погрузившийся в ночные сумерки лагерь затих. Елисей, устроившись поудобнее, уснул, словно провалился. Разбудил его негромкий обеспокоенный свист какой-то пичуги. Не шевелясь, парень открыл глаза и, внимательно осмотревшись, мрачно скривился. Вечером, уже почти в темноте, он подвесил свой гамак метрах в пяти от птичьего гнезда и теперь мог наблюдать картину лесной драмы.
По ветке, к гнезду, не спеша подбиралась гадюка, явно планируя полакомиться птичьими яйцами. Судя по тому, что из гнезда не раздавалось ни звука, птенцы еще не появились. Только пара мелких птах отчаянно атаковали змею, пытаясь отогнать ее от гнезда. Стараясь не делать резких движений, парень вытянул из ножен кинжал и, на всякий случай глянув под дерево, начал медленно подниматься. Потом последовал резкий взмах рукой, глухой удар, и на землю упала обезглавленная змеиная туша.
Гадюка была матерой, более метра в длину, именно поэтому Елисей и проверил для начала наличие кого-то под деревом. Получить спросонок такой подарочек на голову не самое приятное дело. Так может и кондрашка хватить. Убедившись, что его короткая стычка со змеюкой никого не разбудила и не напугала, парень от души зевнул и, прислушавшись к собственному организму, удовлетворенно кивнул.
Выспался, отдохнул и готов к дальнейшим свершениям. Этот поход оказался для него результативным. Только серебром он снял почти пятьдесят рублей. По местным меркам, серьезные деньги. А там еще оружие и амуниция. К тому же он еще толком не порылся в трофейных сумках. Там наверняка тоже найдется много полезного. Соскользнув с дерева, Елисей первым делом отбежал подальше в кусты и, оправившись, пошел умываться.
К тому моменту, когда десятники объявили побудку, парень уже успел навести марафет и был готов двигаться дальше. Времени на готовку терять не стали, позавтракав сухарями и вяленым мясом. Такой сухпай, как оказалось, нашелся у всех солдат. Это Елисея поначалу крепко удивило, но его недоумение разрешил подпоручик, пояснив, что им, как подразделению, действующему в отрыве от основных сил, такие вольности дозволены.
Спустя еще час взвод собрался и, построившись цепью, двинулся дальше к перевалу. Шагая первым, Елисей всматривался в землю, выискивая следы и попутно анализируя все услышанное и произошедшее накануне. Только теперь он вспомнил, что от дороги горцы уходили верхом, а в распадке и рядом с ним лошадей не нашлось. Солдаты там все облазили. Выходит, это были смертники, которые и не собирались уходить. Это открытие крепко насторожило Елисея, заставив удвоить внимательность.
* * *
Основную группу отходивших разведчики догнали на следующий день к вечеру. Вышедший из-за поворота Елисей, с ходу заметив колонну противника, поднимавшуюся по тропе к перевалу, тут же сделал шаг в сторону, под прикрытие кустов, и, жестом остановив солдат, ткнул пальцем в нужную сторону. Подпоручик, оглядев в бинокль колонну, только зло оскалился, тихо прошипев:
– Не успеют наши подойти. Уйдут.
– Скоро темнеть начнет. Думаю, там у них место, подготовленное для ночевки, есть, – так же тихо высказал предположение Елисей. – Можно будет там их достать.
– Предлагаешь к ним в лагерь лезть? – растерялся офицер. – Заметят же сразу.
– Вас да. А вот меня им еще поискать придется, – азартно усмехнулся парень.
– Совсем ума лишился?! – охнул подпоручик.
– Пока нет. Варианты прикидываю, – задумчиво протянул парень, покусывая сорванную травинку.
– Да какие тут могут быть варианты, – едва не в полный голос воскликнул офицер.
– А вы кричите громче, тогда точно никаких не будет, – фыркнул Елисей, доставая из сумки бинокль. – Так. По скале я подняться выше них смогу. Нужно только понять, как долго они еще идти станут.
– Не долго, – тихо вздохнул присевший рядом с ними десятник. – Бывал я на том перевале. Два раза. Как за поворот зайдут, так и встанут. Там площадка удобная есть. С родником. Все караваны, которые с той стороны идут, там останавливаются. На этой тропе четыре таких площадки есть. Давно уже все отработано. Как раз от одной до другой переход получается.
– Значит, посты они выставят только на тропе, ниже площадки, – уверенно кивнул Елисей.
– Так-то оно так, да только поднимешься ты по скале, а спускаться на площадку как станешь? – тут осадил его десятник.
– Веревки у вас есть? – вместо ответа спросил парень.
– У всех есть, – настороженно кивнул десятник.
– Вот тебе и ответ, – ехидно усмехнулся Елисей и принялся стаскивать с плеч лямки своего мешка.
– И что ты там один сделаешь? – задумчиво поинтересовался подпоручик.
– А нам главное, их на той площадке удержать. А дальше пусть войска регулярные добивают, – отмахнулся парень.
– Никак придумал чего, – удивленно хмыкнул десятник.
