Горячий квартирант
Часть 2 из 30 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Забавно, что ваши общие решения чаще согласуются с тем, чего хочет он, а не ты. Это была еще одна причина в растущем перечне причин, почему мне не нравился ее новый жених. Но мне не хотелось снова увязнуть в этом разговоре, как в болоте, поэтому я лишь проворчала, уклонившись от ответа.
Пока она пыталась уговорить меня, я лениво наблюдала за тем, как по тротуару, ведущему к моему дому, идет мужчина. Я снимала квартиру в старом викторианском доме в нескольких кварталах от кампуса Мичиганского университета, поэтому была уверена, что на самом деле он направляется не ко мне домой, но девушке не возбраняется помечтать. Высокий и мускулистый, он был одет в черный пуловер с V-образным вырезом, темные джинсы и ботинки. Взъерошенные волосы, аккуратно подстриженные на висках, на макушке были достаточно длинными для того, чтобы ухватиться за них во время грубого секса, который, разумеется, был бы лучшей поездкой верхом в моей жизни.
Я тряхнула головой, шокированная своими непристойными мыслями. Какого черта? Откуда эти мысли? Скорее всего, от отсутствия секса и переутомления на работе. Я отогнала эту мысль прочь и попыталась сосредоточиться.
– Его квартиру ограбили, он – практически бездомный, – объясняла Элли умоляющим голосом.
– Я подумаю, – сказала я, стараясь не витать в облаках.
Парень на улице остановился у моего дома и стал рассматривать номера квартир. Меня было почти не видно, когда я стояла у окна на втором этаже, выходившего на улицу, и выглядывала из-за тяжелых штор.
Теперь он подошел ближе, и я смогла разглядеть зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, и легкую щетину на квадратной челюсти, отросшую к концу дня. Он был само совершенство.
Резко очерченные губы были плотно сомкнуты, а выражение лица было бесстрастным. Если бы вам захотелось понять, что на уме у этого мужчины, первое, над чем вам пришлось бы потрудиться, – это попытаться пробить его стальную сдержанность.
– Он учится на последнем курсе в медицинской школе, и это всего на два месяца, он будет переезжать, чтобы поступить в ординатуру. Было бы глупо для него подписывать новый арендный договор. Пожалуйста, Пейдж?
Ох. Ладно уже. Я поклялась, что буду выслушивать ее щенячьи жалобы по телефону.
– Хорошо. На два месяца.
Элли завизжала, благодаря меня, но я ее больше не слушала. Длинные ноги понесли мужчину дальше, прямо к моим ступенькам.
Черт! Он направлялся к моей двери. Мое сердце забилось чаще, а во рту совсем пересохло.
– Мне нужно идти, Элли.
– Спасибо, Пейдж! Я – твоя должница, – пропела она.
Бросив телефон на чайный столик, я поспешила к двери. На ходу я бросила взгляд в зеркало в холле и с облегчением увидела, что после работы все еще прилично выгляжу. Черная юбка-карандаш, белая шелковая блузка, белокурые волосы, стянутые в длинный хвост.
От уверенного прерывистого стука во входную дверь у меня все затрепетало внутри. Пальцы охватили дверную ручку, и, когда я потянула ее и открыла дверь, у меня перехватило дыхание от того, что предстало моему взору. Если до этого я просто подумала о том, что он привлекателен, ничто не подготовило меня к тому, чтобы увидеть его вблизи. Он возвышался надо мной, держу пари, в нем было, по меньшей мере, 6,3 фута[4], и он был очень мускулистым, что свидетельствовало о многих часах упорных тренировок в спортивном зале. От него возмутительно пахло. Это не был одеколон. Это было что-то более тонкое, возможно, гель для душа, но он был свежим и мужественным, и у меня потекли слюнки.
– Пейдж? – спросил он.
Черт, даже голос у него был сексапильным, глубоким, мягким и сочным.
Важнее было то, что мистер Ходячий Секс знал, как меня зовут.
