Гори
Часть 53 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Мифом – да, вы уже говорили, – кивнул агент. – Простите, что тороплю вас, Казимир, но то, что было сделано однажды, можно сделать и еще раз. Ответьте, прошу вас, что сделали драконы? И можно ли это повторить?
– Как я уже объяснял Саре, – очень осторожно начал Казимир, – драконы сделали – или наши предания говорят, что сделали, – вот что: поймали богиню в ловушку. Человеческого смертного тела. Мы отняли у нее коготь, чтобы она осталась вовеки несовершенной, незаконченной. И обрекли на жизнь одной из вас.
– Как? – в лоб спросил агент Дернович.
Казимир передернул плечами.
– Проблема с мифами, агент, всегда состоит в том, что научными свидетельствами они легкомысленно пренебрегают. Единственное доступное толкование… – магия.
– Магия, – безжизненным голосом повторил агент Дернович.
– Да.
– Магия нам здесь ничем не поможет. Наша вселенная ею, очевидно, обделена.
– Больше нет, – вдруг возразила Дарлин. – Теперь у нас тут летает огромный дракон, если вы не забыли. Я бы назвала это магией.
– Ни единому слову не верю. Это просто не может быть реально, – другой Малкольм потряс головой. – Все это – какая-то ужасная, гадкая шутка.
– Увы, нет, – сказал Малкольм. – Почему, по-твоему, я выгляжу как ты? Не похоже, а в точности так.
– Ну, близнец, наверное. Моя мама когда-то…
– Даже если это правда, – Малкольм расстегнул рубашку, – такое в вашем мире есть?
Грудь его покрывали татуировки – буквально каждый дюйм.
Другой Малкольм распахнул глаза. Медленно подошел, разглядывая.
– Тут драконы…
– Один из которых напал на ваш город, о нем писали в ваших газетах.
Другой Малкольм презрительно фыркнул.
– Ну да, держи карман шире. Татуировки ничего не доказывают. В цирке есть дядьки, с головы до ног затату…
Малкольм сгреб его за рубашку, притянул к себе и поцеловал в губы. Другой Малкольм сопротивлялся всего секунду… и почти простонал, когда Малкольм разорвал поцелуй. Рука взлетела ко рту.
– Ты… ты на вкус – совершенно как я. Господи, а это-то я откуда знаю?
– Оттуда, что я – это ты. А ты – я. Из разных миров, отстоящих всего на дюйм.
Другой Малкольм так и не отнял пальцев от губ.
– Ты – первый мужчина, с которым я целовался. Жуть какая-то.
– Ты хочешь любить? Отвечай. Потому что я этого не знал, пока не встретил Нельсона.
– Я всегда хотел любить, – другой Малкольм уронил руку. – Но никогда не думал, что мне можно.
– Тогда хотя бы разреши сказать тебе: да. Можно. Ты можешь любить. И будешь.
Другой Малкольм огляделся по сторонам – не потому, что искал чего-то, а чтобы отвести глаза. Слишком уж обжигал взгляд его отражения. Он даже вокруг своей оси повернулся. А когда снова очутился лицом к собеседнику… щеки его были мокры.
– Меня Хью зовут.
– Рад познакомиться, Хью.
– Ты себе не представляешь… как мне одиноко.
– Как раз представляю.
Хью несколько раз моргнул, смахивая слезы.
– Так где, ты говоришь, был этот Нельсон?
– Она совершенно права, – кивнул Казимир. – В этом мире не было магии – потому-то я так и выгляжу. Но теперь есть. Я ее чувствую. И она растет.
– Она будет создавать других драконов? – осторожно спросил агент Дернович.
– Она отложит яйца, да. У нее будет потомство.
– Она – Творец. Именно этим они и занимаются.
– Так-так-так, минуточку, – вмешалась Дарлин. – Ты говоришь, она тысячи лет была человеком, но до мести дорвалась только сейчас?
– Здесь в мифе все становится сложно, – вздохнул Казимир. – Они заключили ее в человеческое тело, да, и тем самым заставили забыть, кто она такая.
– Но божественность все равно просачивается, – сказал агент Дернович. – Ты сам говорил, богиню убедить невозможно. Видимо, и насовсем лишить памяти – тоже.
– Увы, – согласился Казимир. – Как и убить. Ее человеческие тела умирают, но освободившаяся магия каждый раз возрождается – снова и снова. Так, во всяком случае, думают наши теологи. Теологи голубых драконов… – потому что мы, кажется, единственные, кому еще есть до всего этого дело.
– А вы, стало быть, теолог? – уточнил Дернович.
– Когда вы сделаны целиком из магии, это не такой уж удивительный выбор, агент.
– И что же случилось дальше с этой вашей драконотеткой? – резко спросила Дарлин.
Казимир потупился.
– Вы потеряли ее из виду, – кивнул агент Дернович. – И даже самый след ее.