– Голова человеку дана не только, чтоб в нее есть, – тихо рассмеялся Елисей и, достав из мешка аркан, сплетенный из конского волоса, потребовал у десятника: – Вели еще три таких мотка принести.
– Думаешь, хватит?
– Много не мало. И еще, если есть, вели шнур тонкий найти. Шагов на сорок длины.
– Это у меня и самого есть, – кивнул десятник, доставая нужное из своего ранца.
Собрав и проверив все необходимое для диверсии, Елисей передал свой карабин на время десятнику и, несколько раз подпрыгнув, двинулся к скале, на которой и проходила тропа. Увиденное снизу оказалось правильным. Скала была покрыта сетью трещин и сколов, так что подниматься по ней было не сложно. Спустя час парень выпрямился на гребне скалы и, встряхнув гудящими от напряжения руками, тихо проворчал:
– Блин, да когда ж я в норму приду?
Пройдя по гребню скалы метров четыреста, Елисей вышел к другому краю, подковой окружавшему площадку метров сто пятьдесят квадратных. Она была словно специально создана для ночевок, проходивших по тропе караванов. Закрытая с трех сторон, с источником воды, ее даже охранять было просто. Достаточно было поставить караульных на самой тропе и всё. Отдыхай, словно в крепости. Присев на ближайший валун, Елисей то и дело аккуратно заглядывал вниз, дожидаясь, когда абреки, наконец, угомонятся.
Лошадей горцы загнали в старый загон, собранный из высушенных до белизны жердей, а сами, разведя несколько костров, принялись готовить ужин. Время вечерней молитвы уже прошло. Именно эта особенность их веры и позволила разведчикам так быстро догнать противника. Правоверный мусульманин обязан совершать намаз пять раз в день, и на этот процесс не может повлиять ничто. Дождь, снег, горный обвал, война, пусть случится что угодно, но если ты правоверный, значит, должен вознести хвалу Аллаху.
Дожидаясь, когда горцы улягутся спать, Елисей достал из мешка полоску мяса и сухарь. Запивая все это водой из фляги, парень внимательным взглядом следил за перемещениями пяти человек, командовавших отрядом. Это были те самые выжившие турецкие офицеры, что организовали такой упорядоченный отход. Достаточно выбить их, и вся упорядоченность сразу развалится. Что ни говори, а клановость у горцев была в крови. Так что, едва исчезнет эта точка кристаллизации, как они начнут действовать каждый за себя. Точнее, за свой клан.
Ночь в горах наступает неожиданно, словно кто-то резко выключает свет. Так было и в этот раз. Темнота навалилась разом. Благо парень успел загодя привязать веревку к подходящему выступу скалы. Пользуясь тем, что никто из горцев вверх смотреть и не думал, Елисей в бинокль осмотрел место, куда опустится веревка, и, развязав свой вещмешок, принялся готовиться к спуску. Припасы и аптечка ему до поры не потребуются, поэтому их в сторону. С собой вниз парень планировал брать только ножи, кинжалы, пистолет и гранаты. Ко всему этому моток шнура и пару обрезков кожи, которыми он планировал обвязать ладони.
Положив мешок так, чтобы веревка, по которой он планировал спускаться, легла на эту подложку, Елисей принялся медленно опускать конец вниз, то и дело контролируя спуск в бинокль. Отблесков света костров ему хватало, чтобы видеть все необходимое. Убедившись, что веревка достигла площадки, Елисей накинул оставшиеся витки на тот же выступ и, вздохнув, снова принялся ждать, когда вражеский лагерь затихнет.
Спустя два часа парень убедился, что противник спит, и, перекрестившись, начал спуск. Соскальзывать по веревке, как это обычно показывают в фильмах его прошлого, он не собирался. От трения возникает особый, свистящий звук, который насторожит любого. Тем более что акустика на площадке была прекрасной, хоть арии пой. Так что, обвив веревкой ногу, Елисей принялся плавно спускаться, стараясь сделать все, чтобы лишний раз не сбить ни один камушек.
Лошади в загоне, почуяв его, беспокойно зафыркали, и Елисей не некоторое время замер, давая им возможность привыкнуть к своему запаху. Дождавшись, когда лошади успокоятся, парень быстро преодолел оставшиеся метры до площадки и, тут же отступив под стену, присел в тени, оглядывая лагерь. На его удачу, горцы на беспокойство своего транспорта не отреагировали. Убедившись, что все тихо, парень по дуге обошел загон и, перебравшись на противоположную сторону площадки, двинулся к выходу на тропу.
Осторожно выглянув, он убедился, что со стороны перевала часового нет, и, на пузе отползя метров десять, принялся искать подходящую трещину. Найдя искомое, Елисей заложил в нее пять гранат, решив, что в данном случае кашу маслом не испортишь. Обвязав кольца гранат шнуром, парень пополз обратно, осторожно разматывая за собой шнур. На его счастье, таких мотков у разведчиков нашлось с полдюжины, так что три он мог спокойно использовать.