Я прищурилась, мой рот сам собой раскрылся, а затем закрылся. От того, что я узнала его, мой мозг сдавило, словно клещами.
– К-Кэннон? – затаив дыхание, выдавила я глухим голосом.
Его губы растянулись в радостной ухмылке, и он протянул руку.
– Господи, сколько лет.
– Не меньше пяти, – сказала я, вкладывая свою ладонь в его. У него была теплая и жесткая ладонь, и от прикосновения к его коже меня пробрала дрожь. Мои соски затвердели, превратившись под бюстгальтером в точки, а яичники стали слегка пританцовывать от счастья. Прошло несколько месяцев с тех пор, как в моем доме был мужчина, и все мое тело находилось в полной готовности.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он, по-прежнему глядя на меня с усмешкой. И все еще не выпуская моей руки.
– Ты повзрослел, – это все, что мне удалось произнести. Черт возьми, когда же он успел?
Он уехал в колледж в Йель, который рано закончил, потом переехал в Пенсильванию, чтобы поступить в медицинскую школу. В прошлом году он в какой-то момент перевелся в Мичиган, хотя мне было неясно, почему. Элли от случая к случаю сообщала мне новости о его жизни, но мы с ним уже не были близки, как в детстве. Он был ее младшим братишкой, у меня не было никаких причин знать подробности его личной жизни. Но теперь было что-то очень интимное в том, как я стояла перед ним на пороге своего маленького дома.
– Как и ты. – Он окинул меня взглядом с головы до ног, ненадолго задержавшись на моей груди – которая никогда так не болела и не набухала. Я подавила в себе искорку разочарования, когда он наконец отпустил мою руку.
Черт побери… это был Кэннон. И он пялился на мою грудь. Мой мозг изо всех сил старался понять, что происходит.
Он всегда был довольно серьезным. В средней школе он предпочитал науку вечеринкам и увереннее чувствовал себя на дебатах, чем на футбольном поле. Он был умен и любопытен и не стеснялся своих интересов. Не сказать чтобы его отличие от других повредило его популярности. Он был из тех, кто легко переходит из одного социального круга в другой, тусуясь как с ботаниками, так и со спортсменами. Но с тех пор как я видела его в последний раз, он явно возмужал, превратившись в настоящего мужчину.
Пусть он был моложе меня, двадцать четыре против моих двадцати восьми, но его взгляд говорил о мудрости и зрелости. Этот новый Кэннон был воспитанным и обладал острым умом. Я почти не могла понять, что изменилось, однако это объяснялось в основном его физическим присутствием.
Мое сердце билось в бешеном ритме только оттого, что я стояла рядом с ним. Кончики пальцев покалывало от желания протянуть руку и коснуться его. Серьезно, что, черт возьми, со мной происходит? Это был Кэннон, черт бы его взял, Рот. Который скоро должен был стать доктором Кэнноном Ротом. Это звучало так приятно.
Ругая себя, я встряхнула головой, борясь со страстным желанием поиграть с ним в доктора. Он был братом Элли, то есть практически моим родственником. И Элли дала бы мне пинок под зад, если бы между нами что-то произошло. Она всегда была курицей-наседкой, и, хотя она чрезмерно опекала всех, о ком заботилась, ее драгоценный братец принимал на себя главный удар.
– Я знаю, что ты говорила с Элли, но я захотел прийти сам и убедиться, что ты не против.
Одно то, что я стояла рядом с ним, заставляло мой мозг думать о таких вещах, как порванные в порыве страсти простыни, запах латекса и раскаяния следующего утра.
Младший брат моей лучшей подруги был уже не маленьким. И он просто шагнул в мою жизнь, превратив ее в горячее, возбужденное месиво.
Твою мать!
– Конечно, нет, – соврала я.
Глава 3
Кэннон
Пейдж лгала.