– Десятилетия прошли. Потом тысячелетия. Мы заключили мир с людьми. Никакие богини больше не пытались нас уничтожить. Мы забыли даже, что она вообще была. А потом явились Верящие.
– Верящие?
– Это такая религия.
– Секта, – бросила Сара.
– Это все просто термины, – отрезал Казимир. – Как вы думаете, кто основал ее? Женщина. Лет двести тому назад. Их лидеры всегда были женщины. Кто посильнее, кто послабее, но чем дальше, тем могущественнее.
– Вот и она, ваша богиня, – догадалась Дарлин. – Верховодит, пока не умрет, а потом снова занимает трон, когда подрастет достаточно.
– Да, – печально подтвердил Казимир. – Каждая не в полной мере помнила, кто она такая, – это была часть приговора… но божественность, как вы справедливо заметили, просачивается. Вода, как говорится, дырочку найдет. Поклонение драконам полыхало в ней с такой силой, что вокруг сформировался целый культ. И тогда что-то, видимо, прорвалось в ней – возможно, не подлинное самосознание, но, по крайней мере, прозрение… план… цель, к которой она устремилась, сама толком не понимая почему. Потому что пятьдесят пять лет (и две Митеры Теи) тому назад Верящие вдруг ни с того ни с сего узнали о пророчестве, которое всегда хранилось в строжайшей тайне. В нем говорилось, что конец близок, что пожар раздувает сама богиня… – тут он перевел взгляд на Сару, – но что катастрофу остановит девочка из рода людей.
– Пятьдесят пять лет назад, – тихо повторила Сара.
– Да, – кивнул Казимир.
– Что такого особенного случилось пятьдесят пять лет назад? – заинтересовался Дернович.
– Именно тогда драконы перестали разговаривать с людьми.
– С нами она поговорить захочет, – пообещал Казимир. – Богиня может объявиться в любую минуту. И когда до нее дойдет, все станет только хуже.
– Что дойдет?
– Кто она на самом деле, – Казимир совсем спал с лица. – Когда она осознает подлинные масштабы своей силы, мы все об этом узнаем, можете мне поверить. И в особенности, чего именно ей не хватает, чтобы эту силу вернуть.
Он поднял Шпору.
Все удрученно примолкли. Даже агент Дернович – но лишь на мгновение, после чего сразу улыбнулся дочке.
– С ума сойти, как интересно, правда, милая?
– Гораздо интереснее, чем у бабушки, – важно кивнула она.
– Что правда, то правда, – ласково сказал ее папа и повернулся к Казимиру: – А если я дам вам армию, это поможет?
24
Дракон пробудился.
И, о да, теперь она знала, кто она такая.
Кладку она оставила там же, на вершине горы.
– Как я уже объяснял Саре, – очень осторожно начал Казимир, – драконы сделали – или наши предания говорят, что сделали, – вот что: поймали богиню в ловушку. Человеческого смертного тела. Мы отняли у нее коготь, чтобы она осталась вовеки несовершенной, незаконченной. И обрекли на жизнь одной из вас.
– Как? – в лоб спросил агент Дернович.
Казимир передернул плечами.
– Проблема с мифами, агент, всегда состоит в том, что научными свидетельствами они легкомысленно пренебрегают. Единственное доступное толкование… – магия.
– Магия, – безжизненным голосом повторил агент Дернович.
– Да.
– Магия нам здесь ничем не поможет. Наша вселенная ею, очевидно, обделена.
– Больше нет, – вдруг возразила Дарлин. – Теперь у нас тут летает огромный дракон, если вы не забыли. Я бы назвала это магией.
– Ни единому слову не верю. Это просто не может быть реально, – другой Малкольм потряс головой. – Все это – какая-то ужасная, гадкая шутка.
– Увы, нет, – сказал Малкольм. – Почему, по-твоему, я выгляжу как ты? Не похоже, а в точности так.
– Ну, близнец, наверное. Моя мама когда-то…
– Даже если это правда, – Малкольм расстегнул рубашку, – такое в вашем мире есть?
Грудь его покрывали татуировки – буквально каждый дюйм.
Другой Малкольм распахнул глаза. Медленно подошел, разглядывая.
– Тут драконы…
– Один из которых напал на ваш город, о нем писали в ваших газетах.
Другой Малкольм презрительно фыркнул.
– Ну да, держи карман шире. Татуировки ничего не доказывают. В цирке есть дядьки, с головы до ног затату…
Малкольм сгреб его за рубашку, притянул к себе и поцеловал в губы. Другой Малкольм сопротивлялся всего секунду… и почти простонал, когда Малкольм разорвал поцелуй. Рука взлетела ко рту.
– Ты… ты на вкус – совершенно как я. Господи, а это-то я откуда знаю?
– Оттуда, что я – это ты. А ты – я. Из разных миров, отстоящих всего на дюйм.
Другой Малкольм так и не отнял пальцев от губ.
– Ты – первый мужчина, с которым я целовался. Жуть какая-то.
– Ты хочешь любить? Отвечай. Потому что я этого не знал, пока не встретил Нельсона.