Добравшись до своей веревки, парень привязал к ее концу шнур, после чего снова пополз. На этот раз к шатру, который для османов поставили горцы.
«Понты дороже денег», – хмыкнул про себя Елисей, подобравшись к палатке из плотного шелка.
Похоже, османские офицеры делали все, чтобы подчеркнуть свой статус и показать остальным, кто тут самый главный. Этим Елисей и решил воспользоваться. Укрепив при помощи камней сразу три гранаты под стенами шатра, парень обвязал их кольца шнуром из другого мотка и пополз обратно. У веревки, немного переведя дух, Елисей соединил два шнура третьим и, подвесив моток на пояс так, чтобы тот разматывался сам, начал подъем, предварительно сунув конец аркана себе за пояс.
Оставлять такую подсказку для тех, кто кинется его искать, он не собирался. Взобравшись метров на десять, Елисей закрепился на веревке и, еще раз перекрестившись, принялся подтягивать шнур. Выбрав слабину, парень резким рывком сорвал предохранители гранат и тут же принялся сматывать шнуры, не забыв открыть рот. Грохнуло знатно. Шатер так просто снесло, на тропе явно произошел обвал.
Переждав, когда в ушах перестанет звенеть, Елисей продолжил подъем. Взобравшись на скалу, парень несколько минут бессильно лежал на спине, пытаясь привести себя в чувство. Наконец, собравшись с духом, он с кряхтением поднялся на ноги и принялся сматывать арканы. Спускаться со своей стороны он планировал так же, как и поднялся. Что называется, на руках. Главное, дождаться рассвета.
Разобравшись с делами, парень несколько минут прислушивался к тому, что происходит на площадке, и, удивленно хмыкнув, двинулся к краю скалы, доставая из сумки бинокль. Устроившись за торчавшим над краем валуном, Елисей приложил прибор к глазам и на несколько минут замер.
– Говорил же, во всем турки виноваты, – хмыкнул парень, рассматривая творившееся внизу.
После взрыва, едва придя в себя и сообразив, что командиров больше нет, горцы принялись решать, что делать дальше. В итоге очень скоро едва до стрельбы не дошло. Многие горячие головы уже успели схватиться за шашки и кинжалы. В общем, анархия на площадке царила полная.
– Интересно, а тропу засыпало? – еле слышно поинтересовался сам у себя парень и, подавшись назад, отправился к другому краю скалы.
Выглянув на тропу, он злорадно усмехнулся и, покосившись на споривших в полный голос горцев, буркнул:
– Похоже, утром еще веселее будет, когда поймут, что до подхода наших уйти не успеют.
Тропу завалило. Как сильно, Елисей в темноте рассмотреть не смог, но то, что пройти по ней быстро не получится, парень не сомневался. В общем, свое дело он сделал. Противника до подхода войск задержал и командование его уничтожил. Теперь осталось только спуститься с этого булыжника и вернуться домой, к своим делам. А главное, к обучению. То, что им крепко заинтересовались, Елисей уже не сомневался.
Подпоручик так старательно уговаривал его податься в охотничью команду, что с ходу становилось понятно; такие ловкачи ему были очень нужны. И в том, что подпоручик имеет хорошие отношения с жандармами, Елисей был абсолютно уверен. Но вылезать из своего медвежьего угла парень не собирался. Не то время и не то место, чтобы так светиться. Лучше уж прослыть чудаком в крепости, чем одержимым в городе.
Убедившись, что в темноте разбирать завал горцы не собираются, Елисей отошел подальше от края и, устроившись за камнем, подложив под голову вещмешок, спокойно уснул. Проснулся он с первыми лучами солнца. Потянувшись, чтобы размять тело и разогнать кровь, парень быстро оправился в сторонке и, выглянув за край скалы, весело кивнул. При таком освещении спуститься будет просто. Быстро проверив, не забыл ли чего, парень начал спуск.
Через полтора часа он с улыбкой поздоровался с часовым, охранявшим бивак разведчиков, и, присев к еще тлеющему костру, принялся раздувать его. Есть хотелось крепко. За прошедшие сутки Елисей вынужден был обходиться парой сухарей и парой кусков вяленого мяса. Так что поесть для пополнения сил было просто необходимо.
– Как прошло? – потребовал отчета подпоручик, едва проснувшись.
– Как песенку спел, – усмехнулся парень. – И тропу завалил, и османов выбил.
– Как? Зачем? – растерялся офицер.
– А без них горцы больше орать будут, кто главнее, чем завал на тропе разбирать. А нам того и надо, – пожал Елисей плечами.
– Ну бесенок! – восхищенно протянул десятник, забирая у него остатки шнура и веревки. – А как по лагерю пробрался?
– На пузе, медленно, – усмехнулся Елисей, демонстрируя ему дырку на локте своей черкески. – Дождался, когда уснут, и пополз. Сначала на тропе гранаты заложил, потом ими шатер османов обложил, ну а потом и рванул все сразу.
– Тебя послушать, так это прогулка в парке была, а не опасная вылазка, – удивленно проворчал подпоручик.