Было что-то, связанное с моим пребыванием здесь, что доставляло ей неудобство. Может быть, это было сильное физическое притяжение, как мне показалось, возникшее между нами. Ее запах не одурманивал, он был легким, и женственным, и нежным. Мне некогда было отвлекаться, но я просто пообещал себе, что больше не будет никаких интрижек. Но все это улетучилось в ту секунду, когда мой взгляд упал на Пейдж.
То, как я украдкой поглядывал на ее сиськи, когда мне было четырнадцать лет, на всю жизнь внушило мне любовь к женской груди. Ее волосы медового цвета стали причиной того, что я всегда предпочитал блондинок. А когда через много лет я увидел ее мельком в социальных сетях своей сестры, она была… обалденной.
– Заходи в дом, – сказала она, шире открывая дверь.
Повиновавшись, я последовал за ней.
Теперь, когда я оказался здесь, в ее пространстве, наблюдая за тем, как она едва заметно реагирует на меня, и ощущая ее стеснение, мне захотелось бежать.
Я не видел Пейдж много лет, и разрази меня гром, если она не превратилась в красивую женщину. Загорелые ноги под облегающей юбкой, искушающий изгиб округлой задницы, нежное волнение скрытой под шелковым топом груди.
Я никогда не признался бы в том, сколько грязных фантазий, связанных с ней, посещали меня в подростковом возрасте. Она была лучшей подругой моей сестры, то есть сотни раз ночевала у нас дома, десятки раз плавала вместе с нами. Ребенком я выслеживал ее и свою сестру на велосипеде и плакал, когда они отказывались тусоваться со мной. В подростковом возрасте, несмотря на то что я проводил меньше времени, таскаясь за своей сестрой, и больше общался со своими друзьями, Пейдж никогда не выходила у меня из головы.
Все мои неистовые гормоны выплескивались прямо на нее. Я слышал, как она хихикала за стенкой, в комнате Элли, когда они болтали о мальчиках, и страстно желал так же рассмешить ее, быть одним из тех мальчиков, которые были ей интересны. Ни разу не было, чтобы при взгляде на нее в купальнике, или в безрукавке, или даже в облегающих джинсах у меня мгновенно не возникала эрекция. Когда мы вместе смотрели фильмы на диване, я стремился коснуться ее колена или поближе прижать свое бедро к ее бедру, но не мог ничего сделать и только сидел, как парализованный, готовый оторвать голову Элли, когда она постоянно поддразнивала меня за то, что я был таким тихоней.
Когда Элли предложила, чтобы я остался здесь до конца семестра, мой член дернулся. Ясно, что те прежние тайные фантазии только спали, они были до сих пор живы. Но ничто не подготовило меня к тому, что я действительно оказался здесь и смотрел, как на шее у Пейдж бьется жилка, вдыхал ее теплый, женственный аромат, ощущал ее реакцию на меня. Теперь, став взрослым мужчиной, я знал, какое впечатление я произвожу на женщин. Я был высоким, ухоженным и никогда не упускал шанса вскружить голову. Но это была Пейдж… я не должен был желать этого, верно?
– Кто это? – спросил я, с улыбкой глядя на крохотного щенка у ее щиколоток.
Пейдж опустила глаза, словно не заметив бежавшей к нам крысы-переростка.
– Это Энчилада, – сказала она, почти оправдываясь.
Очень странное имя для пса, но кто я такой, чтобы судить? Может быть, она была любительницей мексиканской пищи[5].
Наклонившись, она подобрала одной рукой пса под брюхо и, держа его, другой стала гладить его по шерстке.
– Итак, Элли просто преподнесла тебе сюрприз или вы обсуждали эту идею? – спросил я, гадая, насколько честно она ответит.
– По правде сказать, она позвонила мне только тогда, когда ты уже подходил, – призналась Пейдж, слегка покраснев, но я понятия не имел, почему она испытывает неловкость.
Черт тебя возьми, Элли. Иногда моя сестра могла быть слишком рассеянной. Но я полагал, что Пейдж это известно так же хорошо, как и мне, и в любом случае мы любили ее.