– Я всегда хотел любить, – другой Малкольм уронил руку. – Но никогда не думал, что мне можно.
– Тогда хотя бы разреши сказать тебе: да. Можно. Ты можешь любить. И будешь.
Другой Малкольм огляделся по сторонам – не потому, что искал чего-то, а чтобы отвести глаза. Слишком уж обжигал взгляд его отражения. Он даже вокруг своей оси повернулся. А когда снова очутился лицом к собеседнику… щеки его были мокры.
– Меня Хью зовут.
– Рад познакомиться, Хью.
– Ты себе не представляешь… как мне одиноко.
– Как раз представляю.
Хью несколько раз моргнул, смахивая слезы.
– Так где, ты говоришь, был этот Нельсон?
– Она совершенно права, – кивнул Казимир. – В этом мире не было магии – потому-то я так и выгляжу. Но теперь есть. Я ее чувствую. И она растет.
– Она будет создавать других драконов? – осторожно спросил агент Дернович.
– Она отложит яйца, да. У нее будет потомство.
– Она – Творец. Именно этим они и занимаются.
– Так-так-так, минуточку, – вмешалась Дарлин. – Ты говоришь, она тысячи лет была человеком, но до мести дорвалась только сейчас?
– Здесь в мифе все становится сложно, – вздохнул Казимир. – Они заключили ее в человеческое тело, да, и тем самым заставили забыть, кто она такая.
– Но божественность все равно просачивается, – сказал агент Дернович. – Ты сам говорил, богиню убедить невозможно. Видимо, и насовсем лишить памяти – тоже.
– Увы, – согласился Казимир. – Как и убить. Ее человеческие тела умирают, но освободившаяся магия каждый раз возрождается – снова и снова. Так, во всяком случае, думают наши теологи. Теологи голубых драконов… – потому что мы, кажется, единственные, кому еще есть до всего этого дело.
– А вы, стало быть, теолог? – уточнил Дернович.
– Когда вы сделаны целиком из магии, это не такой уж удивительный выбор, агент.
– И что же случилось дальше с этой вашей драконотеткой? – резко спросила Дарлин.
Казимир потупился.
– Вы потеряли ее из виду, – кивнул агент Дернович. – И даже самый след ее.
– Десятилетия прошли. Потом тысячелетия. Мы заключили мир с людьми. Никакие богини больше не пытались нас уничтожить. Мы забыли даже, что она вообще была. А потом явились Верящие.
– Верящие?
– Это такая религия.
– Секта, – бросила Сара.
– Это все просто термины, – отрезал Казимир. – Как вы думаете, кто основал ее? Женщина. Лет двести тому назад. Их лидеры всегда были женщины. Кто посильнее, кто послабее, но чем дальше, тем могущественнее.
– Вот и она, ваша богиня, – догадалась Дарлин. – Верховодит, пока не умрет, а потом снова занимает трон, когда подрастет достаточно.
– Да, – печально подтвердил Казимир. – Каждая не в полной мере помнила, кто она такая, – это была часть приговора… но божественность, как вы справедливо заметили, просачивается. Вода, как говорится, дырочку найдет. Поклонение драконам полыхало в ней с такой силой, что вокруг сформировался целый культ. И тогда что-то, видимо, прорвалось в ней – возможно, не подлинное самосознание, но, по крайней мере, прозрение… план… цель, к которой она устремилась, сама толком не понимая почему. Потому что пятьдесят пять лет (и две Митеры Теи) тому назад Верящие вдруг ни с того ни с сего узнали о пророчестве, которое всегда хранилось в строжайшей тайне. В нем говорилось, что конец близок, что пожар раздувает сама богиня… – тут он перевел взгляд на Сару, – но что катастрофу остановит девочка из рода людей.
– Пятьдесят пять лет назад, – тихо повторила Сара.
– Да, – кивнул Казимир.
– Что такого особенного случилось пятьдесят пять лет назад? – заинтересовался Дернович.
– Именно тогда драконы перестали разговаривать с людьми.
– С нами она поговорить захочет, – пообещал Казимир. – Богиня может объявиться в любую минуту. И когда до нее дойдет, все станет только хуже.
– Что дойдет?
– Кто она на самом деле, – Казимир совсем спал с лица. – Когда она осознает подлинные масштабы своей силы, мы все об этом узнаем, можете мне поверить. И в особенности, чего именно ей не хватает, чтобы эту силу вернуть.
Он поднял Шпору.
Все удрученно примолкли. Даже агент Дернович – но лишь на мгновение, после чего сразу улыбнулся дочке.
– С ума сойти, как интересно, правда, милая?
– Гораздо интереснее, чем у бабушки, – важно кивнула она.
– Что правда, то правда, – ласково сказал ее папа и повернулся к Казимиру: – А если я дам вам армию, это поможет?
24
Дракон пробудился.
И, о да, теперь она знала, кто она такая.
Кладку она оставила там же, на вершине горы.