– Итак, ты в процессе переезда? – спросила Пейдж, опуская собаку на пол между нами, где та, пыхтя, уселась.
Я кивнул, не желая афишировать тот факт, что моя бывшая разрушила мое жилище. Долгая история о неуравновешенных бывших любовницах, вероятно, не красит квартиранта.
– Только у меня довольно небольшая квартира… – Она умолкла, сложив ладони вместе.
У нее был аккуратный маникюр, ногти были покрыты светло-голубым лаком. И вообще вся она была очень опрятной и ухоженной, начиная от блестящих волос, которые мне хотелось накрутить на кулак, и заканчивая пухлыми розовыми губами, в которых мне хотелось бы увидеть свой член, глубоко проникающий в ее теплый рот. Я знал, что должен был сделать перерыв в сексе, но она вынудила меня отбросить все мои правила и сказать: да пошло все на хрен.
– Я понимаю. – Засунув руки в карманы, я раскачивался на каблуках. – Мы давно не виделись. Жить вместе, вероятно, будет неудобно.
Она закусила нижнюю губу, показавшись мне неуверенной и совершенно восхитительной. Я был намерен дать ей возможность отказать мне, но вместо этого Пейдж покачала головой, ее лицо вспыхнуло от решительности.
– Прости. Я веду себя невежливо. Если тебе нужно место, чтобы перекантоваться, добро пожаловать.
– Только в том случае, если я не доставлю тебе беспокойства.
Пейдж откашлялась.
– Никакого беспокойства. Позволь, я покажу тебе твою комнату.
Кивнув, я последовал за ней в гостиную, бывшую одновременно и столовой. Там стоял один диван и кресло, оба обитые светло-коричневой микрофиброй, и два приставных столика. На диване валялась куча декоративных подушек в кремовую и голубую полоску, а стена напротив окна была завешана черно-белыми фотопейзажами в рамках. В другом конце комнаты стоял блестящий обеденный стол и два стеганых стула. В целом было тесновато, но уютно.
В узкой кухне не было ничего интересного, но она была чистой, и все было расставлено по местам. Открыв дверь стенного шкафа, она сказала, что освободит несколько полок на случай, если я захочу положить туда какие-то продукты.
Пока она пыталась уговорить меня, я лениво наблюдала за тем, как по тротуару, ведущему к моему дому, идет мужчина. Я снимала квартиру в старом викторианском доме в нескольких кварталах от кампуса Мичиганского университета, поэтому была уверена, что на самом деле он направляется не ко мне домой, но девушке не возбраняется помечтать. Высокий и мускулистый, он был одет в черный пуловер с V-образным вырезом, темные джинсы и ботинки. Взъерошенные волосы, аккуратно подстриженные на висках, на макушке были достаточно длинными для того, чтобы ухватиться за них во время грубого секса, который, разумеется, был бы лучшей поездкой верхом в моей жизни.
Я тряхнула головой, шокированная своими непристойными мыслями. Какого черта? Откуда эти мысли? Скорее всего, от отсутствия секса и переутомления на работе. Я отогнала эту мысль прочь и попыталась сосредоточиться.
– Его квартиру ограбили, он – практически бездомный, – объясняла Элли умоляющим голосом.
– Я подумаю, – сказала я, стараясь не витать в облаках.
Парень на улице остановился у моего дома и стал рассматривать номера квартир. Меня было почти не видно, когда я стояла у окна на втором этаже, выходившего на улицу, и выглядывала из-за тяжелых штор.
Теперь он подошел ближе, и я смогла разглядеть зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, и легкую щетину на квадратной челюсти, отросшую к концу дня. Он был само совершенство.
Резко очерченные губы были плотно сомкнуты, а выражение лица было бесстрастным. Если бы вам захотелось понять, что на уме у этого мужчины, первое, над чем вам пришлось бы потрудиться, – это попытаться пробить его стальную сдержанность.
– Он учится на последнем курсе в медицинской школе, и это всего на два месяца, он будет переезжать, чтобы поступить в ординатуру. Было бы глупо для него подписывать новый арендный договор. Пожалуйста, Пейдж?
Ох. Ладно уже. Я поклялась, что буду выслушивать ее щенячьи жалобы по телефону.
– Хорошо. На два месяца.
Элли завизжала, благодаря меня, но я ее больше не слушала. Длинные ноги понесли мужчину дальше, прямо к моим ступенькам.
Черт! Он направлялся к моей двери. Мое сердце забилось чаще, а во рту совсем пересохло.
– Мне нужно идти, Элли.
– Спасибо, Пейдж! Я – твоя должница, – пропела она.
Бросив телефон на чайный столик, я поспешила к двери. На ходу я бросила взгляд в зеркало в холле и с облегчением увидела, что после работы все еще прилично выгляжу. Черная юбка-карандаш, белая шелковая блузка, белокурые волосы, стянутые в длинный хвост.
От уверенного прерывистого стука во входную дверь у меня все затрепетало внутри. Пальцы охватили дверную ручку, и, когда я потянула ее и открыла дверь, у меня перехватило дыхание от того, что предстало моему взору. Если до этого я просто подумала о том, что он привлекателен, ничто не подготовило меня к тому, чтобы увидеть его вблизи. Он возвышался надо мной, держу пари, в нем было, по меньшей мере, 6,3 фута[4], и он был очень мускулистым, что свидетельствовало о многих часах упорных тренировок в спортивном зале. От него возмутительно пахло. Это не был одеколон. Это было что-то более тонкое, возможно, гель для душа, но он был свежим и мужественным, и у меня потекли слюнки.
– Пейдж? – спросил он.
Черт, даже голос у него был сексапильным, глубоким, мягким и сочным.
Важнее было то, что мистер Ходячий Секс знал, как меня зовут.
Я прищурилась, мой рот сам собой раскрылся, а затем закрылся. От того, что я узнала его, мой мозг сдавило, словно клещами.
– К-Кэннон? – затаив дыхание, выдавила я глухим голосом.
Его губы растянулись в радостной ухмылке, и он протянул руку.
– Господи, сколько лет.
– Не меньше пяти, – сказала я, вкладывая свою ладонь в его. У него была теплая и жесткая ладонь, и от прикосновения к его коже меня пробрала дрожь. Мои соски затвердели, превратившись под бюстгальтером в точки, а яичники стали слегка пританцовывать от счастья. Прошло несколько месяцев с тех пор, как в моем доме был мужчина, и все мое тело находилось в полной готовности.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он, по-прежнему глядя на меня с усмешкой. И все еще не выпуская моей руки.
– Ты повзрослел, – это все, что мне удалось произнести. Черт возьми, когда же он успел?
Он уехал в колледж в Йель, который рано закончил, потом переехал в Пенсильванию, чтобы поступить в медицинскую школу. В прошлом году он в какой-то момент перевелся в Мичиган, хотя мне было неясно, почему. Элли от случая к случаю сообщала мне новости о его жизни, но мы с ним уже не были близки, как в детстве. Он был ее младшим братишкой, у меня не было никаких причин знать подробности его личной жизни. Но теперь было что-то очень интимное в том, как я стояла перед ним на пороге своего маленького дома.
– Как и ты. – Он окинул меня взглядом с головы до ног, ненадолго задержавшись на моей груди – которая никогда так не болела и не набухала. Я подавила в себе искорку разочарования, когда он наконец отпустил мою руку.
Черт побери… это был Кэннон. И он пялился на мою грудь. Мой мозг изо всех сил старался понять, что происходит.
Он всегда был довольно серьезным. В средней школе он предпочитал науку вечеринкам и увереннее чувствовал себя на дебатах, чем на футбольном поле. Он был умен и любопытен и не стеснялся своих интересов. Не сказать чтобы его отличие от других повредило его популярности. Он был из тех, кто легко переходит из одного социального круга в другой, тусуясь как с ботаниками, так и со спортсменами. Но с тех пор как я видела его в последний раз, он явно возмужал, превратившись в настоящего мужчину.
Пусть он был моложе меня, двадцать четыре против моих двадцати восьми, но его взгляд говорил о мудрости и зрелости. Этот новый Кэннон был воспитанным и обладал острым умом. Я почти не могла понять, что изменилось, однако это объяснялось в основном его физическим присутствием.
Мое сердце билось в бешеном ритме только оттого, что я стояла рядом с ним. Кончики пальцев покалывало от желания протянуть руку и коснуться его. Серьезно, что, черт возьми, со мной происходит? Это был Кэннон, черт бы его взял, Рот. Который скоро должен был стать доктором Кэнноном Ротом. Это звучало так приятно.
Ругая себя, я встряхнула головой, борясь со страстным желанием поиграть с ним в доктора. Он был братом Элли, то есть практически моим родственником. И Элли дала бы мне пинок под зад, если бы между нами что-то произошло. Она всегда была курицей-наседкой, и, хотя она чрезмерно опекала всех, о ком заботилась, ее драгоценный братец принимал на себя главный удар.
– Я знаю, что ты говорила с Элли, но я захотел прийти сам и убедиться, что ты не против.
Одно то, что я стояла рядом с ним, заставляло мой мозг думать о таких вещах, как порванные в порыве страсти простыни, запах латекса и раскаяния следующего утра.
Младший брат моей лучшей подруги был уже не маленьким. И он просто шагнул в мою жизнь, превратив ее в горячее, возбужденное месиво.
Твою мать!
– Конечно, нет, – соврала я.
Глава 3
Кэннон
Пейдж лгала.
Было что-то, связанное с моим пребыванием здесь, что доставляло ей неудобство. Может быть, это было сильное физическое притяжение, как мне показалось, возникшее между нами. Ее запах не одурманивал, он был легким, и женственным, и нежным. Мне некогда было отвлекаться, но я просто пообещал себе, что больше не будет никаких интрижек. Но все это улетучилось в ту секунду, когда мой взгляд упал на Пейдж.
То, как я украдкой поглядывал на ее сиськи, когда мне было четырнадцать лет, на всю жизнь внушило мне любовь к женской груди. Ее волосы медового цвета стали причиной того, что я всегда предпочитал блондинок. А когда через много лет я увидел ее мельком в социальных сетях своей сестры, она была… обалденной.
– Заходи в дом, – сказала она, шире открывая дверь.
Повиновавшись, я последовал за ней.
Теперь, когда я оказался здесь, в ее пространстве, наблюдая за тем, как она едва заметно реагирует на меня, и ощущая ее стеснение, мне захотелось бежать.
Я не видел Пейдж много лет, и разрази меня гром, если она не превратилась в красивую женщину. Загорелые ноги под облегающей юбкой, искушающий изгиб округлой задницы, нежное волнение скрытой под шелковым топом груди.
Я никогда не признался бы в том, сколько грязных фантазий, связанных с ней, посещали меня в подростковом возрасте. Она была лучшей подругой моей сестры, то есть сотни раз ночевала у нас дома, десятки раз плавала вместе с нами. Ребенком я выслеживал ее и свою сестру на велосипеде и плакал, когда они отказывались тусоваться со мной. В подростковом возрасте, несмотря на то что я проводил меньше времени, таскаясь за своей сестрой, и больше общался со своими друзьями, Пейдж никогда не выходила у меня из головы.
Все мои неистовые гормоны выплескивались прямо на нее. Я слышал, как она хихикала за стенкой, в комнате Элли, когда они болтали о мальчиках, и страстно желал так же рассмешить ее, быть одним из тех мальчиков, которые были ей интересны. Ни разу не было, чтобы при взгляде на нее в купальнике, или в безрукавке, или даже в облегающих джинсах у меня мгновенно не возникала эрекция. Когда мы вместе смотрели фильмы на диване, я стремился коснуться ее колена или поближе прижать свое бедро к ее бедру, но не мог ничего сделать и только сидел, как парализованный, готовый оторвать голову Элли, когда она постоянно поддразнивала меня за то, что я был таким тихоней.
Когда Элли предложила, чтобы я остался здесь до конца семестра, мой член дернулся. Ясно, что те прежние тайные фантазии только спали, они были до сих пор живы. Но ничто не подготовило меня к тому, что я действительно оказался здесь и смотрел, как на шее у Пейдж бьется жилка, вдыхал ее теплый, женственный аромат, ощущал ее реакцию на меня. Теперь, став взрослым мужчиной, я знал, какое впечатление я произвожу на женщин. Я был высоким, ухоженным и никогда не упускал шанса вскружить голову. Но это была Пейдж… я не должен был желать этого, верно?
– Кто это? – спросил я, с улыбкой глядя на крохотного щенка у ее щиколоток.
Пейдж опустила глаза, словно не заметив бежавшей к нам крысы-переростка.
– Это Энчилада, – сказала она, почти оправдываясь.
Очень странное имя для пса, но кто я такой, чтобы судить? Может быть, она была любительницей мексиканской пищи[5].
Наклонившись, она подобрала одной рукой пса под брюхо и, держа его, другой стала гладить его по шерстке.
– Итак, Элли просто преподнесла тебе сюрприз или вы обсуждали эту идею? – спросил я, гадая, насколько честно она ответит.
– По правде сказать, она позвонила мне только тогда, когда ты уже подходил, – призналась Пейдж, слегка покраснев, но я понятия не имел, почему она испытывает неловкость.
Черт тебя возьми, Элли. Иногда моя сестра могла быть слишком рассеянной. Но я полагал, что Пейдж это известно так же хорошо, как и мне, и в любом случае мы любили ее.
– Итак, ты в процессе переезда? – спросила Пейдж, опуская собаку на пол между нами, где та, пыхтя, уселась.
Я кивнул, не желая афишировать тот факт, что моя бывшая разрушила мое жилище. Долгая история о неуравновешенных бывших любовницах, вероятно, не красит квартиранта.
– Только у меня довольно небольшая квартира… – Она умолкла, сложив ладони вместе.
У нее был аккуратный маникюр, ногти были покрыты светло-голубым лаком. И вообще вся она была очень опрятной и ухоженной, начиная от блестящих волос, которые мне хотелось накрутить на кулак, и заканчивая пухлыми розовыми губами, в которых мне хотелось бы увидеть свой член, глубоко проникающий в ее теплый рот. Я знал, что должен был сделать перерыв в сексе, но она вынудила меня отбросить все мои правила и сказать: да пошло все на хрен.
– Я понимаю. – Засунув руки в карманы, я раскачивался на каблуках. – Мы давно не виделись. Жить вместе, вероятно, будет неудобно.
Она закусила нижнюю губу, показавшись мне неуверенной и совершенно восхитительной. Я был намерен дать ей возможность отказать мне, но вместо этого Пейдж покачала головой, ее лицо вспыхнуло от решительности.
– Прости. Я веду себя невежливо. Если тебе нужно место, чтобы перекантоваться, добро пожаловать.
– Только в том случае, если я не доставлю тебе беспокойства.
Пейдж откашлялась.
– Никакого беспокойства. Позволь, я покажу тебе твою комнату.
Кивнув, я последовал за ней в гостиную, бывшую одновременно и столовой. Там стоял один диван и кресло, оба обитые светло-коричневой микрофиброй, и два приставных столика. На диване валялась куча декоративных подушек в кремовую и голубую полоску, а стена напротив окна была завешана черно-белыми фотопейзажами в рамках. В другом конце комнаты стоял блестящий обеденный стол и два стеганых стула. В целом было тесновато, но уютно.
В узкой кухне не было ничего интересного, но она была чистой, и все было расставлено по местам. Открыв дверь стенного шкафа, она сказала, что освободит несколько полок на случай, если я захочу положить туда какие-то продукты.